Наталия Орейро: "Желание и упорство были двигателем моего призвания"

Наталия Орейро признается, что построила свою карьеру на "хрупком таланте", она сопереживает сама себе в документальном фильме "Наша Наташа", уверяет, что очень далека от стремления к политическому посту и считает, что это хорошо, когда у актера есть социальные задачи.

После некоторой суеты, субботний день оказывается лучшим временем для интервью, которое будет проводиться по видеосвязи из ее дома в Буэнос-Айресе. Наталия Орейро подает первый сигнал сообщением в WhatsApp и подключается. Ее изображение, немного размытое, и ее голос, который поначалу прерывается, через несколько минут налаживаются. "Веселая и трудолюбивая", как она себя определила в ее профиле в Инстаграм, у которого всего за три месяца уже почти 600 000 подписчиков - такой предстает самая интернациональная уругвайская артистка. Она говорит пространно, не скупясь на слова и чувства, уверенная в каждом шаге, который совершила и в ожидании тех, которые еще совершит. В какой-то момент, когда она пыталась объяснить эту взаимную любовь, которая у нее есть с Россией, она жестом сбивает сотовый телефон, который опирался на матрешку из 45 частей, на которых, посредством рисунков, рассказывается произведение Льва Толстого. Орейро пользуется моментом и снимает панораму комнаты, в которой находится, кабинет ее дома, в котором она проживает карантин Буэнос-Айреса. Видны еще матрешки, разных стилей и размеров, балалайка - типичный русский музыкальный инструмент - и несколько картин, сделанных ее поклонниками. И это еще не все, она рассказывает, что у нее есть еще одна комната, специально предназначенная для хранения всех подарков, которые она получает во время туров. За исключением мягких игрушек, которые она дарит детским учреждениям, всё летит вместе с ней за тысячи километров.

Буэнос-Айрес, охваченный пандемией и работающий наполовину, до сих пор оклеен плакатами некоторых фильмов с ее участием, которые так и не вышли в кинотеатрах. Съемки и турне по Восточной Европе, которые у нее были запланированы на 2020 год, уже перенесены на 2021 год. Новая нормальность дала ей больше времени дома, из которого она ведет беседы, просматривает сценарии, проводит виртуальные мероприятия, готовит, ухаживает за своим садом и помогает своему сыну Атауальпа 8-ми лет со школьными домашними заданиями. Тем не менее, этот год был особенно продуктивным для актрисы и певицы: на Netflix состоялась премьера документального фильма "Наша Наташа" режиссера Мартина Састре, тоже уругвайца, и реализовалась ее первая работа на уругвайском телевидении в качестве ведущей программы 10 канала "Got Talent".

Читать далее

Хотя у нее больше нет дачи в Кармело, роль на телевидении потребовала от нее несколько раз пересечь Рио де ла Плата. Следующий раз будет в конце октября, когда она вернется, чтобы провести в прямом эфире полуфиналы и финалы. Затем у нее запланирован сериал для Amazon, второй сезон шоу талантов и, после месячного перерыва, съемки "Святой Эвиты", мини-сериала Disney, где она играет Эву Перон. Своего часа ждут премьеры ее трех фильмов: "La noche magica", дебют Гастона Порталя, с Диего Перетти; "Las rojas", режиссера Матиаса Лукчеси, где также в главной роли Мерседес Моран; и "Hoy se arregla el mundo" Ариэля Винограда, где она впервые делит афишу с Леонардо Сбараглиа.

Преодолеть барьер успеха не так-то просто, но она сделала это, даже не заметив. Она осознает, что родилась не с супер талантом, а с желанием превзойти себя: "(...) Я должна была быть упорной и прилагать усилия, чтобы учиться, оттачивать, совершенствовать, пытаться, падать, выслушивать критику, заново изобретать себя. Я думаю, что можно родиться с большим талантом и ничего с этим не сделать. И думаю, что можно родиться с более хрупким талантом и сделать с этим очень многое".

- Документальный фильм Мартина Састре был показан на фестивале в 2016 году, и его премьера должна была состояться в Уругвае в том же году. Что произошло за все это время?

