Елизавета II: 60 лет стажа на одном месте

Ирина Стрельникова
7 Дней

Фото: GETTY IMAGES/FOTOBANK.RU

6 февраля исполнилось 60 лет с тех пор, как на английский трон взошла Елизавета Александра Мария Виндзор, больше известная миру как Елизавета II. Торжества растянутся на весь год, но главный праздник состоится в июне, для этого по всей Англии целых четыре дня объявлены выходными. Но у самой виновницы торжества выходных не бывает, и пока ее подданные беззаботно веселятся, королева, как всегда, будет при исполнении...

«Королева сидела одна, глубоко задумавшись. На ней было шелковое платье, на голове — корона, а на ногах — розовые тапочки», — вспоминал один из слуг Букингемского дворца, заставший Елизавету II вечером, накануне торжественного открытия очередной сессии парламента, где той предстояло появиться при полном параде. Громоздкая корона, украшенная тремя тысячами с лишним драгоценных камней, весит около килограмма (два пакета сахара — как выразился тот самый слуга), и, поскольку надевается только по особо торжественным случаям, королева успевает от нее отвыкнуть, и каждый раз требуется небольшая домашняя тренировка. Наверное, вечером 5 февраля 2012 года Елизавета снова сочетала корону с домашними тапочками, ведь на следующий день, 6-го, начиналась череда торжеств по поводу 60?летия ее царствования.

В свои 85 лет королева демонстрирует поразительную выносливость: ведь ей приходится по-прежнему много работать и то и дело выстаивать многочасовые церемонии (впрочем, с ней рядом обычно стоит супруг, которому вообще — 90 лет!). Вся их жизнь — ритуал. Королевский дворец — особый мир, экзотический и парадоксальный. Где еще в Англии штопаются носки и латается постельное белье? А в Букингемском дворце для этой цели держат специальную портниху и платят ей много больше, чем обошлись бы новое белье и носки, — но традиция есть традиция, она появилась в те времена, когда труд был дешев, а добротная ткань — дорога. Ливреи для прислуги тоже используют старые, 200-летние — их просто каждый раз подгоняют новому лакею по фигуре. Обслуживающего персонала во дворце — больше трех сотен человек. В том числе дворцовые полицейские и пожарные, почтальоны и врачи, прачки и священники, электрики 
и багетные мастера, плотники и сантехники. А также личные пажи, пажи задних и парадных комнат, правительница гардеробной (которая непременно должна быть графиней), камеристки, фрейлины, хранитель столового серебра, хранитель стекла и фарфора, хранитель королевского кошелька… Все они — словно детали в точно отлаженном механизме дворцовой жизни. В дни больших официальных приемов (например, по случаю визита глав иностранных государств) из королевских кладовых достают старинные столовые приборы чудовищной стоимости и чудовищного же размера (даже солонки и перечницы такие огромные, что одному человеку не под силу их нести). В бальном зале накрывается стол размером с иную городскую площадь. Дотянуться до середины невозможно, поэтому, чтобы водрузить вазы с цветами, лакеи залезают на стол, обвязав ботинки тряпками. Место для каждого прибора вымеряется линейкой. Когда же гости собираются, в дело вступает мажордом: он сидит на верхней галерее за пультом, словно осветитель в театре, видя под собой весь зал, и подает сигналы. Зажигается желтая лампочка — это команда слугам: «Приготовиться!» По зеленому сигналу они должны одновременно войти через разные двери, остановиться в правильном месте и передавать друг другу блюда с едой. Это напоминает одновременно и конвейер, и балет. Первым делом наполняется королевская тарелка — и ее величество тут же принимается есть, ждать, пока блюдо подадут другим гостям, не положено. Раньше, как только коронованная особа опустошала свою тарелку, еду забирали и у всех остальных, даже если блюдо при раздаче до них дошло всего минутой раньше. Елизавета этот обычай отменила — у нее за столом никто не остается голодным. И все же в основном королева старается традиции хранить, избавляясь только от самых диких анахронизмов. По сей день, как и 400 лет назад, слуги не могут ходить по коридорам дворца иначе чем по узенькой кромке сбоку. Если же при этом они встречают члена королевской семьи, то полагается вообще куда-нибудь исчезнуть (иные успевают шмыгнуть в боковую дверь, иные прячутся в шкафы). При этом королева со своими слугами весьма приветлива и почти демократична. Когда она выходит из лифта, собираясь покинуть дворец, все, кто в этот момент оказываются в холле, кланяются, а она, согласно церемониалу, шествует мимо, не повернув головы. Но когда возвращается — с удовольствием болтает у дверей со слугами, рассказывает какие-то забавные истории: «Знаете, удивительное дело...», «Не поверите, кого я встретила!», «Я так смеялась!» Стоит ее величеству войти в лифт, и атмосфера официоза возвращается, лицо королевы вновь делается непроницаемым, и дамы приседают в почтительном реверансе, а мужчины кланяются. При этом слуги знают: если кто-то в Букингемском дворце склонен прощать им ошибки — так это только королева. Однажды лакей решил на рабочем месте глотнуть джина — благо никого рядом не было. Но выглянул в окно, выходившее на галерею, и увидел королеву, смотрящую прямо на него, приподняв бровь. Никаких санкций не последовало — хотя желание нарушать трудовую дисциплину у любителя джина раз и навсегда пропало. Ведь окажись на месте королевы ее муж или кто-то из их детей — лакей немедленно лишился бы работы. В другой раз королеве за обедом подали пережаренную рыбу. «Ваше

