Глава 1

Я знала, что мой брат превратится в пантеру. Впрочем, перевоплощение еще не произошло. Мы направлялись в округ Хотшот, расположенный за удаленным перекрестком. Пока я вела машину, мой брат молча смотрел на закат. На Джейсоне была старая одежда, а рядом с ним лежал пластиковый пакет с логотипом торговой сети «Уол-Март», и котором находились необходимые вещи: зубная щетка и сменное белье. Он съежился в мешковатой камуфляжной куртке и, не отрываясь, смотрел вперед. Его лицо скривилось от усилий скрыть страх и волнение.
– Ты взял мобильник? – спросила я. Как только слова и с губ, я поняла, что уже задавала этот вопрос. Раньше бы Джейсон огрызнулся, но теперь он просто кивнул. Вечер еще не наступил, но в конце января сумерки сгущаются очень рано.
Сегодня первое полнолуние в новом году.
Когда я остановила машину, Джейсон обернулся и посмотрел на меня. Даже в тусклом свете я увидела, что его глаза изменились. Они уже не были такого же голубого цвета, как у меня, а приобрели желтоватый оттенок. И не только цвет глаз, но и их форма стала другой.
– С моим лицом что-то происходит, – пробормотал Джейсон. Он еще не понял, что к чему. Крошечное поселение Хотшот в угасающем свете казалось тихим и спокойным. Над голыми полями завывал холодный ветер; под его порывами сосны и дубы раскачивались из стороны в сто-рону. Мы увидели человека. Он стоял на пороге одного из свежевыкрашенных домов. Закрыв глаза, он устремил бородатое лицо в темнеющее небо. Кельвин Норрис подождал, пока Джейсон выйдет из моей старенькой «новы».  Затем он подошел к машине и постучал в окно. Я опустила стекло.
За исключением золотисто-зеленых глаз, которые неизменно производили на меня пугающее впечатление, Кельвин ничем не отличался от посетителей Мерлотта, коих я видела сотнями. Приземистый, коренастый и седовласый.
– Я позабочусь о нем, – заверил меня Кельвин Норрис. За ним, повернувшись ко мне спиной, стоял Джейсон. Воздух вокруг брата приобрел особую ауру. Казалось, он вибрировал.
Мне не в чем было винить Кельвина Норриса. Это не он укусил брата и тем навсегда изме-нил его жизнь. Кельвин родился человеком-пантерой; такова его природа.
– Спасибо, – через силу проговорила я.
– Я привезу его утром.
– Доставь брата ко мне. Его грузовик стоит у меня во дворе.
– Ну, хорошо. Доброй ночи. – Кельвин подставил лицо ветру. Я ощутила, что укрывшимся в домах людям-пантерам не терпится увидеть мой отъезд.
Я покинула Хотшот.

* * *

Джейсон постучал в дверь в семь часов утра. В руках он держал пластиковый пакет, однако ни зубная щетка, ни сменное белье ему не пригодились. Его лицо покрывали синяки, а руки – ца-рапины. Он не проронил ни единого слова. Когда я спросила о самочувствии, он недоуменно по-смотрел на меня, а затем через гостиную прошел в холл. Решительным движением брат закрыл дверь в ванную. Через мгновение раздался звук журчащей воды, и я устало вздохнула. Хотя с ра-боты домой я пришла за ними, мне так и не удалось поспать.
Когда Джейсон вышел из ванной, я приготовила яичницу с беконом. Он сел за старый ку-хонный стол с радостным выражением, словно человек, который делает привычную и приятную вещь. Однако как только Джейсон посмотрел на тарелку, тут же вскочил из-за стола и побежал в ванную. Дверь громко хлопнула. Я слышала, как его снова и снова тошнит.
Я беспомощно стояла за дверью. Джейсон не хотел, чтобы я сейчас находилась рядом. Через мгновенье я вернулась на кухню и выбросила еду в мусорное ведро. Жаль выкидывать продукты, но я не могла съесть ни кусочка.
– Кофе, – только и вымолвил Джейсон, когда, наконец, вышел из ванной. Его лицо позеле-нело; сам он двигался так, словно был болен.
– С тобой все в порядке? – спросила я, не зная, ответит ли он на мой вопрос. Я налила кофе в кружку.
– Да, – ответил Джейсон, спустя несколько минут, но ему требовалось время, чтобы обду-мать слова. – Это самое невероятное событие в моей жизни.
Сначала я решила, что речь идет о рвоте, однако Джейсона тошнило не в первый раз. Еще подростком он любил пропустить пару стаканчиков, пока не понял, что нет ничего привлекатель-ного в том, чтобы опустошать желудок, сидя в туалете.
– Превращение, – выдавила я.
Джейсон кивнул, вертя кружку с кофе. Поддавшись вперед, он окунул лицо в пар, подни-мающийся от горячего черного напитка. Брат посмотрел на меня, и я увидела, что его глаза вновь стали голубыми.
– Самая невероятная погоня, – вздохнул он. – Впрочем, раз меня укусили, то я никогда не стану настоящей пантерой.
В его голосе звучала зависть.
– Но, тем не менее, моя новая сущность прекрасна. Внутри словно происходило какое-то волшебство, я чувствовал, как двигаются кости, как они приспосабливаются к моей новой сущно-сти, как изменяется зрение. Затем внезапно я оказался у самой земли и стал двигаться совершенно по-иному. А если говорить о беге, черт, я действительно бежал. Я гнался… – внезапно Джейсон замолчал.
Так или иначе, мне абсолютно не хотелось выслушивать следующую часть истории.
– В общем, все не так плохо? – сложив руки в замок, поинтересовалась я. Если не считать двоюродного брата, который несколько лет назад погрузился в мир наркотиков, Джейсон единст-венный близкий мне человек.
– Да, неплохо, – согласился Джейсон, выдавив специально для меня улыбку. – В облике зве-ря все великолепно. Все кажется таким простым. Но когда превращаешься в человека, то начина-ешь испытывать беспокойство.
Джейсон ничуть не напоминал самоубийцу или того, кто впал в депрессию. Я и не знала, что сдерживаю дыхание, пока, наконец, не выдохнула. Он собирался сподобиться к своей новой сущности. С ним все будет в порядке.
Я ощутила необыкновенное облегчение, словно мне удалось вытащить из зубов застрявший кусок пищи или вытряхнуть из туфли острый камешек. На протяжении нескольких дней, а затем и нескольких недель меня переполняла тревога, но тут вдруг все как рукой сняло. Это, конечно, не значит, что жизнь Джейсона в качестве человека-пантеры будет безоблачной. По крайней мере, с моей точки зрения.
Если он женится на обычной девушке, их дети не унаследуют странной особенности отца. Но если супругой брата станет одна из обитательниц Хотшота, у меня появятся племянники и племянницы, которые раз в месяц будут принимать, обличие зверя. В любом случае это произой-дет после того, как детишки достигнут половой зрелости; так что у них, да и у тетушки Сьюки будет время подготовиться к неизбежному.
К счастью для Джейсона он взял отгул, ему не надо было идти на работу в дорож-но-ремонтную контору. А вот мне предстояло отработать вечернюю смену. Как только брат отъе-хал от дома в своем навороченном пикапе, я, не раздеваясь, легла в кровать и через пять минут заснула. Чувство облегчения подействовало на меня как снотворное.
Когда я проснулась, было уже около трех. Пришло время отправляться к Мерлотту. На улице ярко сияло солнце, термометр показывал пятьдесят два градуса выше нуля. Не такая уж и необычная Темпсратура для января в северной Луизиане. Она резко упадет с заходом солнца, а Джейсон с наступлением ночи превратится в зверя. Но от холода его защитит мех – не такой гус-той, как у настоящих оборотней, а рядом с ним будут другие пантеры. Они отправятся на охоту. Леса в окрестностяхХотшота – удаленном уголке Ренард Пэриш – в очередной раз станут опасны.
Покуда я ела, принимала душ, складывала белье, в голову лезли сотни мыслей. Меня инте-ресовало, убьют ли оборотни человека, если вдруг повстречают его в лесу. И какая часть челове-ческого сознания остается у двусущих, когда они принимают облик зверя. А если спарятся, будучи пантерами, кто у них родится: котенок или человеческое дитя? Что произойдет, когда беременная женщина-оборотень посмотрит на полную луну? Я хотела знать, сможет ли Джейсон ответить на такие мои вопросы. Вдруг Кельвин рассказал ему что-то?
Впрочем, хорошо, что я не стала расспрашивать брата с утра, когда для него все было в но-винку. У меня еще найдется время поговорить с ним.
Впервые с начала года я задумалась о будущем. Значок полной луны на календаре больше не означал окончания определенного периода, теперь он стал точкой отсчета нового времени. Когда я надевала форму официантки (черные шорты, белую футболку с полукруглым вырезом и черные кроссовки «Рибок»), у меня от радости чуть голова не закружилась. Впервые за долгое время я распустили волосы, а не затянула их на макушке в хвост. Я надела красные серьги и нанесла на губы бордовую помаду. Немного туши и румян, и я была готова отправиться на работу.
Прошлой ночью я припарковала машину позади дома и теперь, прежде чем закрыть дверь, пришлось внимательно осмотреть заднее крыльцо, дабы удостовериться, что там не притаились вампиры. Вечер еще не ощущался, но какие-нибудь «жаворонки» уже могли шнырять поблизости. Очевидно, когда японцы разработали синтетическую кровь, они и не предполагали, что благодаря их изобретению вампиры из мифов превратятся в реальность. Японцы всего лишь хотели зарабо-тать пару лишних долларов, поставляя суррогат крови здравоохранительным компаниям и боль-ницам. Но нечаянно они навсегда изменили наш мир. Вампиры вышли из подполья.
Если уж речь зашла о вампирах, то стоило подумать, а дома ли сейчас Билл Комптон. Я ко-гда-то любила его; он жил неподалеку от меня, прямо за кладбищем. Наши дома располагались у окружной дороги за пределами небольшого городка Бон Темпс, к югу от бара, где я работала. По-следнее время вампир Билл много путешествовал. Я узнавала о его приезде только тогда, когда он заглядывал к Мерлотту, дабы пообщаться с посетителями и пропустить бутылочку крови нулевой положительной. Случалось это довольно часто. Однако Билл предпочитал «Настоящую кровь», самый дорогой вид синтетической разработки японцев. По словам Билла, только этот вид в полной мере удовлетворяет его потребность в человеческой крови. Поскольку я знала, каким может быть Билл в припадке кровожадности, мне оставалось лишь поблагодарить Бога за существование «Настоящей крови». Иногда я ужасно тосковала по Биллу.
Я привела мысли в порядок. Выбраться из упаднического настроения, вот что мне сегодня предстояло. Никаких тревог! Никакого страха! Я свободна и мне двадцать шесть! Надо работать! Расплатиться за дом! Открыть счет в банке! Все мои мысли были позитивными.
Подъехав к бару, я увидела, что на стоянке нет свободного места. Значит, сегодня придется изрядно побегать. Я свернула к служебному входу. Сэм Мерлотт, владелец бара и мой начальник, проживал в просторном и довольно-таки уютном заднем помещении, которое окнами выходило в дворик, окруженный изгородью – эдакий ответ Сэма белым частоколам. Я закрыла машину и прошла через служебную дверь, которая вела в коридор. За ним следовали уборные, склад и каби-нет Сэма. Я положила сумочку и пальто в пустой шкафчик, подтянула красные носки, встряхнула головой, чтобы волосы легли, как следует, и через дверь (она почти всегда открыта) прошла в большое помещение бара-ресторана. Наше меню состоит из обычных блюд: гамбургеры, полоски куриных грудок, картошка фри, кольца лука, салаты летом и чили зимой.
Сэм исполнял обязанности бармена, вышибалы и иногда повара. К счастью, недавно почти на все незанятые должности наняли новых работников. Насколько мне известно, в роли нового повара выступал обычный человек. Женщина откликнулась на объявление Сэма, которое он дал неделю назад. Повара у Мерлотта меняются как перчатки, но я надеялась, что Свити Дэс Артс все-таки задержится у нас. Она всегда приходила вовремя, отлично справлялась со своими обя-занностями и никогда не конфликтовала с остальными работниками. Большего и желать нельзя.
Наш последний повар, парень, вселил в мою подругу Арлену надежду, что он – Тот Единст-венный. А вообще-то он был ее четвертым или даже пятым Единственным мужчиной.
Этот тип неожиданно исчез из ее жизни, прихватив не свои тарелки, вилки и СД-плеер. Де-тишки Арлены жутко огорчились; нет, они вовсе не тосковали по парню, их ужасно расстроила пропажа плеера.
Я перешагнула сквозь пелену шума и сигаретного дыма, и мне показалось, будто оказалась в другом мире. Курильщики располагались в специально отведенных для них местах в западной части бара, однако дым, казалось, не знает, что должен виться только там. Я растянула губы в улыбке и подошла к стойке бара, чтобы поприветствовать Сэма. Он мастерски налил пива в бокал и пустил его по стойке, затем извлек еще один бокал и повторил действие.
– Как дела? – осторожно спросил Сэм. Он прекрасно знал о том, что случилось с Джейсоном, поскольку был со мной в ту ночь, когда я нашла брата в мастерской, где его как пленника держали жители Хотшота. Однако нам приходилось прибегать в разговоре к уловкам; вампиров теперь никто не считал чем-то нереальным, однако оборотни все еще не раскрыли себя. Мир сверхъестественных существ хотел посмотреть, как отреагируют люди на появление вампиров, прежде чем обнаружить себя.
– Лучше, чем я ожидала. – Я приподняла голову и улыбнулась Сэму. Вообще-то его нельзя назвать здоровяком. У него хилое телосложение, однако, он гораздо сильнее, чем кажется на пер-вый взгляд. Сэму тридцать с хвостиком – по крайней мере, я так думаю. Его голову обрамляют золотисто-рыжеватые волосы. Он прекрасный человек и отличный босс. Сэм – оборотень, спо-собный перевоплотиться в любое животное. В основном, он превращается в симпатичного колли с густой шерсткой. Иногда Сэм прибегает ко мне и спит на коврике в гостиной.
– С ним все будет в порядке.
– Я рад, – сказал Сэм. Читать мысли оборотней у меня получается не так хорошо, как мысли людей, но я всегда верно угадываю их настроение. Сэм был счастлив, потому что была счастлива я.
– Когда ты уходишь? – поинтересовалась я. Отрешенный взгляд Сэма говорил, что мысленно он уже бегает по лесу, выслеживая опоссумов.
– Как только придет Терри. – Он вновь улыбнулся, но на сей раз натянуто. Сэм начинал дер-гаться.
Кухня находилась сразу же за баром в западной части. Я просунула голову в дверной проем, чтобы поздороваться со Свити, костлявой брюнеткой лет сорока с огромным количеством макия-жа, привычным для тех, кто весь вечер проводил на кухне. По сравнению с предыдущими пова-рами Мерлотта Свити казалась более проницательной и образованной.