- Как правило, на личные для меня проекты уходит пять, шесть, семь, 10 лет, чтобы суметь реализовать их. Если сложно снять полнометражный фильм, фильм со сценарием, то документальный фильм оказывается еще сложнее, потому что этого сценария не существует, он связан с тем, что происходит, и с архивным материалом, к которому ты получаешь доступ. Мы сделали первый монтаж, с которым участвовали в Московском кинофестивале, в 2016 году. На показе с нами случилось так, что, хотя фильм был хороший, в нем не хватало чего-то связанного с поиском причины этой эмоциональной связи с ними, с Россией, которая взаимна. Мне казалось, что это произошло, и я говорю об этом в документальном фильме, потому что мы выросли вместе, а то, что происходит с тобой в детстве, оставляет отпечаток на всю жизнь. Поэтому, нам нужно было вернуться к истокам, откуда я родом, вернуться в дом моих бабушки с дедушкой, вернуться туда, где я играла в актрису, мечтала и начала прокладывать путь, которым впоследствии повела меня жизнь. Все эти годы были связаны с поиском формы для этой концепции.

Хотя, очевидно, что мне очень важно то, что происходит на сцене, и я хорошо готовлюсь, ну или в меру своих возможностей, но меня больше трогает то, что происходит внизу сцены, встреча с людьми. И этого в туре было много. Когда мы добирались до места, я не шла через черный вход, потому что было много людей, которые меня ждали, и у каждого была своя история. Все это было связано с тем, кем я была без казачьего костюма, поэтому мы так задержались. Первый вариант, что мы сделали, был дольше, и он был в основном связан с туром, но для меня это было больше похоже на мюзикл, это было как полу феномен, ему не хватало человечности. С Мартином мы сошлись во взгляде, что ему не хватало души, а душа состояла в том, чтобы поставить себя на то же место, что и все эти девушки или парни, которые рассказывали о том, что они чувствуют ко мне.

- Помимо кинематографической ценности, документальный фильм также преодолевает барьер не говорить или не показывать твою личную жизнь. В этом смысле, это должно быть означало необходимость нескольких разговоров с режиссером и даже с Рикардо Мольо, твоим мужем.

- Да, я участвовала в значительной части процесса монтажа, но последний вариант я не захотела смотреть, и его посмотрел Рикардо. Я была в поездке, в России, и знала, что если я посмотрю его, то начну просить убрать или поменять множество вещей. Я чувствовала, что мы уже достигли точки когда, раз было, значит было, и нужно было отпустить. Иногда очень трудно отпускать. Его посмотрел Рикардо, а я, фактически, посмотрела его три недели спустя, как он был показан на Netflix, я даже не могла его смотреть поначалу. Мне не очень нравится смотреть на себя, мне трудно видеть себя играющей, а представь, в документальном фильме... Я знаю, что идет мое интервью по телевизору, и мне не приходит в голову его смотреть. Рикардо сказал мне, что ему очень понравилось, что его очень тронуло и что это было очень хорошо. Поскольку он является важной частью этой личной жизни, о которой ты говоришь, если для него это хорошо, то и для меня это будет хорошо. Вот так и вышло.

В документальном фильме есть замечательная маленькая история девочки, которая осуществила свою мечту, как это могло случиться со многими людьми.

Когда я, в конце документального фильма, возвращаюсь в дом своей бабушки, я думаю, что это заставляет людей идентифицировать себя с этим, потому что у всех нас есть этот дом детства. Я была там и чувствовала связь с той восьмилетней девочкой, что по воле случая совпадает с возрастом моего сына, и я поняла, что именно в этом возрасте ты начинаешь строить свои мечты. Сидеть на том же месте 30 лет спустя и размышлять о том, предала ли я эту девочку, было для меня очень сильным. Я нашла вещи, какие-то получше, какие-то похуже, но я увидела, что я все та же, что я не предала себя, и что я пошла вслед за мечтой, которая у меня была. Также думаю, что документальный фильм был так хорошо принят, во-первых, потому что Мартин - великий режиссер, у него очень особенная чувствительность, но также и потому, что момент, когда состоялась премьера, тоже этому способствовал. Когда это целая тема - скучать по семье, выбирать то, что действительно важно. Человек в этой ситуации с пандемией размышляет о том, что действительно ценно, и как он в ежедневном водовороте окружен вещами и проблемами. Документальный фильм рассказывает о привязанностях, там есть Рикардо, есть скучание по детям, тяжесть вины, но также желание реализоваться как женщина. Для меня все это было очень гормональным, и думаю, что также и поэтому он вызвал эмпатию. Конечно, я не могу отделиться от себя, потому что там именно я, но если немного дистанцироваться, я сопереживаю себе, что не очень на меня похоже, но я что-то чувствую, когда я вижу себя там с людьми, а затем такой одинокой. И это именно так, так и есть. Я выбираю это и продолжаю этим заниматься, но есть что-то сильное, когда сначала происходит эта адреналиновая ситуация, а потом наступает полное ничто.