Елизавета II ровно 60 лет назад, вскоре после вступления на престол Фото: GETTY IMAGES/FOTOBANK.RU

величество, позвольте я верну ее на кухню и принесу вам другую», — предложил лакей. «Не надо. Я не хочу, чтобы у кого-нибудь были неприятности», — решила королева и обошлась на обед одним салатом.

Есть традиция устраивать для персонала бал, куда каждый вправе пригласить по одному родственнику. Ее величество и принц Филип танцуют со слугами старинные танцы  — например, «Лихой белый сержант», как было на одном таком балу в шотландском королевском замке в Балморале. Играла волынка, по полу стучали деревянные каблуки, и цепочки мужчин, одетых в килты, и женщин с полосами шотландки, перекинутыми через плечо, то сходились, то расходились — словно века над королевской семьей и ее слугами не властны...

ДЕНЬ ПО-КОРОЛЕВСКИ

Такие новшества, как будильники, во дворце не признаются. По утрам членов королевской семьи мужского пола будят лакеи, а женщин — горничные. Происходит это так: на прикроватный столик с деликатным стуком ставится поднос с чаем (королева предпочитает «Эрл Грей» с капелькой молока). Причем ручка чашки должна быть направлена непременно вправо, ложечка — лежать на блюдце строго по диагонали. Затем горничная раздвигает тяжелые шторы, впуская в спальню утренний свет. Королеву будят ровно в восемь. В это же время с прогулки приводят ее обожаемых собак породы корги. Сейчас их у королевы четыре: Линнет, Монти, Холли и Уиллоу, а были времена, когда количество королевских корги доходило до девяти. (Кроме того, у Елизаветы есть еще несколько охотничьих собак — лабрадоров и 
кокер-спаниелей, а еще три метиса от случайного скрещивания одной из королевских корги с таксой принцессы Маргарет. Поскольку дворняжек при дворе держать не принято, метисов объявили новой породой под названием дорги.) Пока королева возится с собаками, камеристка наполняет ванну, кладет на стул большое полотенце — так, чтобы, сев, легко было завернуться в него, как в мантию. В девять часов ее величество покидает спальню и направляется в столовую — обычно с приемником, настроенным на Би-би-си, в руках. Ее завтрак состоит из тоста с обрезанной корочкой, намазанного маслом и тончайшим слоем мармелада, и еще одной чашки чая. Обычно она завтракает одна (принц Филип встает немного позже), просматривая газеты всегда в одном и том же порядке: снизу «Таймс», затем «Дейли телеграф», сложенная таким образом, чтобы сразу были видны кроссворды, потом «Дейли экспресс», «Дейли мейл», «Дейли миррор», а сверху «Спортинг лайф» — газета, посвященная скачкам. Дело в том, что ее величество обожает скачки и сама владеет несколькими великолепными лошадьми. Ее не затруднит припомнить, кто победил, допустим, в 1984 году, и какой был вес наездника, и какой гандикап. При этом королева никогда не делает ставок — просто потому, что наличных денег у нее не бывает.