– Все нормально, Сьюки? – спросила она, готовя гамбургер. Свити всегда находилась в по-стоянном движении и не терпела, когда кто-нибудь докучал ей на кухне. Она производила на подростка, который помогал ей и постоянно сновал у кухонных столов, пугающее впечатление, и когда Свити двигалась от гриля к плите, мальчишка старался не попадаться ей на глаза. Маль-чишка раскладывал тарелки, готовил салаты и предупреждал официанток о готовности заказа. По залу шныряли Холли Клири и ее лучшая подруга Даниэль. Увидев меня, они заметно расслаби-лись. Даниэль обслуживала западный сектор для курящих, Холли – столики, расположенные перед стойкой бара, а я, когда мы втроем выходили на работу, – восточный сектор.
– Кажется, мне пора приступать к своим обязанностям, – сказала я Свити.
Она быстро улыбнулась и повернулась к грилю. Трусливый подросток – я никак не могла запомнить его имя – кивнул мне и направился к посудомоечной машине, чтобы загрузить новую порцию грязной посуды.
Жаль, Сэм не попросил меня прийти пораньше, когда бар еще не был переполнен посетите-лями; я бы не возражала. Впрочем, он и сам сегодня немного не в себе. Я стала обходить клиентов в своем секторе, приносила им напитки, убирала грязную посуду, получала деньги и отдавала сдачу
– Официантка! Мне «Красного вещества»! – Голоса говорившего я не знала, да и заказ ока-зался весьма странным. «Красное вещество» было самым дешевым видом искусственной крови, и только молодые вампиры, испытывающие дикую жажду, заказывали его. Я достала бутылку из холодильника со стеклянной дверцей и положила ее в микроволновку. Пока она разогревалась, я осмотрела зал в поисках вампира. Он сидел за одним столиком с моей подругой Тарой Торнтон. Раньше я его ни разу не видела и потому немного занервничала. Тара встречалась со старым вам-пиром (очень старым: при жизни Франклин Мотт был намного старше Тары, а с тех пор, как он стал вампиром, минуло уже более трехсот лет), и он заваливал ее дорогими подарками, например, «камаро ». Что Тара делает в обществе этого типа? Франклин, по крайней мере, славился изы-сканными манерами.
Я поставила теплую бутылку на поднос и подошла к парочке. Освещение у Мерлотта по но-чам тусклое, полумрак нравится большинству клиентов. Только подойдя к столику, я разглядела спутника Тары. Стройный, с узкими плечами и черными, зачесанными назад волосами. Острые черты лица и длинные ногти. Можно сказать, что вампир обладал привлекательной внешностью, если, конечно, вам нравится испытывать страх.
Я поставила бутылку на стол и неуверенно посмотрела на Тару. Она, как всегда, выглядела великолепно. Тара – высокая и стройная брюнетка, ее шкаф просто ломится от потрясающей оде-жды. Ей пришлось пережить поистине ужасное детство, затем она организовала собственное дело и даже стала членом торговой палаты. Спустя какое-то время Тара познакомилась с богатым вам-пиром, Франклином Моттом, и мы с ней перестали общаться.
– Сьюки, я хочу представить тебе друга Франклина Мотта, Микки, – сказала Тара. Судя по голосу, она совершенно не хотела нас знакомить. Тара, наверное, жалела, что кровь Микки при-несла именно я. Ее собственный бокал был почти пуст, но когда я предложила наполнить его, от-казалась.
Мы обменялись с вампиром кивками; эти существа, как правило, избегают рукопожатий. Микки неотрывно следил за мной, делая глоток из бутылки. Его глаза были такими же холодными и враждебными, как у змеи. Если этот тип друг утонченного Франклина, тогда я миллионерша. Скорее всего, он его помощник. Может, телохранитель? Но с чего вдруг Франклин приставил к Таре охранника?
Она, очевидно, не собиралась откровенничать со мной в присутствии этого слизня.
– Увидимся позже, – обронила я и отнесла деньги Микки в кассу.
Всю ночь я вертелась, как белка в колесе, но когда выдавалась свободная минутка, я думала о брате. Уже вторую ночь подряд он вместе с остальными оборотнями бесновался под полной лу-ной. И Сэм вчера пулей вылетел из бара, как только пришел Терри Бельфлер. Мне стало интерес-но, чем он занимается, когда принимает, обличив зверя. Однажды Сэм сказал, что ему нравится ощущать запахи.
Ночами я задумывалась, почему окружающие люди не замечают существования другого мира. Не замечать в воздухе волшебства можно только сознательно. Лишь коллективное отсутст-вие воображения у людей могло объяснить незнание того, что творится вокруг них в темноте.

Впрочем, напомнила я себе, не так давно я и сама ничем не отличалась от посетителей Мер-лотта и старалась не замечать очевидного. После того, как вампиры осторожно обнаружили себя, лишь немногие из власть имущих и обычных горожан сделали следующий шаг: Если существуют вампиры, то какие еще существаскрываются за кромкой света?
Из любопытства я стала заглядывать в головы посетителей бара, чтобы узнать их страхи. Большинство отдыхающих думали о Микки. Женщины и некоторые мужчины размышляли, како-во это – находиться рядом с ним. Даже невозмутимая Порция Бельфлер поглядывала на вампира втайне от своего кавалера. Мысли клиентов удивляли. Микки производил пугающее впечатление и потому казался мне совершенно непривлекательным. Но у меня имелись веские доказательства, что остальные посетители бара придерживаются иного мнения.
Я всегда могла читать мысли. Я не считаю свои способности чем-то выдающимся. Разум большинства людей открыт для телепатов. Но их мысли всегда вызывали у меня скуку, отвраще-ние, разочарование и крайне редко – удовольствие. По крайней мере, Билл научил меня отфильт-ровывать ненужные сигналы. До того, как он дал несколько дельных советов, чужие мысли каза-лись мне одновременным гудением ста радиостанций. Некоторые из них были отчетливыми, некоторые затуманенными, а некоторые, как у оборотней, отличались статичностью и неясностью. И все они образовывали невыносимую какофонию. Не удивительно, что многие считали меня полоумной.
Вампиры хранили молчание. И вот это-то мне в них и нравилось: они были мертвы. Как и их разум. Лишь однажды, давным-давно, мне удалось ухватить некое подобие мысли, пронесшейся в голове вампира.
Когда я принесла пиво Ширли Хантеру, начальнику моего брата, он поинтересовался, куда запропастился Джейсон. Ширли получил прозвище «Кэтфиш».
– Полагаю, ты, и сам прекрасно знаешь, где Джейсон, – уклончиво ответила я. Ширли под-мигнул мне. Обычно когда Джейсон куда-то пропадал, то в деле была замешана женщина. Не од-на, так другая. Сидевшие за столом посетители в рабочей одежде прыснули со смеху. Мой ответ позабавил их больше, чем заслуживал того. Впрочем, они уже изрядно выпили.
Я вернулась к стойке бара за тремя бокалами бурбона с колой, которые готовил Терри Бельфлер, двоюродный брат Порции. Работал он не по своей воле. Терри, ветеран вьетнамской войны, получил не только физические, но и душевные раны. В эту ночь он неплохо справлялся с обязанностями бармена. Ему нравилось выполнять несложную работу, которая требовала от него полной концентрации внимания. Его золотисто-каштановые с проседью волосы были собраны в хвост. Когда он возился с бутылками, его лицо отражало внутреннее напряжение. Терри момен-тально приготовил напитки и, когда я водружала их на поднос, улыбнулся мне. Получить улыбку от Терри практически невозможно, и поэтому внутри у меня потеплело.
Как только я развернулась, держа поднос в правой руке, возникла проблема. Студент луизи-анского технического колледжа, расположенного в Растоне, препирался с Джеффом ЛаБеффом, рубахой-парнем, который наплодил кучу детишек и зарабатывал на жизнь тем, что разъезжал по городу на мусоровозе.
Возможно, перебранка произошла из-за столкновения интересов двух упрямцев и не имела никакого отношения к противостоянию горожан и студентов (во всяком случае, бар находился достаточно далеко от Растона). Какими бы ни были причины их конфликта, я сразу поняла, что обычная перебранка вот-вот перерастет в нечто более серьезное.
Терри попытался предотвратить назревающую потасовку. Стремительным рывком он встал между Джеффом и студентом и схватил обоих за руки. На минуту мне показалось, что это срабо-тает, но Терри уже не был таким же молодым и сильным, как прежде. Ситуация вышла из-под контроля.
– Ты бы мог остановить их, – ядовито прошипела я Микки, пробегая мимо их с Тарой сто-лика. Я надеялась усмирить драчунов.
Микки откинулся на спинку стула и сделал глоток крови.
– Меня это не касается, – спокойно заметил он.
Его мотивы были понятны, но слова не придали ему веса в моих глазах, особенно после того, как студент попытался ударить меня, когда я подбежала сзади. Он промазал. А я со всего размаху ударила его подносом по голове. Юноша зашатался.
Вероятно, у него пошла кровь. В это время Терри удалось утихомирить Джеффа ЛаБеффа, который явно не собирался покидать бар.
Подобные инциденты случаются у нас довольно часто, особенно в отсутствие Сэма. Было ясно, что нам необходим вышибала, по крайней мере на выходные.
Студент разразился угрозами подать на бар в суд.
– Как тебя зовут? – спросила я.
– Марк Даффи, – обхватив голову руками, ответил юноша.
– Откуда ты, Марк?
– Из Миндена.
Я быстро осмотрела его одежду, манеры и голову.
– Мне будет очень приятно позвонить твоей матери и сказать, что ты поднял руку на жен-щину, – произнесла я.
Юноша побледнел и больше не заикался о том, что обратится в суд. Вскоре он и его прияте-ли покинули бар. Зачастую знать страхи людей весьма полезно.
Мы попросили уйти и Джеффа.
Терри вновь занял место за стойкой и возобновил приготовление напитков; он слегка при-храмывал, а лицо напряглось еще больше, и меня это беспокоило. После войны Терри так и не удалось восстановить душевное равновесие. На сегодня неприятностей с меня вполне достаточно.
Но моя смена еще не закончилась.
Спустя час после драки в баре появилась женщина. Она ничем не выделялась в своих поно-шенных джинсах, камуфляжной куртке и черных ботинках. Когда их только приобрели в магази-не, они были великолепны, но с тех пор прошло много времени. Сумочка у женщины отсутство-вала, а руки она держала в карманах.
Моя телепатическая антенна задергалась, и причиной послужили несколько признаков. Во-первых, незнакомка выглядела довольно странно. Местные женщины могли так вырядиться, если собирались на охоту или на ферму, но уж никак не к Мерлотту. Намереваясь пойти в бар, большинство представительниц прекрасного пола тратили несколько часов, стоя перед зеркалом. Значит, эта особа пришла сюда по делу. Но, судя по ее виду, шлюхой она не была.
Оставалось только одно – наркотики.
Дабы защитить бар в отсутствие Сэма, я проникла в ее мысли. Естественно, мысли людей не представляют собой завершенные фразы, и мне приходится их достраивать, но то, что я прочла в голове незнакомки, имело приблизительно следующее содержание: Осталось три бутылки. Ста-реют. Портятся. Надо продать их сегодня, так я смогу вернуться в Батон Руж и купить еще. Здесь вампир, если он поймает меня с кровью, мне конец. Этот городишко сущая дыра. Как только представится случай, я тут же вернусь в Батон Руж.
Осушительница. Или, может, она выполняет роль распространителя. Кровь вампиров счита-ется самым сильным наркотиком на рынке, но, понятное дело, кровососы просто так ее не отдадут. Осушение вампиров – опасное занятие. Но цена на крошечные бутылочки недавно взлетела до невиданных пределов.
Что же такое получал наркоман в обмен на баснословные деньги? В зависимости от возраста крови, то есть от времени, которое прошло с тех пор, как ее извлекли из владельца, а также от возраста вампира и от индивидуальных химических реакций, происходящих в организме нарко-мана, расходы вполне могли окупиться. Возникало чувство мощи, росла сила, обострялись зрение и слух. И что самое главное для американцев – человек становился привлекательнее.
Однако, даже учитывая эти факторы, только законченный идиот мог отважиться выпить кровь вампира, которую приобретали на черном рынке. Никто точно не знал, как подействует это вещество. Последствия не только непредсказуемы, но и длились от двух недель до двух месяцев. Кроме того, некоторые люди сходили с ума, когда кровь нежити проникала в их организм. Иногда они кончали жизнь самоубийством. Я слышала о торговцах, которые продавали легковерным клиентам свиную или человеческую инфицированную кровь. Но основная причина, по которой не следовало связываться с торговцами кровью, заключается в другом: вампиры испытывали жгучую ненависть к осушителям и к тем, кто покупает их товар (таких людей называли кровавыми головами). Вряд ли кому-нибудь захочется испытать на себе гнев вампира.
Этой ночью у Мерлотта не было дежурных полицейских. Сэм вилял хвостом где-то в другом месте. Обращаться за помощью к Терри мне не хотелось, поскольку я не знала, как он среагирует. Я должна была как-то разобраться с этой женщиной.
Честно говоря, я стараюсь не вмешиваться в происходящее, коль скоро мои подозрения ос-нованы исключительно на телепатических способностях. Если бы я рассказывала о том, что могло повлиять на жизнь окружающих меня людей (я, например, знала, что один из дорожных служащих приворовывает из кассы, а местный блюститель порядка берет взятки), то не смогла бы жить в Бон Темпс. А ведь это мой дом. Однако сейчас я просто обязана пресечь попытки этой костлявой особы продать яд кому-нибудь из посетителей бара.
Женщина села на стул перед стойкой и попросила Терри налить ей пива. Его взгляд стал со-средоточенным. Он тоже понял, что эта особа несет угрозу.
Я подошла к стойке и остановилась рядом с женщиной. Она жила в доме, который отапли-вался камином, и ей явно стоило принять ванну, чтобы избавиться от запаха дыма. Я неохотно дотронулась до нее, прикосновения всегда улучшали мои телепатические способности. Где кровь? Бутылочки лежали в кармане ее куртки. Хорошо.
Без колебаний, я опрокинула на нее бокал вина.
– Черт подери! – взвизгнула женщина и соскочила со стула. Она попыталась отряхнуть куртку, но тщетно. – Вы самая неуклюжая слониха, которую я когда-либо видела!
– Простите, – пробормотала я, поставила поднос на стойку и переглянулась с Терри. – Да-вайте посыпем пятно содой. – Не дожидаясь согласия, я принялась стаскивать с женщины куртку. Когда она сообразила, что я делаю, то попыталась пресечь мои действия, но куртка уже находи-лась в моих руках. Я передала ее Терри.