- Ты всегда была упряма в отношении социальных сетей, но в этом году ты завела аккаунт в Инстаграм, которого до сих пор у тебя не было. Почему ты приняла такое решение?

- Я всегда сторонилась всего того, что имело отношение к технологиям, мне всегда было трудно войти в этот мир. Фактически, сейчас я купила себе компьютер, но я всем управляла с телефона, и от всего, что имело отношение к сетям, я была далека. В разгар карантина, три месяца назад, я решила завести Инстаграм. И дело в том, что я всегда думала, что мне нечего там рассказать. Я думала, и продолжаю думать в какой-то мере, что мои персонажи или песни говорят за меня. Может быть немного, ну или достаточно сильно, из-за предрассудков, я чувствовала, что окажусь немного на виду, буду показывать другого типа вещи, с которыми не знаю, как обращаться. Но в реальности, как раз таки, немного из-за "Got" и немного из-за "Наша", у меня была необходимость более свободного общения с определенной публикой, когда я поняла, что через сети я могу им что-то привнести. Его веду я, я не смогла бы это делегировать. Когда я загружаю что-то, меня не волнует статистика, какое время лучше всего, я стараюсь загружать что-то, когда знаю, что у меня будет время, чтобы отвечать как можно больше. Я стараюсь прочитать все сообщения, иногда у меня, конечно, не получается, но я просматриваю почти все из них и пытаюсь отвечать на первые 200, если у меня есть что ответить.

- Как ты чувствуешь себя в роли ведущей "Got Talent"? Тебе бы хотелось быть частью жюри?

- Помимо моей роли, мне очень нравится программа. Когда меня позвали, первое что я сказала, это что я не ведущая. Я уже получала некоторые предложения в Аргентине быть ведущей, но я всегда отказывалась. Мне не интересно быть ведущей, я не хочу делать на этом карьеру, я люблю играть роли. Также я всегда отказывалась быть членом жюри, потому что мне это неинтересно, у меня не получается, это роль, которую я не смогла бы выполнить, я в самом деле плохо бы себя в ней чувствовала. И я знаю, что некоторые члены жюри тоже чувствуют себя ужасно, потому что им очень тяжело, ты чувствуешь разочарование другого человека, и то, что это значит. Дома мы каждый понедельник смотрим "Got", и Рикардо всегда мне говорит: "Как же отличается аргентинское и уругвайское телевидение", и это очень мило. Очевидно, что есть люди, которые не пройдут, но они не делают ставку на конфликт, на то, чтобы вызвать боль, вызвать какой-то негатив у участника. Я единственная из пяти, кто знает всю историю участников, я достаточно много разговариваю с ними, когда они заходят, а когда они выходят, я принимаю их и пытаюсь сопровождать это чувство. Я согласилась, потому что почувствовала большую схожесть с ними. Кроме того, прелесть программы в том, что она дает возможность людям со всего Уругвая, она ориентирована не только на тех, кто может добраться до Монтевидео, это настоящая находка. Ощущение, что ты можешь дать кому-то возможность, очень приятно, потому что все мы хотели, чтобы нам дали шанс в какой-то момент.

- Один из элементов программы, который вызвал наибольший интерес, это твои наряды, от дизайнера Таво Гарсиа. Ты была знакома с его работами до "Got Talent"?

- Нет, я его не знала. Я всегда подбирала мои костюмы, всегда в это вовлекалась с позиции персонажей. В каждом фильме, в котором я играла, 60% или 70% костюмов я дополняла сама, потому что мне это нравится. Но здесь, когда у меня было много проектов, премьера которых так и не состоялась, я знала, что не смогу подготовить огромное количество смен нарядов, которое происходило за месяц. В день было по три переодевания, потому что, помимо программы, мы снимали промо. Поэтому я предложила поработать с продюсером моды, которую я знала, и она мне очень нравилась, Росарио Сан Хуан, чтобы она могла сосредоточиться исключительно на моем гардеробе. Каналу это понравилось, поэтому я ей позвонила, рассказала о проекте и сказала, что мне хотелось бы одеваться в наряды местных дизайнеров. И не только наряды, но и аксессуары. Она познакомила меня с несколькими дизайнерами, и среди них был Таво из Такуарембо. Мне он показался супер талантливым, у него было много авангарда, он отваживался не только шить оригинальные платья, но и использовать оригинальные текстуры. Мы познакомились, и я была очарована. Также я использую модели из коллекций других уругвайцев, но Таво шьет мне костюмы подходящие на 100% и болтает. Я очень рада не только использовать уругвайский дизайн, но и тому, что Уругваю это нравится.