Приблизительно в 10 часов начинается рабочий день. Елизавета садится за стол у себя в кабинете, нажимает на стареньком коммутаторе кнопку «Личный секретарь» и говорит: «Не зайдете ли ко мне?» Секретарь приносит ворох писем. Кстати, за годы своего правления королева получила их более трех миллионов. Пишут разное. Некоторые просят помочь разобраться с какой-нибудь проблемой, другие спрашивают рецепт блюда, которое подавалось на последнем королевском банкете. После писем наступает время красной шкатулки, в которой подаются официальные документы, требующие королевской подписи. Это — чистая формальность, ведь королева обязана одобрять абсолютно любые решения Совета министров (даже речи, которые она произносит по праздникам, пишутся для нее правительством). Она может разве что высказать свое мнение премьер-министру на еженедельной аудиенции, но никто не обязан это мнение учитывать.

В одиннадцать наступает время аудиенций. Во дворец приходят судьи, дипломаты, министры… Каждый из них должен встать на одно колено, взять правой рукой правую руку королевы и коснуться ее губами. Аудиенции продолжаются часа два, и все это время монархиня неподвижно стоит на

Свадьба с греческим принцем Филипом состоялась 20 ноября 1947 года. Время было послевоенное, и, чтобы купить ткань для свадебного платья, пришлось продать продовольственные карточки Фото: GETTY IMAGES/FOTOBANK.RU

одном месте. После, возвращаясь в свой кабинет, она позволяет себе глотнуть коктейль: смешанные в равных частях джин и вино «Дюбонне» с двумя кубиками льда и долькой лимона. А тут уж настает и время обеда. Королева никогда не ест и даже не пьет чай вне установленного для этого времени. Чаепитие — ровно в пять (это правило было нарушено за всю ее жизнь лишь однажды, когда Чарльз пригласил на семейный файв-о-клок свою невесту Диану, а той нужно было пораньше вернуться на работу — она служила воспитательницей в детском саду). К чаю — сэндвичи с копченым лососем, или с курицей, или с огурцами. Если что-то из этого не доедается — королева отдает распоряжение использовать остатки в завтрашней готовке, для запеканки или деревенского пирога. И при этом строго-настрого запрещает давать вчерашнюю еду своим собакам. День заканчивается официальным приемом (обычно — с четырех до шести) и ужином. По особо торжественным случаям заранее проводится телевизионное голосование на тему: каким, по мнению подданных, должно быть меню. Следовать собственным вкусам Елизавета может в те дни, когда ужинает в семейном кругу. За стол положено садиться ровно в 20.15, но когда была жива королева-мать, ее нередко приходилось ждать до половины девятого, а то и до девяти. Входя, королева-мать всегда спрашивала с неизменным удивлением: «Это вы меня ждете? Я что, опоздала?» — и все уверяли, что нет-нет, нисколько. И уж совсем редко Елизавета позволяет себе отужинать в одиночестве и тогда может, наконец, посмотреть телевизор — какой-нибудь детектив или сериал.

Выходных у королевы не бывает. Зато раз в году королеве полагается длинный отпуск — с начала августа до начала октября. На это время вся королевская семья перебирается из Лондона в Балморал. Раньше они садились в Портсмуте на яхту «Британия» и неделю шли по морю вдоль западного побережья. Когда «Британия» проходила мимо резиденции королевы-матери в замке Мэй, все выходили на открытую палубу и махали льняными салфетками — в ответ на что слуги замка вывешивали из окон простыни. Королева всегда в бинокль высматривала свою мать, а та точно так же — ее. Хотя несколькими днями позже они встречались в Балморале, куда на две недели приезжала королева-мать. Время проводили в основном за традиционным королевским занятием — охотой. Елизавета II обожает охотиться, хотя однажды поплатилась за это. Общество защиты животных подняло скандал, после того как узнало, что королева добила раненого фазана тростью по голове. Букингемский дворец вынужден был сделать официальное заявление, что это был самый быстрый способ избавить птицу от мучений.

