Интервью Эрика Крипке

Эрик Крипке о "Революции", чем она отличается от "Сверхъестественного" и идеях для будущих сезонов.

Драма канала NBC «Революция» (Revolution), премьера которой состоялась 17 сентября, рассказывает историю семьи, которая всеми силами стремится воссоединиться посреди Америки, на территории которой вся техника (компьютеры, самолеты, автомобили, телефоны и даже фонари) таинственным образом навсегда отключилась. Сюжет шоу вращается Чарли Мэтисон (Трэйси Спиридакос), сильной девушки, чей брат был похищен Ополчением, что вынудило ее связаться со своим дядей (Билли Берк), которого она никогда не видела. Вместе они должны спасти Дэнни (Грэм Роджерс), избавиться от Ополчения и, наконец, восстановить Соединенные Штаты Америки, попутно раскрыв загадку исчезновения электроэнергии и узнав, можно ли ее вернуть.

Во время своего эксклюзивного интервью для Collider.com создатель шоу, сценарист и исполнительный продюсер Эрик Крипке («Сверхъестественное») рассказал о том, как зародилась идея сериала; как в дело были вовлечены Дж.Дж.Абрамс (как исполнительный продюсер) и Джон Фавро (как режиссер пилота);  чем «Революция» будет отличаться от «Сверъестественного»; своем решении немедленно озвучить факт, что потеря электричества не совсем то, чем кажется; сложностях перехода от шоу с двумя главными персонажами к шоу с большой группой основных действующих лиц; что у него уже есть четкое представление, каким же будет второй сезон, а также наметки на третий. Обо всем этом читайте ниже.

Collider: До того, как вы начали работать над таким сложным шоу, с его идеей и всевозможными сюжетами и персонажами, была же какая-то одна вещь, толчок, с которого все началось?

ЭРИК КРИПКЕ: На самом деле, да. Когда я ломаю голову над идеями для шоу, да и вообще над любыми идеями, обычно в голову приходит какой-нибудь образ. Я же не начинаю с каким-то персонажем или завязкой вроде «А что будет, если все электричество вырубится?» Я просто пытался вытянуть идею из образа двух парней, сражающихся на мечах в стиле «Властелина колец», но, вместо чего-нибудь вроде английского Стоунхенджа или увитого лозами замка, фоном им служил увитый лозами «Старбакс». По правде говоря, так и было. А потом я начал размышлять: «А сможем ли мы превратить Америку в феодальное королевство, где у нас будут приключения, герои и злодеи, любовь и верность?» Вот так начал появляться сеттинг, который вполне можно назвать классической, эпичной приключенческой сагой вроде «Звездных войн» в духе Джозефа Кэмпбелла или мира «Властелина колец».

Я хотел рассказать старую историю о странствии, ту же историю, что и «Звездные войны», а до них «Властелин колец», а до него «Волшебник страны Оз», а до него «Одиссея». Это все одна история, она всеобъемлюща, эпична и запутанна. Я хотел рассказать именно ее, используя преимущества телевизионных сериалов.  Недостаток «Звездных войн» и «Властелина колец», хоть я и являюсь их поклонником, в том, что у них нет 22 часов в сезоне, к счастью, чтоб рассказать историю и воплотить на экране каждый уголок своих миров. Я подумал, что будет великолепной возможностью использовать телевизионную подачу, чтобы суметь погрузиться с головой в подобный сюжет. Вот, с этого я и начал. Честно говоря, это было что-то вроде: «Окей, как можно превратить американскую землю в сеттинг, на котором можно устроить приключения и все такое?»

А как вы начали сотрудничать с Bad Robot? [ТВ компания, принадлежащая Дж. Дж. Абрамсу – прим. перев.]

КРИПКЕ: Мы с Bad Robot уже какое-то время хотели вместе сделать что-нибудь. Я сказал: «У меня есть такая идея про упадок общества, и парней с мечами, и героях, и там есть фермерская девчушка, которая отправляется в приключение». Они ответили: «Круто! А что вызвало упадок общества?» А я сказал: «Не знаю. Может, чума?» На что они мне: «Ну, знаешь, а мы работаем над таким сюжетом, что в мире все отключилось. Мы хотим рассказать историю о том, что случилось сразу после этого, но есть проблемы, потому что выходит очень уж депрессивное шоу». А я им: «Что ж, друзья мои, ваш шоколад подходит к моему арахисовому маслу». Так мы взяли обе идеи, из чего и родилась «Революция».

