О сериалах и не только

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » О сериалах и не только » Фильмы » Мать / Mayrig


Мать / Mayrig

Сообщений 1 страница 15 из 15

1

Мать / Mayrig
http://sh.uploads.ru/t/h0oUA.jpg
Жанр:  Драма
Режиссёр: Анри Вернёй
Продюсер: Тарак Бен Аммар, Марк Ломбардо
Автор сценария: Анри Вернёй
Оператор: Эдмон Ришар
Композитор: Жан-Клод Пети
Страна: Франция
Год: 1991
Награды: Сезар, 1992 год Лучший саундтрек
В главныхролях

Клаудия Кардинале
Омар Шариф
Натали Руссел
Изабель Садоян
Жаки Нерсесян
Ришар Берри
Седрик Дусе
Том Понсен
Стефани Сервэ
Серж Аведикян
Седрик Дусе
Том Понсен
Жан-Пьер Далаж
История создания
По предложению своего друга и писателя, армянина по происхождению Анри Труайя, Анри Вернёй в 1991 году снимает «Майрик» и «Улица Паради, дом 588» (адрес проживания его семейства в Марселе). В этих историко-биографических фильмах он на примере своей семьи рассказывает о геноциде, которому подверглось армянское население Турции, и его последствиях. Сценарий к фильму был написан более чем в 40 вариантах, но лишь один из них в 1985 году был опубликован, а затем переведён на десять языков и издан общим тиражом 200 тысяч экземпляров. Армянский перевод книги издан в 1988-м году в США. Французский журнал «Пари матч» назвал фильм «самым дорогим произведением европейского кино».
Сюжет
В 1921 году семья армян, спасаясь от геноцида, приезжает в Марсель. Через воспоминания шестилетнего ребёнка представлена история семьи, объединённой любовью и нежностью. Азат Закарьян высаживается в порту Марселя со своей семьёй: отцом, матерью и двумя тётушками. Армяне, преследовавшиеся турками, знали, как тяжело будет приспособиться к новой жизни и трудным работам. Но, несмотря на все тяготы, семья остаётся крепко сплочённой. Взрослые многого лишают себя ради того, чтобы в будущем Азат получил образование и стал инженером.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Майрик

Отредактировано margarita (21-04-2015 10:53:25)

+1

2

http://sh.uploads.ru/t/6gMfS.jpg
Вечно!!! рецензия на фильм Мать, Mayrig
Трудно сдержать эмоции при просмотре любой минуты этого фильма…
Трудно оценивать этот фильм по каким-то шаблонным критериям и меркам — это фильм о любви и о боли великого народа!
Это фильм — легенда, как и люди, которые принимали участие при создании этого фильма! Фильм Выдающегося кинорежиссера, французского армянина: Анри Верней — в своем фильме «Маирик» (Мама) он сумел столь образно и достоверно представить жизнь спасшихся от Геноцида армян-беженцев, нашедших пристанище в Марселе, что взволновало своей эпопеей весь цивилизованный Мир.
В 1921 году семья армян, спасаясь от геноцида, приезжает в Марсель. Через воспоминания шестилетнего ребенка представлена история семьи, объединенной любовью и нежностью. В фильме рассказывается о судьбе семьи Закарян, одной из немногих спасшихся от геноцида армян.
Для съемок фильма Анри Верней в 1991 году пригласил лучших киноактеров: роль матери играет несравненная Клаудия Кардинале, отца — Омар Шариф. Роли тетушек исполняют актрисы Изабел Садоян и Натали Рассель.
Самого же юного Азата Закаряна играет мальчик, отобранный из 600 его сверстников.
Обработка армянской музыки, звучащей в картине была поручена французскому композитору Жан Клоду Пати. И что сказать, саундтрек к фильму неповторим.
Известно, что Омара Шарифа, сыгравшего в лучшем из фильмов, посвященных этой теме, — «Майрик», в Турцию не пускают. Впрочем, это никак не мешает легендарному «Майрик» Анри Верноя с Ришаром Берри, Клаудией Кардинале, Омаром Шарифом оставаться фактом искусства.
Хотелось сказать многое, но так и не смогла найти нужных слов, эмоции захлестывают, как и при просмотре фильма, так и после!
Спасибо создателям фильма. Это вечно!
Шедевр рецензия на фильм Мать, Mayrig
Есть только одно слово, чтобы описать этот фильм, и слово это — шедевр.
Фильм рассказывает о судьбе одной армянской семьи, вынужденной бежать во Францию во время геноцида. Без кровавых сцен и постановочных трагичных моментов нам показывают, как в тяжелых условиях нужды и отверженности народ сохраняет свою самобытность, честь и гордость.
Омар Шариф и Клаудия Кардинале здесь не просто играют роли, они буквально перевоплотились. И весь фильм настолько пронзителен, он так тонко играет по нервам, что каждый раз, смотря его, невозможно сдержать слезы.
Посмотреть советую всем без исключения. Это будут тяжелые 2, 5 часа, но, уверяю вас, вы узнаете для себя много нового и не пожалеете о потраченном времени.
ГЕНИАЛЬНО!!! рецензия на фильм Мать, Mayrig
Я дорожу каждой минутой этого фильма, каждой сценой и каждым героем, именно героем, а не актером. Настолько мне близка вся эта история, что у меня не хватает слов описать, что я чувствовала при просмотре этой замечательной картины!!!
Ничего лишнего в этом фильме нет, абсолютно н и ч е г о! Столько смешанных чувств, радость и горе, тоска и обида… всё и сразу, даже не знаю с чего начать…
Хотя, слова здесь излишне… просто посмотрите его, обязательно посмотрите те, кто дорожит самым дорогим на свете… нет, это не здоровье, как говорят многие… самое дорогое, что у нас есть — это наша семья!!! Ведь любовь к семье нельзя измерить, просто потому что, нет границ… По крайней мере лично для меня….
Фильм не столько о геноциде, сколько о семье, о вечных ценностях, о том, какая должна быть настоящая армянская семья!!! В фильме и прослезиться можно, и улыбнуться, а главное — задуматься… Это любовь с первого взгляда!
В общем, смотреть всем в обязательном порядке!
Все высшие баллы этому фильму, которые только могут быть… Браво, Анри Верней, ты создал редкостный шедевр!
Mayriq рецензия на фильм Мать, Mayrig
Фильм о самой чистой и искренней любви на свете: фильм о материнской любви.
Фильм о том, что никогда не нужно забывать свой родной дом, стены, которые окружали тебя столько времени, отца, который работал каждую ночь, чтобы ты учился в самой лучшей школе, тетушек, которые в случае чего могут испробовать на себе лекарства и накормить самым вкусным вареньем и конечно же майрик, которая всегда согреет своим теплом, даже если совсем не холодно.
Если хотите прочувствовать весь колорит самой обычной армянской семьи, со своими традициями и историей, то обязательно посмотрите эту картину.
Всегда надо возвращаться к своим истокам, и фильм тому доказательство.
Каким бы красивым не казался дом, уже добившегося успеха Азата, ничто не заменит ему того уюта, запаха вкусно пахнущей еды, и любви… любви своей майрик.
Главный герой Азат добился в жизни всего, чего хотел, и это отнюдь не только благодаря своим природным талантам, но и безусловно, любви, трепету и поддержки со стороны самых близких ему людей, а именно его семьи.
Он описывает не только свои успехи, но и ошибки, самую главную из которых, он так и не сможет исправить. Оскорбив отца, Азат всю оставшуюся жизнь проживет с чувством вины, ведь изменить что-то уже невозможно, отец так и не успел прочитать его письмо, в котором была просьба простить любимого сына.
А его всегда будет ждать его майрик в окружении фонтанов и самых красивых роз, которые в скором времени завянут.
рецензия на фильм Мать, Mayrig
Когда Анри Вернье сказал Омару Шарифу и Клаудии Кардинале, что не сможет заплатить им за фильм, который только предстоит снимать, они только рассмеялись.
Для них было делом чести сыграть эти незабываемые роли.
Фильм денег не принес и вся съемочная группа работала практически бесплатно.
И о чем же этот фильм?
Не о геноциде, конечно. О другом.
Все армянские дети, живущие в не на исторической родине точно знают: их родители работают сутками без отдыха, идут на поклон, если надо, «кусок недоедают», посвящают всю жизнь зарабатыванию денег, чтобы дети получили хорошее образование и выбились в люди. Поэтому, армянские дети боготворят своих отцов и нежно любят матерей.
Великолепный фильм о семье, которая не смотря на нищету, одиночество и унижения, сохраняет теплоту и любовь.
Не плакать невозможно. Но после фильма остается светлое чувство.
…[такое бывает редко]… рецензия на фильм Мать, Mayrig
Абсолютно случайно заметил, но в этом прекрасном фильме Анри Вернея есть одна очень интересная деталь — чувства, слова персонажей известный заранее. Должен признаться, я армянин и прекрасно знал значение каждой фразы, действия, я жил там. Но весь интерес в том, что всё это понятно и человеку любой другой нации — нельзя сказать, что это фильм про АРМЯНСКУЮ СЕМЬЮ, нет, хотя возможно есть нотки, особенности традиций, обычаев и т. д. но ведь этот фильм про искренние человеческие чувства — не искажённые глупым сценарием или скучным действием, или игрой актёров — просто здесь всё настолько реально правильно что хочется плакать(сорри за некрасивый лексикон, но увы, по иному я сказать не мог).
Надеюсь вы меня поняли. Ведь режиссёр от нас ничего в этом фильме не скрыл, ничего не приукрасил, не очернил, не обелил — всё даётся в том виде, в котором и текут наши чувства. Не знаю, но у меня почему — то этот фильм ассоциируется с ручьём.
Бесподобный фильм!
Шедевр — не то слово! рецензия на фильм Мать, Mayrig
Действительно, приходится лишь восхищаться талантом режиссера и сценариста фильма — Ашота Малакяна (ведь именно так зовут на самом деле Анри Вернье), сумевшего вписать незатейливый сюжет в рамки столь масштабного пиар-проекта. Проекта, призванного убедить весь мир в том, что трагедия армянского народа все же имела место быть, что и до сего дня она (эта трагедия, этот тематический посыл того самого пиар-проекта) не покидает умы и сердца армян.
Режиссер Ашот Меликян — к тому же еще и великолепный продюсер, если смог привлечь к реализации своего замысла такие имена как Кардинале и Шериф! Сразу видно, что над производством фильма трудились настоящие профессионалы своего дела!
http://www.kievrus.com.ua/m-retsenzii/3 … ayrig.html

