Глава сорок вторая

– Слушай, Холли, я вот тут подумала… – Элис и Холли вдвоем поправляли косметику в туалете своего офиса.
– Да ты что! И как, тяжело? – сострила Холли.
– Очень смешно, – мрачно ответила она. – Правда, слушай, я думала про те гороскопы. Мне кажется, что Трэйси, как ни странно, обладает каким-то даром предвидения.
– С чего ты взяла?
Элис положила помаду и подошла к Холли:
– Ну, во-первых, этот высокий привлекательный брюнет, с которым ты сейчас встречаешь-ся…
– Я с ним не встречаюсь, мы просто друзья, – в сотый раз объяснила Холли. Элис и бровью не повела:
– Что бы ты там ни говорила, это сбылось… нет, – не унималась Холли.
– Да-да, – повторила Элис, не веря ей. – Кроме того…
Холли захлопнула косметичку:
– Элис, я не встречаюсь с Дэниелом.
– Хорошо, хорошо, я поняла. Ты не встречаешься с ним. Выслушай меня, не перебивай. – Она убедилась, что Холли успокоилась и готова ее слушать, и продолжила: – Во-вторых, она ска-зала, что твоим счастливым днем будет вторник, а вторник сегодня…
– Да, Элис, это действительно очень странно, – язвительно заметила Холли, обводя губы ка-рандашом.
– Слушай! – нетерпеливо воскликнула Элис. – Потом она еще сказала, что твой счастливый цвет – голубой. Итак, сегодня вторник, тебя пригласил высокий привлекательный брюнет на ве-черинку, посвященную презентации напитка под названием «Голубая скала». – Элис торжест-вующе развела руками.
– Ну и что? – Тирада не произвела на Холли никакого впечатления.
– Это знак.
– Это знак того, что я в тот день надела голубую блузку, и по ней Трэйси определила цвет, а надела я ее просто потому, что это была единственная чистая блузка. А день она выбрала просто так, из головы. Это ничего не значит, Элис.
Элис вздохнула:
– Нужно поверить. Холли засмеялась:
– Если я поверю в твою теорию, какой бы нелепой она ни казалась, тогда, значит, Брайан должен выиграть в лотерею и стать объектом вожделения всех женщин.
Элис смущенно закусила губу.
– Что такое? – переспросила Холли, заподозрив неладное.
– Ну, Брайан сегодня выиграл четыре евро.
– Вот это да! – расхохоталась Холли. – В любом случае остается другая проблема – вряд ли хоть одна женщина на этой планете сочтет его привлекательным.
Элис ничего не ответила.
– Так-так, и что же еще? – поинтересовалась Холли.
– Ничего. – Элис пожала плечами и улыбнулась.
– Не может быть! – потрясенно воскликнула Холли.
– Что – не может быть? – испуганно спросила Элис.
– Он не может тебе нравиться! Это совершенно невозможно!
Элис пожала плечами:
– Он довольно милый.
– Ну нет. – Холли закрыла лицо ладонями. – Ты специально это говоришь, чтобы доказать мне свою теорию.
– Я не пытаюсь ничего доказать, – засмеялась она.
– Я не могу поверить, что он тебе нравится!
– Кто кому нравится? – спросила Трэйси, заходя в туалет.
Элис взглянула на Холли, умоляя ее молчать.
– Да никто, – пробормотала Холли, изумленно глядя на Элис. Как ей может нравиться этот слизняк?
– А вы слышали, что Брайан выиграл сегодня в лотерею? – спросила Трэйси из кабинки.
– Да, мы как раз это обсуждали, – засмеялась Элис.
– Видимо, Холли, я и правда ясновидящая, – хихикнула Трэйси.
Элис подмигнула Холли в зеркале.
– Пойдем, Элис, надо торопиться, а то фотограф разозлится.
– Фотограф уже тут. – Элис все еще подкрашивала ресницы.
– Где он?
– Она.
– Ладно, где она?
– Па-бам! – пропела Элис, доставая из сумки фотоаппарат.
– Ты фотограф? – засмеялась Холли. – Ну что ж, тогда, если что, нас уволят вместе.
Через толпу в пабе «У Хогана» Холли и Элис пробивались в клуб «Дива». Тощие модели в одних купальниках набросились на них при входе, обвешав разноцветными венками, а рядом группа молодых мускулистых парней в одних плавках барабанила в какие-то тамтамы. Холли восхищенно покачала головой.
– Как на Гавайях! – засмеялась Элис, доставая камеру. – Боже мой! – воскликнула она, огля-дев зал.
Холли с трудом узнала клуб. Все вокруг изменилось. Прямо у входа был построен огромный водопад – голубая вода с шумом падала со скал.
– Смотри, голубая скала! – засмеялась Элис. – Здорово придумано.
Холли через силу улыбнулась. Похоже, ей придется полностью переписать подготовленную статью, чтобы хоть как-то соответствовать действительности. Она начала нервничать. Осмотрев-шись, она заметила Дениз и Тома, которые фотографировались, и Дениз поднимала руку со свер-кающим обручальным кольцом. Холли засмеялась.
Практически голые официанты сновали туда-сюда, разнося голубой напиток. Холли взяла стакан и сделала глоток, еле сдержавшись, чтобы не скривиться, – Элис как раз ее фотографиро-вала. Как и говорил Дэниел, пол покрывал слой песка, который должен был убедить гостей вече-ринки в том, что они на пляже, над каждым столиком был раскрыт бамбуковый зонтик, вместо стульев поставили пеньки, а в воздухе витал восхитительный аромат жареного мяса. У Холли по-текли слюнки, когда она увидела официанта с подносом. Она подбежала к ближайшему столику и схватила кусочек кебаба.
– Что я вижу! Вы, оказывается, тоже иногда едите! – услышала Холли голос за спиной и по-вернулась к Дэниелу. Она поспешно проглотила откушенный кусочек.
– Я целый день ничего не ела, умираю с голоду. Клуб выглядит потрясающе, – сказала она, оглядываясь по сторонам.
– Да, хорошо сделано.
– Холли! Нужно немедленно сфотографировать тебя с высоким привлекательным брюне-том, – набросилась на нее Элис.
Холли застыла. Дэниел расхохотался:
– Вам нужно чаще приводить сюда подруг.
– Это не совсем моя подруга, – пробормотала Холли и встала рядом с Дэниелом, готовясь позировать.
– Минутку. – Дэниел вдруг закрыл рукой объектив, схватил со стола салфетку и принялся вытирать соус с лица Холли. У Холли мурашки побежали по телу. Она убедила себя, что это про-сто от неожиданности. – Готово, – сказал он, обнимая ее и поворачиваясь к камере.
Элис щелкнула их и снова унеслась прочь, фотографируя всех на своем пути. Холли повер-нулась к Дэниелу:
– Дэниел, извините меня за то, что произошло тогда вечером. Родители Джерри так некра-сиво поступили, мне очень жаль, что вам пришлось попасть в такую ситуацию.
– Я только за вас переживал, Холли. Они не должны указывать вам, с кем встречаться, а с кем нет. Если вы беспокоитесь обо мне, то совершенно напрасно. – Он улыбнулся.
Кто– то из персонала позвал его, и он умчался по какому-то срочному делу.
– Я не встречаюсь с тобой, – тихо сказала Холли. Если приходится убеждать в этом самого Дэниела, значит, дело обстоит намного хуже, чем ей казалось раньше. Она подошла к Дениз, раз-валившейся в шезлонге с голубым пойлом в руках.
– Привет, Холли! У нас для тебя кое-что есть! – Она показала на надувной матрас, лежащий в углу, и радостно засмеялась.
– Как тебе этот жаркий зимний напиток? – Холли кивнула на ее стакан.
Дениз сморщилась:
– Дрянь. Я выпила буквально несколько стаканов, и у меня уже в голове шумит.
К Холли подбежала Элис, таща за собой огромного накачанного мужика в малюсеньких об-тягивающих шортах. Его бицепсы были толще, чем ее талия. Элис протянула Холли камеру.
– Сфотографируй нас вдвоем, пожалуйста! Холли захихикала. Вряд ли Крис ожидал таких фотографий.
– Я повешу фотографию па рабочий стол, – объяснила Элис изумленной Дениз. – Может быть, это поможет мне сидеть на работе хоть на пять минут дольше.
Холли славно поболтала с Дениз, Томом и Дэниелом, пока Элис носилась по клубу с каме-рой наперевес, фотографируя каждого обнаженного мужчину на своем пути.
– Я не представляю, как напишу эту статью, – пожаловалась ей Холли, когда они вышли на-конец на свежий воздух.
– Не волнуйся, все будет в порядке. Там же всего восемьсот слов.
– Ну да, всего лишь, – саркастически сказала Холли. – Понимаешь, я уже написала эту ста-тью пару дней назад, потому что Дэниел все рассказал мне заранее, но сейчас я начинаю пони-мать, что придется переписать.
– Ты так волнуешься по этому поводу? Холли вздохнула:
– Понимаешь, Элис, я совершенно не умею писать. Я вообще с трудом выражаю свои мысли на бумаге.
Элис задумалась:
– Статья сейчас у тебя на работе? Холли кивнула.
– Давай вернемся, я ее просмотрю и, может быть, что-то посоветую.
– О Элис, огромное спасибо! – воскликнула Холли с облегчением.
На следующий день Холли, вне себя от волнения, сидела перед Крисом, наблюдая, как он читает ее статью. К концу страницы его лицо стало очень сердитым. Элис не просто просмотрела статью – она переписала ее полностью, и, как показалось Холли, сделала это просто замечательно. Получилось очень смешно и в то же время содержательно, вечеринка была описана отлично, Холли никогда не смогла бы сделать ничего подобного. У Элис был настоящий писательский дар, Холли не понимала, что она до сих пор делает в приемной, ей давно пора было писать.