Что же тогда привлекло Джона Фавро, этот третий кусочек паззла?

КРИПКЕ: После того, как сценарий был написан и мы с Джей Джеем [Абрамсом] прошли через процесс утверждения с NBC, и они дали нам зеленый свет на пилот, мы начали встречаться с разными режиссерами. И как-то входит и садится Джон [Фавро]. Для меня то, что Джон Фавро пришел встретиться со мной, было немыслимо. Он вошел, уселся и заявил: «Я знаю, что вы делаете». Я ответил: «В каком смысле?» И тогда он сказал: «Вы делаете не пост-апокалиптику. Вы делаете «Игру престолов». Вы делаете «Властелина колец». Я все знаю. Меня не проведете!» И я такой: «Работа твоя! Ты попал прямо в точку», поскольку мы хотели именно бесшабашную историю о приключениях, сосредоточенную на персонажах. Он сразу понял весь подтекст, и, прочитав сценарий, сразу догадался, что он имеет отсылки к мифам Джозефа Кэмпбелла. И, в довершении, он просто один из лучших в своем деле, и знает, как сделать происходящее на экране реальным. И делает он это с юмором.

Нам было важно, чтобы наш мир получился не истерзанным и депрессивным, а волнующим, романтичным, который все захотели бы навещать каждую неделю, чтобы все было весело, со сражениями на мечах, такое волнующее и лихое. И я знал, что Джон сможет задать такой тон. Я просто фан эти двух парней, и они оба невероятно вовлечены в процесс. Есть моменты, когда Дж. Дж. Абрамс и Джон Фавро приходят к сценаристам, и я смотрю, как они начинают критиковать идеи, а в этом деле они до жути хороши. Они до ужаса умные, так что мне приходится изображать из себя крутого шоураннера и кивать: «О, это очень интересно, давайте обсудим», хотя в душе я всего лишь хочу вытащить телефон и начать фотографировать их. Я фан, как и обычные зрители.

Создатели шоу обычно довольно малоизвестны, в сравнении с актерами в их шоу, но, поскольку вас преследует успех «Сверхъестественного», люди заинтересованы в вашем новом шоу в основном из-за вас. Что вы об этом думаете?

КРИПКЕ: Об этом я стараюсь не думать. Я очень польщен и чувствую тепло от фанов «Сверхъестественного». Это одни из самых сообразительных и преданных фанов. В глубине души я верю, что они полюбят это шоу, и я надеюсь, что они дадут ему шанс и станут следить за ним. А если серьезно, то этот факт я нахожу воодушевляющим, потому как эти люди верят, по каким-то причинам, что я способен держать марку качества, а это заставляет меня стараться достичь этой планки и даже преодолеть ее, заставляет думать: «Я не должен облажаться. Я должен выдать что-нибудь, во что я поверю сам, или не делать ничего». Мне на самом деле страшно создать что-нибудь, о чем люди скажут: «Ну, это не настолько хорошо как вон то». Я хочу, чтобы они говорили: «О, это так же круто, как вот то», или «Это круче, чем вон то», или «Да он и правда хорош в этом жанре». Это и правда заставляет меня выжимать все соки.

«Сверхъестественное» известно за две вещи: юмор и музыку. Будет ли это шоу обладать схожим чувством юмора, и как вы поступите с музыкой в шоу о мире без электричества?

КРИПКЕ: Фаны «Сверхъестественного» будут счастливы узнать, что в первые же три минуты пилота появляются два парня в маслкаре, слушающие AC/DC. Этого и в планах не было, но на площадке Джон повернулся ко мне  и сказал: «Это очень похоже на твое другое шоу». «Боже, ты прав! – ответил я. – Что-то во мне просто жаждет двух протагонистов в маслкаре, слушающих AC/DC». Хочу верить, что оно сумеет сохранить тот дух и фокус на персонажах. Что отличает «Революцию» от множества шоу, что провалились до нас, так это то, что все они зацикливались на своей идее и сверкающей новой игрушке – своей тайне, забывая, что их персонажи стараются оставаться людьми и пытаются найти путь домой. У «Сверхъестественного» и «Революции» с этим все в порядке.