– Нанеси на пятно соду, – сказала я. – И убедись, что в карманах нет ничего, что могло бы промокнуть.
Мне не раз приходилось прибегать к подобной хитрости.
Хорошо, что на улице холодно, и бутылочки лежали в куртке, а не в карманах джинсов. Иначе я бы поломала голову над тем, как забрать кровь.
Под курткой на незнакомке оказалась заношенная футболка с эмблемой команды «Даллас-ские ковбои». Женщина задрожала, а я задумалась, не принимала ли они сама каких-нибудь нар-котиков. Терри сделал вид, будто сыплет соду. Затем, последовав моему совету, выгреб все со-держимое карманов. Он с отвращением посмотрел на то, что предстало его взору, после чего я услышала, как бутылочки со звоном полетели в мусорное ведро, остальные вещи Терри вновь за-сунул в карманы.
Незнакомка открыла рот и собиралась наорать на Терри, но вдруг поняла, что ей не стоит этого делать. Терри сверлил ее глазами, угрожая взглядом рассказать присутствующим о крови. Посетители с любопытством поглядывали на нас. Они знали: что-что случилось, но понять, что именно, им не удалось, все произошло в мгновение ока. Когда Терри убедился, что женщина не собирается закатывать скандал, он вручил мне куртку. Я помогла незнакомке надеть ее.
– Не вздумай возвращаться, – предупредил Терри. – Если мы станем всем посетителям так говорить, то скоро останемся без клиентов.
– Сукин сын, – бросила женщина. Толпа вокруг нас судорожно вздохнула (Терри так же не-предсказуем, как и кровавые головы).
– Мне нет дела до твоих оскорблений, – ответил он. – Полагаю, у тебя это случайно вырва-лось. Просто держись подальше от нашего бара.
Я облегченно вздохнула.
Женщина направилась к выходу. Все смотрели ей вслед, даже вампир Микки не стал исклю-чением. Вообще-то он возился с каким-то приспособлением. Наверное, это был телефон с каме-рой. Мне стало интересно, кому он отправляет картинку. Я задумалась над тем, куда теперь на-правилась незнакомка.
Терри не хотел знать, как я выяснила, что в карманах неряшливой посетительницы находи-лось незаконное вещество. Еще одна странность жителей Бон Темпса. Сколько я себя помню, обо мне всегда ходили разные слухи. Даже когда я была ребенком, потому-то мне и пришлось поста-вить себе ментальную защиту. Несмотря на все доказательства моих способностей, почти всем, кого я знала, было легче относиться ко мне как к странной молодой особе, чем смириться с моим необычным даром. Впрочем, я и не старалась переубедить их. И предпочитала держать рот на замке.
Так или иначе, а Терри сражался со своими собственными демонами. Ему приходилось жить на какое-то жалкое государственное пособие, кроме этого он зарабатывал тем, что убирал бар по утрам и выполнял иные обязанности. Три-четыре раза в месяц Терри подменял Сэма. Все осталь-ное время он ни с кем не общался, и никто не знал, что он еще делает. Общение с людьми изма-тывало Терри, и такие ночи, как сегодня, отрицательно сказывались на его нервах.
Хорошо, что на следующую ночь, когда все перевернулось с ног на голову, у Мерлотта его не было.

Глава 3

Раньше я никогда не платила за вход в «Клыкочущее веселье». Когда мне доводилось бывать в этом заведении, я появлялась в сопровождении вампира. Но сейчас я была одна и чувствовала на себе многочисленные взгляды посетителей. Прошедшая ночь вконец вымотала меня. Я пробыла в госпитале до шести утра, а когда, наконец, вернулась домой, времени на сон оставалось совсем мало…
Плату за вход принимала Пэм, она же провожала клиентов к столикам. На ней было тонкое, как паутина, длинное черное платье, которое Пэм неизменно надевала, когда работала на входе. Ей не очень-то нравилось выглядеть, словно какое-то существо из мифов. Она была настоящей и гордилась этим. Сама Пэм предпочитала носить свободные костюмы пастельных тонов и недоро-гие мокасины. При виде меня она прищурилась. Вот вам пример крайнего удивления, на какое только способен вампир.
– Сьюки, – начала Пэм, – у тебя встреча с Эриком? – Не моргнув и глазом, она все-таки взяла с меня деньги.
Я почти обрадовалась, когда увидела Пэм: патетично, не правда ли? Друзей у меня не так много, и я ценю тех, кто находится рядом, даже если и подозреваю их в том, что они спят и видят, как бы поймать меня в темном переулке и выпить мою кровь.
– Нет, но мне надо с ним переговорить. Есть дело, – поспешно сказала я. Мне бы не хоте-лось, чтобы кто-нибудь подумал, будто я намереваюсь завязать роман с начальником Шривпорта, которого сами вампиры частенько величали «шериф». Я сняла свое новое пальто цвета спелой клюквы и перекинула его через руку. Проигрыватель был настроен на вампирскую радиостанцию «ТЕО», офис которой располагался в Батон Руж.
– А теперь специально для тех, кому на этой неделе пришлось повыть… «Восход месяца», старый хит от группы «Кридэнс Клирвотер Ривайвл», – раздался ровный голос ночного ди-джея Конни Трупа. Таким образом, он тайно передавал привет оборотням.
– Подожди в баре. А я пойду, скажу ему, что ты здесь, – сказала Пэм. – Тебе понравится наш новый бармен.
Бармены в «Клыкочущем веселье» долго не задерживались. Эрик и Пэм старались нанимать на эту должность колоритных личностей – бармен с необычной внешностью привлекал в заведе-ние туристов, которые приезжали сюда на автобусах специально для того, чтобы погрузиться в иной мир – и в этом они преуспели. Однако обязанности бармена быстро изматывали вампиров.
Когда я присела на стул у стойки, новый работник улыбнулся мне, обнажив ряд ослепитель-но белых зубов. Он действительно притягивал взор. Копна длинных кудрявых волос каштанового цвета ниспадала на плечи. Он носил усы и клинообразную бородку. Левый глаз закрывала черная повязка. Узкое лицо с крупными чертами выглядело так, словно его сжали. Рост такой же, как у меня, то есть пять с лишним футов. Он был одет в черную рубашку, какую раньше носили поэты, черные брюки и высокие ботинки того же цвета. Для полноты образа ему не хватало банданы и пистолета.
– А вы не пробовали посадить на плечо попугая? – сказала я.
– А-а-р-р, милая леди, мне уже не раз это предлагали. – У бармена был прекрасный бари-тон. – Но существуют определенные правила, установленные министерством здравоохранения. Так вот они запрещают увеселительным заведениям держать птиц вне клетки. – Вампир покло-нился мне настолько низко, насколько позволяло узкое пространство за стойкой бара. – Могу ли я угостить вас коктейлем, а заодно и узнать ваше имя?
Я не удержалась от улыбки.
– Конечно, сэр. Меня зовут Сьюки Стакхаус. – Бармен ощутил во мне признаки иной. Вам-пиры почти всегда обращают на это внимание. Они обычно замечают меня, чего не скажешь о людях. Есть какая-то ирония в том, и что я не могу читать мысли созданий, которые высоко ценят мои телепатические способности, в то время как люди предпочитают видеть во мне слабоумную, не желая принять мой особый дар.
Женщина, сидевшая рядом со мной (у нее закончились деньги на кредитке, а сын ее чем-то болел), немного развернулась, чтобы слышать наш разговор. Эта особа была вне себя: вот уже тридцать минут она тщетно пыталась привлечь внимание бармена. Женщина бегло оглядела меня, не понимая, почему вампир заговорил со мной. То, что она увидела, ее не впечатлило.
– Я несказанно рад нашей встрече, светлая дева, – вкрадчиво проговорил бармен, и мой рот расплылся в улыбке. Ну, в конце-то концов, я действительно светлая, как и все блондинки с голу-быми глазами. Вампир сверлил меня взглядом; конечно, когда девушка работает в баре, она при-выкает к подобным вещам. По крайней мере, его взгляд не был оскорбительным; поверьте мне на слово, если вы официантка, то вам не составит труда отличить восхищенный взгляд от похотли-вого.
– Готова биться об заклад, она вовсе не дева, – едко заметила женщина. Она была права, но ее это совершенно не касалось.
– Вам не стоит оскорблять других посетителей, – произнес вампир, оскалившись. Его клыки слегка вытянулись. Я заметила, что у него немного кривые, хотя и белоснежные зубы. В Америке стандарты прямоты зубов слишком уж современные.
– Никто не смеет указывать, как мне вести себя, – огрызнулась женщина. Незнакомка была сердита: все шло не так, как она задумала. Ей-то казалось, что завлечь вампира плевое дело, и лю-бой кровосос сочтет за честь оказаться рядом с ней. Она планировала позволить одному из нежи-тей укусить себя, конечно, если спутник уладит все проблемы с ее обнуленными кредитками.
Женщина переоценивала себя и недооценивала вампиров.
– Прошу прощения, мадам, но коль скоро вы находитесь в «Клыкочущем веселье», я имею полное право делать вам замечания, – изрек бармен.
Женщина умолкла под успокаивающим взглядом вампира. Интересно, не загипнотизировал ли он ее?
– Меня зовут, – начал бармен, вновь переключившись на меня, – Чарльз Твининг.
– Рада познакомиться, – ответила я.
– Коктейль?
– Да, пожалуйста. Имбирный эль. – Мне ведь еще надо было возвращаться в Бон Темпс.
Вампир поднял изогнутые брови, но все-таки наполнил бокал и поставил его на салфетку передо мной. Я расплатилась и бросила чаевые в специально предназначенную для этого банку. На маленькой белой салфетке черным были изображены клыки, с правого падала красная капелька – обычная салфетка для вампирского бара. На обратной стороне имелась ярко-красная надпись «Клекочущее веселье», такая же красовалась на вывеске перед баром. Мило. Неподалеку от бара продавались футболки и бокалы, украшенные таким же логотипом. Надпись гласила: «Клекочущее веселье – Бар с Укусом». В течение последних месяцев Эрик преуспел на поприще рекламы своего заведения.
Я ждала, пока меня проведут к Эрику, и наблюдала за тем, как работает Чарльз Твининг. Он был вежлив с посетителями, не мешкал с приготовлением напитков и не терял самообладания. Его метод работы импонировал мне больше техники прежнего бармена, Чжоу, который вел себя так, словно делал владельцу бара огромное одолжение. Длинная Тень, вампир, занимавший место бармена до Чжоу, слишком много себе позволял по отношению к посетительницам. И это часто приводило к дракам.
Погрузившись в собственные мысли, я не заметила, как Чарльз подошел ко мне.
– Мисс Стакхаус, позвольте мне сказать, что вы сегодня обворожительны, – сказал он, а я встрепенулась.
– Спасибо, мистер Твининг, – ответила я, вовлекая себя в очередное знакомство. По тому, как смотрел на меня одноглазый Чарльз, стало понятно, что он первоклассный льстец. Я и не ду-мала верить его словам больше, чем этого требовали правила этикета. (Последний раз я пила кровь вампира давным-давно. И полученные эффекты уже прошли. Теперь я вновь стала обычным человеком. Эй, я не наркоманка; просто тогда был особый случай, и мне требовалась дополнительная сила.
Ко мне вернулась не только выносливость, характерная для любой женщины двадцати с лишним лет, но и прежняя привлекательность; никакого воздействия вампирской крови. На мне была обычная одежда. Я не хотела, чтобы Эрик решил, будто я вырядилась специально для него. Но я не собиралась выглядеть и чувствовать себя неряхой. Поэтому надела голубые джинсы с за-ниженной талией и пушистую кофточку с длинными рукавами и полукруглым вырезом. Она до-ходила до талии, и, когда я двигалась, из-под нее выглядывал животик. Благодаря солярию, кото-рый оборудовали в арендованном у видеозала помещении, он не был похож на белое брюшко рыбы.
– Прошу вас, милая леди, зовите меня просто Чарльз, – приложив руку к сердцу, сказал бар-мен.
Я рассмеялась, несмотря на усталость. Жест был на редкость неестественным: сердце Чарльза не билось.
– Хорошо, – согласилась я. – Но только если вы будете называть меня Сьюки.
Он закатил глаза так, словно мое предложение было пределом его мечтаний. Я вновь за-смеялась. Вдруг меня по плечу похлопала Пэм.
– Если ты сможешь оторваться от нового приятеля, Эрик примет тебя.
Я кивнула Чарльзу, поднялась со стула и последовала за Пэм. К моему удивлению, она по-вела меня не в кабинет Эрика, а в одну из кабинок бара. Вероятно, сегодня Эрик выполнял обя-занности служащего. Всем нампирам Шривпорта пришлось согласиться хотя бы раз I! педелю приходить в «Клыкочущее веселье» на несколько часов, дабы завлекать сюда туристов; вампир-ский бар без единого вампира – убыточное заведение. Эрик, посещая бар почти каждый день, по-казывал своим соплеменникам отличный пример.
Обычно шериф Пятого Округа восседал в центре зала, но сегодня он занял угловой столик. Эрик неотрывно смотрел за моим приближением. Он глядел на обтягивающие джинсы, плоский животик и пушистую белую кофточку, под которой скрывался подарок самой природы. Я пожа-лела, что не надела что-нибудь менее эффектное. (Поверьте, этого барахла у меня полно.) Пальто цвета спелой клюквы вообще стоило оставить дома. Его мне подарил сам Эрик. Мне надо было делать что угодно, только не выглядеть соблазнительно – впрочем, пришлось признаться самой себе, что именно этого я и добивалась. Я почувствовала себя так, словно мне только что нанесли удар исподтишка.
Эрик выскользнул из кабинки, и меня вновь поразил его огромный рост – шесть с половиной футов. Грива светлых волос струилась по его спине, а на совершенно белом лице поблескивали голубые глаза. У Эрика резкие черты лица, выдающиеся скулы и массивная челюсть. Он похож на свирепого викинга, который одним махом может опустошить целую деревню; именно им он некогда и был.
Вампиры при встрече не пожимают руки, за исключением особых случаев. Поэтому я и не ждала от Эрика никаких приветствий. Однако он наклонился и поцеловал меня в щеку. Эрик делал это так медленно, словно давал мне понять, что собирается меня соблазнить.
Он не понимал, что уже целовал каждую клеточку тела Сьюки Стакхаус. Мы были настолько близки, насколько вообще возможно между мужчиной и женщиной.
Эрик просто не помнил этого. По мне, лучше бы и не вспоминал. Не то чтобы я этого хотела; мне казалось, что если из его памяти навсегда исчезнет наше маленькое приключение, это будет лучше для всех.
– Какой красивый лак, – улыбнулся Эрик. Он говорил с легким акцентом. Естественно, анг-лийский не первый язык, который ему пришлось выучить; скорее, он понимал всего лишь два-дцать пятую позицию.