Наконец Крис дочитал до конца, медленно снял очки и поднял глаза на Холли. Она нервно перебирала пальцами юбку, чувствуя себя как па экзамене.
– Холли, я не понимаю, почему ты занимаешься рекламой, – наконец выговорил Крис. – Ты потрясающе пишешь, мне очень понравилось! Очень смешно и в то же время по теме. Замеча-тельно.
Холли выдавила из себя улыбку.
– Да… спасибо.
– У тебя настоящий талант, я не могу поверить, что ты пыталась это скрыть.
Холли продолжала натянуто улыбаться.
– Что ты скажешь насчет того, чтобы периодически писать для нас?
Холли застыла.
– Видите ли, Крис… Мне, если честно, намного больше нравится реклама.
– Ну да, я понимаю, и я, соответственно, повышу тебе зарплату. Но если у нас снова будет что-то срочное, у меня будет в запасе еще один талантливый автор. Молодчина, Холли. – Он ус-мехнулся и подал ей руку.
– Спасибо… – повторила Холли, слабо пожав его руку. – Я пойду работать, пожалуй.
Она поднялась со стула и неровной походкой вышла за дверь.
– Ну что, ему понравилось? – поинтересовалась Элис, отрываясь от работы.
– Да… ему очень понравилось. Он хочет, чтобы я писала и дальше. – Холли закусила губу, чувствуя себя ужасно виноватой.
– О! – Элис отвела взгляд. – Ну что ж, тебе везет. – И снова принялась за работу.
– Да, – прошептала Холли. Она не знала, что теперь делать.

Глава сорок четвертая

Привет, Элис, – сказала Холли, склоняясь над столом. Она уже пять минут стояла так, но Элис не обращала на нее никакого внимания.
– Привет, – мрачно бросила Элис, не глядя на нее. Холли вздохнула:
– Элис, ты что, злишься на меня?
– Нет, – ответила она, по-прежнему не поднимая взгляд. – Крис хотел тебя видеть. Он соби-рается поручить тебе еще одну статью.
– Еще одну статью? – ахнула Холли.
– Именно.
– Элис, а почему бы тебе не сделать это? – осторожно сказала Холли. – Ты потрясающе пи-шешь. Я уверена, что если бы Крис об этом знал, он бы…
– Он знает, – перебила она.
– Что? – смутилась Холли. – Он знает, что ты умеешь писать?
– Пять лет назад я пыталась устроиться к нему журналистом, но он согласился взять меня только на эту должность. Крис сказал, что если я потерплю немного, может быть, что-то и под-вернется. – У Элис был настолько сердитый голос, что Холли не смогла скрыть своего удивления. Ну надо же, вечная хохотушка Элис – и вдруг такая грустная… хотя нет, она не была грустна. Она была зла.
Холли вздохнула и пошла в кабинет Криса. Похоже, эту статью ей придется писать само-стоятельно.
Перед Холли лежал ноябрьский номер журнала, результат месяца напряженной работы. Не-смотря на то что ее делом была только реклама, Холли все равно была очень горда: ведь и она приложила руку к его созданию. Насколько далеко это было от жалких листовок, которые она пе-чатала несколько лет назад! Она сама засмеялась, вспомнив, что хвасталась ими на собеседовании. Можно подумать, они могли произвести на Криса хоть какое-то впечатление. Сейчас она была очень довольна собой. Она все поставила на эту работу и, похоже, была близка к успеху.
– Очень рада видеть тебя в хорошем настроении, – мрачно заметила Элис, входя в кабинет. Она швырнула два клочка бумаги ей па стол. – Тебе дважды звонили, пока тебя не было. Шэрон и Дениз. Пожалуйста, попроси своих подруг, чтобы звонили в обеденный перерыв и не отнимали мое время.
– Ладно, спасибо, – сказала Холли, вглядываясь в записки. Элис нацарапала на них что-то совершенно нечитаемое, и, кажется, сделала это нарочно.
– Эй, Элис! – окликнула ее Холли, прежде чем та успела выйти за дверь.
– Что? – обернулась она.
– А ты читала статью про вечеринку? Фотографии вышли отличные, да и все остальное то-же! – Холли радостно улыбнулась.
– Нет, не читала! – с ненавистью ответила Элис и хлопнула дверью.
Холли засмеялась и выбежала из кабинета с журналом в руках.
– Посмотри, Элис! Все получилось просто здорово! Дэниел будет в полном восторге!
– Я очень рада за вас с Дэниелом. – Элис нервно перекладывала бумажки на столе.
– Слушай, перестань валять дурака и взгляни на эту чертову статью!
– Я не собираюсь ее читать! – раздраженно ответила Элис.
– Ну и ладно. Раз ты не хочешь увидеть свою фотографию с тем огромным голым мужи-ком… – Холли развернулась и сделала вид, что уходит.
– Дай сюда! – Элис выхватила журнал у Холли из рук и быстро перелистнула страницы. Ко-гда она дошла до статьи о вечеринке, ее глаза распахнулись от изумления.
Наверху красовалась надпись: «Алиса в Стране Чудес», а рядом была фотография самой Элис в объятиях полуобнаженного культуриста.
– Читай вслух! – велела Холли.
– «Этот сезон был ознаменован появлением нового слабоалкогольного напитка, и наш спе-циальный корреспондент Элис Гудеар отправилась на его презентацию, чтобы выяснить, действительно ли он так хорош, как говорит реклама?…» – Эллис замолчала и подняла глаза на Холли. – Специальный корреспондент? – дрожащим голосом переспросила она.
Холли оглянулась на Криса, и он вышел из своего кабинета.
– Ты молодец, Элис, ты написала фантастическую статью. Потрясающе смешную, – усмех-нулся он. – И я решил создать новую рубрику под названием «Алиса в Стране Чудес». Ты будешь теперь ходить на разные развлекательные мероприятия, на которые ты и так все время ходишь, и ежемесячно писать о них.
Элис ахнула.
– А как же Холли?… – неуверенно пробормотала она.
– Холли даже пишет с ошибками, – засмеялся Крис, – а у тебя прекрасный стиль. Жаль, что я раньше этого не знал.
– О господи! – воскликнула она. – Нужно позвонить маме! – дрожащими руками она подняла трубку и нерешительно провела по кнопкам пальцами. – Черт! – выругалась она. – Я не помню ее номер! Как я могла забыть телефон собственной матери? – Она схватила сумку, вывалила ее содержимое на стол и принялась искать записную книжку. Перебрав все, что было в сумке, она замерла в нерешительности.
– Черт! А что я вообще ищу? – Она недоуменно взглянула на стол, пытаясь вспомнить, зачем она все это вывалила.
– Ты ищешь телефон своей матери, – со смехом подсказала Холли.
– Спасибо, Холли. – Она начала перебирать вещи заново, но снова остановилась. – Холли? – Она взглянула на Холли широко раскрытыми глазами и вскочила со стула; – Господи, Холли, большое тебе спасибо! – Она так сжала ее в объятьях, что Холли чуть не задохнулась.
– Благодари Криса, – с трудом проговорила она.
– Крис! – Элис оставила Холли в покое и набросилась на Криса. Холли с облегчением гло-тала воздух, наблюдая, как она пытается задушить босса. – Я не подведу вас! Обещаю!
– Ты меня, главное, не задуши, – прохрипел он. – Ты хотела позвонить матери.
– Да, конечно, мама! Отличная идея! – восторженно воскликнула она, словно впервые поду-мала об этом.
Холли и Крис улыбнулись друг другу и направились к своим кабинетам, оставив Элис раз-говаривать с матерью.
– Ого! – удивилась Холли, увидев рядом со своей дверью огромную кучу женских сумочек, сваленных прямо на пол. – Что это такое?
Крис закатил глаза:
– Это сумочки Киарана.
– Сумочки Киарана? – не поняла Холли.
– Он пишет статью о том, какие сумочки модны в этом сезоне, или еще какую-то глупость в этом роде, – с наигранным безразличием объяснил Крис.
– Какие красивые! – воскликнула Холли, поднимая одну.
– Симпатичные, правда? – обрадовался Киаран, выглядывая из своего кабинета.
– Мне очень нравится. – Холл и повесила сумочку на плечо. – Мне идет?
Крис усмехнулся:
– Ну как сумка может кому-то не идти, это же просто сумка, черт возьми!
– Не скажите, босс! – воскликнул Киаран, ткнув в него пальцем. – Вам нужно прочитать мою статью в следующем номере. Сумочки идут далеко не все и не всем, чтоб вы знали. – Он повернулся к Холли: – Можешь оставить себе, если хочешь.
– Насовсем? – ахнула она. – Но она же стоит несколько сотен, не меньше!
– Ну да, но у меня их целая куча, видела бы ты, сколько мне всего притащил дизайнер. Пы-тается подкупить меня, мерзавец, – фыркнул Киаран.
– Думаю, это сработает, – засмеялась Холли.
– Ага, я начну свою статью словами: «Все немедленно отправляйтесь покупать эти сумочки, они просто замечательные!» – Он засмеялся.
– А что еще у тебя есть? – Холли попыталась заглянуть в его кабинет.
– Еще я работаю над статьей о том, что будет модно на это Рождество. Сегодня привезли несколько платьев. И кстати, – он внимательно осмотрел се, заставив втянуть живот, – одно из них отлично смотрелось бы на тебе. Примеришь?