В 2002 году не стало королевы-матери, а яхту «Британия» у королевской семьи отобрали еще в 1997-м (налогоплательщики решили, что им слишком дорого обошелся бы ремонт, которого требовало судно), а на время королевских каникул в Букингемский дворец теперь по билетам пускают туристов — тоже по просьбе налогоплательщиков, которые все больше и больше ворчат, что монархия — слишком дорогое удовольствие… Все-таки за 60 лет ее царствования, как королева ни противится изменениям, многое поменялось, особенно — нравы…

КОГДА КОРОЛЕВА БЫЛА ЮНОЙ

Когда в 1926 году Елизавета появилась на свет, никто и не думал, что ей суждено занять английский трон. Тогда царствовал ее дед — Георг V, а наследником престола считался дядя Эдуард. Отец девочки, принц Альберт, герцог Йоркский, был вторым сыном и тоже не рассчитывал на корону — предполагалось, что старший брат со временем женится и обзаведется наследниками.

Малышка Лилибет — так она сама выговаривала свое имя, и так ее до сих пор зовут близкие, в том числе муж, — была первой и любимой внучкой короля Георга V и сумела растопить его весьма суровое сердце (к своим сыновьям король отцовской любви не проявлял, а порой бывал и по-настоящему жесток — считается, что именно это стало причиной знаменитого заикания Георга VI). Как-то архиепископ Кентерберийский застал старого короля на ковре стоящим на четвереньках, а малютка Лилибет держала деда за бороду, словно лошадь за поводья.

Ей было 10 лет, когда на престоле началась чехарда: дед умер, дядя царствовал всего 10 месяцев и променял корону на возможность жениться на разведенной американке Уоллис Симпсон. После его отречения корона досталась отцу Елизаветы, взявшему имя Георга VI. Изначально предполагалось, что ему, не имевшему сыновей, будет наследовать младший брат Генри, но тот предпочитал до конца жизни вести вольную жизнь герцога Глостерского и заранее отказался от своих прав в пользу Елизаветы.

Когда разразилась Вторая мировая, 13-летняя Елизавета по радио зачитывала обращение к детям, пострадавшим от бомбардировок. А в 18 лет освоила профессию механика-водителя санитарного автомобиля и крутила баранку на пользу общества до окончания войны. Вообще, это время оказалось для нее судьбоносным — ведь именно тогда начался ее единственный за всю жизнь любовный роман.

Это началось в Дартмуте. Накануне войны Елизавета вместе с родителями и младшей сестрой Маргарет посетили Королевское военно-морское училище, но там, как оказалось, свирепствовала ветрянка. Единственным курсантом, которого принцессам удалось повидать, был их дальний родственник, 18-летний греческий принц Филип. Он немного поиграл с «сестрицами» в крокет — и вернулся в казарму. Но нескольких часов хватило, чтобы Елизавета полюбила его — серьезно, глубоко и упорно.

Поначалу Диана пришлась по сердцу всей семье (кроме разве что принца Чарльза) Фото: GETTY IMAGES/FOTOBANK.RU