Люди постоянно подсовывают мне безумные тайны, всякие взрывающие мозг вещи. Мой им ответ: «Круто, но что персонажи думают об этом? И как мы раскроем их новые стороны и грани?». Если рассматривать на примере «Сверхъестественного», то все жанровые элементы отошли в сторонку, дав нам погрузиться в личности этих сложных и реалистичных персонажей, чтобы зрители, как я хотел, их полюбили. Думаю, юмор никуда не денется, просто приобретет иной оттенок. Он будет менее едким. Сложно делать отсылки к поп-культуре, когда самой поп-культуры и нет. Не то, чтобы более старшие персонажи не могли делать эти отсылки, и они будут это делать, но у более юных просто не было необходимого для этого общения с телевидением. Но есть и другой, более приятный юмор, который имеет непосредственное отношение к персонажам, и, по-моему, он тоже хорош.

Говоря об отсутствии электричества, вы заявили, что все не совсем так, как кажется. Вы всегда хотели сообщить об этом по окончании пилота, или были мысли отложить это объявление?

КРИПКЕ: Всегда так и было. Мы серьезно обсуждали, как долго нам следует придерживать эту информацию. Этот персонаж всегда был частью сюжета и мифологии, а когда возник вопрос: «Вводить ли нам ее в пятом эпизоде или в пилоте?», мы решили сделать так. Мы хотели пораньше зацепить зрителей и дать им знать о потенциале мира. Не секрет же, что это шоу о людях, которые хотят вернуть электричество, так что идея, что есть такие вот отшельники, у которых оно могло сохраниться, может стать маяком надежды, и, быть может, герои сумеют найти этих людей и убедить их помочь.

Еще один интересный, на мой взгляд, момент заключается в условиях, в ограничениях, которые наложило на мир отключение. Нельзя позвать на помощь, нельзя запрыгнуть в машину и удрать от плохих ребят. Так и есть, и, когда та женщина вдруг вытаскивает Commodore 64, вы сглатываете комок: «О, Господи, да у нее же есть матричный принтер!».  Это напоминает людям о том, что многие чудеса они принимают как должное. Прекрасный момент, по-моему, когда происходит подобная реакция, когда подобный простейший элемент технологии уже не кажется чем-то обыденным. Это заставляет людей по-новому взглянуть на технологию.

В чем заключаются сложности перехода от двух главных персонажей к большому ансамблю?

КРИПКЕ: Мне пришлось учиться адаптироваться и следить за большим количеством вращающихся тарелочек. Я честно стараюсь отслеживать историю каждого, однако, это еще и благо. Когда, в первую неделю шоу, мы сидели в писательской, мы работали над историй главных персонажей, и я сказал: «Так, нам точно нужно здесь переключиться на что-нибудь другое. На что переключимся?» И кто-то ответил: «А как насчет четырех других сюжетов, которыми мы занимаемся?» Это было откровением. Я был так рад. Я воскликнул: «Ты прав, я же могу перейти к другому сюжету!» В «Сверхъестественном» я бы так не смог,  мне пришлось бы просто следовать их сюжету. Так что для меня переход к такому количеству разных историй это что-то вроде песочницы, в которой я могу наиграться вдоволь.

Насколько далеко у вас все так  распланировано, что вы не загоните себя в угол?

КРИПКЕ: Я с ума схожу по мифологии. Это практически всем уже известно. В писательской люди подсовывают мне идеи, а я спрашиваю их: «Ну, объясните мне это. Почему так случилось? Что за тайна за этим кроется?» Если они этого не знают, я отметаю идею. Я предпочитаю знать, куда и к чему идет сезон. У меня все размечено. Я знаю все ответы заранее, потому что не люблю придумывать их на ходу. Мне нравится возможность разбрасывать тут и там мелкие улики и подсказки, чтобы люди знали, что они в руках рассказчика, который ведет рассказ с изрядной долей уверенности. Не хочу додумывать его по ходу действия. Мне кажется, это несправедливо по отношению к зрителю. Если они собираются потрудиться послушать историю, рассказчик должен знать, чем она закончится. Так что да, у меня весь сезон размечен. Но это не значит, что по пути не может быть пары твистов или  каких-нибудь еще сюрпризов. Я не люблю расписывать наперед каждый крохотный момент. Я люблю, когда меня удивляют. Но я точно знаю, к чему все идет. Я знаю, о чем первый сезон. У меня есть четкое видение второго сезона, и я начинаю делать наметки к третьему, постучим по дереву на всякий случай. Так что включайте ТВ и помогите мне довести шоу до него!

Источник http://moiserial.ru/news/563/