– Конечно! – взвизгнула Холли. – О, как мне нравится моя работа!
Крис покачал головой и угрожающе произнес:
– Кто-нибудь в этой чертовой редакции работает?
– Да! – откликнулась Трэйси. – Поэтому заткнись и не отвлекай нас.
Послышался дружный хохот, и Крис демонстративно хлопнул дверью своего кабинета. Но Холли была уверена, что увидела, как он улыбнулся.
Спустя несколько часов, примерив невероятное количество бальных платьев, Холли наконец вернулась к работе и перезвонила Дениз.
– Вы позвонили в отвратительный, старомодный и невероятно дорогой одежный магазин. Измученный менеджер к вашим услугам.
– Дениз! – изумилась Холли. – Ты что, всем так отвечаешь?
Дениз расхохоталась.
– Да нет же, Холли, у меня стоит определитель номера, так что я знала, что это ты звонишь.
– Да?… – недоверчиво переспросила Холли. Она и не знала, что у Дениз есть определитель номера. – Мне сказали, что ты звонила.
– Да-да, я звонила, чтобы обсудить рождественский бал. В этом году Том заказывает столик.
– Какой бал?
– Рождественский бал, дубина, на который мы каждый год ходим.
– Ну да, рождественский бал. Это тот, который проводят в середине ноября? – засмеялась Холли. – Прости, но в этом году я не смогу.
– Да ты даже не спросила, когда это будет! – возмутилась Дениз.
– Я думаю, что в то же время, что и в предыдущие годы, а я как раз буду очень занята.
– Нет, в этом году они устраивают его тридцатого ноября, так что ты сможешь прийти! – ра-достно заверила ее Дениз.
– Тридцатое… – Холли замолчала, делая вид, что листает ежедневник. – Нет, Дениз, я не смогу. Тридцатого я очень занята. У меня как раз к этому времени выходят все сроки, – соврала она. Да, у нее действительно к этому времени выйдут все сроки, но журнал первого декабря уже будет в магазинах, то есть тридцатого никакой работы не будет вообще.
– Но начало будет не раньше восьми, – пыталась уговорить се Дениз. – Ты можешь подъе-хать даже к девяти, если хочешь, пропустишь всего пару тостов. Это будет в пятницу вечером, не будешь же ты сидеть в пятницу допоздна…
– Послушай, Дениз, извини меня, – твердо сказала Холли. – Но я слишком занята.
– Это что-то новенькое, – пробормотала Дениз.
– Что ты сказала? – спросила Холли, начиная злиться.
– Ничего, – мрачно ответила Дениз.
– Я слышала. Ты сказала, что это что-то новенькое? Так уж вышло, дорогая, что я серьезно отношусь к своей работе и не собираюсь терять ее из-за какого-то дурацкого бала.
– Ну ладно, – раздраженно ответила Дениз. – Не ходи.
– И не пойду! – засмеялась Холли.
– Отлично!
– Просто замечательно! Я очень рада, что тебя это устраивает, Дениз. – Холли рассмеялась, осознав, насколько дурацкий диалог они ведут.
– Я очень рада, что ты рада, – добавила Дениз еще более раздраженно.
– Не говори глупости, Дениз, – засмеялась Холли. – Мне просто нужно работать, вот и все.
– Ты меня не удивила. В последнее время ты только этим и занимаешься, – вдруг не выдер-жала Дениз. – Ты больше никуда не ходишь, каждый раз, когда я куда-то тебя зову, у тебя нахо-дятся более важные дела – работа. На моем девичнике ты выглядела так, словно это самое скучное мероприятие в твоей жизни, ты даже не вышла к нам во второй вечер. Я вообще не понимаю, за-чем ты тогда приехала. Если я тебе надоела, Холли, то ты так и скажи мне, вместо того чтобы вести себя как зануда!
Холли застыла у телефона, не веря, что ее подруга смогла такое произнести. Неужели Дениз настолько зациклена на себе, что думает, будто дело только в ней, а не в том, что у Холли есть и собственные проблемы? Неудивительно, что ей иногда кажется, будто она сходит с ума. Раз уж близкая подруга перестала ее понимать…
– Это самое эгоистическое заявление, какое я когда-либо слышала. – Холли старалась гово-рить спокойно, но сама услышала, как ярость звенит в ее голосе.
– Эгоистическое? – ахнула Дениз. – Ты меня называешь эгоисткой? Это я весь девичник просидела в номере? Мой девичник! Как ты могла, ты же моя свидетельница!
– Мне нужно было побыть с Шэрон! – попыталась оправдаться Холли.
– Чушь собачья! Шэрон и одна бы прекрасно посидела. Она беременна, а не больна и не умирает, в конце концов, за ней не нужно присматривать целыми днями!
Дениз замолчала, осознав, что она наговорила. Холли сосчитала до пяти и заговорила дро-жащим от обиды голосом:
– Так тебе интересно, почему я никуда с тобой не хожу? Вот из-за таких твоих заявлений. Ты когда-нибудь задумывалась над тем, насколько мне тяжело? Ты же всю дорогу только и говоришь что о своей чертовой свадьбе, о том, как ты счастлива, как не можешь дождаться момента, когда навек соединишься с Томом в счастливом браке, как будешь жить с ним долго и счастливо. К твоему сведению, Дениз, у меня такой возможности нет, потому что мой муж умер. Я очень рада за тебя, действительно очень рада. Я рада, что ты счастлива, и я не прошу у тебя ничего особенного, я прошу только немного терпения. Постарайся понять, что я не могу за несколько месяцев прийти в себя! А что касается бала, я не собираюсь идти туда, куда мы ходили вместе с Джерри в течение последних семи лет. Может быть, ты не понимаешь, Дениз, но мне это НЕСКОЛЬКО ТРУДНО, чтобы не сказать больше. Так что не надо заказывать на меня место, я с огромной радостью останусь дома, – закончила она, бросила трубку и разрыдалась, положив голову на стол. Она чувствовала себя ужасно. Наверное, она окончательно сходит с ума. Может быть, пора забыть о Джерри. Может быть, все нормальные люди так и поступают после смерти любимых. Нужно было все-таки поискать какие-нибудь советы молодым вдовам, чтобы узнать, какой срок положено оплакивать умершего. Тогда ей не пришлось бы ставить в затруднительное положение родственников и друзей.
Ее рыдания постепенно перешли в тихие всхлипывания, и тут она сообразила, что все окру-жающие, должно быть, слышали разговор. Ей стало так стыдно, что она даже не решилась спус-титься в туалет за салфеткой. Она вытерла мокрое лицо рукавом.
– Черт! – заорала она, разбросав бумаги, лежавшие на столе. Дорогущая белая блузка теперь была измазана слезами с тушью.
В дверь тихо постучали.
– Войдите, – сказала она дрожащим голосом. Появился Крис с двумя чашками чая в руках.
– Чайку? – предложил он, и она улыбнулась сквозь слезы, вспомнив, как они шутили по этому поводу на собеседовании. Он поставил перед ней чашку и уселся в кресло напротив.
– Тяжелый день? – спросил он, стараясь смягчить свой грубоватый голос.
Она кивнула, чувствуя, как слезы катятся по щекам.
– Простите, Крис, это никак не отразится на работе, – проговорила она, пытаясь взять себя в руки.
Он нетерпеливо махнул рукой:
– Холли, на этот счет я не волнуюсь, ты прекрасный работник.
Она благодарно улыбнулась. Хоть что-то в этой жизни она делает хорошо.
– Хочешь уйти пораньше?
– Нет. Я лучше еще поработаю. Это отвлекает от мрачных мыслей.
Он грустно покачал головой:
– Это не выход, Холли, поверь моим словам. Я тоже пытался похоронить себя в этих стенах. Это не выход.
– Но вы кажетесь вполне счастливым, – тихо сказала она.
– Казаться и быть – не одно и тоже. Тебе ли этого не знать.
Она печально кивнула.
– Не старайся все время быть сильной. – Он протянул ей салфетку.
– Это я-то сильная? – засмеялась она, вытирая салфеткой растекшуюся тушь.
– Знаешь, говорят, что по-настоящему мужественным может быть лишь тот, кто боится.
Холли подумала.
– Но я совсем не чувствую себя мужественной – я боюсь, и ничего больше.
– Все мы порою боимся. В этом нет ничего плохого, ведь придет день, когда страх исчезнет. Смотри, чего тебе уже удалось добиться! – Он обвел рукой кабинет. – Посмотри на результат сво-ей работы. – Он хлопнул пальцами по обложке журнала.
Холли улыбнулась:
– Я люблю свою работу.
– Это отлично! Но тебе нужно научиться любить что-то еще, кроме работы.
Холли нахмурилась. Она не была сторонницей утешения в чьих-то объятиях.
– Научись любить саму себя, свою новую жизнь. Не позволяй себе зацикливаться на работе. В жизни есть много другого.
Холли удивленно взглянула на него. Странно было слышать такое из его уст.
– Да, я не лучший пример, – кивнул он. – Но я тоже стараюсь… – Он положил руки на стол, машинально смахивая с него невидимые крошки. – Я слышал, что ты не хочешь идти на бал.
Холли съежилась, поняв, что он слышал весь ее разговор.
– После смерти Морин я тоже не хотел никуда ходить, – печально сказал он. – Например, раньше мы с ней каждое воскресенье гуляли в ботаническом саду. Но когда ее не стало, я просто не мог заставить себя пойти туда. Каждый цветок, каждое дерево хранят столько воспоминаний! Скамейка, па которой мы всегда сидели, ее любимое дерево, ее любимый цветник – все, все напо-минает мне о ней.
