Интервью Камбербэтча, Фримана и Гэтисса в Sunday Times от 1 января 2012
В начале прошлого лета съемки долгожданной экранизации Питера Джексона «Хоббит» были остановлены для того, чтобы ее звезда, Мартин Фриман, смог вернуться из Новой Зеландии в Британию и сняться там в телевизионном сериале. Всего бюджета этого сериала, «Шерлока», хватило бы только на то, чтобы сделать трейлер «Хоббита». На кинематографическом рынке, где единственное, что имеет большее значение, чем деньги, это еще больше денег, Голиаф уступил дорогу Давиду, и это неслыханно.
В то время я встретил Марка Гэтисса, одного из создателей «Шерлока», на съемочной площадке на электростанции Баттерси, и он едва мог сдержать себя. “«Хоббит» подстраивается под нас. Это… круто”.
Как это иногда случается, Бенедикт Камбербэтч, который играет Шерлока, также появится в «Хоббите» в роли дракона Смауга. “Питер [Джексон] полностью понимает Шерлока и любит его, – говорит он. – Спилберг любит его. Дэнни Бойл любит его. Сегодня я узнал, что Дэвид Боуи любит его. Он одержим им. Это охеренно”. Все согласны: у «Шерлока» есть успех. Успех, достаточный для того, чтобы отправить на отдых полумиллиардную постановку и одолжить ее звезду. У «Шерлока» есть Бафта и еще куча наград; он был продан во множество стран мира; и в вечер его возвращения на второй сезон он подается BBC как новогодний подарок всем нам.
И весь этот эффект несоизмерим с его фактическим объемом – всего три серии, которые были показаны полтора года назад. Он должен был бы пострадать от неудобного для зрителей формата (три полнометражных серии вместо шести маленьких) и неудобного времени показа. (Сериал был показан летом, традиционно это смертный приговор, вынесенный составителями телепрограммы). Однако, «Шерлок» оказался наиболее выдающимся и, возможно, лучшим британским драматическим сериалом 2010 года. Так ответьте на такой вопрос: каким образом перезагрузка перезагрузки старых историй про сыщика стала флагманом британского телевидения?
Гэтисс любит цитировать отрывок из рассказа Артура Конан Дойла «Желтое лицо»: “Ничего не происходит, и Холмс хандрит. Ватсон в конце концов убеждает его выйти на прогулку. И он пишет: ‘Мы прохаживались вдвоем, по большей части молча, как и подобает двум мужчинам, близко знающим друг друга.’ Я никогда не забываю этого”.
Именно эта невыразимая близость, говорит Гэтисс, лежит в основе их со Стивеном Моффатом обновленной истории. “Это очень по-мужски – они просто друзья. Вы не можете это никак измерить. Я уверен, что это невозможно объяснить. Кроме того, что Джон Ватсон постепенно делает Шерлока Холмса более человечным, а Шерлок Холмс вернул Джону Ватсону его волю к жизни. Они образуют единое целое”.
Гэтисс и Моффат – давние поклонники Конан Дойла. Им очень нравилось в рассказах то, чего они никогда не видели в предыдущих экранизациях: сценарии были вторичны по отношению к людям; и сам тот факт, что это были «люди», множественное число, когда и Холмс, и Ватсон являются неотъемлемыми частями целого, был важен. Их «Шерлок» должен был стать, прежде всего, этюдом о мужской дружбе.
“Людям на самом деле очень нравятся отношения между ними, – говорит Гэтисс. – В начале третьей серии прошлого сезона была длинная сцена, где они просто разговаривали, и мы беспокоились, что она, возможно, слишком длинная. Но людям она понравилась. Конечно, движущей силой сюжета должно быть приключение, но людям на самом деле нравятся – и нам тоже – их шутки, их ссоры и настоящие чувства между ними, которые просто выпрыгивают с экрана”.
Хотя некоторые смотрят ради детективного сюжета, другим нравится искать приметы осовременивания – трубку заменили на никотиновые пластыри, дирстокер и плащ заменили на пальто от Belstaff (которое было очень быстро распродано) – действительно выделялось в «Шерлоке» то, в нем были показаны два близких друга мужского пола, которые не были недоумками, крутыми парнями, сердцеедами или другими телевизионными типажами. Как ни странно, двое мужчин, выдернутых из викторианской Англии, один из которых существует на грани всезнания, оказались более нормальными в своем взаимодействии, чем все остальное на экране, как только туман исторического антуража был развеян.
Правдоподобная дружба, конечно, прежде всего зависит от выбора актеров. “Бенедикт был единственным, кому мы предложили роль Шерлока, – говорит Гэтисс. – Найти Джона [Ватсона] было гораздо сложнее. И тогда, когда они оказались в одной комнате, Стив [Моффат] сказал мне: ‘Смотри, у нас есть сериал’. И это было абсолютной правдой. Это была мгновенная химия, и она присутствует в реальной жизни так же, как и на экране”.
Я застал их обоих на электростанции в Баттерси, чтобы посмотреть, что это значит. Фриман и Камбербэтч – странная пара. Они такие же разные в реальной жизни, как Шерлок и Джон. Они говорят друг о друге как о хороших друзьях, но можно заподозрить, что они не были бы друзьями, если бы это не было нужно для работы.