Отредактировано margarita (21-04-2015 10:50:37)

0

3

http://sh.uploads.ru/t/gzmHp.jpg
http://sg.uploads.ru/t/kCPfL.jpg
http://sh.uploads.ru/t/RWCJj.jpg

Отредактировано margarita (21-04-2015 11:31:12)

0

4

У меня нет слов, на самом деле это шедевр. а саундтрек.............

0

5

Patrick Fiori - Les Montagnes d'Arménie (piano & voix)

0

6

[CRITIQUE] MAYRIG & 588 RUE PARADIS : L'HISTOIRE D'HENRI VERNEUIL
Publié par Céline le 25 Mai 2012  - 4 commentaires

Catégories : #Critique, #A Voir, #Vieux Film
C'est un petit coup de nostalgie que j'amorce ici avec "Mayrig" et "588 rue paradis" (1991/1992). Un hommage à une histoire (en 2 films) que j'ai découverte étant petite et qui nous a toujours marqué dans ma famille. Je me souviens encore de ma mère et ma soeur pleurant devant ce film, on en parle souvent d'ailleurs, un peu comme si on tentait de se rappeler ces moments du film en famille le samedi soir quand j'avais à peine 10 ans. Je me souviens de mon père, passionné de culture et de connaissances, décidé à en lire plus sur la tragédie des arméniens. Et je me souviens de moi, marquée à jamais par un film qui a contribué à ma passion du cinéma aujourd'hui...

MAYRIG ("maman" en arménien) & 588 RUE PARADIS, les deux films magnifiques racontant l'histoire d'Henri Verneuil (Achod Malakian de son vrai nom), jeune arménien débarqué à Marseille en 1924 à l'âge de 4 ans avec son père (joué par Omar Sharif),  sa mère (jouée par Claudia Cardinal) et ses deux tantes.

Свернутый текст

Une vie en deux épisodes : Mayrig et 588 rue paradis

Mayrig est la première partie de la vie du petit Azad Zakarian. L'exil d'une famille tranquille et réussie qui vivait en Arménie, forcée de fuir le génocide de leur pays. Arrivés à Marseille, ville de toutes les promesses, ils découvrent des gens qui fuient leurs regards et leur nom, tandis que d'autres, au hasard d'un boulanger prêtant son four pour quelques instants de cuisson, leur tendent la main.

Synopsis : L'histoire d'une famille qui sacrifie leur sommeil, leur argent, leur santé... pour la réussite et l'éducation de leur enfant. Henri Verneuil voulait faire du cinéma étant petit... Mais ces quelques mots, comme il le raconte dans le film (via la voix fascinante de Richard Berry), suffirent à effondrer tous les espoirs de sa famille. Alors, il fit des études d'ingénieur, comme pour remercier lui aussi, par quelques années de sa vie, les milles efforts de sa famille dévouée.
588 rue paradis sera la suite de Mayrig, reprenant par morceaux de flashback dans la vie actuelle d'Azad Zakarian (renommé Pierre Zakar dans son métier). Richard Berry devient le héro du film, toujours aux côtés de Claudia Cardinale et d'Omar Sharif grimés et veillis. Pierre Zakar n'est pas devenu ingénieur mais écrivain et metteur en scène de pièces de théâtre célèbres à Paris, à la fierté de ses parents. Il en oublie parfois grâce à qui il tient son rêve chaque jour et ce film nous dévoile un homme qui réalise enfin qui il est et ce qu'il doit.
Une histoire, une vie, une émotion

Mayrig & 588 rue paradis (la suite), c'est l'histoire émouvante et littéraire d'une réussite par nécessité et de don d'amour. Henri Verneuil avait écrit un livre racontant sa vie,n traduit en plus de 37 langues à travers le monde... Le cinéma lui a rendu hommage des années après sa mort. Conté par Richard Berry, les notes de narrateur sont primordiales et nous guident tout au long de cette émotion poignante.

Mayrig & 588 rue Paradis, c'est l'histoire simple d'un jeune homme qui a voué son enfance à dépasser son statut d'étranger et qui a passé sa vie d'adulte à rendre hommage à ses origines.
Casting : Claudia Cardinale, Omar Sharif et le petit Cédric Doucet (Azad à 7 ans), dans des rôles absolument extraordinnaires.

Le petit + qui vous fera craquer : Une bande originale essentiellement aux violons et aux cordes, à faire frissonner, de Jean-Claude Petit.

Un film d'anthologie à voir absolument pour les grands passionnés d'histoire, de témoignages, de cinéma classique, de littérature mais aussi pour les amoureux d'histoires poignantes qui font réfléchir.
Une fin poignante et vraie

Peu importe que je vous raconte la fin du 1er film "Mayrig" ou pas... Cela ne changera pas votre émotion. Une musique si poignante, une histoire si attachante... La beauté des mots d'Henri Verneuil ne fait qu'enrichir l'ambiance dans laquelle on est.

"Je me souviens de ce bal de mes 20 ans, où le temps d'une valse, nous avions effacé la guerre. La lune indifférente aux consignes de sécurité, éclairait la ville interdite de lumières. Je me souviens de ce petit morceau d'or, gravé à mes initiales qui pèse toujours à mon doigt quelques tonnes d'amour.

Mayrig, Ana, Gayané : mes plurielles de mères. Et toi mon père, mon vieux soldat des années difficiles. Je me souviens de mon bonheur d'être ensemble dans cette rue Paradis, qui nous promettait l'éternité. Tandis que chacun de vos cheveux blancs, annonçaient déjà un cimetière de printemps."

http://sh.uploads.ru/t/VTeYq.jpg
http://sh.uploads.ru/t/CTi0k.jpg
http://sg.uploads.ru/t/6850H.jpg
http://sg.uploads.ru/t/AobF7.jpg
http://justcinema.net/article-critique- … 19914.html

0

7

Journal : MAYRIG ~ The Portrait Of A Mother
30 JAN 2012

Свернутый текст

:  A Premium Film Review  :

Premium Reviews are not a pageful of matter written over a sitting but are comprehensive treatments running into scores of pages and penned on days spread over weeks… because the subject deserves that space and attention and the effort is worth the value the reviewer himself obtains through the exercise. The presentation is inclusive, well researched, and an entire range of aspects are straddled over to sketch out what the work or creation, band or person under review could mean to the discerning audience.

Premium Reviews etch in the reasons for the reader of the review to visit, watch or read, and know for himself more about the subject reviewed.