– Вы так и не были там? – спросила Холли, сжимая в ладонях чашку. Горячий чай приятно согревал ее.
– Нет, я был там. Несколько месяцев назад, – ответил он. – Очень трудно было решиться, но сейчас я снова хожу туда каждое воскресенье. Не нужно бояться своей жизни, Холли. Нужно ду-мать о хорошем. Я каждый раз теперь говорю себе: вот здесь мы смеялись, здесь плакали, здесь ссорились… Когда начинаешь вспоминать, все словно возвращается. Нужно научиться жить со своей любовью, вместо того чтобы прятаться от нее.
Его слова поразили Холли до глубины души.
Он наклонился и взглянул ей прямо в глаза.
– Многие люди всю жизнь ищут свою половинку, по так и не находят. Никогда не находят. Мы с тобой нашли. Просто нам было отпущено меньше времени, чем хотелось бы. Это печально, но такова жизнь! Ты должна сходить на этот бал, Холли. Ты должна принять тот факт, что в твоей жизни был человек, которого ты любила и который любил тебя, человек, вместе с которым вы прожили прекрасные годы. Просто прими это! – закончил он.
Слезы покатились по лицу Холли. Крис был прав. Ей нужно помнить про Джерри и радо-ваться тому, что они любили друг друга, что она все еще любит его. Не нужно ни о чем жалеть. Она вспомнила строчку из его прощальной записки: «Помни то хорошее, что – было между нами, но не бойся идти дальше». Нужно отпустить с миром призрак Джерри, но сохранить память о нем.
Его больше нет. Но се жизнь еще не закончилась.

Глава сорок шестая

Холли ужасно опаздывала и металась по спальне, собираясь на бал. Два последних часа она провела в бесплодных попытках накраситься. Каждый раз, когда у нее что-то получалось, она принималась рыдать и губила все плоды своих усилий. В четвертый раз она накрасила ресницы, втайне надеясь, что запас слез на эту ночь иссяк. По опыту она знала, что так не бывает, но нужно было на что-то надеяться.
– Золушка! Твой принц уже приехал! – крикнула снизу Шэрон.
У Холли заколотилось сердце, и она поняла, что совершенно не готова. Нужно еще раз как следует обдумать саму идею похода на бал: взвесить все «за» и «против». Впрочем, сейчас она помнила только «против», и взвешивать было нечего.
Она не хотела идти: ведь она опять прорыдает всю ночь напролет; ей придется сидеть за столом среди так называемых друзей, которые ни разу не поговорили с пей со дня смерти Джерри; она чувствовала себя отвратительно; она выглядела еще более отвратительно, чем чувствовала себя; и, наконец, главное – Джерри па этот бал совершенно точно не придет.
Еще раз прокрутив в голове аргументы «против», она вдруг почувствовала непреодолимую уверенность – ей следует пойти на бал.
Она медленно вздохнула, пытаясь сдержать новую порцию слез.
– Будь мужественной, Холли. Ты можешь это сделать, – сказала она своему отражению в зеркале. – Ты должна это сделать, это поможет тебе стать сильнее. – Она снова и снова повторяла бессмысленные заклинания, пока скрипнувшая дверь не заставила ее подпрыгнуть от неожидан-ности.
– Извини. – В комнату проскользнула Шэрон. – О, Холли! Ты изумительно выглядишь! – удивленно и радостно воскликнула она.
– Я выгляжу отвратительно, – проворчала Холли.
– Никогда так не говори, – рассердилась Шэрон. – Я вот, например, похожа на бочку, а разве я жалуюсь? Тебе придется смириться с тем, что ты настоящая красотка! – Шэрон улыбнулась ей в зеркало. – Все будет хорошо!
– Я хочу остаться дома, Шэрон. Сегодня тридцатое число, и в полночь мне нужно открыть последнее письмо Джерри.
– Я знаю, – понимающим тоном ответила Шэрон. – Но разве оно не может подождать пару часиков?
Холли открыла рот, чтобы сказать решительное «нет», когда снизу донесся крик Джона:
– Девушки, спускайтесь! Такси ждет! Нам еще нужно забрать Тома и Дениз!
Холли вздохнула и вслед за Шэрон молча спустилась по лестнице.
– Ух ты! – восхищенно воскликнул Дэниел, увидев ее. – Ты изумительно выглядишь, Холли!
– Я выгляжу чудовищно, – мрачно заявила Холли. Шэрон бросила на нее сердитый взгляд. – Но все равно спасибо, – быстро добавила она.
Они сели в такси, и каждый раз, когда они подъезжали к светофору, Холли молилась, чтобы загорелся красный. Не тут-то было. К тому же в кои-то веки на улицах Дублина не было ни одной пробки, и они доехали до отеля с рекордной скоростью. Несмотря на все молитвы, с гор не спус-тилась лавина, не произошло извержения вулкана и небеса не обрушились на землю.
Они зашли внутрь, и Холли сразу же опустила глаза, чувствуя, как изучающие и оцениваю-щие взгляды женщин обратились к вновь прибывшим. Убедившись, что они все еще самые кра-сивые в зале, женщины равнодушно отвернулись и продолжили свои важные разговоры. Администратор улыбнулась, увидев компанию Холли.
– Здравствуйте, Шэрон, здравствуйте, Джон, здравствуйте, Дениз… о господи! – Она по-бледнела от неожиданности, впрочем, это сложно было рассмотреть под толстым слоем краски.
– Здравствуйте, Холли. Как хорошо, что вы приехали, несмотря на… – Она умолкла и быст-ренько отметила их имена в списке.
– Пойдем-ка к бару, подруга, – сказала Дениз, таща Холли за руку прочь от этой женщины.
Пока они пересекали зал, Холли догнала знакомая, с которой она не виделась уже много ме-сяцев.
– Холли, я узнала о Джерри. Мне очень жаль, он был прекрасным человеком.
– Спасибо, – криво улыбнулась Холли, но Дениз уже тащила ее дальше. Наконец они добра-лись до стойки бара.
– Привет, Холли. Она обернулась:
– О, привет, Дженни.
– Как дела? Ты выглядишь шикарно, роскошное платье!
– У меня все хорошо, спасибо. Как ты?
– У меня все отлично, спасибо. Джерри сегодня не с тобой?
– Нет, Дженни. Он скончался в феврале, – снова повторила она.
– О господи, мне очень жаль! Я и понятия не имела. И как же ты, бедняжка?
– У меня все хорошо, спасибо, – улыбнулась Холли, пытаясь сохранить атмосферу непри-нужденной беседы.
– Бедненькая! – Дженни смотрела на нее с жалостью. – Должно быть, для тебя это страшное горе!
– Да, это трудно, но я держусь. Стараюсь думать о хорошем, – бодро сказала она.
– Господи, я не представляю, как тебе это удается. Это ужасно!
Холли кивнула, ожидая, когда же эта женщина наконец перестанет рассказывать ей то, что она сама знает.
– Он был чем-то болен? – не отставала та.
– Да, у него была опухоль мозга, – терпеливо объяснила Холли.
– Дорогая, как ужасно! Он был так молод!
– Да, это правда… но мы прожили вместе счастливую жизнь, Дженни. – Она пыталась вер-нуть разговор в нормальное русло. Но Дженни не унималась.
– Да, конечно, но как жаль, что вы так мало прожили вместе. Для тебя это ужасная трагедия. Совершенно ужасно и так несправедливо! Ты очень страдаешь, наверное? И как ты вообще реши-лась прийти сегодня? Ведь вокруг столько счастливых лиц!
– Понимаешь, ведь нужно жить дальше, – улыбнулась Холли.
– Да, конечно. Но это так трудно. О, как ужасно. – Она прижала свои розовые ладони к лицу, изображая крайнее расстройство.
Холли улыбнулась и заговорила, сжав зубы:
– Да, это действительно очень трудно, но, как я уже сказала, нужно думать о хорошем и идти вперед. Так что я, пожалуй, пойду, – вежливо сказала она и удалилась.
– Ты в порядке? – спросил Дэниел, когда она подошла.
– Да, со мной все хорошо, спасибо, – повторила она в десятый раз за этот вечер. Она огляну-лась на Дженни. Та уже собрала вокруг себя своих подружек, и они шумно обсуждали что-то, по-глядывая периодически на Холли и Дэниела.
– А вот и я! – разнесся по залу громкий голос. Холли обернулась и увидела Джеми – завсе-гдатая вечеринок и всеобщего любимца. Он только что вошел и весело оглядывал зал. – Я снова нацепил свой тараканий фрак и я собираюсь хорошенечко повеселиться! – И он помчался по залу под радостными взглядами присутствующих, наслаждаясь всеобщим вниманием. Он обошел всех, пожимая руки мужчинам и целуя их спутниц, и периодически, «забывшись», путал, кому пожи-мать руку, а кого целовать. Подойдя к Холли, он на мгновение замер, переводя взгляд с нее на Дэниела и обратно. Он сухо пожал руку Дэниелу, быстро коснулся щеки Холли и сразу же отпря-нул от нее, как от чумной. Холли стиснула зубы. Она не ожидала такой неприкрытой грубости.
Его жена Хелен робко махнула Холли с другой стороны зала, но не подошла. Холли это не удивило. Раз для них оказалось слишком сложным проехать десять минут и навестить ее после смерти Джерри, вряд ли стоит ожидать, что сейчас Хелен сделает десяток шагов, чтобы поздоро-ваться с ней. Холли отвернулась. Рядом были настоящие друзья – те, кто поддерживал ее весь прошедший год.