Я попыталась сдержать улыбку, но комплимент пришелся мне по душе. Эрик, наверное, единственное существо, которое замечает любое, даже самое крохотное изменение в моей внеш-ности. Я стала отращивать ногти лишь недавно и сегодня покрасила их темно-красным лаком в тон пальто.
– Спасибо, – пробормотала я. – Как самочувствие?
– Прекрасно. – Эрик удивленно приподнял светлую бровь. У вампиров превосходное здоро-вье. Эрик указал мне на свободное место, и я присела.
– Были какие-нибудь проблемы, когда ты вновь приступил к обязанностям руководителя? – спросила я, чтобы прояснить ситуацию.
Несколькими неделями раньше ведьма наслала на Эрика амнезию. Ему потребовалось не-сколько дней, чтобы восстановить память. В течение этого времени Эрик жил у меня. Пэм боя-лась, что в любом другом месте его найдет ведьма, которая наслала проклятье. Естественно, нами овладело желание. И происходило это не один раз.
– У меня было такое ощущение, словно я вновь учусь ездить на велосипеде, – ответил Эрик, а я приказала себе сосредоточиться. (Я задумалась, когда изобрели велосипед, и катался ли на нем когда-нибудь Эрик.). – Мне звонил отец Длинной Тени, американский индеец. Его вроде бы зовут Горячий Дождь. Полагаю, ты помнишь Длинную Тень.
– Я как раз о нем подумала, – сказала я.
Длинная Тень был первым барменом в «Клыкочущем веселье». Он воровал у Эрика деньги. Тот, в свою очередь, заставил меня допросить официантов и остальных служащих, которые были людьми. Я ощупывала их мысли до тех пор, пока не выявила настоящего преступника.
Длинная Тень собирался перегрызть мне горло, но за две секунды до нападения, Эрик убил нерадивого бармена с помощью обычного деревянного колышка. Убийство вампира другим вам-пиром, как я потом выяснила, считалось у кровососов серьезным преступлением. Эрику пришлось заплатить кому-то штраф. Только я не знала, кому именно, впрочем, догадывалась, что деньги перекочевали к Горячему Дождю. Если бы Эрик убил Длинную Тень безо всяких на то причин, то штрафом он бы не отделался. Хорошо, что я не знала, какому наказанию мог подвергнуться Эрик.
– И по, какому поводу звонил Горячий Дождь? – поинтересовалась я.
– Дал мне понять, что хотя я и выплатил штраф, установленный судьей, он не считает, будто я полностью расплатился.
– Ему что, еще деньги нужны?
– Вряд ли. Вроде бы он полагает, что денежная компенсация недостаточное наказание, – по-жал плечами Эрик. – Насколько мне известно, дело закрыто. – Эрик сделал глоток синтетической крови, откинулся на спинку стула и посмотрел на меня холодными голубыми глазами. – Да, кста-ти, моя кратковременная амнезия тоже прошла. Кризис миновал, ведьма мертва, и в моем малень-ком уголке Луизианы вновь воцарился покой. А как ты поживаешь?
– Вообще-то я пришла к тебе по делу, – сказала я, придав лицу деловое выражение.
– И чем я могу быть тебе полезен, моя Сьюки? – спросил он.
– У Сэма к тебе просьба, – произнесла я.
– И поэтому он прислал ко мне тебя. Он либо полный дурак, либо невероятно умен, – вслух размышлял Эрик.
– Не угадал, – пытаясь не грубить, сказала я. – У него сломана нога. Это произошло прошлой ночью. В него стреляли.
– Как все случилось? – Новость привлекла внимание Эрика.
Я объяснила. Когда рассказывала, что мы с Сэмом остались одни, а на улице стояла тихая ночь, по телу пробежала легкая дрожь.
– Арлена только-только уехала с парковки. Она ничего не знала. Новая повариха, Свити, то-же ушла. Кто-то выстрелил из-за деревьев, растущих за стоянкой. – Я вновь задрожала, на сей раз от страха.
– Ты стояла рядом?
– О, – дрогнул мой голос. – Да. Я как раз повернулась… а потом он… Повсюду была кровь.
Лицо Эрика окаменело.
– И что ты сделала?
– Слава богу, у Сэма в кармане нашелся мобильник. другой рукой я прижимала рану, а дру-гой набирала девять-один-один.
– Как он?
– Ну. – Я сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться. – Если учесть все, что произошло, не-плохо, – начала я вполне спокойно и потому почувствовала за себя гордость. – Но, само собой ра-зумеется, какое-то время ему прийдеться соблюдать постельный режим, а… в баре с недавних пор начали твориться странные вещи… Бармен, который подменяет Сэма, просто не выдержит больше двух ночей. Терри, гм-м, он немного неуравновешен.
– И чем же я могу помочь Сэму?
– Он хочет, чтобы ты одолжил ему бармена, пока его рана не заживет.
А почему Сэм обратился ко мне, а не к собратьям Шривпорта? – Оборотни редко организо-вывали кланы, но городские вервольфы часто объединялись в сообщества. Эрик оказался прав: Сэму было куда логичнее обратиться за помощью к предводителю клана «Течение».
Я посмотрела на руки, обхватившие бокал с имбирным элем.
– Кто-то в Бон Темпс отстреливает оборотней и двусущих, – сказала я, понизив голос. Не-смотря на музыку и гул голосов, Эрик прекрасно слышал меня.
Внезапно к кабинке шаткой походкой подошел незнакомец, молодой солдат с воен-но-воздушной базы «Барк-сдейл», которая является частью Шривпорта. (Я сразу поняла, кто он такой: по стрижке, телосложению и следующим за ним приятелям, которые практически ничем от него не отличались). Какое-то время парень раскачивался из стороны в сторону, переводя взгляд то на меня, то на Эрика.
– Эй, ты, – ткнув меня в плечо, сказал он. Я посмотрела на него, готовясь к неизбежному. Некоторые люди сами напрашиваются на неприятности, особенно когда пьяны. Этот юноша с ко-роткой стрижкой и крепким телосложением находился далеко от дома и явно собирался показать себя.
Больше всего я ненавижу, когда ко мне обращаются «Эй, ты» и при этом тычут в плечо. Од-нако я, повернувшись, постаралась сохранить милое выражение лица. У него были круглые тем-ные глаза, маленький рот и густые коричневые брови. Одет в чистую вязаную рубашку и жатые брюки цвета хаки. Юноша собирался поразмять кулаки.
– Вряд ли мы с вами знакомы, – мягко сказала я, стараясь сгладить ситуацию.
– Тебе не следует сидеть за одним столиком с вампиром, – ответил он. – Человеческие де-вушки не должны встречаться с мертвяками.
Сколько раз мне уже доводилось слышать подобное? Тысячу раз, когда я встречалась с Бил-лом Комтоном.
– Возвращайся к друзьям, Дэйв. Ты же не хочешь, чтобы твоей матери сообщили о том, что ты погиб в результате потасовки в одном из баров Луизианы, не так ли?
– Откуда ты знаешь, мое имя? – медленно спросил юноша.
– Какая разница?
Краешком глаза я заметила, что Эрик трясет головой. Он привык действовать иначе.
Пыл Дэйва тут же поубавился.
– Как ты узнала, кто я такой? – спокойно спросил юноша.
– А у меня зрение, точно рентген, – гордо ответила я. – Я могу прочитать номер твоих води-тельских прав, которые лежат в заднем кармане твоих брюк.
Его рот расплылся в улыбке.
– А еще что-нибудь через штаны ты видишь?
Я улыбнулась в ответ.
– Ты счастливчик, Дэйв, – сказала я двусмысленно. – Я вообще-то здесь по делу, поэтому, если ты не против…
– О'кей. Извини, я…
– Ничего страшного, – заверила его я. Юноша самоуверенной походкой направился к друзь-ям. Разумеется, он пересказал им наш разговор, приукрасив его.
Все посетители старательно делали вид, что не обратили никакого внимания на инцидент, который мог бы перерасти в драку. Однако им пришлось приложить массу усилий, чтобы казаться поглощенными своими делами, когда Эрик осмотрел столики.
– Когда нас бесцеремонно прервали, ты собиралась что-что сказать, – заметил он. К столику подошла официантка и поставила передо мной еще один бокал с элем, хотя я ее об этом не проси-ла. Затем она удалилась, прихватив пустой стакан. Любого, кто сидел за одним столиком с Эри-ком, обслуживали по первому классу.
– Да. Сэм не единственный оборотень, который получил пулю. Несколько дней назад Кель-вин Норрис был ранен в грудь. Он обычно перевоплощается в пантеру. А еще раньше стреляли в Хитэр Кинман. Она превращалась в лисицу.
– И все же мне непонятно, причем здесь я, – вымолвил Эрик.
– Эрик, ее убили.
Он по-прежнему с недоумением смотрел на меня.
Я стиснула зубы, дабы не рассказать ему, какой замечательной девушкой была Хитэр Кин-ман: она недавно закончила колледж и работала служащей в отделе поставок. Когда ее застрелили, она пила молочный коктейль в «Сонике». А сегодня в лаборатории криминальной экспертизы проводили сравнительный анализ пуль, извлеченных из Сэма, Кельвина и Хитэр. Я была уверена, что пули совпадут.
– Я пытаюсь объяснить тебе причину, по которой Сэм не станет просить помощи у других оборотней, – стиснув зубы, сказала я. – Он полагает, что таким образом подвергнет его или ее жизнь смертельной опасности. А среди людей нет ни одного, кто справился бы с работой. Поэтому Сэм и попросил меня обратиться к тебе.
– Сьюки, когда я жил у тебя в доме…
– О, Эрик, давай оставим эту тему в покое,  – простонала я.
Эрик не помнил, что происходило, когда был проклят. И это раздражало его.
– Однажды я вспомню, – сказал он зловеще.
Когда это случится, Эрик вспомнит не только то, как мы с ним занимались любовью.
Он припомнит, что какая-то женщина с ружьем поджидала меня на кухне. Вспомнит, как спас мне жизнь, приняв пулю, предназначавшуюся мне, как застрелил ту женщину и спрятал ее тело.
И тогда он поймет, что я отныне нахожусь в его власти.
Наверное, Эрик припомнит и то, как унизился и предложил мне отойти от дел и поселиться вместе под одной крышей.
Воспоминания о сексе, осознание власти надо мной принесут ему массу удовольствия. А вот собственное предложение вряд ли приведет его в восторг.
– Да, – прошептала я и посмотрела на руки. – Не сомневаюсь, когда-нибудь ты вспомнишь все. – В приемнике зазвучала песня Боба Зегера «Движение ночи». Я заметила, что Пэм бессозна-тельно двигается в такт музыке, что ее невероятно гибкое и крепкое тело извивается и изгибается так, как не дано ни одному человеку.
Хотела бы я посмотреть, как она отплясывает под живую вампирскую музыку. Группа вам-пиров – это нечто. Такое вы точно никогда не забудете. Они, в основном, выступают в Новом Ор-леане и Сан-Франциско, иногда в Саванне и Майами. Впрочем, когда я еще встречалась с Биллом, он водил меня на концерт, который вампиры давали в «Клыкочущем веселье». Они как раз на-правлялись в южный Орлеан. Лидер группы – она называлась «Ренфилдс Мастере» – во время исполнения любовных песен плакал кровавыми слезами.
– А Сэм умен, раз послал тебя ко мне, – произнес Эрик после долгого молчания. Я не знала, что ответить. – Я подыщу кого-нибудь.
Я почувствовала, как с моих плеч упал тяжелый груз, а затем вновь посмотрела на руки и глубоко вздохнула. Когда подняла глаза, то увидела, что Эрик осматривает присутствующих в баре вампиров.
Большинство из них я уже видела. Черные кудряшки Талии мягкими волнами струились по спине, а ее профиль можно было назвать классическим. Она говорила с сильным акцентом – веро-ятно, греческим – и всегда пылила по пустякам. Вампирша Индира была индианкой с глазами, как у оленя, и нервным тиком; никто не воспринимал ее всерьез до тех пор, пока она не выходила из себя. Афроамериканец Максвелл Ли работал в банке, где занимался инвестициями. Он обладал невероятной силой, как, впрочем, и любой другой вампир, но предпочитал вести интеллектуаль-ную жизнь, а не вышибать разбушевавшихся посетителей из бара.
– А что, если послать Чарльза? – как бы случайно предложил Эрик. Но я слишком хорошо знала его, чтобы поверить в непреднамеренность сказанного.
– Или Пэм, – вымолвила я. – Или того, кто сможет утихомирить клиентов. – Я как-то на-блюдала, как Талия пальцами раздавила железную кружку, дабы напугать какого-то парня, кото-рый клеился к ней. Тот побледнел и поспешно ретировался. Некоторым вампирам нравится чело-веческое общество, но Талия к их числу не относится.
– Чарльз самый уравновешенный вампир из тех, кого я встречал, хотя должен признать, знаю я его не очень хорошо. Он работает у нас всего две недели.
– Но ведь ты, кажется, ему даже передохнуть не даешь.
– Какое-то время я смогу обойтись и без него. – Эрик надменно посмотрел на меня. Его взгляд говорил, что только ему решать, насколько заняты его работники.
– Гм-м… заметано. – Посетители Мерлотта придут в восторг от бармена-пирата, доходы Сэма тут же подскочат.
– Вот мои условия, – сказал Эрик, пригвоздив меня взглядом к стулу. – Сэм должен обеспе-чить Чарльза неограниченным количеством крови и предоставить ему безопасное жилье. Кстати, ты можешь выделить ему комнату в своем доме, как когда-то выделила мне.
– Вот еще, – возмутилась я. – Мой дом не гостиница для заезжих вампиров. – Из проигрыва-теля раздалось тихое пение Фрэнка Синатры, исполняющего «Странники в ночи».
– Ах, ну конечно, я и забыл. Однако ты получила щедрое вознаграждение за то, что приюти-ла меня.
Эрик задел меня за живое. Он резанул меня острым ножом. Я вздрогнула.
– Это была идея моего брата, – сказала я. Глаза Эрика заблестели, а я покраснела с головы до пят. Мои слова лишь подтвердили его догадки. – Но Джейсон был абсолютно прав, – убедительно произнесла я. – С чего вдруг я должна поселить у себя вампира, да еще и бесплатно? В любом случае мне нужны были деньги.
– Неужели от пятидесяти тысяч ничего не осталось? – чуть ли не шепотом спросил Эрик. – Джейсон претендовал на часть вознаграждения?
– Не твое дело, – огрызнулась я. Джейсон получил лишь пятую часть. Да он и не просил ме-ня об этом, хотя, должна признать, рассчитывал на то, что я с ним поделюсь. Поскольку я нужда-лась в деньгах, я оставила себе гораздо большую сумму, чем планировала первоначально.