- В последние годы, после нескольких жалоб на домогательства и насилие в среде Голливуда, в Соединенных Штатах возникло движение "Me Too". Как ты на это смотришь?

- Мне кажется, что это важно, чтобы об этом говорили, и говорили не только о тех, кто пострадал, но и говорили для того, чтобы те, кто не пострадал, были внимательны и не допускали этого. Насилие может быть словесным, физическим, интеллектуальным, и мне кажется, что, к сожалению, в течение многих лет женщины приняли определенные модели поведения, и из-за страха или стыда, а также из-за стыда и страха, они решили хранить молчание. И во многих случаях ставится под сомнение произошедшее, потому что они не говорят в нужный момент, будто так легко через все это пройти. Тот факт, что находятся все больше женщин, которые говорят на эту тему, дает тебе силы высказаться. Чтобы принять решение говорить, может пройти месяц, год или целая жизнь, и я это более чем понимаю. Я чувствую, что женщины по-прежнему подвергаются дискриминации в этом смысле, и это выходит за рамки кино или телевидения, это происходит на всех уровнях. Но мне кажется, что когда что-то подобное происходит в мире индустрии развлечений, это достигает средств массовой информации, что делает это массовым, это охватывает большее количество мест, определяет повестку дня, и тогда этому уделяется больше внимания.

- Случалось ли тебе когда-нибудь отказаться от проекта или покинуть его из-за того, что ты не чувствовала себя комфортно?

- Нет, со мной такого не случалось, но, к сожалению, это происходит гораздо чаще, чем люди думают. Да, со мной случилось, что когда я начала работать здесь, в Аргентине, я чувствовала определенные предрассудки по отношению ко мне, и мне обращали внимание на какие-то вещи. Ясное дело, что это было неправильно с их стороны, даже если они делали это, чтобы вытянуть из меня лучшее. У меня был сильный характер, я была очень уверена в том, что делаю, и, хотя это меня задевало, это не причиняло мне боль. Но возможно это случится с другим человеком, которого это ранит, и он откажется от своей мечты или ему будет плохо. Нужно быть очень осторожными со словами и формами, всегда.

- Несколько месяцев назад возникли споры относительно той рекламы "О.B.", которая принесла тебе известность, и которая оставила след в поколении подростков 90-х. Каким ты видишь это сегодня? Ты бы сделала это снова?

- Я думаю, это очень хорошо, что они все время говорят об этих вещах и что мы все время анализируем свои собственные поступки, потому что именно благодаря анализу нашего прошлого, наше настоящее и наше будущее будут другими. Иначе, мы будем снова повторять то, на что постоянно жалуемся. Хорошо рассматривать сегодня то, что произошло, чтобы понять, что в актуальном контексте это не будет выглядеть хорошо. Я думаю, если ты возьмешь любую рекламу того времени и перенесешь ее в сегодняшний день, она будет совершенно неуместна. И хорошо, что это происходит и что нас это удивляет. Когда я снялась в этой рекламе, мне было 12 лет, и со мной случилось две вещи. С одной стороны, мне позвонил один представитель из Аргентины, потому что эту рекламу также показали здесь. То есть в профессиональном плане я получила выгоду. Но в личном плане, скажу тебе, что когда я снялась в ней, я была в первом классе лицея №26, и в течение недели я не ходила на занятия, потому что мне было очень стыдно, что они смотрят на мою попу и говорят о моей попе. Я смогла перевернуть страницу и в тот момент остаться с позитивом относительно такой публичности. Кроме того, я всегда была очень мятежной, никогда не молчала, и думаю, что это мне помогло. Также я всегда ценила свободу, которую дали мне родители, чтобы посвятить себя моему призванию. Каждый раз, когда я хотела пойти на какой-нибудь кастинг, они меня сопровождали, когда я захотела изучать театр, они поддержали меня, а когда в 16 лет я захотела переехать жить в Аргентину, они, со всей болью мира, разрешили мне, доверились мне. Тем не менее, если мой сын скажет мне, что хочет стать актером, я скажу ему: "Хорошо, я поведу тебя учиться, но до 18 лет я не хочу, чтобы ты выставлял себя напоказ". Потому что самое прекрасное, что есть в детстве - это быть ребенком и анонимность. Когда ты растешь под взглядом со стороны, это очень трудно, потому что взгляд со стороны приносит критику и, даже если это комплимент, тебя это меняет. Мое детство отличается от сегодняшнего. Сегодня есть социальные сети, тебя подвергают буллингу, грумингу... Это очень сложно. Сегодня я бы выбрала другое детство для моего сына.