Холли со смехом слушала одну из невероятных историй Шэрон, когда кто-то дотронулся до ее плеча. Она обернулась, все еще смеясь, и увидела Хелен. На той лица не было.
– Привет, Хелен! – воскликнула Холли.
– Как дела? – печально спросила Хелен, взяв ее за руку.
– О, все замечательно, – улыбнулась Холли. – Ты только послушай, что она рассказывает. – Она повернулась обратно к Шэрон, чтобы узнать, чем же все закончится.
Хелен продолжала молча стоять рядом и через несколько минут снова тронула ее за плечо:
– Я имею в виду, как ты себя чувствуешь, ведь Джерри…
Холли оставила надежду дослушать историю и повернулась к ней:
– Джерри умер, ты это хотела сказать? – Холли понимала, что люди порой чувствуют себя неловко в подобной ситуации, иногда она сама так себя чувствовала. Но если ты уж заговорила па эту тему – найди в себе силы называть вещи своими именами.
Хелен вздрогнула, услышав вопрос Холли.
– Да… Правда, я не хотела так говорить…
– Не страшно, Хелен. Я уже свыклась с мыслью о том, что произошло.
– Да?…
– Ну конечно, – нахмурилась Холли.
– Я просто так давно тебя не видела, что начала волноваться…
Холли рассмеялась:
– Хелен, я все еще живу за углом, рядом с тобой, в том же доме, у меня не изменились теле-фоны – ни домашний, ни мобильный. Если ты волновалась, было несложно позвонить и узнать, как у меня дела.
– Да, но я боялась помешать… – Она умолкла, словно сказанное ею объясняло, почему она не звонила Холли со дня похорон.
– Друзья не могут помешать, Хелен, – вежливо ответила Холли.
Хелен вспыхнула. Холли обернулась к Шэрон.
– Придержи для меня местечко, ладно? Мне нужно в туалет, – попросила Шэрон.
– Опять? – выпалила Дениз. – Ты же была там пять минут назад!
– Да, так бывает, когда тебе на мочевой пузырь давит семимесячный ребенок, – нетерпеливо бросила ей Шэрон и умчалась в туалет.
– Но он же не семимесячный еще? – задумчиво проговорила Дениз. – Теоретически ему сей-час должно быть минус семь месяцев, иначе дети рождались бы уже девятимесячными, и уже че-рез три месяца приходилось бы праздновать их день рождения. А в год дети уже ходить начина-ют…
Холли неодобрительно посмотрела на нее:
– Дениз, почему тебе в голову вечно лезут такие странные мысли?
Дениз насупилась и повернулась к Тому:
– Я же права, правда, Том?
– Да, любимая, – ласково улыбнулся он.
– Эх ты, трусишка, – засмеялась Холли, глядя, как Том беспомощно пожимает плечами у Дениз за спиной.
Прозвенел звонок, означающий, что пора занимать места за столами. Холли села и положила свою новую сумочку на стул рядом, чтобы занять место для Шэрон. Сзади подплыла Хелен и ото-двинула стул, намереваясь сесть.
– Прости, Хелен, по Шэрон просила занять место для нее, – вежливо сказала Холли.
Хелен махнула рукой.
– Я знаю, что Шэрон будет не против, – заявила она и плюхнула свою жирную задницу пря-мо на сумочку. Вернувшаяся Шэрон растерянно посмотрела на Холли. Холли беспомощно кивну-ла на Хелен.
Шэрон прижала ладонь ко рту, изображая подступающую тошноту, Холли захихикала.
– Я вижу, у тебя отличное настроение, – сказал ей Джеми с некоторым разочарованием в го-лосе.
– А почему бы мне не быть в отличном настроении? – раздраженно спросила Холли.
Джеми выдал одну из своих дежурных шуточек, заставив рассмеяться сидящих рядом дам. Холли отвернулась. Он больше не казался ей остроумным, хотя раньше они с Джерри умирали со смеху, слушая его. Сейчас его шутки звучали глупо.
– Ты в порядке? – тихо спросил ее Дэниел.
– Да, у меня все хорошо, спасибо, – нервно ответила она.
– Холли, не надо говорить мне эту чушь. Это же я! – засмеялся он.
Холли жалобно взглянула на него:
– Почему все присутствующие считают своим долгом выразить мне свои соболезнования именно сейчас? Мне уже начинает казаться, что я снова на похоронах. Я из последних сил стара-юсь держаться, а они дружно пытаются довести меня до истерики. Ведь это так ужасно! – вос-кликнула она голосом Дженни. – Многие вообще не в курсе событий, а обстановка совсем непод-ходящая для такого рода разговоров. Это неудобно, и они ужасно смущаются, когда я говорю про Джерри, – жаловалась она.
Дэниел терпеливо слушал.
– Я отлично тебя понимаю. Когда мы расстались с Лорой, мне в течение нескольких месяцев, куда бы я ни шел, приходилось всем объяснять, что мы расстались. Но не волнуйся: слухи расходятся довольно быстро, так что скоро тебе больше не придется пускаться в эти мучительные объяснения.
– Про Лору что-нибудь слышно, кстати? – спросила Холли. Она обожала говорить о Лоре, хотя никогда ее не видела. Ей нравилось, как Дэниел рассказывает. Они могли долго обсуждать, какая Лора стерва. За этими разговорами можно было отлично скоротать пару часов, а сейчас Холли как раз нужен был предлог, чтобы не разговаривать с Хелен.
Глаза Дэниела сверкнули.
– Вообще-то да, у меня есть пара свежих сплетен. – Он засмеялся.
– О-о-о-о, как здорово, я обожаю свежие сплетни, – восторженно заявила Холли, потирая ладони от нетерпения.
– Мой приятель Чарли работает барменом в отеле, принадлежащем отцу Лоры. Так вот, он рассказал, как её приятель приставал к какой-то другой женщине, а Лора поймала его на этом. И они расстались! – злорадно рассмеялся он. Он был очень рад слышать, что сердце его бывшей подруги тоже разбито.
Холли замерла. Эта история показалась очень знакомой.
– Дэниел… а как называется отель ее отца?
– «Голуэй Инн». Забегаловка, конечно, но место там очень красивое, прямо через дорогу от пляжа.
– Ага, – кивнула Холли, не зная, что сказать.
– Представляешь? – смеялся Дэниел. – Правда, здорово? Клянусь, если бы я знал, что за женщина их поссорила, я бы купил ей бутылку самого дорогого шампанского!
Холли выдавила из себя улыбку. Ну что ж, ему пора начинать копить деньги…
После ужина и нескольких распитых бутылок Хелен снова настигла Холли, несмотря на все ее попытки спрятаться по другую сторону стола, между Шэрон и Дениз. Хелен обняла ее за плечи и начала слезно извиняться за то, что столько времени ей не звонила.
– Ничего страшного, Хелен. Шэрон, Дениз и Джон всегда были рядом. Мне было к кому об-ратиться за помощью.
– Как я могла так поступить, – продолжала сокрушаться Хелен.
– Не переживай, – бросила ей Холли, пытаясь вернуться к разговору с подругами.
Но Хелен никак не успокаивалась и все продолжала рассказывать, как было здорово, когда Джерри был жив. Она погрузилась в воспоминания об их молодости, она болтала и болтала, а Холли было совершенно неинтересно все это слушать. Пресытившись слезными излияниями, она обернулась к друзьям и обнаружила, что все уже давно танцуют. Понятно, что Хелен хотелось выговориться, что она чувствовала себя виноватой, но Холли не собиралась принимать ее извинения. Месяцы одиночества и тоски были слишком свежи в памяти, чтобы сразу простить эту женщину, когда-то бывшую ее подругой.
– Хелен, перестань, прошу тебя, – наконец перебила ее Холли. – Я не знаю, почему ты ре-шила обсудить все это сегодня ночью, когда я в кои-то веки пытаюсь немного расслабиться. Я вижу, что ты винишь себя за то, что не звонила мне. Знаешь, что я думаю? Я думаю, что если бы я не пришла сегодня на этот бал, ты бы еще год мне не звонила, если не больше. Мне не нужны та-кие друзья. Поэтому, прошу тебя, перестань рыдать у меня на плече и дай мне спокойно отдох-нуть.
Холли старалась говорить вежливо, но Хелен так изменилась в лице, словно получила по-щечину. Но какое это имело значение по сравнению с тем, что пережила Холли за прошедший год? Из ниоткуда возник Дэниел, схватил Холли за руку и повел танцевать. Но как только они добрались до танцпола, ритмичная музыка затихла и раздались романтические звуки Wonderful Tonight  Эрика Клэптона. Танцпол опустел, все убежали к бару, не считая нескольких обнявшихся парочек. Холли испуганно взглянула на Дэниела. Это не входило в ее планы. Под эту песню когда-то она танцевала с Джерри.
Дэниел положил руку ей на талию, нежно взял её ладонь в свою, и они закружились в танце. Холли напряглась. Нельзя танцевать с другим мужчиной. Она вздрогнула, ощутив, как мурашки побежали по спине. Дэниел, видимо, решил, что ей холодно, и прижал ее ближе к себе. Она бес-помощно кружилась в его объятиях до конца песни, а как только музыка стихла, извинилась и убежала в туалет.
Закрывшись в кабинке, Холли попыталась отдышаться. До сего момента вечер шел неплохо. Пусть даже все пытались говорить с ней о Джерри, ей удавалось оставаться спокойной. Но этот танец совершенно выбил ее из колеи. Видимо, пора было уходить, пока не стало еще хуже. Холли уже собиралась выйти из кабинки, как вдруг прозвучало ее имя. Она застыла и прислушалась к разговору.