У меня не было медицинской страховки. А вот у Джексона она есть – ее получают все ра-ботники дорожно-ремонтной службы. В последнее время я все чаще задумывалась, что, если я стану калекой? Сломаю руку или придется удалить аппендикс? Я не только не смогу работать, но и столкнусь с кипой больничных счетов. В наше время пребывание на больничной койке – удо-вольствие не из дешевых. В прошлом году мне предъявили несколько больничных квитанций, и на то, чтобы погасить все долги за лечение, у меня ушла уйма времени.
Я похвалила себя за то, что вовремя спохватилась. Вообще-то я никогда не заглядываю в будущее, поскольку привыкла жить одним днем. Но нападение на Сэма открыло мне глаза. Я вдруг поняла, что мне ужасно нужна новая машина – ну, или хотя бы слегка поддержанная. Я внезапно обнаружила, что портьеры в гостиной порядком поистрепались, и их следовало заме-нить. Наверное, будет здорово купить новые занавески в «Джей-Си Пенни» мне даже пришла в голову идея заказать их. То-то я позабавлюсь. И тут мои мысли ужаснули меня. Я думала о ка-кой-то ерунде, в то время как Сэм лежал в больнице со сломанной ногой.
Пока Конни Труп объявлял следующую песню («Одна из тех ночей»), Эрик изучал мое лицо.
– Жаль, что не могу прочитать твои мысли, как это делаешь ты, – сказал он. – Я бы очень хотел знать, что творится в твоей маленькой головке.
Мои губы скривились в улыбке.
– Я принимаю твои условия: бесплатная кровь и жилье, хотя Чарльзу необязательно жить со мной. Что насчет денег?
Эрик улыбнулся.
– Обсудим это позже. Меня греет мысль о том, что Сэм будет мне должен.
«Джей-Си Пенни» – название сети универсальных магазинов, созданных Джеймсом Кэшом.
Я позвонила Сэму по мобильнику, который он мне одолжил, и все ему рассказала.
По его голосу я поняла, что он смирился с требованиями Эрика.
– В баре есть помещение, где вампир может спать. Ладно. Комната, еда и ответная услуга. Когда он сможет приступить к работе?
Я передала вопрос Эрику.
– Прямо сейчас. – Эрик подозвал официантку – человека, которая, как и все официантки, была одета в черное форменное платье. (Я вам кое-что расскажу о вампирах: они терпеть не могут обслуживать столики. Кроме того, у них это плохо получается. Вы никогда не увидите вампира, протирающего столы. Для выполнения грязной работы кровососы обычно нанимают людей.) Эрик приказал ей привести Чарльза. Она поклонилась, прижав кулак к плечу, и сказала:
– Да, хозяин.
Если честно, от такого раболепия кого угодно стошнит.
Так или иначе, Чарльз перепрыгнул через стойку бара и, пока восторженные посетители ап-лодировали ему, подошел к нам.
Он поклонился мне, а затем с внимательным видом повернулся к Эрику. Подчиненный слу-шает шефа, никакого раболепия.
– Эта особа скажет тебе, что нужно делать. До тех пор, пока ей будут нужны твои услуги, считай ее своей хозяйкой. – Я не смогла разобрать, какие чувства испытал Чарльз Твининг, когда услышал слова Эрика. Немногие вампиры согласятся стать под начало человека, пусть даже ука-зание исходило от их главаря.
– Эрик, нет! – Я была в шоке. – Если ему и придется отвечать перед кем-то, то только перед Сэмом.
– Сэм всего лишь прислал тебя, Чарльз будет работать под твоим руководством. – Лицо Эрика сузилось. Это значило, что спорить с ним бесполезно.
Я не понимала, почему он так решил, но знала, что ничего хорошего мне это не сулит.
– Позвольте мне взять пальто. Я подойду к вам, как только вы пожелаете, – сказал Чарльз и отвесил мне столь изысканный поклон, что я невольно почувствовала себя полной дурой. Сдав-ленным голосом я поблагодарила его, и хотя Чарльз все еще не выпрямился, он все-таки подмиг-нул мне. Сама того, не желая, я рассмеялась и почувствовала себя гораздо лучше.
По радио раздался глосс Конни Трупа:
– Эй, ночные слушатели. В продолжение прозвучавших ранее композиций для вас, истинные мертвецы, наша любимая. – Ди-джей поставил «Приходит ночь».
– Потанцуем? – предложил Эрик.
Я посмотрела на небольшой пятачок танцплощадки. Он был пуст. Что ж, Эрик нашел для Сэма бармена и вышибалу. Мне следовало хоть как-то отблагодарить его.
– Я не против, – вежливо сказала я и выскользнула из кабинки. Эрик подал мне руку, я при-няла ее. Другой рукой он обхватил меня за талию.
Несмотря на разницу в росте, станцевали мы неплохо. Я притворилась, будто не замечаю, что все вокруг пялятся на нас. Мы скользили вдоль столиков, словно так все и было задумано. Я сосредоточила взгляд на шее Эрика, чтобы не смотреть ему в глаза.
– У меня такое ощущение, будто я уже обнимал тебя, Сьюки, – сказал Эрик, когда танец за-кончился.
Мне стоило огромных усилий продолжать гипнотизировать его кадык. Мой язык так и че-сался сказать ему: «Ты говорил, что любишь меня, и обещал всегда быть рядом».
Но вместо этого я сказала:
– Тебе просто, кажется. – Я быстрым движением высвободила свою руку и выскользнула из его объятий. – Кстати, ты когда-нибудь встречался с очень подозрительным вампиром по имени Микки?
Эрик вновь схватил мою руку, а затем сжал ее.
– Ой, – пискнула я, и он ослабил хватку.
– Он был здесь на прошлой неделе. А ты его, где видела? – поинтересовался Эрик.
– У Мерлотта. – Меня поразила его реакция на мой вопрос. – А в чем дело?
– Что он там делал?
– Сидел за столиком вместе с моей подругой Тарой и пил «Красное вещество». Ты уже видел Тару, помнишь? В Клубе Мертвецов в Джексоне?
– Тогда она была вместе с Франклином Моттом.
– Да, они встречаются. Не понимаю, почему он отпустил ее с Микки. Я решила, что он ее телохранитель или кто-нибудь в этом роде. – Я взяла из кабинки пальто и спросила: – Так что с ним не так?
– Держись от него подальше. Не разговаривай с ним, не груби и не пытайся спасти от него свою подругу. Когда Микки был здесь, то, в основном, общался с Чарльзом. По словам Твининга, он отъявленный негодяй. Он способен… на отвратительные поступки. Не общайся с Тарой.
Я взмахнула руками, попросив Эрика объяснить, что он имеет в виду.
– Он делает такое, от чего даже у нас стынет кровь в жилах, – сказал Эрик.
Я уставилась на него, испытывая страх и тревогу.
– Я не могу закрыть глаза на то, что происходит с Тарой. У меня не так много друзей, и по-этому я не хочу потерять кого-нибудь из них.
– Тара для Микки всего-навсего кусок сырого мяса, – заметил Эрик с жестокой простотой. Он взял пальто из моих рук и помог мне надеть его. Когда я застегнула пуговицы, руки Эрика ос-тались лежать на моих плечах, слегка массируя их.
– Отлично смотрится, – изрек он. Не нужно быть телепатом, дабы понять, что Эрик больше не хотел разговаривать о Микки.
– Ты получил открытку с благодарностью?
– Конечно. Очень, гм-м, мило.
Я кивнула, надеясь, что Эрик закроет эту тему. Но, конечно же, он не понял моего намека.
– Я до сих пор не понимаю, откуда на твоем старом пальто пятна крови, – пробормотал Эрик, и мои глаза гневно вспыхнули. Я еще раз поругала себя за свою безалаберность. Когда Эрик пришел поблагодарить меня за приют, я как раз была очень занята, поэтому он кружил по дому, пока не наткнулся на пальто.
– Сьюки, что мы сделали? И кто пострадал?
– Это куриная кровь. Я забила цыпленка, а потом приготовила его, – соврала я. В детстве мне часто доводилось видеть, как это делала бабушка. Но сама я никогда не забивала птицу.
– Сьюки, Сьюки. Мой детектор лжи говорит, что ты обманываешь меня, – сказал Эрик с уп-реком и покачал головой.
Его тон так поразил меня, что я рассмеялась. На этой хорошей ноте мне и стоило уйти. Я видела Чарльза Твининга, стоящего у входа. Он надевал очень модную в этом сезоне дутую курт-ку.
– Пока, Эрик, и спасибо за бармена, – сказала я, словно Эрик одолжил мне не вампира, а па-ру пальчиковых батареек или чашку риса. Он наклонился и прикоснулся к моей щеке холодными губами.
– Будь осторожна за рулем, – предостерег он. – И держись от Микки подальше. Мне необ-ходимо узнать, что он делает на моей территории. Звони, если с Чарльзом вдруг возникнут слож-ности. (Если батарейки вдруг окажутся разряженными, а в рисе заведутся червячки.) За спиной Эрика я увидела ту самую женщину, которая сказала, что я не дева. Она по-прежнему сидела у стойки. Очевидно, незнакомка думала, чем мне удалось привлечь внимание такого старого и кра-сивого вампира, как Эрик.
Я и сама частенько задавала себе тот же вопрос.

Глава 5

Когда мы припарковались на стоянке госпиталя, дождь шел сплошной стеной. Больница по своим размерам уступала госпиталю в Клэрсе – именно туда зачастую доставляют жителей Ренард Пэриш. Однако медицинское учреждение в Грэнгере более новое, и оборудовано оно таким количеством диагностических устройств, какими не обладает ни одна другая больница.
Дома я переоделась в джинсы и свитер, но дождевик все-таки взяла с собой. Мы с Джейсо-ном, выйдя из машины, заспешили к автоматическим стеклянным дверям, я похвалила себя за то, что сообразила надеть ботинки.
Госпиталь переполняла злоба двусущих. Войдя в помещение, я тут же ощутила их гнев. В холле сидели два оборотня из Хотшота; по-моему, они выполняли роль охранников. Джейсон об-менялся с ними крепким рукопожатием. Возможно, это было какое-то особое рукопожатие; я не знаю.
По крайней мере, они не терлись о носы друг друга, как это делают животные. Мне показа-лось, что появление Джейсона их не очень обрадовало. Я заметила, как помрачнел взгляд брата, когда он отошел от них. Двусущие пристально смотрели на меня. В глазах коренастого свет-ло-русого мужчины светилось любопытство.
– Сьюки, это Диксон Мейхью, – представил Джейсон незнакомца. – А это его сестра-близнец Дикси Мейхью. – У девушки были короткие волосы того же цвета, что и у брата, и темные, почти черные глаза.
– Здесь все тихо? – осторожно поинтересовалась я.
– Пока проблем не было, – негромко ответила Дикси. Диксон не сводил взгляда с Джексо-на. – А как дела у твоего босса?
– Ему наложили гипс, но он поправится.
– А у Кельвина тяжелое ранение. – Дикси с минуту смотрела на меня. – Он в палате номер двести четырнадцать.
Получив разрешение, мы с Джексоном направились к лестнице. Близнецы смотрели на нас, пока мы не скрылись из виду. На втором этаже за столом сидела санитарка. Мне почему-то стало ее жалко. Седые волосы, очки в роговой оправе, приятное морщинистое лицо. Надеюсь, во время ее дежурства не произойдет ничего такого, что пошатнет ее мировоззрение.
Палату Кельвина мы нашли быстро. Рядом с дверью, прислонившись к стене, стоял здоровяк бочкообразного телосложения. Такую гору мускулов я видела впервые. Незнакомец оказался вер-вольфом. По мнению двусущих, безжалостные и живучие люди-волки как нельзя лучше подходи-ли на роль охранников. Лично я так не считала. Впрочем, верфольфы и в самом деле самые дикие существа в сообществе оборотней. Среди врачей их, к примеру, не встретишь. Они, в основном, занимаются строительством или ремонтом мотоциклов. Некоторые из этих зверюг способны на большее, чем поглощение пива в безмерных количествах.
При виде вервольфа внутри меня все сжалось. Интересно, с чего вдруг пантеры из Хотшота прибегли к помощи чужака?
Это Доусон, – прошептал Джейсон. – У него между Хотшотом и Грэнгером собственная мастерская по ремонту двигателей.
Когда мы с Джейсоном шли по коридору, Доусон насторожился.
– Джейсон Стакхаус, – проговорил вервольф, осмотрев брата. На Доусоне были джинсы и рубашка в обтяжку; мне казалось, его бицепсы вот-вот разорвут ткань. Черные кожаные ботинки порядком поизносились.
– Мы приехали навестить Кельвина, – начал Джейсон. – Познакомьтесь, это моя сестра, Сьюки.
– Мадам, – пророкотал Доусон. Он медленно осмотрел меня – так делают все охранники. Хорошо, что я оставила сумочку в машине. Вервольф и ее бы обшарил. – Не могли бы вы снять пальто и повернуться?
Я и не подумала обижаться; Доусон выполнял свои обязанности. Пока он начеку, Кельвину ничто не угрожает. Я сняла дождевик, отдала его вервольфу и повернулась.
Медсестра, заполняющая бюллетени, наблюдала за происходящим с неподдельным любо-пытством. Джейсон последовал моему примеру. Не обнаружив ничего подозрительного, Доусон постучал в палату. После того, как ему ответили, он приоткрыл дверь и сказал:
– Стакхаусы.
Из палаты донесся шепот. Доусон кивнул.
– Мисс Стакхаус, вы можете войти, – разрешил вервольф. Джейсон хотел, было последовать за мной, но Доусон преградил ему путь. – Только ваша сестра, – объяснил он.
Мы с Джейсоном попытались возмутиться, но тут брат замотал головой.
– Ступай, Сьюки, – вздохнул он. Переубедить Доусона просто невозможно, да и незачем зря тревожить раненого человека. Толкнув массивную дверь, я вошла в палату.
Палата предназначалась для двух пациентов, но кроме Кельвина в ней никого не было. Предводитель пантер выглядел ужасно. Бледный и измученный. Всклокоченные грязные волосы. Правда, бороду, как я заметила, регулярно подравнивали, а остальную поросль выбривали. Кель-вин лежал в кровати в больничном халате, а вокруг койки стояли различные медицинские прибо-ры.
– Мне так жаль, – пробормотала я. Вид Кельвина поверг меня в ужас. Остальные оборотни испытывали то же самое. Не будь он оборотнем, Кельвин бы не выжил. Тот, кто стрелял в него, рассчитывал, что рана окажется смертельной.
Кельвин медленно, с усилием повернул голову и посмотрел на меня.
– Все не так плохо, – прохрипел он. – Завтра меня уже собираются отключить от аппарата.
– Куда попала пуля? – спросила я.
Не сводя с меня золотисто-карих глаз, Кельвин прикоснулся к левой груди. Я подошла к кровати и погладила его по руке.