Mayrig  ~   The Portrait Of A Mother

http://sg.uploads.ru/t/bjuYF.jpg

Свернутый текст

I saw Mayrig and its sequel, 588 Rue Paradis, in recent months and have since wanted to review it. It is overpoweringly sublime art, a long poetry of the heart, of love and flowing life and all emotions that engender within us between the two. It is the saga of personal struggle of three generations of a loving close-knit emigrant family, which escapes persecution and certain death, who are forced to survive in a foreign land in very different and largely loveless milieu.

As it reveals, the story is an epic narration in the classic mould. It weaves individual stories with global happenings, and both into the state of times after the First World War. It is about the collective human distrust distinct communities secrete, as was historically between the Moslem Turks and Armenian Christians. It portrays the existential quality of times, the social attitudes and hardships of common people in the first half of 20th Century France. And it deals with the discriminatiing values of native elites in the years post World War II, when the disadvantaged were looked down upon and alien cultural mores were yet shunned.

THE BOOK – MAYRIG

This book doesn’t say much with it’s title. It is unknown to most readers, unless they are Armenian. It means “mother” in Armenian, and the author starts the book with a simple and sad sentence : “Mayrig is dying.” Then he goes back to his gloomy childhood, and tells a story that astonishes the reader. It is the history of Armenian people; the history of 1915 masacres of 1.5 million Armenians commited by the Turkish government. It is a wonderful piece of literature, an amazing story of Achod Malakian – an Armenian boy, who had to leave his parents’ homeland, adapt to a new society, and adopt the Parade street of Marseilles in France.

The films, Mayrig and 588 Rue Paradis, are adapted from the book ” Mayrig ” authored by the filmmaker himself, Henri Verneuil. The autobiographical book starts with the man at his mother’s deathbed, holding fast to her hand with all the poignancy of a saga behind that moment, reflecting on the story that will no longer be theirs from hereon but his alone. Thence, the journey begins… back to a childhood lovingly remembered, with the fondness we feel for ours and ourself and the tenderness of the mother’s heart at its center.

” It is an odyssey that takes us not only through time but through the complex landscape of relationships and emotional milestones in which the young Achod Malakian, as Henri Verneuil was then known,  grew and attained manhood.

” The steamer to France, the search for a place to live, a poor man’s summer vacation, looking for work, the nightmare of school… these are only some of the themes and places this story will take you. It tells a universal tale of all men and women who, one way or another, are exiled and reborn, heartbroken and hopeful, defeated and triumphant. “

The book is important not only because it is based on real happenings but, too, that the story of one family represents the survival of an entire nation. It depicts with great sensitivity the heritage and life of one man’s rise from a difficult but happy childhood to the very heights of a successful career. It demonstrates how love and care within the family are the cornerstones to our strength and happiness through the hardest of times. And, that nothing is more important for a person in his life than to make his parents contented and proud.

* * *

THE FILM REVIEW

The review writing hit a block even before its start. There was very little on the web to research from. A Google search for ” Mayrig ” returned more restaurant entries of the same name in Middle East. Hundreds of sites claiming to hold everything about the film had a blank or a four – liner for synopsis. And, an invitation to be the first to write a review !

http://sh.uploads.ru/t/PATNu.jpg

Свернутый текст

In brief, Mayrig is a 1991 French film, a semi – autobiographical adaptation for the silver screen, written and directed by French – Armenian filmmaker Henri Verneuil. The film’s principal cast includes Claudia Cardinale and Omar Sharif. It is about an Armenian family that emigrates to France from Turkey in 1921, after the Armenian genocide of 1915. The family boards a ship to escape persecution and the film takes us through their travails, their efforts at setting themselves up in business in Marseilles society, untill the time the son of the family grows up to be an educated young man. The career he chose for himself though, as a dramatist and playwright, terribly disappoints the expectant elders. It is an epic portrayal, with an eventful storyline and a narration fleshing out to fullest the characters constituting the dramatis personea.

The sequel, 588 Rue Paradis, is where the drama occurs when the adult son recounts his relationship with the aging father, his loving mother, and with his ethnic identity. It starts some forty years after the story begins in Mayrig and takes us back in flashes to the days when he had to give up his cultural identity, including the ethnic sounding name lovingly given by his parents, to gain access to his adopted society and its acceptance of him and his work. He reminisces the part played by his wife in that makeover while climbing the ladder to professional fame and social success. He thinks of his aged parents ( played by Omar Sharif and  Claudia Cardinale ) who still live a modest existence in Marseilles, but with their original names and family identity intact, and of how the material expression of his feelings for them, through tangibles, insults the informal swell of love his elders have always showered on him. He rues the fact that his father dies before he could tell him how deeply and truly he has always felt for him. He subsequently spends much of his time with his mother and buys her an exclusive garden house in her old neighborhood. Later, he returns to Marseilles to buy his childhood home at 588 Rue Paradis, which is full of his happy memories.

Given the high profile star cast of the two movies, it is surprising to know that the films were not dubbed for international audiences or screened with English subtitles until 2006. The two films have since been successfully melded into an interesting whole, and the newly edited and English subtitled version of “Mayrig” was world premiered at the Jefferson Academic Center, Clark University, Massachusetts.

We will have to make more than one start to review as telescopically complex and complete a presentation as has been made in the twin movies.

* * *

THE SUMMARY

“Mayrig” is a compelling family drama straddling 40 plus years… a long lyric of emotions portrayed at just the right pitch by actors who fit their part. But it is not they who keep us in ponder or provide the film’s real dramatic heft. In this one, the script is the winner and the director’s deep conviction, rooted in his personal experience, shows in the clear vision of which the acts have been put together and sequenced. The story itself is powerful but it is its understated account, with minimal dialogues and fulsome visuals, that makes for the remarkable effect the film has on us.

http://sg.uploads.ru/t/qwVcm.jpg

Свернутый текст

The script develops quite a wit, and when Verneuil has something profound to say his film communicates the thoughts and emotions with unmistakable eloquence. It is Verneuil’s personal story, his intensely felt vision, his depth of feeling behind the craft, which infuses conviction into the film and its characters. Verneuil is the director and the film is his masterpiece.

The film is narrated by the adult Azad, the lone son of the Zakarian family. It starts with a recount of the family stepping off the ship on the Mediterranean coast at Marseilles in south-east of France, when the narrator is a mere seven-year old kid. There are nervous moments waiting for the official stamp at the immigration checking counter… Will they be allowd to step up to a new life ? Or, will they have to return to the horrors of the genocide perpetrated by the Turkish government ? Snapshots of those horrors, as remembered by one of the survivors, follow. Apkar is a friend of the Zakarian family already in Marseilles, an important character in the film brilliantly essayed by Jacky Nercessian. He is prematurely old, lame of permanent damage in one foot and carries pneumonial tubercolosis in his lungs… all a result of that fateful journey the Turks hounded him through. But despite the extreme encounters with misery and death, the bonhomie remains in his nature. He lives and laughs, and is even cured of the malaise in his chest, in time. Those scenes of the forced march in the desert are grim and convincing, and lay out what was at stake for the Zakarians while they waited at French immigration.

Then begins the long battle at settling down in the Marseilles society of 1920s, a melting pot of diverse populations drawn from Italy, Spain, Algeria and, of course, Armenia. The gold coins sewed in coat buttons are brought out to hire an abode on a road that has a tramline passing over it. The Zakarian family has one male elder – Hagop, Azad’s father, played by Omar Sharif, who goes out to a job in a factory. But the lone kid in the family has three devoted mothers who find work, first at dressing buttonholes and then as seamstress – Araxi, the mother of Azad called throughout as Mayrig, meaning Mother, enacted by Claudia Cardinale; aunt Anna,  the house master chef of all Armenian delicacies and most openly doting of the three, played by Isabelle Sadoyan; and aunt Gayane, the loving nurse forever aligned with Azad’s heart, potrayed by Nathalie Roussel. Azad takes the tram to the best of French schools in the neighbourhood. In time, the family prospers, Hagop learns dressmaking from the ladies, Azad goes to college, and the Zakarians buy out a property where they open shop as dressmakers and reside on the floor above.

The prequel shows Azad’s progress up to 1940, when he is about 27 years of age. The entire family invests much love and hope in their young son, Azad. The boy meets much prejudice in his teachers and schoolmates, and little empathy or understanding. But he finds the strength within himself to endure it all, without any permanent damage to his psyche or personality. He has a friend or two but no more. His greatest source of positivity however is the love – filled home which eternally secures him. Totally doted on,  there is no sacrifice or effort the Zakarian elders will not make for his education, career, happiness and well-being. That rootedness becomes the foundation for him to build his understanding of the environment and the people about him, and provides the emotional stability necessary for taking personal risks and growing his capacity for life – to experience, learn and persevere.