Принц был внуком греческого и правнуком датского королей, а также праправнуком русского императора Николая I. (Кстати, когда понадобилось идентифицировать останки расстрелянных Романовых — генетическую пробу брали именно у принца Филипа.) При этом он родился на кухонном столе в лачуге на острове Корфу — семья скрывалась там после греческой революции, заочно приговорившей отца новорожденного — принца Андрея — к смертной казни. 18-месячного Филипа вывезли из Греции на грузовом корабле в ящике из-под апельсинов. Какое-то время семья скиталась по европейским королевским дворам, готовым их приютить, пока родители не развелись. В результате мать Филипа попала в нервную клинику, откуда уже никогда не вернулась, а отец перебрался в Монте-Карло и сделался профессиональным игроком. Вот тогда родственники пристроили горемычного принца в английское военно-морское училище. Словом, кровь в его жилах текла самая что ни на есть королевская, но женихом он тем не менее был сомнительным. Родители Елизаветы были не в восторге от ее выбора, но девушка проявила упорство. Шесть лет она писала Филипу письма, ведь, как только началась война, он пошел служить на эсминец. А когда 25-летний красавец, грудь в орденах, вернулся в Англию, наследница британского престола поспешила с ним обручиться. Говорят, предложение сделала именно она. Свадьба состоялась 20 ноября 1947 года в Вестминстерском аббатстве. Время было послевоенное, и, чтобы купить ткань для свадебного платья, принцессе пришлось продать свои продовольственные карточки. На свадебный торт пошел подарок из Австралии — ящик продуктов. Зато торт получился именно таким, какой и полагается на королевской свадьбе — трехметровым, роскошным, его не резали — рубили саблей. Впрочем, молодожены и гости получили только по небольшому куску — основную часть разослали по госпиталям и школам.

В феврале 1952 года молодые супруги отдыхали в Кении. Их «Tree Tops» отель располагался на ветвях гигантского фикуса. Один из гостей отеля 6 февраля записал в книге регистрации: «Впервые в мировой истории принцесса поднялась на дерево, а спустилась с него королевой». Той ночью умер Георг VI. Коронация Елизаветы состоялась только через год и пять месяцев, но днем ее восшествия на престол считается именно 6 февраля 1952 года. Ее муж, как и было договорено заранее, коронован не был. И первым поклялся ей на верность: «Я, Филип, герцог Эдинбургский, становлюсь вашим пожизненным вассалом, опорой и нижайшим почитателем. И да поможет мне Бог». А ведь как они оба опасались этого момента! Филипу, с его независимым характером, предстояло уйти в тень венценосного сияния супруги. Он даже не мог продолжать службу на флоте, потому что должен был присутствовать на официальных церемониях. Зато в маленьком тихоокеанском государстве Вануату Филипа считают богом — то есть воплощением древнего духа гор, который отправился далеко за море и женился на могущественной королеве. Имеется и храм, посвященный герцогу Эдинбургскому, и икона, в качестве которой используется его фотография.

Иной раз Филип позволяет себе разного рода «взбрыки». Его солдатские, неполиткорректные шуточки не раз вгоняли супругу в краску. То в Папуа — Новой Гвинее он поинтересуется у прохожего: «Любезнейший, а как это вас до сих пор тут не съели?» — то в Китае скажет туристу: «Смотрите, не застревайте тут надолго, а то ваши глаза сузятся». Пожалуй, больше всего принц Филип отличился в Парагвае, где приветствовал кровавого диктатора генерала Стресснера словами: «Как приятно оказаться в стране, которая не управляется народом!»

Пока Филип был молод, он доставлял своей венценосной супруге тревоги и иного рода: поговаривали о его внебрачных детях и о связи с двоюродной сестрой королевы. Впрочем, если что и было, Елизавета сделала все, чтобы замять скандал. Она как может компенсирует мужу его второстепенную общественную роль — во всем, что касается личной жизни, Филипу предоставлено абсолютное и непререкаемое первенство, иной раз принимающее формы настоящей тирании. Однажды герцог Маунтбаттен

Со временем англичане перестали сердиться на свою королеву и снова любят ее — как и 60 лет назад, когда она взошла на трон молодой, грациозной красавицей Фото: Splash News/All Over Press