– Мне так жаль, – повторила я. Кельвин пошевелил пальцами и взял мою руку.
– Стреляли не только в меня, – прошептал он.
– Я знаю.
– В твоего начальника. Я кивнула.
– И в ту несчастную девушку. Я опять кивнула.
– Нужно остановить того, кто это делает.
– Да.
– Наверное, это тот, кто ненавидит двусущих. Полицейские никогда не найдут убийцу. Мы не можем сообщить им, кого следует искать.
– Да, иногда секреты только осложняют дело.
– Найти преступника будет нелегко. Но, может, им все-таки удастся.
– Кое-кто из общины поговаривает, что убийца среди нас, – заметил Кельвин и крепко сжал мою руку. – Тот, кто не родился двусущим. Кого укусили.
Прошло несколько минут, прежде чем я поняла, куда клонит Кельвин. Ну, я и дура.
– О, нет, Кельвин, нет, – зашептала я, путаясь в словах. – Кельвин, прошу тебя, не дай Джейсона в обиду. Умоляю, он все, что у меня есть. – Слезы покатились по моим щекам, словно к моей голове приделали водопроводный кран. – Джейсон рассказывал мне, как ему нравится быть одним из вас. Ему жаль, что он не родился таким. Джейсон еще не привык к новой сущности. Он даже еще не понял, как распознавать себе подобных. Вряд ли Джейсон знал, что Сэм и Хитэр то-же…
– Никто не причинит ему вреда, пока мы не выясним правду, – оборвал меня Кельвин. – Пусть я пока прикован к больничной койке, но я по-прежнему их лидер. – Не сомневаюсь, Кель-вину пришлось приложить массу усилий, чтобы обитатели Хотшота не расквитались с братом. Некоторые пантеры все еще намеревались линчевать Джейсона. И Кельвин не мог им помещать. Конечно, он потом накажет своевольных, но смерть моего брата никого не огорчит. Кельвин с усилием поднял руку и вытер мои слезы.
– Ты хорошенькая, – вздохнул он. – Жаль, ты не можешь полюбить меня.
Мне тоже жаль, – всхлипнула я. Если бы я полюбила Кельвина Норриса, все мои проблемы разрешились бы сами собой. Я бы переехала в Хотшот и стала членом маленького общества. Ко-нечно, два-три раза в месяц мне бы пришлось на ночь запирать дверь на засов, но все остальное время я бы находилась в полной безопасности. Кельвин и остальные члены общины защищали бы меня до конца жизни.
От одной мысли об этом я пришла в ужас. Завывающий ветер, голые поля, древние и унылые дороги, стоящие впритык друг к другу дома. Вряд ли я смогу оторваться от остального мира навечно. Если бы бабушка была жива, она бы точно заставила меня принять предложение Кельвина. Прочно стоящий на ногах человек, предводитель оборотней в Норкрсесе, денежная работа. Можете смеяться сколько угодно. Посмотрим, как вы захохочете, когда вам понадобится выплатить медицинскую страховку.
Внезапно меня осенило (чего и следовало ожидать): а ведь у Кельвина есть отличный способ вынудить меня согласиться. Жизнь Джейсона в обмен на мою любовь. Но он этим почему-то не воспользовался.
Я наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Я буду молиться, чтобы ты поправился, – вымолвила я. – Спасибо, что даешь Джейсону шанс. – Может, Кельвину просто не хватало сил, чтобы вынудить меня стать его любовницей. Пусть так. Я ему все равно благодарна. – Ты хороший человек, – сказала я и потрепала его по подбородку. Борода оказалась очень мягкой.
Когда мы прощались, Кельвин не сводил с меня глаз.
– Проследи за своим братом, Сьюки, – предостерег он. – О, и скажи Доусону, что на сегодня посетителей с меня хватит.
– Вряд ли он прислушается к моим словам, – возразила я.
Кельвин натянуто улыбнулся.
– Если бы он прислушивался к словам всех, кто ко мне приходит, то не стал бы моим охран-ником.
Я передала пожелание Кельвина вервольфу. Но спорю на что угодно, как только мы с Джей-соном спустились по лестнице на первый этаж, он, дабы удостовериться, что с Кельвином все в порядке, заглянул в палату.
Мысль о том, что новые приятели подозревали его в нападениях, привела Джейсона в ужас.
– Может, во время первого превращения мне и хотелось уничтожить двусущих, – признался Джейсон, пока мы через пелену дождя ехали в Бон Темпс. – Я злился. Был даже взбешен. Но те-перь все изменилось, я просто посмотрел на перемену с другой стороны. – Джейсон все говорил и говорил, а у меня в голове кружил поток разнообразных мыслей. Я пыталась найти выход из сло-жившейся ситуации.
Убийцу необходимо найти до следующего полнолуния. Иначе двусущие, перевоплотившись в пантер, разорвут Джейсона на части. Может, предложить брату побегать в лесочке рядом с его или моим домом? Так, по крайней мере, обитатели Хотшота не причинят ему вреда. Впрочем, им ничего не стоит отправиться на его поиски. Я же не настолько сильна, чтобы защитить брата от всех оборотней.
В следующее полнолуние преступник должен сидеть за решеткой.

* * *

Пока я мыла посуду, меня вдруг осенило: уж если кого и обвинять в нападениях на двусу-щих, то только не Джейсона. А вот я как раз застрелила одного из них. Я задумалась о предстоя-щей встрече с детективами и тут же машинально осмотрела кухню: не осталось ли в ней следов пребывания Дэбби Пелт. Я часто смотрела каналы «Дискавери» и «Лернинг» и знала, что полно-стью избавиться от частиц крови и ткани невозможно. Но с тех пор, как я нажала на курок, я чуть ли не каждый день с два!  Злая сама на себя, я протопала в гостиную и включила телевизор – еще одна ошибка. Ведущий новостей рассказывал о похоронах Хитэр; чтобы осветить это событие, из Шривпорта в Бон Темпс прибыла куча корреспондентов. Представьте, какая поднимется шумиха, если журналисты пронюхают о том, по какому принципу снайпер отбирает своих жертв. Коррес-пондент, афро-американец, с серьезным лицом сообщил, что, по словам полицейских из Ренард Пэриш, в маленьких городках штатов Миссисипи и Тенесси произошли такие же нападения. Я была в шоке. Серийный снайпер? Здесь? Зазвонил телефон.
– Алло, – вымолвила я, приготовившись к худшему.
– Сьюки, привет. Это Элсид.
Мои губы растянулись в улыбке. Элсид Хервекс работал в детективном агентстве своего от-ца в Шривпорте. Я всегда была ему рада. Он – оборотень. Я бы охарактеризовала его как необык-новенно привлекательного трудоголика. Кстати, когда-то Элсид и Дэбби собирались пожениться. Но Хервекс разорвал помолвку: они поссорились, после чего он не желал ни видеть Дэбби, ни слышать о ней.
– Сьюки, я у Мерлотта. Надеялся, что ты работаешь сегодня вечером, потому и заскочил в бар. Можно я заеду к тебе? Есть разговор.
– В Бон Темпс тебе угрожает опасность.
– Почему?
– По нашим улочкам разгуливает снайпер. – Из трубки раздались звуки, характерные для бара. Я услышала смех Арлены. Готова поспорить, новый бармен очаровал всех без исключения.
– А с чего вдруг я должен его опасаться? – Я заключила, что Элсид последним событиям не придавал никакого значения.
– Ну, как же? Стреляют только в двусущих, – объяснила я. – В новостях сообщили, что ана-логичные преступления были совершены на юге в маленьких городах. Пули совпали с теми, что извлекли из тела Хитэр Кинман, жительницы Бон Темпс. Уверена, что в других городах жертвами стрелка тоже стали оборотни.
На том конце провода повисло глубокомысленное молчание, если, конечно, молчание вооб-ще можно хоть как-то охарактеризовать.
– А я и не сообразил, – задумчиво пробормотал Элсид. Глубокий, сиплый голос моего собе-седника лишь подчеркнул его озадаченность.
– Послушай, ты уже разговаривал с частными детективами?
– С кем? О чем ты?
– Если они увидят нас вместе, им это покажется весьма подозрительным.
– Родители Дэбби наняли ищеек, чтобы найти ее?
– Об этом я тебе и толкую.
– Слушай, я еду к тебе. – Элсид повесил трубку.
Уж не знаю, с чего вдруг детективам вздумается следить за мной, не понимаю, откуда они смогут вести наблюдение. Но если сыщики увидят нас с Элсидом вместе, то сразу сделают опре-деленные выводы, к тому же ошибочные. Детективы решат, что Элсид убил Дэбби, дабы никто не стоял на пути нашего с ним счастья – ничего глупее я и представить себе не могла. Надеюсь, Джек и Лили Лидс сейчас видят десятый сон, а не торчат где-нибудь в лесу с биноклями в руках.
Приехав, Элсид мгновенно обнял меня. Он всегда так делает. Увидев его тело, мужественное лицо и ощутив знакомый запах, я почувствовала, как меня переполнили эмоции. Несмотря на предостерегающий звоночек в голове, я ответила на объятья Элсида.
Мы сели на диван и повернулись друг к другу лицом. Элсид был в рабочей одежде: флане-левая рубашка поверх футболки, джинсы из плотного материала, толстые носки и тяжелые бо-тинки. Курчавые черные волосы потеряли объем из-за широкополой шляпы. Элсид явно уже дав-но не брал в руки бритву.
– Расскажи мне о детективах, – попросил он. Я описала их и передала наш с ними разговор.
– Родители Дэбби и словом со мной не обмолвились, – озадаченно произнес Элсид. На ми-нуту он задумался. Я прочитала его мысли. «Наверно, они считают, что исчезновение Дэбби моих рук дело».
– А может, ты и не прав. Может, они просто не хотят сыпать тебе соль на рану. Вполне ве-роятно, ее родители считают, что ты убит горем.
– Убит горем. – Элсид какое-то время переваривал мои слова. – Нет, я потратил… – Внезап-но он замолчал, судорожно подбирая нужные слова. – Я исчерпал всю свою энергию, встречаясь с ней, – наконец изрек он. – Я был слеп. Мне даже кажется, что Дэбби прибегла к привороту. Ее мать колдунья и наполовину оборотень. А отец… Тот вообще сущий дьявол.
– Думаешь, в деле не обошлось без колдовства? – Я не сомневалась в существовании вол-шебства, меня интересовало, могла ли Дэбби использовать его в своих целях.
– А как еще объяснить, что я так долго терпел ее? Как только Дэбби исчезла, у меня словно пелена с глаз спала. Даже когда она запихала тебя в грузовик, я и то был готов простить ее.
Дэбби однажды подкараулила меня и закрыла в багажнике, где находился мой тогдашний парень, Билл. Он на протяжении нескольких дней не пил крови и, естественно, проголодался как волк. Дэбби спокойно ушла, а я лежала с вампиром, который вот-вот должен был проснуться.
Я посмотрела под ноги, гоня, прочь воспоминания о боли и отчаянии.
– Из-за нее тебя изнасиловали, – выпалил Элсид. Его прямота напугала меня.
– Эй, Билл понятия не имел, что это я. Он ничего не ел несколько дней, а за голод и сексу-альное влечение у вампиров отвечают одни и те же клетки, – возразила я. – Билл остановился, по-нимаешь? Остановился, как только сообразил, что это я. – Я не хотела признаваться, что Билл из-насиловал меня; просто не могла. Билл скорее отгрыз бы себе руку, чем надругался надо мной. В этом я нисколько не сомневаюсь. До Билла у меня никого не было. Раньше я часто слышала о случаях изнасилования, но лишь оказавшись в том ужасном багажнике, поняла, какой страх ис-пытывает жертва.
– Билл взял тебя против твоей воли, – пробормотал Элсид.
– Он был не в себе, – заметила я.
– И все же.
– Да, Билл изнасиловал меня. Я была жутко напугана. – Мой голос задрожал. – Но он опом-нился и остановился;  я пострадала не так уж и сильно. Билл потом горько сожалел о случив-шемся. С тех пор он ни разу не прикоснулся ко мне, ни разу не пытался заняться со мной любо-вью, ни разу… – Мой голос осекся. Я потупила глаза. – Да, в этом виновата Дэбби. – Уж не знаю почему, но едва я произнесла эти слова вслух, мне стало легче. – Она прекрасно понимала, что Билл сделает со мной. И ей было на это совершенно наплевать.
Но даже тогда, – Элсид вернулся к своим баранам, – Дэбби, как ни в чем не бывало, пришла ко мне, а я попытался оправдать ее действия. Здесь точно не обошлось без колдовства: в здравом уме я бы ни за что не стал ее защищать.
Я не хотела, чтобы Элсид до конца жизни винил себя в случившемся. На моих собственных плечах и так лежало тяжкое бремя вины.
– Послушай, все уже в прошлом.
– Похоже, ты в этом уверена.
Я заглянула в узкие, зеленые глаза Элсида.
– Как думаешь, Дэбби еще жива? – спросила я.
– Ее родители… – Элсид замолчал. – Нет. Дэбби Пелт, даже умерев, никак не хотела оста-вить меня в покое.
– Так о чем ты собирался со мной поговорить? – поинтересовалась я. – По телефону ты ска-зал, что дело важное.
– Вчера погиб полковник Флод.
– Ох, какой ужас! А что случилось?
– Он подъезжал к магазину, и тут в него врезался другой водитель.
– Кошмар. А кроме него, в машине был кто-нибудь еще?
– Нет. Он был один. Его дети приедут в Шривпорт на похороны. Я просто хотел узнать, не согласишься ли ты поехать на церемонию со мной.
– Конечно. Похороны закрытые?
– Нет. У него много знакомых на военно-воздушной базе, он возглавлял группу «Стражи», был хранителем церкви и, само собой разумеется, главой вервольфов.
– Насыщенная жизнь, – заметила я. – Огромная ответственность.
– Похороны состоятся завтра в час. Как у тебя с работой?
– Я могу поменяться сменами, но мне придется вернуться в Бон Темпс в полпятого, чтобы успеть переодеться.
– Хорошо.
– И кто теперь станет лидером?
– Не знаю, – ответил Элсид как-то неуверенно.
– Место Флода планируешь занять ты?
– Нет. – По-моему, Элсид заколебался; я почувствовала, что внутри него происходит борь-ба. – А вот мой отец, да. – Элсид замолчал. Я ждала.
– Похороны вервольфов проходят с большой помпой, – наконец вымолвил Элсид. Я, нако-нец, сообразила, что он пытается мне что-то сказать. Только я точно не знала; что именно.
– Давай, выкладывай. – Я предпочитаю, когда мне открыто, говорят все.
– Наряжаться на похороны не надо, – проговорил Элсид. – Остальные двусущие почему-то считают, что в подобных случаях вервольфы надевают кожу и всякие цепи, но это не так. На по-хороны мы одеваемся так же, как и люди. – Элсид хотел дать еще несколько дельных советов по поводу одежды, но остановился. Я ощущала, как его голову заполняют мысли, которые так и рва-лись наружу.