Through the narration however, the film does verge on sentimentality but avoids sliding into unabashed sappiness. There is emotion of all hue – longing, love, despair and joy – but sans vanity… which leaves intact their sweetness, depth, and dignified orientation with the story as it unravels. The director succeeds in keeping the pace with great music and brilliant essays by Cardinale and Sharif, and all the actor ensemble, who are able to communicate with look and gesture than words when the it is most needed.

* * *

THEMES

The great tragedy that befalls the Armenian people in 1915, earlier in 1896 – 97, and later during the the war with Turkey about 1920… the genocide, massacres, fear and persecution… is like a pall in the background to both Mayrig and its sequel. They movingly allude to the millions then slaughtered, robbed and raped, by the Turks and, rather, to all those who escaped and survived the horrer and refused to let it destoy them. Their entire families are murdered or destroyed, and they have to make a life in a foreign country while trying to deal with the ghosts of their past. Their eyes look forward but the thought is never without the knowledge of the children, pregnant women, old and infirm, who were cut with ” yataghans,” the short sabre that Ottoman soldiers were never without. The brutality of Turkish soldiers and the pain inflicted by kurdist bandits made no sense when entire people from large villages are killed in a day, Armenian priests mutilated for life with cut noses, lips or ears, or innocents subjected to extreme cruelty and the honourable heaped with indignities.

http://sg.uploads.ru/t/KEWvB.jpg

Свернутый текст

The aspects and themes taken up in Mayrig repeat in the sequel : a boy and his family, life in alien surroundings in a strange country among foreign people, human survival horrors, renewal at life afresh, and carrying on with the legacy and the fact of being an Armenian. We meet Azad, the boy in Mayrig, anew, as a rather gaunt – looking middle – aged playwright. His kindly parents are old but are strangely a source of acute irritation to Azad’s non – Armenian wife.

On his way to success, Azad Zakarian has forsaken his Armenian roots, traded his real name for that of Pierre Zakar and changed his city Marseilles for Paris, where he lives an opulent life. When his parents come to Paris to see him, their interaction throws up such strains that he is forced to reconsider his modern moorings and that inscrutable vanity he finds himself projecting before souls who had none.

* * *

THE BACKGROUND

The film 588 Rue Paradis starts with news of the acquittal of Soghomon Tehlirian, an Armenian who still in citizen of Turkey living in Germany, who had killed Talaat Pasha in Berlin. The announcement is greeted with elation and everybody is rejoicing because Talaat Pasha was the Minister Of Interior, and later the de facto Head Of The Turkish Government, who had set and overseen the execution of the policy which had made the Armenian dispensable and resulted in widespread massacres between 1915 and 1921.

It was a very peculiar trial in which the defendant said he was not guilty because ” his conscience was clear !” He said, ” I have killed a man but I am not a murderer.” He added that he saw his mother’s corpse, done in by the Turkish Government policies drawn by Talaat Pasha and his clique of Young Turks, which just stood up before him and and told him, “You know Talaat is here and yet you do not seem to be concerned. You are no longer my son.” The events in the background of that trial were very close and important to people of Armenian origin everywhere.

http://sh.uploads.ru/t/aoVvT.jpg

Свернутый текст

Soghomon Tehlirian had witnessed the 1915 massacre at his hometown, Erzinga, in Asian Turkey. Thereafter, his well – off family went through the hell of displacement and suffered much privation. At his trial, he reported that there had been a massacre in Erzinga in 1894 as well. Some 40,000 Armenians were massacred in Adana in 1909. So, they all lived in fear of a repeat. In May 1915, word had spread that all schools were to be closed and that the leaders of the Armenian community and the teachers were to be sent elsewhere in groups. In June early, the people were gathered, stripped of their money and valuables, and marched out. His parents were killed on the first day of march and the soldiers robbed them of whatever was left with them. He had no idea how many days it had gone on. They cracked open the skull of his brother, raped and killed his sister. He was left injured in the leg and a bleeding arm. He escaped and found shelter and care with an old Kurdish woman’s family, but only untill he had healed.

As a fugitive since then, Soghomon came across news of massacres elsewhere, widespread. Without a hat or shoe, he crossed the mountains into Persia and was arrested by Russian soldiers. In 1916, when the Russians captured Erzinga, he returned to his hometown, only to find that just two Armenian families had survived and both had converted to Moslem faith. Of the 20,000 people in the village, only 20 odd had lived. He dug out 4800 gold pieces the family had hidden in the home, which he found shattered and in ruins. He shifted to another town, learnt Russian language for five months and, in 1919, went to Constantinople, where he placed an advertisement for his lost family members. He moved over to Greece, then to Salonika for curing his nervous disorder, and finally to Paris.

At Constantinople, Soghomon had found out the main culprit behind the massacres, the Armenian genocide. It was Talaat Pasha who, along with Kemal and Erver, had been to sentenced to death by a court martial in the city. Kemal was found and hanged. Living in Paris, Soghomon studied French for a year, then went to Geneva before landing in Berlin, where he hired a tutor to teach him German. It was there that he saw Talaat Pasha and discovered the building in which he lived. Soghomon too moved over to a building in Charlottenburg, just across from Pasha’s residence. He was still a nervous wreck, who played mandolin, took dancing lessons and, as the indictment declared, was a student of Mechanical Engineering. One day, he saw Pasha come out of his building, with all the gruesome images of the massacre in his mind and the wrenching loss of his parents and his family members in his heart. He pulled out the loaded pistol he’d concealed with his underclothes, followed Pasha from across the street untill he came level, then crossed over and shot Talaat Pasha point blank in the head. Upon arrest, Soghomon admitted to the act of killing the killer of his parents and the Armenian people.

At the trial, one of the witnesses co-habiting the same building described Soghomon thus : The defendant lived in my building. I have only complimentary things to say about him. He was very well behaved and modest. I have no maid and, therefore, I do all the housework. The defendant always did whatever he could to make my job easier. For example, he used to polish his own shoes. In every respect, he was decent and modest. In her deposition, the landlady said — He was a kind, modest, quiet, and clean young man. He kept everything in order. On the morning of March 15th, the day the incident occurred, the maid came in to tell me that the defendant was in his room crying. A little while later, I thought I would go up to see how he was doing. I was surprised to find him sitting in his room, drinking cognac. Soghomon clarified that he a took a measure of cognac with his tea to overcome his weak physical condition.

At the same trial, one of the female survivor of the genocide spoke of the massacre in these terms : — Only the men were killed this way. When it grew somewhat dark, the gendarmes came and selected the most beautiful women and girls and kept them for themselves. A gendarme came and wanted me as his woman. Those who did not obey were pierced with bayonets and had their legs torn apart. They even crushed the pelvic bones of pregnant women, took out the fetuses and threw them away… They split open my brother’s head. My mother dropped dead upon seeing this. A Turk came toward me and wanted to take me as his woman; because I would not consent, he took my son and killed him.

PRESIDING JUSTICE — Is all this realty true ? You are not imagining it ?

WITNESS — What I have said is the truth. In reality, it was much more horrible than it is possible for me to relate.

The complete transcript of the trial proceedings is available @ http://bit.ly/w0Al32 . There are undeniable facts on record here, on the religious and political drives that made an entire Armenian population dispensable in the eyes of the Turkish Governement ! Not much different from what the Jews meant to the Nazis during World War II.

* * *

DRAMA, IN THE SEARCH OF SPIRITUAL AUTHENCITY

Such was the background to Soghomon Tehlirian’s acquittal, with news of which the film 588 Rue Paradis begins. It triggers the flashback in Pierre Zakar’s mind… that comes on the screen… the life of an Armenian family, his own, that emigrated to France. The content of that life plays out – those people, situations, events and times, when the family embarked for new lands, as it adapted to new ways and renewed itself to a settled status in French society. The genocide scenes appear in context, as an Armenian immigrant tells them about what he had witnessed during those desert marches graphically described by witnesses during the trial of Soghomon Tehlirian.

http://sg.uploads.ru/t/OKsG5.jpg

Свернутый текст

Of all the horror sequenced before us, one in particular stands out. An Armenian man begs the Turkish officer leading the march for a new pair of shoes. His shoes are in tatters and his feet are bleeding. The officer asks him to hop on his horse, promising to get for him a new pair of shoes. He takes the man to the nearest village, to a blacksmith. The blacksmith’s assistants take the man from the horse and carry him into the shop. Before long we realise, they nail the horseshoes to his bleeding feet, amid the man’s wild cries and sky-splitting screams… an instance of brutality and terror that will not go away and, if it did, would never be too far from recall.