– Ты видела, как Холли Кеннеди танцевала с этим мужчиной? – спросила одна женщина другую. Холли узнала голос Дженни.
– О да! – захохотала вторая. – А ведь ее муж еще в могиле не остыл!
– Да перестаньте, – вмешалась третья. – Может быть, они просто друзья.
Хоть кто-то вступился, подумала Холли.
– Что-то я сомневаюсь, – не успокаивалась вторая. Женщины захихикали.
– Я тоже так не думаю, – снова заговорила Дженни. – Ты видела, как они обнимали друг друга? Я со своими друзьями так не танцую.
– Какой позор, – согласилась вторая женщина. – Прийти с другим мужчиной туда, куда ты раньше ходила с покойным мужем, на глазах у всех его друзей. Отвратительно.
Женщины осуждающе заохали, и тут распахнулась дверь соседней кабинки. Сама Холли стояла не шевелясь, потрясенная.
– Вы, старые кошелки! Занялись бы лучше собственной жизнью! – услышала Холли разъя-ренный голос Шэрон. – Какое вам дело до того, что делает или не делает моя подруга? Дженни, если ты такая правильная, какого черта ты путаешься с мужем Памелы?
Холли услышала, как кто-то ахнул – видимо, Памела. Она прикрыла рот ладонью, чтобы не расхохотаться.
– Проваливайте отсюда! – продолжала орать Шэрон.
Дождавшись, когда они выйдут, Холли открыла дверь кабинки. Шэрон изумленно подняла на нее глаза.
– Спасибо, Шэрон.
– Холли… Как жаль, что тебе пришлось все это слушать. – Она обняла подругу.
– Мне все равно, что они думают, – решительно заявила Холли. – Ноя не могу поверить, что Дженни путается с мужем Памелы! – воскликнула она.
Шэрон пожала плечами:
– Между ними ничего нет на самом деле. Но зато им будет о чем говорить в течение сле-дующих нескольких месяцев.
Подруги расхохотались.
– Ты знаешь, я, пожалуй, пойду домой, – сказала Холли, глядя на часы.
– Ну и правильно, – согласилась Шэрон. – Я и не знала, насколько дерьмово выглядит это празднество па трезвую голову.
Холли снова засмеялась.
– Все равно ты молодец, Холли. Ты пришла, несмотря ни на что. Иди домой, тебя ждет письмо Джерри. Позвонишь мне потом, расскажешь, что там. – Она снова обняла ее.
– А ведь это последнее, – печально сказала Холли.
– Я знаю, – улыбнулась Шэрон. – Но твои воспоминания навсегда останутся с тобой.
Холли подошла к столу, чтобы попрощаться, и Дэниел тоже засобирался. Она попыталась возразить, но он был непреклонен.
– Ты же не бросишь меня здесь одного, – удивился он. – Мы можем поехать на одной маши-не.
К ее разочарованию, Дэниел вышел из такси вместе с ней. Было уже без четверти двена-дцать, так что у нее оставалось всего пятнадцать минут. Может быть, он выпьет чаю и уедет во-свояси? Она даже вызвала другое такси и сообщила ему, что машина будет через полчаса.
– Ага, знаменитый конверт, – сказал Дэниел, поднимая конверт со стола.
Холли испуганно повернулась к нему. Ей ужасно не хотелось, чтобы Дэниел притрагивался к этому конверту. Казалось, это сотрет прикосновения Джерри.
– Декабрь, – прочитал он и погладил пальцами буквы. Холли еле сдержалась, чтобы не по-просить его прекратить. Это было уже похоже на паранойю. Наконец он сам отложил конверт. Она вздохнула с облегчением и принялась готовить чай.
– Сколько их еще осталось? – Дэниел снял пальто и подошел к столу, на котором она рас-ставляла чашки.
– Этот последний. – Холли слегка охрипла от волнения и вынуждена была откашляться.
– А что ты будешь делать потом?
– Что ты имеешь в виду? – смутилась она.
– Ну, насколько я понял, его Список для тебя как библия. Это твои заповеди. Ты делаешь-только то, что велит Список. А что будешь делать, когда конвертов больше не останется?
Холли подняла на него глаза, надеясь, что он шутит, но он был очень серьезен.
– Просто буду жить, – ответила она, отворачиваясь и включая чайник.
– Л ты сможешь? – Он подошел ближе.
– Я думаю, да. – Холли стало неловко от его вопросов.
– Ведь тогда тебе придется самой принимать решения, – осторожно сказал он.
– Я знаю, – ответила она, избегая его взгляда.
– И ты сможешь это делать? Холли устало потерла лицо: – Дэниел, что ты хочешь сказать? Он оперся спиной о стол.
– Я спрашиваю, потому что собираюсь кое-что тебе сказать. И тебе нужно будет сейчас принять твое собственное решение. – Он посмотрел ей в глаза, и она сжалась под этим взглядом. – На этот раз Списка не будет, не будет никаких подсказок, тебе придется слушать только собственное сердце.
Холли попятилась, чувствуя себя очень неловко от его близости. Ее сердце сжалось. Только бы он не произнес то, о чем она сейчас подумала.
– Дэниел… я н-не думаю… что сейчас подходящий момент… нам не стоит это обсуждать сейчас…
– Сейчас самый подходящий момент, – твердо сказал он. – Ты знаешь, что я хочу сказать, Холли. Ты уже знаешь, как я отношусь к тебе.
Холли беспомощно посмотрела па часы. Было ровно двенадцать ночи.

Глава сорок восьмая

Нет, Дэниел, не нужно, – грустно сказала Холли, вырывая свою руку.
– Почему нет? – не отступал он.
– Слишком рано, – сказала она, прижимая ладони к лицу. Она не знала, что делать. С каждой секундой ситуация становилась хуже и хуже.
– Слишком рано, потому что так говорят люди? Или слишком рано, потому что так говорит твое сердце?
– Дэниел, я не знаю! – крикнула она, отступая от него. – Я уже ничего не понимаю. Пожа-луйста, перестань задавать вопросы!
Ее сердце бешено колотилось. Она физически ощущала, насколько это неправильно.
– Я не могу, Дэниел, я замужем! Я люблю Джерри! – в отчаянии крикнула она.
– Джерри? – переспросил Дэниел. Он повернулся к столу и схватил конверт. – Вот это – Джерри? Я с этим пытаюсь соперничать? Это листок бумаги, Холли! Это Список. Ты весь год строила свою жизнь по этому Сп иску, вместо того чтобы думать своей головой, А сейчас тебе нужно принять собственное решение. Джерри больше нет, – тихо сказал он, снова подходя к ней. – Джерри больше нет, а я – здесь. Я не говорю, что смогу занять его место. Просто дай нам шанс, давай попробуем…
Она выхватила конверт и прижала к груди. Слезы текли у нее по лицу.
– Джерри не умер, – всхлипнула она. – Он здесь. Каждый раз, когда я открываю его письма, он рядом со мной.
Дэниел молча смотрел, как она плачет. Она казалась настолько слабой и беспомощной, что хотелось одного – обнять ее, защитить, успокоить.
– Это листок бумаги, – повторил он.
– Джерри – не листок бумаги! – яростно выкрикнула она сквозь слезы. – Он был живым че-ловеком, и я его любила. Мы провели вместе пятнадцать лет. Он не листок бумаги, – повторила она.
– А кто тогда я? – тихо спросил Дэниел. Холли молилась, чтобы он не расплакался. Этого бы она не выдержала.
– Ты, – она глубоко вздохнула, – ты добрый, заботливый и невероятно Чуткий друг, которого я уважаю и которому очень благодарна…
– Но я не Джерри, – перебил он.
– А я и не хочу, чтобы ты был Джерри. – Она подняла на него заплаканные глаза. – Я хочу, чтобы ты был Дэниелом.
– И как ты относишься ко мне? – Его голос дрогнул.
– Я уже сказала тебе, как я к тебе отношусь. – Она вытерла щеки.
– Нет. Как ты относишься ко мне? Она опустила глаза в пол.
– Я очень хорошо к тебе отношусь, Дэниел, но мне нужно время… – она помолчала, – очень, очень много времени.
– Тогда я буду ждать, – печально улыбнулся он, прижимая к себе се дрожащие плечи.
В дверь позвонили, и Холл и вздохнула с облегчением.
– Это твое такси, – дрожащим голосом проговорила она.
– Я позвоню тебе завтра, Холли. – Он нежно поцеловал ее в макушку и вышел.
Холли так и осталась стоять посреди кухни, прижимая к сердцу мятый конверт.
Все еще дрожа, она поднялась в спальню, сбросила платье и натянула теплую футболку Джерри, с тоской отметив, что больше не чувствует его запаха. Как ребенок, она забралась в по-стель и свернулась под одеялом. Глядя па конверт в мягком свете ночника, она думала о словах Дэниела.
Да, этот Список заменил ей библию. Она жила в соответствии с ним, ей даже в голову не могло прийти ослушаться. Когда Джерри говорил: «Прыгай!» – она прыгала. Когда Джерри гово-рил: «Прячься!» – она пряталась. Так уже десять месяцев она пряталась от реальности. Но ведь Список помог ей. Он научил ее вставать по утрам, побудил ее начать новую жизнь, хотя ей хоте-лось только одного – свернуться калачиком и умереть.
Она не жалела ни о чем из сделанного за этот год. Но сейчас оставался один, последний пункт Списка. Это се последняя заповедь, как сказал бы Дэниел. Больше ничего не будет. Дэниел прав – ей придется принимать решения самостоятельно, жить, не думая о том, что сказал бы Джерри. То есть она может думать об этом, но не может этим руководствоваться.