– Любой женщине полезно знать, какая одежда подходит к тому или иному событию, – про-изнесла я. – Спасибо. Шорты я оставлю дома.
Элсид покачал головой.
– Да я знаю, что ты не вырядишься как пугало, но лучше подстраховаться. – В его голосе я уловила нотки смущения. – Я заеду за тобой в полдвенадцатого.
– Сначала я найду себе замену.
Я позвонила Холли. Она согласилась выйти на работу в мою смену.
– Я могу подъехать к кладбищу и уже там встретиться с тобой, – предложила я.
– Нет, – возразил Элсид. – Я заеду за тобой, а после похорон отвезу домой.
Что ж, если он не боялся неприятностей, пусть заезжает. А я сэкономлю на бензине. К тому же, моя старенькая «нова» могла сломаться по дороге.
– Ладно. Я не заставлю себя ждать.
– Мне пора, – сказал Элсид. Повисло молчание. Уверена, он хотел поцеловать меня. Накло-нившись, Элсид едва прикоснулся к моим губам. Друг от друга нас отделяли всего несколько дюймов.
– Я должна еще кое-что сделать, а тебе пора возвращаться в Шривпорт. Я буду готова в полдвенадцатого.
Элсид уехал. А я, взяв последнюю книгу Каролин Хайнс, попыталась отвлечься от тревож-ных мыслей. Однако чтение не принесло мне успокоения. Я залезла в горячую ванну, а затем по-брила ноги. После я накрасила ногти на ногах и на руках темно-розовым лаком и принялась вы-щипывать брови. Наконец я расслабилась. Свернувшись калачиком на кровати, я почувствовала долгожданное спокойствие. Сон так быстро овладел мной, что я даже не успела помолиться.

Глава 7

Вечером в баре наконец-то объявился Сэм. Он сидел за угловым столиком, словно король, встречающий гостей. Его загипсованная нога покоилась на стуле на нескольких подушках. Одним глазом Мерлотт следил за Чарльзом, а другим – за реакцией клиентов на бармена-вампира.
Проходящие мимо Сэма посетители на время подсаживались к нему, перекидывались па-рой-тройкой фраз, а затем оставляли его в одиночестве. Мой босс явно ощущал себя не в своей тарелке. Я всегда вижу, когда человек мучается. Впрочем, Сэм был рад вернуться в бар и вновь оказаться среди людей. Он испытывал удовольствие, наблюдая за тем, как работает Чарльз.
Да, я все это видела, но когда задумалась над тем, кто стрелял в него, зашла в тупик. Кто-то, начав охоту на двусущих, убивал и ранил оборотней. Я просто обязана вычислить преступника. Полиция не выдвигала против Джейсона никаких обвинений. Но для его полусоплеменников он был первым подозреваемым. Если жителям Хотшота взбредет в голову провести самостоятельное расследование, то они немедленно расквитаются с братом. Люди-пантеры даже не подозревали, что нападениям подверглись не только оборотни Бон Темпса.
Я осторожно прощупала мысли посетителей, стараясь выбирать моменты, когда они меньше всего контролировали себя. Я даже постаралась определить самых подходящих кандидатов на роль преступника, дабы не тратить время впустую. Например, я по глупости погрузилась в пере-живания Лиз Болдин за судьбу своей старшей внучки.
Скорее всего, снайпер – мужчина. Я знаю многих женщин, которые занимаются охотой, у многих из них есть винтовки. Но разве женщины становятся снайперами? Полиция никак не могла взять в толк, по какому принципу стрелок выбирает жертв: детективы понятия не имеют об истиной сущности пострадавших. Попытки двусущих самостоятельно найти преступника тоже не увенчались успехом, так как они искали преступника среди местных жителей.
– Сьюки, – позвал меня Сэм. – Подойди на минутку.
Я опустилась перед ним на одно колено, чтобы он мог говорить, не повышая голоса.
– Сьюки, мне неприятно вновь ставить тебя в неудобное положение, но складской чулан Чарльзу не подходит.
Когда рабочие строили на складе чулан для хранения швабр и прочих средств для уборки, они и представить себе не могли, что в нем поселится вампир. В их планы не входило делать его светонепроницаемым. Впрочем, солнечный свет в чулан все равно не попадал, на складе вообще нет окон.
Так в чем же дело?
– Только не говори, что Чарльз не может заснуть, – недоверчиво пробормотала я. Днем вам-пиры способны заснуть в любых условиях. – К тому же я уверена, что ты на внутреннюю часть двери поставил щеколду.
– Да. Но ему приходится спать на полу, согнувшись в три погибели. По его словам, чулан пахнет, как старая тряпка, и ему это не нравится.
– Но ведь мы, действительно, храним там средства для уборки.
– Послушай, Сьюки, неужели ты так не хочешь, чтобы Чарльз пожил какое-то время у тебя?
– Скажи, почему ты так настойчиво уговариваешь меня приютить его? – поинтересовалась я. – Наверняка, за твоей заботой о комфорте вампира кроется нечто большее. К чему волноваться о том, кто и так уже давно мертв?
– Сьюки, мы ведь с тобой уже давно дружим?
Запахло жареным.
– Да, – согласилась я, поднявшись с пола. Теперь Сэму придется смотреть на меня, задрав голову. – И что с того?
– Ходят слухи, что обитатели Хотшота наняли вервольфа для охраны Кельвина.
– Ага. Я тоже нахожу это довольно странным. – В голосе Сэма я уловила тревогу. – Значит, ты знаешь, кого они подозревают в преступлениях?
Сэм кивнул. Я встретилась взглядом с его ясно голубыми глазами.
– Сьюки, ты должна отнестись ко всему происходящему более серьезно.
– А с чего ты решил, что я проявляю халатность?
– Ты отказалась поселить у себя Чарльза.
– Не понимаю, каким образом его пребывание в моем доме поможет Джейсону.
– По-моему, Чарльз сумеет защитить твоего брата, если придется. Если бы не нога, я бы… Я не верю, что в меня стрелял Джейсон.
Как только я услышала слова Сэма, напряжение, в котором я находилась все это время, ос-лабло. До сих пор я даже не подозревала, что меня волнует мнение начальника.
Мое сердце немного смягчилось.
– О, ну ладно, – согласилась я неохотно. – Пусть перебирается ко мне. – Рассерженная своей мягкотелостью, я оставила Сэма. И зачем я только согласилась?
Подозвав Чарльза, Сэм в краткой форме изложил ему главную часть нашей беседы. Немного позже вампир взял у меня ключи от машины, чтобы закинуть в багажник свои вещи. Через не-сколько минут он вернулся и жестами сообщил, что положил ключи обратно в сумочку. Я кивну-ла, наверное, немного резко. А чему мне радоваться? Ну, по крайней мере, мой новый постоялец учтив и обходителен.
Затем в бар пришли Тара и Микки. И как прежде темная аура, окружавшая вампира, взвол-новала посетителей. Помещение наполнилось десятками голосов. Тара как-то печально и отчуж-денно посмотрела на меня. Я надеялась поболтать с ней, но она сидела за столиком как приклеен-ная. Для меня это послужило еще одним поводом забить тревогу. Раньше, когда Тара приходила в бар с Франклином Моттом, она всегда находила время, чтобы поговорить со мной о семье, работе и прочей ерунде.
У противоположной стены за столиком сидела Клодин, фея. Сначала я хотела подойти к ней, но состояние подруги вывело меня из равновесия. Клодин, как обычно, окружала толпа поклонников.
В конце концов, мое беспокойство достигло таких пределов, что я, решив взять вампира за клыки, направилась к Таре. Внимание змееподобного Микки было полностью приковано к новому бармену, поэтому, когда я приблизилась к их столику, он даже не посмотрел на меня. Лицо Тары излучало надежду и страх. Я положила руку на плечо подруги, дабы улучшить восприятие ее мыслей. Тара умная и самостоятельная девочка. Но она всегда выбирает не тех парней. Одно время она встречалась с Бенедиктом по прозвищу «Яйцо», законченным алкоголиком и настоящей тряпкой. Он погиб прошлой осенью при пожаре. Франклин Мотт, по крайней мере, относился к моей школьной подруге с уважением и заваливал ее роскошными подарками. Правда, сущность этих подарков скорее гласила: «Ты моя любовница», чем «Ты моя девушка». Но как же так получилось, что Тара оказалась в обществе Микки, чье имя даже у Эрика вызывает судороги? Я читала мысли Тары, словно книгу, но в книге этой не доставало нескольких страниц.
– Тара, – тихо позвала я. Она посмотрела на меня. В ее тусклых и безжизненных глазах я увидела страх и смущение.
Постороннему человеку она бы показалась вполне нормальной: модная прическа, безупреч-ный макияж, стильная одежда. Но внутри нее происходила борьба, доставлявшая ей невыносимые мучения. Что же случилось с моей подругой? Почему я раньше не заметила, как что-то съедает ее изнутри?
Я совершенно не знала, что делать. Какое-то время мы с Тарой просто смотрели друг на друга. Она прекрасно понимала, что я забралась к ней в голову, но никак на это не реагировала.
– Очнись, – машинально прошептала я. – Тара, очнись!
Вдруг чья-то белая рука схватила мою ладонь и оторвала ее от плеча подруги.
– Не смей ее трогать. Я заплатил тебе только за то, чтобы ты принесла нам напитки, – про-шипел Микки. Таких холодных, мутно-зеленых глаз, как у него, я еще ни разу не встречала.
– Она моя подруга, – возразила я. Микки все еще сжимал мою ладонь, а у вампиров хватка та еще. – Ты что-то делаешь с ней. Или же позволяешь кому-то другому мучить ее.
– Это не твое дело.
– Нет, мое, – упиралась я. Меня охватил страх, от боли глаза полезли на лоб. Я смотрела на вампира и понимала, что он в любую секунду может убить меня, а потом удрать из бара. И никто его не остановит. Кровосос и Тару прихватит с собой, словно какую-ту собачонку.
– Отпусти меня, – сказала я, пока еще не было слишком поздно. Я четко и громко произнесла каждое слово, хотя знала, что у вампиров потрясающий слух.
– Ты дрожишь, словно побитая собака, – ухмыльнулся Микки.
– Отпусти меня, – повторила я.
– Иначе что?
– Ты же не всегда бодрствуешь. Не я, так кто-нибудь другой всадит тебе кол в грудь.
Казалось, мои слова заставили вампира призадуматься. Вряд ли я его напугала, хотя мне этого очень хотелось.
Вампир поглядел на Тару, и она, словно по мановению волшебной палочки, заговорила.
– Сьюки, не делай из мухи слона. Микки теперь мой парень. Не ставь меня в глупое поло-жение.
Я вновь положила руку на плечо Тары, хотя это было рискованно, и заглянула ей в глаза. Подруга искренне желала, чтобы я ушла. Но почему она так сильно этого хотела, понять мне, к сожалению, не удалось.
– Ладно, Тара. Будешь еще что-нибудь пить? – спросила я, растягивая слова. Пытаясь про-зондировать мысли подруги, я наталкивалась на стену изо льда, скользкого и темного льда.
– Нет, спасибо, – вежливо отказалась Тара. – Нам с Микки уже пора.
Для вампира ее слова стали полной неожиданностью. Мне стало легче; по крайней мере, моя подруга еще способна принимать собственные решения.
– Я верну костюм. Я уже отнесла его в химчистку, – сказала я.
– Не торопись.
– Хорошо. Еще увидимся. – Парочка встала из-за стола и направилась к выходу. Микки вце-пился в Тару, словно клещ.
Убрав пустые стаканы и протерев столик, я подошла к стойке. Сэм и Чарльз Твининг нахо-дились в полной боевой готовности, поскольку видели, что произошло. Я отрицательно покачала головой, и они тут же расслабились.
После закрытия бара новый бармен терпеливо поджидал меня у двери. Я не спеша натянула пальто и достала из сумочки ключи.
Как только я открыла машину, Чарльз тут же уселся на переднее сидение.
– Спасибо, что согласилась поселить меня у себя, – вымолвил Твининг.
Я заставила себя сказать ему «пожалуйста». Какой смысл сейчас срываться на грубости?
– Как думаете, Эрик не станет возражать против моего пребывания в вашем доме? – осведо-мился вампир, когда машина выехала на узкую дорогу.
– Это его вообще не касается, – отрезала я. Меня взбесило, что Чарльза волнует мнение Эрика.
– Он часто к вам приезжает? – с необычайной настойчивостью допытывался Твининг.
Я ответила только тогда, когда припарковала машину позади дома.
– Послушай, – начала я. – Не знаю, что ты там слышал, но он не… мы не… в общем, ты по-нял. – Посмотрев мне в лицо, Чарльз тактично промолчал. Я открыла заднюю дверь.
– Осматривайся, – сказала я, когда Чарльз переступил порог. Вампиры предпочитают знать все входы и выходы. – Потом я покажу тебе спальное место. – Пока бармен с любопытством изу-чал дом, в котором на протяжении многих лет жила моя семья, я повесила пальто на вешалку и убрала сумку в свою комнату. А затем состряпала себе сэндвич, предварительно поинтересовав-шись у Чарльза, не желает ли он стаканчик крови. В холодильнике я всегда на всякий случай храню пару бутылок. Твининг радостно откликнулся на мое предложение. Осмотрев дом, он сел за стол и стал потягивать кровь. Жилец мне попался на редкость спокойный, особенно если учесть его вампирскую сущность. Чарльз не пытался волочиться за мной; похоже, от меня он вообще ничего не хотел.
Я показала ему люк в полу кладовки, расположенной в гостевой спальне, объяснила, как пользоваться пультом от телевизора и похвасталась маленькой коллекцией фильмов и книг.
– Может, тебе еще что-то нужно? – спросила я. Бабушка дала мне хорошее воспитание, правда, вряд ли она предполагала, что в ее доме станут гостить вампиры.
– Нет, спасибо, мисс Сьюки, – вежливо ответил вампир. Длинные, белые пальцы прикосну-лись к повязке на глазу. Меня почему-то бросило в дрожь.
– Тогда, если тебе больше ничего не нужно, я пойду спать. – Я устала. Беседа с вампиром меня вконец вымотала.
– Конечно. Спокойной ночи, Сьюки. А вы не против, если я погуляю в лесу?
– Чувствуй себя как дома, – ответила я. У меня есть запасной ключ от черного входа. Я за-ранее достала его из кухонного ящичка, в котором лежали и остальные ключи. С того момента, как в доме оборудовали кухню, в этом ящике на протяжении вот уже восьмидесяти лет хранился всякий хлам. Помимо прочей ерунды, в нем лежало около ста разных ключей. Некоторые, очень-очень древние, выглядели весьма странно. Когда-то я отсортировала старые ключи от но-вых, а ключ от задней двери повесила на ярко-розовый пластиковый брелок – подарок страхового агента из компании «Загородная недвижимость».