The film is the story of Pierre Zakar’s life, of the extraordinary people about him – his devoted mother, dedicated father, and his two loving aunts. It includes tales of his survival through nightmarish schools, fatal illness, difficult career, discordant marital life, and his increasingly distant Armenian roots. Thus ponderous, Pierre rediscovers the abundant love from his past then tugging at his heart. It fills him with an immediate sense of deep loss reflecting in the quality of relationship he now has with his parents, who still live their ethnic cultural affections without the least need to hide, shed or forget. Pierre then knows that he has found his professional and social success at the expense of his cultural roots and familial ties.

There he was, Pierre Zakar aka Azad Zakarian, a handsome man grayed at the temples, deep in thought. He remembers that incident in his childhood when he was invited to a tea party. The invite was not from a friend, but from an acquaintance who was very rich. The little boy, Azad, was not very well to do and was not very clear why he was invited. On the day, his family struggles hard to make him as presentable as a prince. His mother waits outside the house while he goes in and gets humiliated before coming back to her. Never did he let her know of that mortifying shame he had experienced because of his ethnicity.

There is intense drama in the internal being of Pierre Zakar, who then regains the authentic ” Azad ” he has forgotten but had always been. It was Azad Zakarian, son of Araxi and Hagop Zakarian and fostered by aunts Anna and Gayane Zakarian, who had become the renowned writer and dramatist Pierre Zakar believed he was. His plays performed across the world.  He was married a French publisher, into the affluent elite of Parisian society. He enjoyed both wealth and fame, living a rich lavish life with his daughter and son whose second name was Zacharia. He often remembers little events from his childhood and thinks of his Armenian roots, but only in passing back to his current reality as Pierre Zakar, the famous playwright and member of acclaimed social status in mainstream French society of Paris.

But then his father comes over to meet him and is palpably distressed due to the alienation between his son and the family. He suffers a heart attack, making Azad feel accountable. As the revived Azad, Pierre reminiscences of his modest childhood, and more acutely after the death of his father. The person he was, the Azad Zakarian he had repressed, arises. He reunites with his mother, Mayrig, dedicating himself to providing her with a wonderful life. He changes his name back to Azad Zakarian. His children begin to identify themselves with their Armenian roots. His French wife leaves him. He commits more of himself to Armenian culture and fulfilling Mayrig’s dream of restoring the family to the their prior glory in Anatolia before they had fled Turkey. He buys her a place on the same street bigger than that of the ‘friend’ at whose party he was embarrassed as a child. The address of the house is 588 Rue Paradis.

The film ends with Azad Zakarian basking in the warmth and glow of his memories that will inspire his next play…

http://sg.uploads.ru/t/iNvjc.jpg

Свернутый текст

To the audience, the movie comes together with an atmosphere so warm and enveloping that it feels as if it was in our own dream – one after our very heart. There is such profusion of love and generosity in the compassionate exiles that their stark pain is apparent, even without a mention, their conflicts leave us secure, and their vicissitudes do not jarr. Their aching sadness, so exactly captured in the melancholy music that comes to fore in the background, seems sweet and full of hope. It is a story we want to hear, laugh and cry with, be happy and unhappy about.

And thus it goes… from frame to frame, scene to scene, act to act. Untill its end wakes us up into the exclusive awareness of rare wonder the film was !

* * *    * * *

HENRI VERNEUIL

Director Henri Verneuil was born Achod Malakian of Armenian parentage on October 15, 1920, in Rodosto, Anatolia, Turkey His family fled to France and settled in Marseilles when he was a young child. He later recounted his childhood experience in the novel Mayrig, which he dedicated to his mother and adapted it into a 1991 film with the same name. He followed it up with a sequel, 588 Rue Paradis, the following year.

Verneuil enrolled in 1943 at the Ecole Navale des Arts et Métiers at Aix-en-Provence, where he studied engineering. He then pursued a career in journalism, working as the editor-in-chief of the magazine Horizon in 1944-1946 and as a film critic for a Marseilles radio station. In 1947, he had an idea for a short film set in Marseilles and proposed it to the famous comedian Fernandel. The comic liked it, and thus began a long-lasting partnership which produced such popular film hits as Forbidden Fruit, The Sheep Has Five Legs, and The Cow and I.

Henri Verneuil is seen as one of the most important figures of French cinema. In 1996, he received an honorary Cesar Award, a French Oscar of sort, for his contribution to cinema. His most successful movie is considered to be La Vashe et le Prisonnier (1959). He worked with several famous personalities of French Cinema like Jean-Paul Belmondo and Alan Delon. In spite of his considerable success, his most cherished dream was to make a movie about the Armenian Genocide and he accomplished this with Mayrig.

” Mayrig is the tale of the odyssey of Azad Zakarian’s ( the alter ego of the filmmaker ) family… from persecutions in Anatolia to their arrival in Marseilles, with all the difficulties by the “Middle Eastern” families meet in their attempt to integrate into the French society of that time.

” The narration is carried out through the intertwining of two parallel stories : one, of the Zakarians in the course of their integration into Marseilles society, and the other one, in flashback, of the deportations undergone by the Armenian people in Anatolia.

” The movie has gruesome scenes when it recounts the genocide, where the sadism of Turkish soldiers is portrayed, but it also has the sublime love and boundless empathy and care the Zakarian family members have for each other. The arrival of Zakarians at Marseilles is described as everything but easy : this is apparent from the scene where they discover a colony of coackroaches but decide not to kill them because, they tell each other, “At any rate, if they chose our home, it means that they don’t despise us Armenians.”

” A tender and moving film that by telling about the tiny daily reality of a family belonging to the diaspora succeeds in narrating the story of the whole Armenian people.”

Henri Verneuil died in January 2002.

* * *

Excerpts Of An Interview With Actress, Claudia Cardinale …

http://sh.uploads.ru/t/Vwejx.jpg

Свернутый текст

How did you get a role in Mayrig ?

I did a film in Paris with Henri Verneuil in 1959 and then, many years after he asked me to do this one. The story and the movie… It was incredible. It was a very long movie: when I started my heroine was 35 years old and when I finished she was more than 80. It was also fantastic because I met Omar Sharif, whom I first met in Tunisia, when I was 15 years old.

Was it difficult for you to be in the role of an Armenian mother ?

No, I was an Armenian mother, as the film director wanted. Verneuil is a marvelous director. He tells you what to do while you have to understand him and do exactly what he wants. That’s important, especially for that kind of story. It wasn’t difficult. I was 52 years also and I played totally different roles – from princess to a courtesan. Each role is a life and I have been living a large number of lives, totally different. I like to change.

When you do a movie in front of the camera you become the other one. And live apart. The most important thing is to separate yourself and the plot, otherwise you may lose your personality. You have to change all the time and to do so you have to be very strong.

Reverting to Mayrig film again… Do you have anything to add ?

It’s difficult to remember every detail. But I do remember that it’s a marvelous story, a real story. My mother was in love with this film. She is not here anymore; she left us 10 years ago. It was often on television in Italy. And she often called me to say, “Claudia, Mayrig is showing on TV.”

It’s sad that Henri Verneuil is not here anymore. It would be fantastic to be together here this evening. I’m going to see this film tonight. It’s a long time I haven’t seen it…

* * *

A Reviewer Writes …

” I am Armenian. Well… my father is Armenian and he was born and raised in France. He then decided to move to Quebec (Canada) to study but ended up staying here and bringing his parents. My mom is French-Canadian. I went to Armenian school and so I speak, write and read it. My grand-mother was one of the survivors of the genocide. She passed away a few months ago at the age of 98.

” What does this have to do with the movie, you ask ?

  Everything. It has everything to do.

” This movie made a lot of sense to me. Yes, the parts about the genocide were heartbreaking but I’m also speaking about the alienation the family feels after moving to France and how they try to adjust their values with the ones from this country they now live in.

” Being Armenian and French-Canadian has caused me many headaches. And though today I am very proud of both cultures, the major differences between them sometimes still leaves me in a place of no man’s land.

” And the love we feel between the family members in the movie is VERY realistic. After the genocide, it is love that saved the survivors from a life full of resentment. Sticking together and loving each other with all of their hearts and souls was the only way to move on. Not forget. We can never forget. But in order to put those dark days behind us and be happy again, we needed this love.

” The way the parents genuinely sacrifice themselves for the happiness of their son is something I am very familiar with. My father did the SAME thing for me and for my brother. Armenian parents are like that. But with this great generosity and unconditional love comes great expectations. Of how we should live our lives. About what we need in order to be truly happy. And they care SO much. They literally live and breathe through us in a way. If we succeed, they succeed. If we are happy, they are happy. If we are sick, they are sick.