стал свидетелем дикой сцены. Они втроем ехали в машине, управлял Филип: резко, не тормозя на поворотах, сильно превышая разрешенную скорость. Елизавета молчала, но было видно, что ей страшно — на каждом рискованном вираже королева учащенно дышала. В конце концов муж резко остановил авто и закричал: «Или перестань пыхтеть, или выметайся отсюда!» Елизавета, к изумлению герцога Маунтбаттена, опять смолчала и всю дальнейшую дорогу старалась вести себя как можно тише. Подобные истории нет-нет да и просачиваются наружу. Впрочем, королева продолжает, как и 65 лет назад, смотреть на мужа с обожанием и на всякий вопрос, не связанный с ее работой, отвечает: «Спросите у его королевского высочества, он лучше знает». Вопросы о том, как воспитывать четверых детей — Чарльза, Анну, Эндрю и Эдуарда, — тоже всегда решал отец. И это многое определило…

СКАНДАЛ В КОРОЛЕВСКОМ СЕМЕЙСТВЕ

Больше всего проблем всегда доставлял Чарльз. Он рос болезненным, хилым, мучительно неуверенным в себе — он физически не переносил безжалостной критики, которой его вечно подвергал отец. Даже став взрослым и как-то раз в ответ на свои рассуждения об архитектуре, которой Чарльз всерьез увлекался, услышав от отца уничижительное: «Все, что ты говоришь, полная чушь!» — принц Уэльский не удержался от слез.

О своем пребывании в шотландском пансионе Гордонстоун (отец решил, что традицию воспитывать наследных принцев дома не грех и нарушить) Чарльз сохранил довольно тягостные воспоминания. Там процветала дедовщина, а в душевой не было горячей воды. Потом был курс археологии в Кембридже, который принц едва окончил на «удовлетворительно». В общем, юность его прошла довольно безрадостно. Первым ярким и радостным событием в его жизни была любовь. Как это ни прискорбно для поклонников очаровательной принцессы Дианы, это была любовь не к ней, а к ее вечной сопернице Камилле. Тогда эта женщина еще носила фамилию Шенд, хотя уже намеревалась сменить ее на Паркер-Боулз. Правда, Эндрю Паркер-Боулз, красавец офицер королевской кавалерии, уехал служить в Германию, и отношения делались все более неясными. И тут Камилле встретился Чарльз. Интересно, что столетием раньше другой принц Уэльский (будущий король Эдуард VII) страстно влюбился в некую Элис Кеппел. Обвенчаться с ней, будучи женатым, он не мог, разлюбить — тоже. И когда Эдуард VII умирал, он звал Элис, так что законной супруге пришлось пригласить соперницу во дворец. Элис Кеппел была прабабкой Камиллы, а Эдуард VII — прапрадедом Чарльза. Об этой истории Камилла не преминула напомнить принцу в первые минуты знакомства.

Она происходила из аристократической семьи, но при этом презирала все условности — курила, сквернословила, время от времени меняла любовников. Особой красотой она не отличалась, заботами о внешности пренебрегала — никаких модных причесок, никакого макияжа и маникюра. Зато она была замечательно остроумна, решительна, очень ловка (особенно в хоккее и плавании) и вела себя так, словно она гораздо старше принца (хотя на самом деле ей было 23, ему — 22 года). Для юноши такого склада, как Чарльз, такое сочетание качеств оказалось совершенно неотразимым. Но Камилла жаждала настоящей любви, а при виде лопоухого Чарльза ее сердце, увы, не учащало свой ритм. Он сделал предложение — она отказала. Чарльз принял это со смирением — он и сам был о себе невысокого мнения… Чтобы развеяться, на полгода отправился в морское путешествие к берегам Вест-Индии. Принц даже не успел вернуться домой, как в светской хронике «Таймс» появилось объявление: Камилла Шенд и Эндрю Паркер-Боулз обручились. Прочтя газету, Чарльз заплакал.