Когда муж был жив, она жила только им. И сейчас, когда он умер, она все еще жила им од-ним. Вдруг она поняла это. Так она чувствовала себя в безопасности, но это ощущение было ложным – она осталась одна, и ей надо быть сильной, если она хочет выжить.
Холли сияла телефонную трубку и отключила мобильный. Она не хотела, чтобы ее беспо-коили. Она хотела полностью насладиться последним мгновением. Пора было навсегда прощаться с Джерри. Теперь она останется одна и будет сама принимать решения.
Она раскрыла конверт и достала последнюю записку.
Не бойся снова полюбить. Открой свое сердце и иди туда, куда оно зовет тебя… И помни  – целься в Луну…
P.S. Я всегда буду любить тебя…
– Джерри… – тихо прошептала она, чувствуя, как начинают дрожать плечи, а грудь сжимают подступающие рыдания.
Этой ночью она почти не спала, а когда наконец забылась беспокойным сном, ей виделись образы Дэниела и Джерри, их лица и тела накладывались друг на друга, и невозможно было по-нять, кто есть кто. Она проснулась в шесть, вся в поту, и отправилась в парк, чтобы проветрить измученную голову.
С тяжелым сердцем шла она по тропинкам парка. Голые деревья вдоль дороги казались ске-летами. Ветер кружил листья под ногами, они обступали её со всех сторон, толпы разноцветных маленьких эльфов. В парке не было ни души, все прятались по домам, спасаясь от подступившего холода. Холли тоже не получала особого удовольствия от прогулки – скорее это походило на на-казание.
Как она оказалась в такой ситуации? Едва она смогла сложить несколько кусочков своей разбитой жизни – и вот они снова выпали из рук. Она думала, что нашла друга, человека, которо-му можно доверять, и вдруг оказалась в нелепом любовном треугольнике. Нелепом, потому что этот третий человек был совершенно лишним. Да, она много думала о Дэниеле, но ведь о Шэрон и Дениз она тоже постоянно думала, хоть и не была в них влюблена! То, что она чувствовала к Дэниелу, не имело ничего общего с тем, как она любила Джерри. Нет, она не влюблена в Дэниела. В конце концов, если бы она любила его, она бы знала об этом и ей не понадобилось бы несколько дней на размышления. Тогда почему она вообще задается этим вопросом? Если она не любит его, значит, нужно сказать ему прямо… Ведь это простой вопрос, требующий односложного ответа! Какая странная штука жизнь. Как быстро все меняется, буквально за секунды.
Но почему Джерри хочет, чтобы она поскорее нашла новую любовь? О чем он думал, когда писал это? Неужели он уже тогда попрощался с ней? Неужели для него было настолько легко примириться с фактом, что у нее будет кто-то другой? Вопросы, вопросы, вопросы. Она никогда не узнает ответов на них.
Мороз пробрал ее до костей, и она решила наконец прекратить эту пытку и поспешила до-мой. Она уже подходила к дому, когда чей-то смех заставил ее обернуться. Соседи, живущие на-против, украшали елку в своем саду.
– Привет, Холли! – крикнула соседка, махнув рукой, увитой разноцветными лампочками.
– Я украшаю Джессику! – крикнул ее муж, обматывая ноги жены гирляндой. – Я думаю, что она будет намного красивей, чем это дерево.
Холли печально улыбнулась, наблюдая за ними.
– Вот и Рождество, – вслух подумала она.
– Ну да, – проговорила Джессика, смеясь. – Год так быстро пролетел, правда?
– Да, слишком быстро, – тихо сказала Холли. – Слишком быстро.
Холли перешла дорогу и уже дошла до своей двери, когда пронзительный визг снова заста-вил ее обернуться: Джессика потеряла равновесие и шлепнулась на траву вместе со всеми фона-риками. Их смех разносился по улице, и Холли поспешно вошла в дом и захлопнула дверь.
– Ну ладно, Джерри, – произнесла она. – Я немного прогулялась и как следует обдумала то, что ты сказал. Так пот, я считаю, что ты окончательно сошел сума, когда писал такое. Если ты действительно, действительно хотел именно этого, дай мне какой-нибудь знак. А если нет, то я буду считать твои слова просто ошибкой, – заявила она в пустоту.
Она оглядела гостиную, ожидая, что что-нибудь произойдет. Ничего не произошло.
– Вот и хорошо, – радостно сказала она. – Ты ошибся, я понимаю. Будем считать, что по-следней записки не было. – Она снова осмотрела комнату и подошла к окну. – Ладно, Джерри, даю тебе последний шанс…
За окном Джессика и Тони, хохоча, прыгали вокруг искрящейся огнями елки. Внезапно огни погасли, а затем загорелись снова. Соседи остановились, удивленно переглядываясь.
– Нет, Джерри, это не считается!
Она сделала чай и села за стол, пытаясь согреться. Вот так, друг признается тебе в любви, умерший муж советует скорее полюбить кого-нибудь другого, и ты наливаешь чашку чая.
Оставалось ровно три недели до рождественских каникул. Значит, ей придется прятаться от Дэниела всего пятнадцать рабочих дней. Ничего невозможного. Будем надеяться, что в конце де-кабря, ко дню свадьбы Дениз, она уже примет какое-нибудь решение Но сначала ей предстояло в одиночестве встретить Рождество, и даже мысль об этом приводила в ужас.
Свесившись с кровати вниз головой, Холли слушала автоответчик.
– Привет, Шэрон, это Дэниел Коинелли. Простите, что беспокою вас, уменя остался ваш но-мер еще с тех пор, как вы звонили мне, чтобы записать Холли на караоке. Да… так вот, не могли бы вы передать ей кое-что от меня. Дениз так занята со свадьбой, что она вряд ли запомнит мою просьбу… – Он засмеялся и откашлялся. – Так вот, не могли бы вы передать Холли, что я уезжаю па Рождество в Голуэй к своей семье. Я уезжаю завтра. Я не смог дозвониться ей на мобильный, а ее домашнего телефона я не знаю, так что…
Связь оборвалась, и Холли ждала, пока включится второе сообщение.
– Простите, Шэрон, это снова я… Дэниел. Связь оборвалась. Так вот, передайте, пожалуйста, Холли, что я на несколько дней уеду в Голуэйн что если она захочет, может звонить мне на мобильный. Я думаю, ей есть что сказать мне… – Он помолчал. – Ладно, я прощаюсь, пока снова не закончилось время. Увидимся на свадьбе. Спасибо… до свидания.
Холли перемотала кассету и нажала на повтор.

Глава пятидесятая

С Рождеством тебя, дорогая! – воскликнул Фрэнк, открыв дверь и обнаружив на пороге дрожащую Холли.
– С Рождеством, папа, – улыбнулась она, обнимая его. В доме потрясающе пахло елкой, ви-ном и рождественским ужином. Она снова почувствовала себя ужасно одинокой. Рождество на-поминало ей о Джерри: Джерри и был для нее Рождеством. Этот праздник они всегда проводили вместе. Ей так не хватало его, что она физически ощущала это как боль внутри себя.
Сегодня утром она впервые после похорон пришла на кладбище, чтобы пожелать Джерри счастливого Рождества. День начинался печально: ни подарка под елкой, ни завтрака в постель, ни музыки, ни радостных голосов за дверью. Джерри хотел, чтобы его кремировали, и теперь она разговаривала с каменной стеной, на которой написано его имя. Ее преследовало неприятное ощущение, словно она разговаривает именно со стеной. Она рассказала, как прошел год, что у Шэрон и Джона скоро родится мальчик, которого они назовут Джерри, что она будет его крестной и свидетельницей на свадьбе у Дениз. Она рассказала про Тома – ведь Джерри никогда его не видел, рассказала о своей новой работе. Она не упомянула только Дэниела. Как бы там ни было, она разговаривала сама с собой. Она хотела почувствовать, что он здесь, пыталась ощутить его, но рядом была только глухая серая стена.
Этим рождественским утром не одна она пришла на кладбище. Посетителей было очень много – старики, пришедшие навестить усопших супругов, женщины, похожие па Холли, мужчи-ны… Рядом с ней над могилой плакала молодая мать, а за се спиной, не зная, что делать, стояли двое перепуганных детишек. Младшему едва исполнилось три года. Как хорошо, подумала Холли, что ей нужно волноваться только о себе самой. Откуда у этой женщины столько мужества, чтобы заботиться о двух малышах? Эта мысль потом не раз приходила Холли в голову.
– С Рождеством, дорогая! – воскликнула Элизабет, выходя из кухни и широко распахивая объятия.
Холли вдруг расплакалась. Она чувствовала себя, как тот малыш на кладбище. Ей тоже нужна была мамочка. Элизабет раскраснелась от кухонного жара, и тепло ее тела согрело сердце Холли.
– Прости, пожалуйста. – Холли вытерла глаза.
– Ничего, ничего, – ласково прошептала Элизабет, крепче прижимая ее к себе. Больше не нужно было ничего говорить: она была рядом, и этого достаточно.
Семья собралась в гостиной, они окружили елку и принялись обмениваться подарками, а Холли все плакала. У нее не было сил прятать свои слезы, иона плакала, чувствуя себя одновре-менно счастливой и несчастной, ужасно одинокой и в то же время – любимой.
Все уселись за стол, и Холли с восторгом взглянула на приготовленный матерью обед.
– Я получил сегодня письмо от Киары, – сообщил Деклан.
Все оживились.
– Она прислала фотографию. – Он передал фотографию сестре.