” I’m not saying that if we fail, they fail. They are very supportive and as long as you do your best, they are always proud of you. And trust me when I say that we love our parents with all our hearts and are grateful for all that they did and all that they still do.

” I am so proud to be an Armenian. I am so proud of the strength of my people who not only lost everything and had to build from scratch but did it in the best possible way to give the children of tomorrow the chance to hope for something better.

” But being an Armenian gives you a responsibility. In memory of those who died but mostly, of those that survived and made it possible for YOU to be alive today. We have a responsibility to never give up on ourselves and on those who brought us into this world. And this feel of responsibility will be passed on to our children and so on. And as a child of the third generation, I find it sometimes hard to know what part of me wants what it wants because I really want it or because I know that this is what my family wants for me.

” It’s not a bad thing… but it’s a thing and at the age of 26, I’m not done trying to figure it out. So I guess this movie helped me in a way… It helped me understand myself. Understand where I come from. And where I’m going…”

* * *

SYNOPSIS OF A STUDY ON ORAL TRADITION AMONG GENOCIDE SURVIVORS

Children of Genocide survivors tell primarily historical narratives which exhibit detachment of their parents’ experiences and memories. Grandchildren of Genocide survivors tell narratives which have liturgical aspects in which their grandparents are seen as Christian martyrs. Great-grandchildren of Genocide survivors tell narratives that have acquired a mythical connotation as the stories are intertwined with family history and political aspirations regarding the Turkish government. These findings are a result of narrative analysis and comparison in which the tools of linguistics, discourse analysis, and literary analysis were used to observe pronoun utilization, narrative evaluations, repetition in discourse, and evocation of details and imagery. While certain sociologists have questioned the relevance of the past within the present with respect to persecuted people and traumatic events in history, this study illustrates how this particular event has, through time and space gained significance within the younger population of the community. The findings lend insight to the historical progression of memory through time, as well as the longevity of a diaspora community. Furthermore, this study is a testament to the emotional reverberations of genocide, and the specific role and place that oral histories occupy within education.

* * *

CINE PRESENTATION OF THE ARMENIAN GENOCIDE

The best-known novel to deal with the Armenian Genocide was written by an Austrian Jew, Franz Werfel, in 1933. The Forty Days of the Musa Dagh was translated into over twenty languages and became an international best-seller. The novel is about the siege of the mountain village of Musa Dagh, where a group of exhausted and poorly armed Armenians were able to resist a Turkish attack for forty days before being rescued by French warships. Its potential as a Hollywood epic was immediately seized upon. Yet, despite repeated attempts by Metro-Goldwyn-Mayer ( MGM ) to translate this important story onto the screen, Turkish pressure on the U.S. State Department prevented the film from ever being made.

Besides some scenes dealing with the Armenian Genocide in Elia Kazan’s 1963 classic America, America, the historic event was not really touched upon again until the French-Armenian director Henri Verneuil, born Achod Malakian, the son of genocide survivors, told his autobiographical version of the event in his 1991 film Mayrig, starring Omar Sharif and Claudia Cardinale. However, even the presence of such a star – cast and substantial production budget, Mayrig failed to find international theatrical exposure. Indeed, the only other dramatic feature films that have dealt with the after effects of this trauma — Don Askarian’s Komitas and Henrik Malian’s Nahapet — have received only limited distribution despite their artistic merits.

In both these later films, the viewer is engaged by the eponymous survivors as they try to deal with the burning memories of the genocide. Nahapet ( the very name means the head of a large family group ) is seen at the beginning of the film as he crosses the border from historic Western Armenia into the fledgling Caucasian state. His memories come flooding back throughout the film, most poetically in a flashback where hundreds of red apples fall off a gigantic tree ( or family tree ) on the banks of a river, where they rot, turning the sky – blue waters bloody. Eye – witness accounts tell of thousands of bodies floating down the river Euphrates during the genocide, and Malian’s cinematic interpretation of this horror is stunning in its beauty and restraint.

https://vamadevananda.wordpress.com/201 … -a-mother/

0

8

http://sg.uploads.ru/t/kjWVh.jpg
http://sh.uploads.ru/t/zTG67.jpg

0

9

http://sg.uploads.ru/t/R8qni.jpg
http://sh.uploads.ru/t/re91E.jpg
http://sh.uploads.ru/t/c8VaN.jpg

0

10

http://sg.uploads.ru/t/Pqr01.jpg
http://sg.uploads.ru/t/hMsbW.jpg
http://sh.uploads.ru/t/qoGrb.jpg
http://sg.uploads.ru/t/kRviS.jpg

0

11

ПЯТНИЦА, 25 ИЮНЯ 2010 Г.
http://sh.uploads.ru/t/hkXg8.jpg
Клаудия Кардинале – гостья "Золотого абрикоса!
VII Международный кинофестиваль "Золотой абрикос" откроется показом фильма Анри Верноя "Майрик". Как стало известно, кроме сына режиссера фестиваль почтит своим присутствием и исполнительница главной роли прославленная итальянская кинодива Клаудия Кардинале. Об этом – и не только – беседа с арт-директором фестиваля Сусанной АРУТЮНЯН.

Свернутый текст

– "Золотой абрикос" верен своим традициям. И много ожидается таких
юрпризов?

– Программа фестиваля в этом году, как и прежде, будет состоять из двух основных частей – конкурсной и внеконкурсной. Конкурсным фильмам предстоит соревноваться в трех разделах – "Международное игровое кино", "Международное документальное кино" и "Армянская панорама". Что же касается сюрпризов... Давайте не раскрывать все скобки сразу – скажу лишь, что церемонию открытия и закрытия международного седьмого "Золотого абрикоса" проведет обладатель золотой пальмовой ветви Каннского фестиваля 2010 года Серж Аведикян.

– Поговорим о самой программе фестиваля, о, так сказать, главных ее темах.

– Тему геноцида в рамках фестивальной программы "Международные документальные фильмы" продолжит нашумевшая картина немецкого режиссера Эрика Фридлера "Катастрофа", успевшая уже вызвать истерию в радикально настроенных турецких кругах. Кстати, в творческой группе фильма нет ни одного армянина, однако на протяжении всей картины не покидает ощущение, что ее снял армянин. Мы даже хотели провести специальный ее показ. Но автор настоял на том, чтобы фильм был показан именно в конкурсной программе. Качество его соответствовало нашим требованиям, и мы не отказали Эрику Фридлеру. Среди премьер также фильм турецкого режиссера Реха Эрдема "Космос". Он не имеет прямого отношения к геноциду армян, однако после его просмотра зритель все же ощутит эту связь – фильм практически полностью снимался в Карсе и проникнут особой атмосферой и настроением. Замечу, для этой конкурсной программы Британский совет в Армении установил специальный приз: фильм-победитель примет участие в бристольском кинофестивале.

– В одном из интервью вы сказали, что большинство фильмов конкурсной программы отражают особенность армянского этноса, увы, исторически разделенного...

– По большому счету целью фестиваля изначально являлось создание общего культурного пространства между Арменией и диаспорой. Ведь проблема самоидентификации культуры для любого народа – и мы не исключение – наиболее актуальна на рубеже веков. В силу исторических обстоятельств наш народ был разделен, но культура продолжала создаваться как тут, так и за рубежом. Корни этой национальной идентичности никуда не исчезли и в той или иной мере дают о себе знать: будь то режиссер, живущий в Бразилии, или его коллега, проживающий в Армении. В этом смысле фестиваль представляет собой уникальную платформу, уникальное, я бы сказала, кинопространство для общения армян-режиссеров из разных стран.

Но это одна сторона медали. Пытаться замыкаться в каком-то искусственном культурном армянском гетто и выделять себя – задача малоперспективная, особенно в двадцать первом веке, в эпоху глобализации. Армянское кино должно быть каким-то образом интегрировано в мировой процесс. И практика нашего фестиваля показала, что создать этот процесс, перенеся его сюда в неком локальном объеме, – вполне возможно. Влияние этого процесса на развитие армянской киноиндустрии довольно ощутимо.

– По какой приоритетной шкале отбираются фильмы?

– Признаться, в последнее время я как арт-директор фестиваля лишила себя привилегии высказывать свое подчас радикальное мнение о фильмах. Это незамедлительно влияет на дальнейший отбор, преференции и т.д. Фильм должен соответствовать высокой международной планке. И семилетний опыт фестиваля показал, что в наших международных программах присутствует лучшая продукция.

– Какие фильмы из армянской программы вам бы хотелось отдельно отметить?