- Параллельно с твоей карьерой актрисы и певицы, ты стала заниматься делами, выходящими за артистические рамки, такими как грудное вскармливание или забота об окружающей среде. Какие вещи тебя мобилизуют?

- Так было всегда, я помню, как была очень молода и участвовала в общественных мероприятиях в школе или клубах, в которые ходила. В районе, где я родилась, была большая бедность, и хотя у меня никогда не было реальной нужды, у меня всегда была тарелка еды или пара кед, мои родители терпели крах множество раз, было много детей с очень сложным положением, которое все еще сложное... и правда в том, что мне не все равно. Всегда, когда меня зовут, я сотрудничаю, для меня это необходимость и, кроме того, право. Когда у тебя есть возможность что-то сообщить, и кто-то ставит перед тобой микрофон, было бы несправедливо рассказывать только о том, что у меня будет премьера фильма. Если я знаю, что могу помочь, чтобы другой человек проникнулся и решил сотрудничать в каком-то деле, почему бы мне этого не сделать? Прежде всего, если я верю в это. И с каждым делом, которое я поддерживаю, я тоже учусь. Изучение пробуждает тебя, и когда ты пробуждаешься перед реальностью, ты уже не можешь притворяться дурачком. Я не могу закрыть глаза, поднять тонированное стекло и двигаться дальше.

- В нескольких недавних интервью ты сказала, что все еще чувствуешь себя уругвайкой, но твое место для жизни это Аргентина, страна, которая "не бедна, она несправедлива". Ты когда-нибудь думала о том, чтобы заняться политикой, как о способе исправить эту несправедливость, которую ты видишь в обществе?

- Нет, по правде, нет. Политика - это очень сложно, но в любом случае, мы живем в политической манере. Любая ситуация, решение или действие, которое ты предпринимаешь - это политика. Даже не зная о том, что ты занимаешься политикой, мы все время, со своими действиями, занимаемся политикой. Мы есть политика, но чтобы активно участвовать в какой-либо роли, я не только не вижу себя в этом, но и не думаю, что это место, с которого я могу что-то привнести. Я чувствую, что со своего места я по-другому сопровождаю людей. С позиции актерской игры, со мной случалось, даже с комедиями, что многие одинокие люди говорили мне, что я принесла им радость на какое-то время. Я не хочу задаваться, но у актера есть социальные задачи, и хорошо, что так происходит. И потом, как у личности, у каждого есть свобода думать так, как он хочет. Я человек, который, прежде всего, всегда уважает различия. Я не претендую на то, чтобы люди думали как я, или поменяли свою точку зрения, думаю, что демократия тоже говорит об этом. Меня никогда не звали ни в какую партию, меня удивило, когда это было сказано (Даниэль Мартинес думал о ней как о возможной компаньонке на прошлых национальных выборах), и я не думаю, что они это сделают. Заметно, что я очень далека от стремления к политическому посту... а может и не заметно (смеется).

- За исключением футболистов, таких как Луис Суарес или Эдинсон Кавани сейчас, ты, безусловно, самая интернациональная уругвайка. Какие препятствия тебе пришлось преодолеть, чтобы добраться до того места, которое ты занимаешь сейчас?

- Я никогда не останавливаюсь, чтобы задуматься о месте, которое занимаю, я действую. Когда мне напоминают, что я уже более 20 лет живу в Аргентине, я даже не осознаю, что прошло столько времени, я помню каждую вещь, которая произошла. Что касается препятствий, я смеюсь, когда мне говорят, что как же я, женщина, из простого района, смогла зайти так далеко... Как же мне не осознавать, что место, где ты родился, к сожалению, оставляет на тебе печать. Это не то же самое, ребенок, который может выбрать пойти в школу, и другой, который вынужден пойти на работу. Я осознаю это, это ложь, что у всех нас есть одинаковые возможности, особенно там, где мы живем, на тебя очень влияет место, где ты родился. Но когда я прошла этот путь и добилась этого, говорить мне, что из-за того, что я женщина, и что родилась в рабочем районе, это удивительно, да лааадно? Будь я мужчиной, тебя бы это не удивило? Я понимаю, что не у всех есть одинаковые возможности, но я смеюсь, когда кто-то удивляется тому, что я достигла чего-то, что, по-видимому, предназначается для других людей. Это некая классовость.