А через шесть лет у Камиллы, успевшей родить двоих детей, наметился серьезный кризис в ее счастливом браке по большой любви — и Чарльз оказался тут как тут. На балу в королевском поло-клубе Камилла и Чарльз целовались прямо на танцплощадке, на виду у всех. В том числе и у Эндрю Паркер-Боулза, который, усмехнувшись, заметил: «Кажется, принцу нравится моя жена, а ей, как видно, очень нравится он». В Букингемском дворце схватились за головы: еще не хватало, чтобы Камилла развелась и сделалась женой наследника престола. Принц Филип постановил: действовать, и самым решительным образом! Для Чарльза стали подыскивать подходящую невесту. Но не такова была Камилла, чтобы позволить кому-то решать ее судьбу. Она поняла, что сохранить свое влияние на принца сможет, только если сама выберет ему жену — такую, которая не сумела бы с ней соперничать. Для этой цели прекрасно годилась юная Диана Спенсер — родовитая, красивая, девственница, наконец (что считалось обязательным условием для невесты наследного принца). И, главное, совершенно неподходящая для Чарльза. Все, что любил он — охота, рыбалка,

С женой сына Чарльза Камиллой, из-за которой у английской короны возникло немало проблем. Фото: Splash News/All Over Press

классическая музыка, архитектура, — оставляло Диану совершенно равнодушной. К тому же она была нежна и ранима, что может пленить кого угодно, но только не робкого Чарльза, скорее нуждающегося в опоре, чем готового стать опорой для кого-то другого. Камилла познакомила будущих супругов на скачках в Лэндлоу. Диана до поры до времени ни о чем не подозревала. Чарльз почти не сопротивлялся. Принц Филип был доволен выбором сына. Свадьба 32-летнего принца Чарльза с 20-летней Дианой Спенсер, состоявшаяся в июле 1981 года, вызвала слезы умиления у 75 миллионов телезрителей.

Правда открылась уже в свадебном путешествии — счастливая, восторженная, по уши влюбленная в своего мужа Диана услышала, как Чарльз, запершись в ванной, шепотом клянется Камилле в вечной любви. Так начался кризис, сотрясавший британскую монархию более десяти лет. Диана боролась за мужа, не оглядываясь ни на что, и меньше всего — на престиж английской короны. Новости, одна другой скандальнее, постоянно просачивались в прессу. То принцесса Уэльская, на третьем месяце беременности, бросится с лестницы, то станет звонить сопернице с угрозами, то на нервной почве заболеет булимией, то в отместку сама примется Чарльзу изменять... Самым страшным ударом для королевской семьи стала публикация в 1992 году книги «Правдивая история Дианы», а потом еще и телеинтервью принцессы, где она с пронзительной искренностью делилась своими проблемами и чувствами. Англичане и до этого принцессу любили — за открытость, обаяние, демократичность. А тут уж, проникнувшись сочувствием, стали просто обожать. «Я хочу стать королевой людских сердец», — сказала Диана в том интервью. И поистине так оно и было! А вот монархии был нанесен ощутимый урон, ведь впервые дрязги в семье Виндзоров были выставлены напоказ. Общее мнение выразила сестра Чарльза, принцесса Анна: «Пока ты не присоединилась к нам, ничего не протекало. Но сейчас корабль получил столько пробоин, что неудивительно, если он пойдет ко дну». Принц Филип написал невестке целый ворох весьма обидных писем, в которых не перешел разве что на площадную брань. Королева очень старалась проявить к Диане милосердие и терпимость. Невестка и свекровь нередко встречались наедине, но они были такими разными… С одной стороны, Елизавета, вся состоящая из выдержки, мужества и чувства долга, с другой — искренняя, желающая простого человеческого счастья Диана. И симпатии миллионов были именно на ее стороне!