– Картину Сурена Бабаяна "Не смотри в зеркало" и фильм Вигена Чалдраняна "Маэстро". Мне кажется, эти работы соответствуют заявленной планке и вызовут интерес среди членов жюри, критиков, гостей фестиваля.

– В "Ереванских премьерах" заявлен также фильм Карена Шахназарова "Палата N 6". Меж тем премьера этого фильма состоялась в Ереване прошлой осенью в рамках другого кинофестиваля.

– Трудно понять, из каких таких соображений гостем минувшего фестиваля фильмов для детей и юношества оказался такой, мягко говоря, не детский фильм, как "Палата N 6". ...На нашем фестивале есть несколько обязательных параметров для премьер. И главным из них является присутствие создателя на показе. Иначе мы просто не включаем такой фильм в фестивальную программу.

– Что еще ожидается из новинок?

– Среди ереванских премьер хотелось бы отметить "Мед" турецкого режиссера Семиха Капланоглу (главного призера берлинского кинофестиваля), "Взаимный визит" Кшиштофа Занусси и "Поэзию" корейского классика Ли Чан Дона, получившую в Каннах приз за лучший сценарий. Порадует нас своим присутствием и "Белым материалом" также представительница современного французского авторского кино Клер Дени. Яркой страницей кинофестиваля станет также традиционный ретроспективный показ фильмов всемирно известных режиссеров. В эту же фестивальную рубрику включена отдельная программа российских фильмов, посвященная 65-летию Победы в Великой Отечественной войне. Также в рамках фестиваля состоится региональный форум "Режиссеры без границ" с участием ведущих режиссеров мирового кино.

В рамках кинофестиваля состоится также музыкальный конкурс "Джаз-кино", организованный известным армянским джазменом Левоном Малхасяном. Фестивальными вечерами на площади Азнавура свою программу представят различные джазовые коллективы.

– Что вы пожелаете зрителям и каков девиз нынешнего фестиваля?

– Девиз у нас неизменен – "На перекрестке культур и цивилизаций". А зрителям искренне пожелаю найти возможность, время и, что немаловажно, желание посмотреть все фильмы фестиваля. Уверена, они того заслуживают.

http://www.pashinyan.com/2010/06/blog-post_25.html

0

12

Анри Верней / Henri Verneuil - Մայրիկ / Майриг / Mayrig - Воспоминания о фильме Часть 1

Отредактировано margarita (02-07-2015 19:21:14)

0

13


Замечательный фильм, советую  (конечно, у кого железные нервы, кто выдержить)

Отредактировано margarita (02-07-2015 19:39:51)

0

14

ТЕМ, КТО НЕ КРИЧАЛ: «МАЙРИК!»
Каждая душа проходит испытание жизнью

http://2.firepic.org/2/images/2015-09/06/7tadk8h8b2h5.jpg
Парижское утро. Девяносто первый год. Мой замечательный друг Микаел Кочарян (он вошел во французскую энциклопедию) вытянул из охапки газет одну и небрежно сказал: «Ищи в заголовках Армению». Я стал лихорадочно просматривать названия материалов в пределах своего аспирантского минимума.
       — Да будут еще нас в заголовки выносить!
       — Ты поищи как следует, — лукаво улыбнулся он.
       Снова напряг мозги и зрение, будучи уверенным, что если и упомянута где-то родина, то только в сносках или примечаниях к историческим текстам. Вот что-то про Алжир, кажется, про курдов, об американцах… Запрятанную в уголочек информацию вообще не понял…. Ага, это о пожаре в новом парижском районе… И тут в глаза бросилось слово, вроде родное, но как бы ставшее чужим в окружении французских. Майрик! По моему лицу Микаел понял, что поиск привел в родную гавань.
       — Анри Верной снимает фильм «Майрик» по собственной книге.
       А теперь переведу название фильма и — не удивляйтесь! — имя знаменитого французского режиссера: «Майрик» в переводе с армянского «мать», точнее и эмоциональнее — «мама», а Анри Верной — псевдоним Ашота Малакяна.

Свернутый текст

На следующий день мы поехали в Эпине, что неподалеку от французской столицы. Микаел неплохо знал режиссера, благо тот жил по соседству с его дочерью Ани, были у него и другие знакомые в съемочной группе, так что поездка туда обещала многое и, главное, встречу со звездами, занятыми в картине об армянской судьбе на чужбине. Семья кинорежиссера спаслась от геноцида во Франции, и эта дорога страданий стала сюжетным посохом двухсерийного фильма, потрясшего цивилизованный мир. Там, в ста километрах от Парижа, на пространстве искусства встретились мать и сын, два существа, пережившие ужасы жизни, однако сохранившие нежность и благородство.
       Обстановка на съемках до того напоминала родную сторону, что французская речь актеров казалась закадровой. Будто Армению дублировали на звонкий французский язык.
       Беседовал я с Анри Верноем, конечно же, на родном. Он сам его выбрал, предварительно извинившись за… несовершенство. В разговоре глаза мастера становились беспомощными, когда не могли подыскать словесный эквивалент нюансам собственных переживаний и раздумий. Выскажу, верно, спорную мысль, но кажется мне, что можно думать на одном языке, а страдать на другом.
       — Из Турции мы попали в Грецию и, прожив там два года, переехали в Марсель. Я был лишен общения со сверстниками, рядом не было армян. Ну а для французов я был пустым местом. Никем. Помню себя играющим в мяч один на один со стеной во дворе. Ощущение невероятной тяжести от непосильной ноши под названием «одиночество» не покидало меня.
       Паузы между съемками заполнены исповедью. Но всякий раз Анри Верной возвращается к той точке, на которой прервалась беседа. Разговор о нравственных поисках человека. Стало быть, о самой картине. Вот сняли кадр, он присел на стул, и размышления его воспринимаешь как иллюстрацию к изобразительному ряду.
       — Каковы взаимоотношения Ашота Малакяна с Анри Верноем?
       — Э-э, дружище, Ашот с Анри сблизились не сразу. Позже Верной вытеснил Малакяна и теперь независим. Независим — да, но можно ли забыть ту культуру, которую впитал с молоком матери? Я читаю, пишу по-армянски, если удается 2—3 дня кряду говорить на родном, то мой армянский становится ясным и гладким.
       Французы знают о моем происхождении, ну а тот, кто не догадывался, узнает после этого фильма.
       Монолог живой, эмоциональный. Мысль не топорщится складками, она зрела полуночной зрелостью.
       — Отказаться от корней значит отказаться от самого себя. Чуждо. С пяти лет держал свечи в армянских церквах. А церковь не только вера, она и культура. Пел литургию, великого нашего Комитаса. И если я — сын церкви, то, следовательно, и сын армянской культуры. Между прочим, пасхальную сцену для этой ленты группа снимала в Эчмиадзине.
       — Все-таки, мастер, творческая судьба к вам милостива, сотрудничали с Бельмондо, Фернанделем, Аленом Делоном, Омаром Шарифом, Клаудией Кардинале… Скажите, не мелькало ли желание пригласить для съемок популярных армянских артистов? Да и вообще, по совести, чем вы обязаны Франции и чем она вам обязана?
       — Это разные вещи — Армения и Франция. Сложно объяснить, постараюсь.
       Париж, естественно, культурный центр, может, даже культурный «пуп Земли». Обязан Франции второй культурой, которую обожаю. Однако — без умаления моей национальной культуры. Вообразите: прекрасно живу в обеих культурах! Они взаимодействуют без особых трений и тем самым взаимно дополняют.
       Другой вопрос — приглашены ли на съемки актеры из Армении. Ну мы всегда так, непременно, чтобы свои были. Никогда специально не искал армян для ролей. Если попадались при отборе — радовался. Тем не менее с десяток соотечественников заняты в картине. Брал оператора, оказался хорошим профессионалом да еще фамилия Ованесян. Славно!
       Он весело засмеялся, и мне почудилось, что Ашот Малакян лукаво подмигнул Анри Верною.