- Возможно, это объясняет, почему у каждого рюкзак нагружен разными вещами, от талантов до предрассудков или образа жизни. В документальном фильме твой отец говорит что-то вроде того, что твоей силой всегда была энергия и воля, которые ты вкладывала в вещи, которые делала.

- Это здорово, для моего папы я была обычной девочкой. И я такой и была, мой папа сказал правду. У меня не было большего таланта, чем у любой другой сверстницы. Я ходила в школьный хор и пела, но я не была ведущим солистом, я была частью массовки. Но, конечно, я никогда не останавливалась. Это смесь, поэтому я прекрасно понимаю, как на тебя может повлиять чужое мнение, издевательство, или негативный комментарий. Если я получала это, я смогла это преодолеть, но это связано с моим характером.

Однажды, когда я получила премию, которая меня удивила, я поднялась на сцену и сказала, что считаю это наградой за упорство. Я упорный человек во всех смыслах, со своими желаниями, с моими мечтами, а также со своими собственными пределами. Я осознаю, что, возможно, я родилась с чем-то, но если бы я осталась лишь с этим, я бы не смогла многого добиться, потому что это тоже не было чем-то очень большим (смеется). Поэтому я должна была быть упорной и прилагать усилия, чтобы учиться, оттачивать, совершенствовать, пытаться, падать, выслушивать критику, заново изобретать себя. Я думаю, что можно родиться с большим талантом и ничего с этим не сделать. И думаю, что можно родиться с более хрупким талантом и сделать с этим очень многое. Думаю, что желание и упорство, по крайней мере, в моем случае, были двигателем моего призвания. Мне никогда ничего не казалось маленьким, ни одна роль или персонаж. В этой профессии наступает время, когда ты начинаешь больше выстраивать с "нет", чем с "да", но пока этот момент не наступил, всё это - питание, всё это - опыт. И я как губка, которая учится.
Актриса, певица, а теперь еще немного учитель.

- Как ты проживаешь карантин?

- Признавая привилегии, которые есть у нас как у семьи. У нас есть возможность оставаться дома, без необходимости ходить на работу, и в то же время, мы знаем, что у нас будет работа. Ате 8 лет, и он эмоционально в порядке, а это самое главное, потому что для меня все остальное второстепенно, остальное наладится. Он счастливый мальчик, ясно выражающий свои чувства.

Говорят, что эта ситуация влияет на всех одинаково, но это не так. Это правда, что любой может заразиться, но неправда, что все мы одинаково уязвимы. В Аргентине 63% детей из бедных семей и тысячи людей не имеют доступа к воде. Поэтому неправда, что они могут беречься так же, как и мы, у которых есть больше, чем необходимо, чтобы быть здоровыми. Мы также беспокоимся о наших коллегах, потому что в нашей среде, как актерской, так и музыкальной, концерты и театры, несомненно, станут одними из последних вещей, которые вновь откроются. В этом году у меня должны были состояться премьеры трех аргентинских фильмов, а также другие проекты, в которых я начинала сниматься, два сериала, один новый фильм, тур, но я также в какой-то мере успокаиваю себя, потому что есть несколько моих фильмов, которые показывают на разных каналах. "Джильду" много показывали, и два дня назад состоялась премьера "Чокнутой" в кинотеатрах России, которые сейчас открылись. Нас не считают важными работниками, однако мы сопровождаем многих людей в их изоляции.

- Насколько изменилась динамика семьи за эти месяцы такой значительной остановки трудовой деятельности?

- В школе Аты не учатся онлайн, там не так, как в других школах, где все занятия ведут по Zoom. Для школы у нас есть группа WhatsApp, где учителя присылают ежедневные инструкции, и именно родители сопровождают процесс обучения и выполнения домашних заданий. В моем случае это очень приятные вещи, потому что он как раз в 3-м классе, и сопровождать его в развитии грамотности и каллиграфии мне доставляет большое удовольствие. Это то, что мне всегда нравилось, мне очень нравились книги, и я всегда уделяла много внимания тому, как я пишу. И ты учишься каждый день, потому что, конечно же, ты не подготовлен так, как учителя, и у тебя нет того же терпения, которое есть у учителей (смеется). Замечательных учителей!

источник

Люби свободу, пусть она всегда будет в твоём сердце.
Тебя могут обидеть, ты можешь забыть,
Но свобода будет всегда.

Чарли Гарсия 🤍