«Какой ужасный был год!» — сказала Елизавета о 1992 годе. Это скупое признание было вершиной ее публичной откровенности. Но год действительно сложился для нее крайне неудачно: кроме большого публичного скандала вокруг Чарльза и Дианы вспыхнули и два маленьких — развалились браки двух других ее детей — Анны и Эндрю, которые, впрочем, сумели развестись со своими супругами довольно тихо. Вдобавок страшный пожар уничтожил девять помещений в Виндзорском замке. Но самое неприятное — подданные всерьез засомневались, а нужна ли им такая монархия? Опросы общественного мнения показали, что 42 процента граждан считают ее слишком дорогим удовольствием для налогоплательщиков, и больше половины высказали уверенность, что в ближайшие пять лет Англии предстоит стать республикой. Что ж! Елизавете пришлось пойти на уступки. Она согласилась платить налоги со своих доходов, отказавшись от древней королевской привилегии. Чтобы спасти репутацию сына (в свою очередь теперь азартно вступившего в публичные пререкания с супругой), Елизавета приняла тяжелое решение развести их с Дианой. Принцессу даже не спросили — все было проделано быстро, точно и максимально закрыто от чужих глаз. Леди Ди не оставили даже титула «ее королевское высочество» — отныне она должна была приседать в реверансе перед бывшими родственниками и даже перед собственными сыновьями, что ее страшно огорчало. Но хуже всего было то, что ее Чарльз окончательно и бесповоротно доставался сопернице. Все, что Диана могла сделать — это немного отомстить, демонстративно уехав к новому другу — Доди аль-Файеду, ровнехонько в те дни, когда бывший муж давал в своей резиденции прием в честь 50-летия Камиллы Паркер-Боулз. В газетах фотографии Леди Ди в купальнике, рассекающей с Доди на водном мотоцикле, совершенно затмили репортажи с юбилея Камиллы… А через два месяца принцесса погибла в автокатастрофе. Причем на свет, как на грех, выплыло ее письмо: «Я чувствую, что моя жизнь в опасности. Думаю, мне хотят подстроить автокатастрофу — сделать что-то с тормозами моей машины, чтобы принц Чарльз смог снова жениться. Вот уже пятнадцать лет система пытается меня доканать, оказывает психологическое давление». Разумеется, доказательств, что к смерти Дианы как-то причастен кто-то из королевской семьи, не обнаружилось. Но англичанам, горько оплакивающим свою любимицу, хватило и смутных подозрений. Королева никогда не была так непопулярна, как в 1997 году. Ее повсюду встречали холодным молчанием, а Елизавета знай себе исполняла свой вечный ритуал, потому что считает: именно на традициях, живым символом которых она сама является, держится Англия, которой она поклялась служить…

С тех пор минуло 15 лет. Чарльз давно женился на своей Камилле (церемония по настоянию королевы была гражданской, довольно скромной, и сама Елизавета на ней не присутствовала). Любимый внук королевы, второй после отца в очереди претендентов на престол — принц Уильям тоже женился, на Кейт Миддлтон, и 85-летняя Елизавета весьма рассчитывает дожить до момента, когда эта пара произведет на свет еще одного будущего короля или королеву Англии. Поговаривают, что это обстоятельство могло бы даже изменить порядок престолонаследия (все-таки слишком многие не простили Камилле Паркер-Боулз несчастий принцессы Дианы, и в некоторых странах Британского содружества (в том числе Канаде и Австралии) уже открыто говорят о желании выйти из Содружества, лишь бы не считать себя подданными мужа «этой Камиллы». Всеобщая любимица Кейт в роли жены короля устроила бы всех — ее популярность приближается к популярности Дианы, да и уроки правил поведения королевских особ, которые с недавних пор дает красавице герцогине сама Елизавета, Кейт схватывает на лету. Что ж, здоровье у королевы прекрасное, и время у молодых супругов еще есть. Что касается подданных — чтобы снизить их недовольство, пришлось согласиться на урезание королевских финансов. Теперь, отдыхая в Балморале (в 
отличие от Букингемского дворца замок в Балморале принадлежит королеве лично, и расходы на его содержание идут из ее собственного кармана, а не из казны), она сама гасит за собой свет в комнатах и не включает отопление даже в холодные ночи. Но все это — мелочи по сравнению с тем, что монархию удалось сохранить. Со временем англичане перестали сердиться на королеву и снова любят ее — как и 60 лет назад, когда она взошла на трон молодой, грациозной красавицей. Впрочем, подданные не прочь над Елизаветой и немного подшутить. По случаю нынешнего юбилея рядом с Тауэрским мостом установлена скульптура ее величества, собранная (видимо, не без намека на экономность королевы) из старых электрических приборов: чайников, тостеров, соковыжималок и кухонных комбайнов.