       Режиссер дал указание оператору, Клаудиа медленным шагом поднялась по дощатым ступенькам. Все собралось, сосредоточилось, и Верной заспешил к актерам. Он снял сорок картин. Первый короткометражный фильм «Лестница к солнцу», снятый после войны, оказался удачным. В нем снимался Фернандель, которому Верной многим обязан. За успехом последовали новые. До сих пор у французов на слуху популярные ленты выдающегося режиссера — «Змей», «Сто тысяч долларов за солнце», «Труп моего врага», «Незначительные люди», «Обезьяна зимой», «Страх над городом». Почерку режиссера присущи тончайший психологический рисунок и драматизм. Отсюда — особая философия фильмов.
       Как появилась идея картины «Майрик»?
       Несколько раз по случаю Верной выступал по телевидению и в узком кругу с рассказами о матери, личными воспоминаниями. Они вызывали восторг у слушателей. И однажды Анри Труайя, с которым кинорежиссер накоротке, посоветовал ему изложить это на бумаге: «Такая книга обратит на себя больше внимания, нежели бомбы террористов».
       Рассказы о матери сложились в сборник «Майрик». Автор предпослал ему подзаголовок «Рассказ», но это, скорее, жанровое обозначение. Написан он в 1985 году, переведен на десять языков и вышел общим тиражом 200 тысяч экземпляров. Армянский перевод книги издан в 1988-м в США, мне ее подарили в Нью-Йорке.
       На обложке книги, ставшей бестселлером, портрет матери с маленьким Ашотом, еще не Анри, на коленях. Эта фотография с нансеновского паспорта, который вручался армянским беженцам начала прошлого столетия. С краю приписана дата: «1924, Афины». Очень грустный снимок.
       — Фильм о моей семье, нашем народе. Это — долг перед матерью. — Мастер снова оседлал стул, но начал не с точки, а с нового абзаца. — Он обращен к молодому поколению соотечественников, познающих себя в громадном, плохо защищенном мире. Но я надеюсь, что картина станет другом и для французов, и для людей иного происхождения и вероисповедания. Другом для тех, кто любит, кому снятся мама и детство и чьи души распахнуты для сострадания к ближнему. Вообще к живому существу.
       — Я обещал отцу рассказать о маме, — продолжает Анри Верной. — Вы понимаете меня? Вы знаете, что такое долг души? — Глаза становятся беспомощными. Видать, ищет равноценное армянское слово, чтобы высказать какую-то значимую мысль…
       Как не понять! Достаточно придать небольшой полет воображению, чтобы увидеть черноглазого мальчугана, тонким голоском выводящего «Патараг». Мелодия поднимается под своды храма и там рассеивается, возвращаясь к тебе тихим и покойным, как бы божественным эхом. То душа воспряла и вернулась к человеку, но уже просветленной, но уже очищенной, но уже стершей с себя суету.
       — Вы, наверное, понимаете меня, — произносит Анри Верной, и у меня впечатление, что обращается он к своему первому «я» — Ашоту Малакяну. — На роль мамы я пригласил Клауди, потому что она сохранила сладость матери и женщины. А героя-мальчика мы выбирали из почти 600 детей. Ни на что прежнее в моей работе эта картина не похожа! Армянскую музыку к фильму аранжировал композитор Жан-Клод Пти, автор музыки фильма «Сирано де Бержерак». Роль отца исполняет Омар Шариф, к слову, второй раз за свою артистическую карьеру сыгравший армянина: в первый раз он исполнил в итальянской ленте роль древнеармянского царя. Замечательная Натали Руссель предстанет в роли тетушки Гаяне, а другую тетушку играет обаятельная Изабел Садоян. Я пригласил гримеров из Голливуда, высококлассных французских специалистов. Это фильм моей жизни, и его следует уложить в два часа сорок минут. Монтаж для меня — что ампутация живого органа. Как рассказать о судьбе мамы длиною в 80 лет за неполные три часа? Каждый кадр — моя частица, пядь той народной стены, на которой отпечаталась трепещущая тень родной матери.

       Верной подходит к оператору, о чем-то переговаривается с ним, потом обращается к актеру и жестами объясняет очередной эпизод.
       Пауза просто великолепна, она дает возможность короткого диалога с Клаудией Кардинале.
       — Как вы постигали образ армянской матери? — спросил я ее.
       — Мать есть мать. В роли я пережила большую и тяжкую судьбу армянской майрик — от двадцатилетнего возраста до почтенных седин восьмидесятилетней старушки. Целая жизнь измученной невзгодами женщины. Помогло и то, что много была наслышана об Армении, ее народе. Надеюсь, когда-нибудь с этим фильмом приду к Арарату.
       Она мило улыбается и проводит рукой по сединам:
       — Армянский зритель будет в шоке. Клаудия Кардинале — да такая старушка! О, я хотела бы свидеться с вашей древней землей… Привет всем!
       Вернемся к беседе, благо Верной уже занял режиссерское место. Он продолжает мысль, на которой остановился.
       — Я погружен во французскую жизнь, однако всегда ощущаю себя частью моей первой родины. Свой я человек и в местной армянской общине. Иные мои соотечественники удручают, — вздыхает режиссер. — Мало читают, мало духовности. Как же так? На все четыре стороны — Париж! Остановиться в развитии, как сто лет назад? Ну! Они же права не имеют!
       Открою вам тайну, впрочем, свою тайну: ненавижу тех, кто без устали повторяет: «Мы — маленький народ…» От подобного рефрена даже большой народ станет малым. Скулеж столь же скверен, как и самодовольство, самоудовлетворенность. Расти надо ввысь, безостановочно и постоянно! Иначе — конец, иначе — смерть.
       Я стал невольным свидетелем сцены между Анри Верноем и Ашотом Малакяном: первый строго отчитывал второго. Этот гнев проистекал от великой любви к соплеменникам.
       Один раз, когда я обратился к рядом стоящему другу «Микаел-джан», режиссер как-то встрепенулся:
       — Джан! Какое прекрасное слово! Так только на Востоке люди обращаются друг к другу! Разве я могу сказать Бергману «джан»? Нет, увы. Или «Миттеран-джан», «Тэйлор-джан», «Бельмондо-джан», «Клаудиа-джан»? А вот Азнавуру могу — Шарль-джан…
       Честно скажу, я старался вести разговор с маститым художником о вещах сугубо творческих. Грело ласковое французское солнышко, небо блистало удивительной голубизной. Вдруг Анри Верной слишком резко для своей комплекции и возраста вскочил со стула и захлопал в ладоши, что означало перерыв на обед. Совсем кстати я достал из портфеля бутылку карабахского коньяка «Гандзасар» и протянул ему. Он снова нацепил очки и прочитал этикетку: — О, карабахский? Действительно?
       Я кивнул.
       — А хороший?
       — Немного жесткий.
       — Это потому, что карабахский. Характер — в напитках.
       Сказал и рассмеялся.
       Обедали мы в каком-то кафе. Он живо обсуждал за обедом моменты съемки, в дальнем от него углу сидела Клаудиа Кардинале. Я украдкой поглядывал на нее, изучал, но не узнавал — седой парик изменил ее до неузнаваемости. Однако и в этой разочаровывающей мужское сердце неузнаваемости Анри Верной зрела сладость женщины и матери.
       Прощаясь, великий мастер громко произнес:
       — Джан!
       Оно было обращено к нам, его гостям, равно как и к окружающим его артистам, а также далекоим Рязанову, Бергману, Шарифу, Стрейзанд, тысячам и тысячам европейцев и неевропейцев и особенно восточным поклонникам его таланта, и, не сомневайтесь, в первую очередь соплеменникам.

       Уже в Ереване я получил от Микаела Кочаряна журнал «Пари матч» с подчеркнутым абзацем об Анри Верное: «Он снимал Жана Габена и Фернанделя, Даниель Дарье, Ива Монтана, Энтони Моргана, Генри Фонда, многие его фильмы считаются крупными достижениями французского кино. Однако Анри Верной, «самый американский французский режиссер», с 1984 года ничего не создал. Он уединился, чтобы сосредоточиться на своем прошлом. На протяжении нескольких лет Верной написал сорок семь вариантов автобиографического фильма, и только сорок восьмой был им представлен в качестве сценария. «Майрик» сейчас самое дорогое произведение европейского кино».
       
       В первые дни нового года пришла скорбная весть о смерти кавалера ордена Почетного легиона, члена Французской академии художеств Анри Верноя — Ашота Малакяна… Я поставил свечку в память об усопшем в церкви св. Саркиса. Потом, когда она догорела, я догадался зажечь новую свечу, на сей раз нашим матерям, за упокой души и нетленную память.
       Он умер, когда пережил весь трагизм дороги к самому себе. Невеселая догадка: самопознание приводит к быстрой самоисчерпанности. После ленты «Майрик» Верной не создал ничего значительного, хотя и прожил десять лет.
       Целых десять лет после собственного эпилога к собственной жизни.
       
       Иосиф ВЕРДИЯН, наш соб. корр. Ереван
       28.02.2002

0

15

Фильм о фильме "Майриг"

0


Вы здесь » О сериалах и не только » Фильмы » Мать / Mayrig