Холли улыбнулась, увидев Киару и Мэтыо на пляже. Они ели барбекю. Киара перекрасила волосы в белый цвет, очень загорела, и они оба казались чрезвычайно счастливыми. Холли долго смотрела на снимок. Как хорошо, что сестра нашла место в жизни. Объездив весь мир, побывав повсюду, Киара наконец нашла свое счастье. Холли надеялась, что и с ней это тоже когда-нибудь произойдет.
– Говорят, сегодня может пойти снег, – сообщила Холли, накладывая себе вторую порцию. Ей уже пришлось расстегнуть верхнюю пуговицу на брюках – ведь это Рождество, нужно дарить подарки… и есть до отвала…
– Нет, сегодня не может быть снега, – откликнулся Ричард, обсасывая косточку. – Сегодня для этого слишком холодно.
Холли поморщилась:
– Ричард, ну как может быть слишком холодно для снега?
Он облизал пальцы и вытер их салфеткой. Холли еле сдержала смех, заметив, что на его черном джемпере вышита большая наряженная елка.
– Снег может пойти, только если немного потеплеет, – объяснил он.
Холли засмеялась:
– Ричард, в Антарктике температура – минус миллион, и все равно идет снег. Вряд ли там когда-то теплеет.
Эбби засмеялась.
– Таков закон природы. – Он пожал плечами.
– Чушь, – фыркнула Холли.
– Вообще-то он прав, – вдруг добавил Джек. Все перестали жевать от изумления. Им редко доводилось слышать подобное от Джека. Он начал объяснять, как образуется снег, а Ричард до-полнял его рассказ научными комментариями. Они улыбались друг другу, явно очень довольные своим всезнайством. Эбби и Холли изумленно переглянулись.
– Пап, добавить тебе в соус овощей? – серьезно спросил Деклан, протягивая блюдо с брок-коли.
Все расхохотались, глядя на Фрэнка. В его тарелке опять было море соуса.
– Очень смешно, – ответил Фрэнк, забирая у сына блюдо. – В любом случае для этого мы живем слишком близко к морю, – добавил он.
– Для чего для этого? Для овощей? – удивленно переспросила Холли, и все снова расхохо-тались.
– Для снега, глупышка. – Он щелкнул ее по носу, как обычно делал, когда она была ребен-ком.
– Готов поспорить на миллион, что сегодня пойдет снег, – заявил Деклан, радостно огляды-вая братьев.
– Начинай копить деньги прямо сейчас, Деклан. Если твои гениальные братья сказали, что его не будет, значит, его не будет, – смеялась Холли.
– Готовьте денежки, ребята. – Деклан довольно потер ладони и кивнул в сторону окна.
– Господи! – воскликнула Холли, вскакивая со стула. – Снег идет!
– Вот и вся теория, – сказал Джек Ричарду, и оба расхохотались.
Забыв про ужин, все набросили куртки и выбежали на улицу, радуясь как дети. В конце концов, они ведь и были детьми. Холли взглянула на соседние дома – их обитатели тоже выбежа-ли и радостно смотрели на небо.
Элизабет обняла дочь за плечи.
– Похоже, Дениз получит на свадьбу настоящее снежное Рождество, – улыбнулась она.
У Холли забилось сердце, когда она вспомнила про свадьбу. Через несколько дней придется встретиться с Дэниелом. Мать, словно прочитав ее мысли, ласково прошептала ей на ухо:
– Ты уже обдумала, что скажешь Дэниелу? Холли подняла глаза на звездное небо. Лунный свет искрился на снежинках, вокруг было так тихо, что казалось, слышно, как снежные хлопья касаются земли. Именно в этот момент Холли приняла решение.
– Да. – Она глубоко вздохнула и улыбнулась.
– Хорошо. – Элизабет поцеловала ее в щеку. – И помни, если Господь послал тебе это, Он поможет это пережить.
Холли прижалась к ней:
– Надеюсь, что да. В ближайшее время мне очень понадобится Его помощь.
– Шэрон, положи сумку, она слишком тяжелая! – испуганно крикнул Джон. Шэрон яростно швырнула сумку на землю.
– Джон, я не инвалид. Я всего лишь беременна! – крикнула она.
– Я понимаю, но доктор же сказал тебе – не поднимать ничего тяжелого. – Джон обошел машину и поднял сумку.
– Да ну его к черту, этого доктора! Он никогда не был беременным!
Холли выскочила из машины, громко хлопнув дверью. Она здорово устала от их ссор – всю дорогу до Унклоу пришлось слушать их пререкания. Сейчас она хотела одного – добраться до своего номера и отдохнуть в тишине. Она уже начинала побаиваться Шэрон, голос которой за прошедшие два часа повысился на три октавы, и казалось, что она вот-вот взорвется. Учитывая размер живота, она действительно могла взорваться, и Холли не хотелось бы оказаться поблизо-сти, когда это произойдет.
Холли подняла сумку и взглянула на отель, в котором Том и Дениз решили отпраздновать свою свадьбу и Новый год. Отель был больше похож на замок: все степы увиты плющом, во внут-реннем дворике огромный фонтан. Трудно было найти более красивое место.
Холли с ужасом подумала о том, что после рождественских обедов праздничное платье мо-жет запросто не застегнуться на ней. Она очень хотела кому-то пожаловаться, но Дениз нельзя было говорить – у нее мог бы случиться инфаркт от такой новости. А Шэрон бы ответила, что она не может надеть даже то, что носила день назад, а уж о старых платьях даже и не мечтает. Холли вздохнула и поволокла по булыжникам свой чемодан.
Неожиданно кто-то задел его сзади. Толчок был настолько сильным, что Холли чуть не упа-ла лицом на камни.
– Простите, – небрежно бросил кто-то за ее спиной, и она сердито обернулась, чтобы увидеть человека, из-за которого только что чуть не сломала шею. Ее обогнала высокая блондинка, плавно покачивающая бедрами при ходьбе. Холли нахмурилась. Эта походка ей мучительно что-то напоминала. Она уже видела ее когда-то… о господи! Лора.
О нет, подумала она. Том и Дениз все же пригласили Лору! Нужно срочно найти Дэниела и предупредить его. Он наверняка будет в ужасе. Ну и заодно, если представится такая возмож-ность, можно закончить их разговор. Если он все еще надеялся что-то от нее услышать после того, как она целый месяц не разговаривала с ним. Она скрестила пальцы за спиной и поспешила в отель.
В холле ее встретило настоящее столпотворение. Вокруг сновали сотни людей, раздраженно перекрикиваясь и таща за собой чемоданы. Голос Дениз, легко узнаваемый, звенел на всю гости-ницу.
– Послушайте, мне наплевать на то, что вы ошиблись! Исправьте свою ошибку! Я заброни-ровала пятьдесят номеров для своих гостей много месяцев тому назад! Вы меня слышите? У меня свадьба! Я не могу отправить приглашенных в какой-нибудь захудалый отелишко. Сделайте что-нибудь!
Перепуганный администратор пытался объяснить ей ситуацию.
Дениз закрыла ему рот ладонью:
– Я не хочу больше слышать никаких извинений! Мне нужно еще десять номеров для моих гостей!
Холли заметила Тома и подошла к нему.
– Том! – Она с трудом пробралась через толпу.
– Привет, Холли. – Он выглядел очень расстроенным.
– В каком номере Дэниел? – спросила она, не тратя времени на объяснения.
– Дэниел? – смутился он.
– Да, Дэниел! Твой шафер.
– Ну, не знаю, Холли. – Он отвернулся, пытаясь поймать кого-то из администрации.
Холли преградила ему дорогу.
– Том, мне нужно это знать! – решительно воскликнула она.
– Послушай, Холли, я не знаю, спроси у Дениз, – проворчал он, отодвигая ее в сторону.
Холли обернулась па Дениз и вздохнула. Дениз была в такой ярости, что не было никакого смысла что-либо у нес спрашивать. Она встала в очередь на регистрацию, и спустя двадцать минут ей удалось добраться до администратора.
– Здравствуйте! Вы не могли бы подсказать мне, в каком номере остановился Дэниел Кон-нелли, – выпалила она.
Администратор покачал головой:
– Извините, но мы не сообщаем номера наших гостей.
– Послушайте, он мой друг, – объяснила она, вежливо улыбаясь.
Мужчина ответил ей такой же улыбкой и снова покачал головой:
– Простите, но это против наших правил…
– Послушайте! – заорала она. За ее спиной все замолчали, включая Дениз. – Это очень важ-но!
Мужчина нервно сглотнул и неуверенно покачал головой, явно боясь что-либо ей отвечать. Наконец он заговорил:
– Простите, но…
– Аааааааа! – заорала Холли, не дав ему договорить.
– Холли, – Дениз осторожно постучала ей по плечу, – что случилось?
– Я хочу знать, в каком номере остановился Дэниел! – крикнула она, заставив Дениз испу-ганно вздрогнуть.
– Комната триста сорок два, – запинаясь, проговорила она.
– Спасибо! – яростно ответила ей Холли, сама не понимая, почему она до сих пор кричит, и помчалась к лифту.
Холли бежала по коридору, грохоча чемоданом, и считала комнаты. Наконец она добралась до нужной двери и громко постучала. За дверью раздались шаги, и она вдруг сообразила, что не знает, что сказать.
Дверь распахнулась, и у нее перехватило дыхание.
На пороге стояла Лора.
– Дорогая, кто там? – услышала она голос Дэниела. Она взглянула через плечо Лоры и уви-дела его. Похоже, он только что вышел из ванной, поскольку на нем не было никакой одежды, кроме крохотного полотенца, обмотанного вокруг бедер.
– Ты! – ахнула Лора.