У Камбербэтча, возможно, самая удачная фамилия в мире драмы: каким-то образом она идеально его описывает. Он многословный, вычурный, угловатый и немного эзотерический. Фриман ненавидит очевидное его отождествление с общительным «своим парнем» – “Я не знаю, что это значит. Я даже не думаю, что те, кто так говорят, знают, что это значит”.
Вероятно, это обозначает всего лишь таких людей, как он; из этой пары именно с Фриманом вы бы сели рядом в автобусе и еще до следующей остановки обнаружили, что рассказываете ему о себе все.
Фриман говорит, что он знал, что из них будет хорошая пара, еще с первого прослушивания. “Бен много рассказывает о том, как он подумал, когда впервые увидел меня: ‘Это сработает’. Он очень хотел, чтобы я сыграл эту роль, и я чувствовал то же самое. Так или иначе, между нами все сработало мгновенно. Что бы мы ни привнесли такого, чем дополняем друг друга, какие бы различные и сходные черты мы ни имели, это работает”. Понять эту химию, предполагает он, это выразить невыразимое. Осмелится ли он предположить, что здесь имеет место конкуренция? “Без ложной скромности скажу, что мы оба очень хороши. Мы знаем, что делаем”.
Публика согласна. В прошлом году Фриман получил Бафту за лучшую роль второго плана, а Камбербэтч проиграл, но с легкостью могло бы быть наоборот. Некоторые зрители – возможно, потому, что они этого хотят, – видят в их тихой близости нечто большее, чем мужскую дружбу. “Мы очень повеселились с тем, что в 21 веке люди естественно предполагают, что они пара”, – говорит Гэтисс.
В сцене, съемки которой в гигантском соборе электростанции Баттерси я наблюдаю, – посмотреть уже стоит ради того, чтобы увидеть, какие чудеса стиля арт-деко пропадают в бездействии внутри – Ватсон разговаривает с Ирен Адлер, любовным интересом Шерлока (ее играет Лара Пулвер), о своем партнере, и говорит на ходу: “Между прочим, не то, чтобы это кого-то волновало, но мы не геи”.
Ватсон прав. Никого не волнует, что он говорит, – интернет уже все решил. На самом деле, с той минуты, как Шерлок появился, зрители моментально решили, что Холмс и Ватсон – любовники. Камбербэтчу и Фриману с тех пор пришлось справляться с последствиями, частично с юмором, частично с легким раздражением. “Как бы Шерлок ни обожал Джона, и ни восхищался им, там нет любви, нет ничего сексуального – несмотря на все шутки, – говорит Камбербэтч. – Проблема в том, что они [шутки в сценарии] разожгли из фантазии нескольких человек пламя многих. Люди предполагают, что это так, но это не так”.
Сериал породил культовое поклонение, которое легко превосходит его короткий первый сезон. Преданные фаны «Шерлока» пришли на сайты вроде Tumblr, чтобы представлять себе, чем занимаются Холмс и Ватсон, когда дневное расследование подходит к концу. Здесь следует много нервных смешков между Фриманом и Камбербэтчем. “Там такой странный фанфикшен – странный, – говорит Камбербэтч. – Они пишут истории и рисуют комиксы манга о том, что, как они думают, происходит за закрытыми дверями. Некоторые из них смешные. Некоторые – полностью секс. Пусть Мартин покажет вам что-нибудь”.
Фриман, у которого долгое время не было ноутбука, и таким образом он только недавно открыл чудеса слэшного фанфикшена, предлагает, чтобы я поискал сам, но счастлив дать краткий обзор: “Множество людей надеется, что наши персонажи и мы сами необузданно этим занимаемся почти все свое время”.
Тот факт, что два исполнителя главных ролей в «Шерлоке» теперь должны появиться в «Хоббите», другом культовом произведении, совсем свел с ума фантазеров. “Уже началось, – говорит Фриман, принимая усталый вид, словно говорящий «этот мир сошел с ума», практически ставший его фирменным знаком. – Уже есть комиксы, где у Смауга синий шарф Шерлока и его прическа. А Бильбо одет в шерстяной свитер, такой, как у Джона, и они лежат на ковре, прижимаясь друг к другу. Я думаю, что это сделано с иронией – иначе это было бы совсем пугающе. У людей, которые все это делают, слишком много свободного времени”.
Тем не менее, определенный тип сериала вызывает одержимость определенного типа, и из-за природы отношений Шерлока и Джона – “Двое мужчин, которые близко знают друг друга”, как это обозначил Конан Дойл – фанам нравится представлять, что там есть пробелы, которые должны быть заполнены. Это, коротко говоря, комплимент сценарию и актерской игре «Шерлока» – то, что зрители думают, что между ними может быть что-то большее, чем есть на самом деле.
“Если вы хотите думать, что они тайно влюблены друг в друга, вы можете так думать, – говорит Фриман. – Но мы никогда не играли ничего подобного. Не думаю, что дело так обстоит на самом деле, но люди видят там достаточно, чтобы так думать, если они этого хотят. Я думаю, что они так заинтересованы друг в друге потому, что они дают друг другу то, чего не хватает в их жизни”. И, конечно же, для этого и нужны друзья.
Источник http://sherlock-series.livejournal.com/ … tml#cutid1