– Когда нагуляешься – так, на всякий пожарный – закрой, пожалуйста, дверь на замок.
Чарльз кивнул и взял ключ.
Вообще-то сочувствовать вампиру самое последнее дело, но я ничего не могла с собой по-делать – есть в Чарльзе что-то жалкое. Он мне показался совсем одиноким, а одиночество всегда печально. Я и сама когда-то на время отрешилась от всего остального мира. Я, конечно, никому не признаюсь, что выглядела жалкой, но когда дело касается других, во мне неизменно просыпается сочувствие.
Смыв косметику, я надела розовую нейлоновую пижаму. Я вовсю клевала носом, когда чис-тила зубы. Наконец я легла на высокую старинную кровать, в которой некогда спала бабушка, укрылась стеганым одеялом, сшитым моей прабабкой и вышитым ее сестрой Джулией. Может, я и в самом деле одна в целом мире – если не считать брата – но сейчас меня окружала вся моя семья.
Около трех ночи я проснулась. Кто-то тряс меня за плечо.
Сон как рукой сняло – так чувствует себя человек, брошенный спросонья в бассейн с ледя-ной водой. Чтобы побороть парализовавший меня страх, я попыталась пустить в ход кулаки. Но руку сжали чьи-то ледяные пальцы.
– Нет, нет, нет, тс-с, – раздался шепот. Английский акцент. Чарльз. – Снаружи кто-то бродит.
Я пыхтела, словно паровоз. Надеюсь, до сердечного приступа не дойдет.
Я положила ладонь на сердце, будто хотела поймать его, если оно вдруг выпрыгнет из груди.
– Лежите! – приказал Чарльз. Он, крадучись, прошел мимо кровати. Пришлось послушать вампира: я закрыла глаза и постаралась не шевелиться. Изголовье моей кровати располагается между двумя окнами, так что, кто бы там ни шнырял вокруг дома, ему не удастся разглядеть мое лицо. Но я все же старательно притворялась спящей. От страха мысли в голове путались. Предпо-ложим, на улице шастает вампир. Он или она не смогут войти в дом, если, конечно, незваный гость не Эрик. А не аннулировала ли я его приглашение? Не помню. «Такие вещи необходимо держать в голове»,  – упрекнула я себя.
– Он прошел, – едва слышно прошептал сэр Чарльз.
– Кто это? – спросила я, надеясь, что мой голос прозвучал так же тихо.
– Не знаю. Слишком темно. – Уж если вампир не в состоянии разглядеть непрошеного гостя, значит, на дворе стоит кромешная мгла. – Я выйду и посмотрю.
– Нет, – торопливо возразила я, но Чарльза в спальне уже не было.
Иисус Христос, пастырь иудеев! Что если вокруг дома бродит Микки? Он непременно убьет Чарльза.
– Сьюки! – Чего-чего, а услышать зов Твининга я ожидала в последнюю очередь. Хотя, если честно, в тот момент я вообще ничего не могла ожидать. – Иди сюда, если хочешь!
Надев розовые пушистые тапочки, я поспешила вниз; по-моему, голос Чарльза доносился с заднего двора.
– Я включу свет на крыльце, – крикнула я. Мне не хотелось ослепить кого-нибудь внезапной вспышкой яркого света. – Ты уверен, что снаружи безопасно?
– Да, – прокричали в унисон два голоса.
Зажмурившись, я щелкнула выключателем. Через секунду я открыла глаза и, засунув руки подмышки, подошла к застекленной двери. С улицы веяло холодом, а за исключением розовой пижамы да тапочек, на мне ничего не было.
Несколько минут я пыталась переварить представшее моим глазам зрелище.
– Понятно, – медленно пробормотала я. Чарльз лежал на посыпанной гравием дорожке ря-дом с машиной, а если точнее, он лежал на Билле Комптоне, придушив его. Билл тоже вампир, стал им сразу же после Гражданской войны. У нас с ним была своя история. Возможно, в долгой жизни Билла она всего лишь мелкий камушек, но в моей – целый булыжник.
– Сьюки, – прохрипел Билл, стиснув зубы. – Я не хочу причинять этому типу вред. Вели ему слезть с меня.
Я стремительно взвесила его слова.
– Чарльз, думаю, тебе лучше его отпустить, – промолвила я. Не успела я и пальцем щелк-нуть, как бармен оказался рядом со мной.
– Вы знаете его? – стальным голосом спросил Чарльз.
– Знает. И очень близко, – так же холодно ответил Билл.
Вот черт.
– Как мило. – Изобразить суровость у меня не получилось. – Я не треплюсь направо и налево о наших прежних отношениях. Надеялась, что и ты, как джентльмен, будешь держать язык за зубами.
К моей радости, Чарльз, высокомерно и раздраженно приподняв бровь, смерил Билла гнев-ным взглядом.
– Так он теперь согревает твою постель? – Билл кивнул в сторону компактного вампира.
Скажи он что-нибудь другое, я бы еще сдержалась. Вообще-то я редко выхожу из себя, но когда это все-таки случается, то совершенно себя не контролирую.
– А твое, какое дело? – огрызнулась я. – Даже если я пересплю с сотней мужиков, да хоть бы и овец, тебя это совершенно не касается! Кстати, почему ты шастаешь вокруг моего дома посреди ночи? Ты меня до смерти напугал.
Билл, казалось, ни капли не раскаялся в своем поведении.
– Прости, если разбудил и напугал тебя, – ехидно извинился мой бывший любовник. – Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
– Ты шатался по лесу и тут учуял другого вампира, – сказала я. Билл всегда обладал острым нюхом. – Потому и притащился сюда. Чтобы выяснить, кто же находится в моем доме.
– Я хотел удостовериться, что на тебя не напали, – заметил Комптон. – По-моему, я еще и человека учуял. К тебе сегодня никто не заходил?
Я ни на минуту не поверила в то, что Билла волнует только моя безопасность. Но сама мысль, что его к моему дому привело чувство ревности или жгучее любопытство, претила мне. Стараясь успокоиться и все обдумать, я сделала глубокий вдох, затем выдох.
– Чарльз на меня не нападал, – изрекла я, обрадовавшись своему спокойному голосу.
Лицо Билла скривилось в едкой ухмылке.
– Чарльз, – презрительно повторил он.
– Чарльз Твининг, – поправил мой жилец, отвесив поклон – если, конечно, так можно на-звать едва заметный кивок курчавой головы.
– Где ты его подцепила? – Биллу, наконец, удалось побороть раздражение.
– Вообще-то он, как и ты, работает на Эрика.
– Эрик приставил к тебе охранника? Зачем?
– Слушай ты, – процедила я сквозь зубы, – моя жизнь не закончилась с твоим уходом. Да и в городе она тоже вовсю бурлит. У нас здесь, знаешь ли, в людей стреляют. Сэму прострелили ногу. Нам на время понадобился новый бармен, и Чарльз вызвался нам помочь. – Может, я кое-что и упустила, но в данный момент меня не волнуют мелкие подробности. Я хотела объяснить суть дела.
Мои слова, как минимум, ошеломили Билла.
– Сэм. А еще кто?
Я задрожала. Погода, знаете ли, не подходила для нейлоновой пижамы. Но я не собиралась пускать Билла в дом.
– Кельвин Норрис и Хитэр Кинман.
– Они мертвы?
– Хитэр – да. А Кельвин получил тяжелое ранение.
– Полиция кого-нибудь арестовала?
– Нет.
– Ты знаешь, кто стоит за преступлениями?
– Нет.
– За брата беспокоишься.
– Да.
– Значит, он менял облик в прошлое полнолуние.
– Да.
Билл с сожалением посмотрел на меня.
– Сьюки, мне очень жаль, – пробормотал он. Билл говорил искренне.
– Меня жалеть незачем, – отрезала я. – Лучше скажи это Джейсону – это он превращается в зверя.
Лицо Билла ожесточилось.
– Прости за вторжение, – извинился он. – Я пойду. – Билл стремительно исчез в лесу.
Не имею ни малейшего представления, что подумал Чарльз, ставший свидетелем нашей с Биллом беседы. Я развернулась, зашла в дом и выключила уличный свет. Забравшись в кровать, я долго не могла уснуть. Меня охватили злость и беспокойство. Я натянула покрывало на голову, таким образом, намекая вампиру, что не собираюсь обсуждать случившееся. Чарльз двигался бесшумно, поэтому я совершено не знала, где вампир находится в данную минуту; наверное, он немного постоял в дверях спальни, а потом удалился.
Прошло сорок пять минут, прежде чем я вновь погрузилась в сон.
И тут кто-то вновь начал трясти меня за плечо. Я уловила сладкий аромат духов. К их запаху примешивался другой – мерзкий. У меня кружилась голова.
– Сьюки, твой дом горит, – сказал чей-то голос.
– Не может быть. Я все выключила, – сквозь дремоту пробормотала я.
– Надо выбираться, – настаивал кто-то. Какое-то непрекращающееся дребезжание напомни-ло мне звонок в начальной школе.
– Ладно, – пробормотала я. Ото сна и (это я поняла, открыв глаза) дыма голова стала ватной. Дребезжание, как, оказалось, издавала моя противопожарная сигнализация. Желто-белую спальню постепенно, словно злые джины, заполняли струйки серого дыма. Я не могла двигаться быстро. Клодин вытащила меня из кровати и понесла к передней двери. Она не брала меня на руки, но ведь Клодин не какая-то там обычная женщина. Фея усадила меня на ледяную траву. Ощутив хо-лод, я тут же очнулась. Нет, это не кошмарный сон.
– Мой дом горит? – Я еще не совсем очухалась.
– По словам вампира, его поджег тот человек, – сказала Клодин, махнув рукой налево. Я долго не могла отвести глаз от ужасных всполохов огня, озаряющих ночное небо. Пламя охватило заднее крыльцо и кухню.
Я с трудом перевела взгляд на скорченное тело, валявшееся на земле неподалеку от цвету-щей бегонии. Над ним склонился Чарльз.
– Вы вызвали пожарных? – спросила я. Поднявшись с земли, я обошла дом, чтобы взглянуть на мертвого человека. Я долго смотрела на белое, гладковыбритое лицо покойника. Погибшему на вид было тридцать с лишним лет. Хотя на дворе стояла ночь, я все равно поняла, что не знаю его.
– Ой, нет. Я как-то не подумал об этом, – пробормотал Чарльз, оторвавшись от тела. Понят-ное дело. Вампир пришел из той эпохи, когда пожарников еще и в помине не было.
– А я забыла мобильный, – вздохнула Клодин. Она всегда следила за новинками техники.
– Значит, мне придется пойти в дом и позвонить оттуда. Надеюсь, телефон еще работает, – развернувшись, заметила я. Чарльз вытянулся в полный рост и уставился на меня.
– Никуда ты не пойдешь, – грозно сказала Клодин. – А ты, незнакомец, ступай в дом – ты же быстро бегаешь.
– Огонь смертелен для вампиров, – возразил Чарльз.
Чистая правда. Кровососы вспыхивали, словно спичка, от одной лишь искры. Я на секунду испытала непреодолимое желание заставить его войти в дом. Я бы с удовольствием надела пальто и тапочки, а еще в спальне осталась моя сумочка. Вот эгоистка.
– Пойди, позвони от Билла, – проговорила я, махнув направо. Чарльз пулей сорвался с места. Выждав момент, когда Клодин не следила за мной, я стремглав бросилась в дом. Густой дым резал глаза, всего в нескольких футах от меня на кухне полыхал огонь. Ничего глупее, чем вернуться в горевший дом, я сделать не могла. Меня охватила паника. Сумочка лежала там, где я ее и оставила, пальто висело на спинке кресла в углу спальни. Я судорожно пыталась найти тапочки, но оставаться в доме с каждой секундой становилось все опаснее. Нащупав в комоде носки, я бросилась наружу. Меня душил кашель. Повинуясь какому-то непонятному мне инстинкту, я закрыла дверь, ведущую на кухню, и заспешила на улицу. Второпях я споткнулась о стул и полетела на пол.
– Дура, – выругалась Клодин. Я закричала. Обхватив меня за талию, Клодин выбежала на улицу.
Из моего горла минуты две вырывался лишь хрип да кашель. За это время Клодин унесла меня подальше от горящего дома. Она вновь усадила меня на траву и натянула мне на ноги носки. Затем фея помогла мне подняться и надеть пальто. Я с наслаждением застегнула пуговицы.
Уже во второй раз Клодин, появляясь из ниоткуда, спасала мне жизнь. Впервые это случи-лось, когда я после тяжелого рабочего дня заснула за рулем автомобиля.
– Из-за тебя столько хлопот, – весело, но уже не так любезно заметила Клодин.
Оглядевшись, я увидела, что в доме потух свет. Либо вылетели пробки, либо электричество отключили в пожарной службе.
– Извини меня, – пробормотала я. Ничего другого мне в голову не пришло. Честно говоря, я вообще не понимала, почему должна извиняться перед Клодин. Ведь это мой, а не ее дом сейчас горит. Я хотела посмотреть на пожар с заднего дворика, но Клодин схватила меня за руку.
– Ближе нельзя, – изрекла она. Я не могла освободиться от ее хватки. – Слышишь, машины.
Я, наконец, различила вой пожарных сирен и мысленно благословила тех, кто шел мне на помощь. Сообщения по пейджерам разлетелись по всему городу, и теперь добровольцы спешили на пожар прямо из своих теплых кроватей.
К моему дому подъехал «Сом» Хантер, начальник Джейсона. Он выскочил из машины и подбежал ко мне.
– Внутри остался еще кто-нибудь? – обеспокоено спросил он. Вслед за ним во двор, разнесся мою дорожку из гравия к чертовой матери, въехала пожарная машина.
– Нет, – ответила я.
– У тебя есть баллон с газом?
– Да.
– А где он находится?
– На заднем дворе.
– А где твоя машина?
– Там же.
– Газовый баллон на заднем дворе! – прогремел «Сом».
Раздался ответный крик, за которым последовала бурная деятельность. Всего по двору но-сились четверо или пятеро мужчин и несколько женщин. Среди волонтеров я разглядела Хойта Фортенбери и Ральфа Тутена.
Переговорив с Хойтом и Ральфом, Сом подозвал женщину такую маленькую, что она просто тонула в своей форме. Хантер указал на тело в траве. Сняв шлем, женщина опустилась на колени рядом с покойником. Осмотрев его, она покачала головой. Я с большим трудом узнала в ней санитарку, работающую у доктора Мередита, Джен. Фамилии ее я не помню.
– Кто этот мертвец? – спросил «Сом». Его не особо расстроило наличие покойника.
– Понятия не имею, – ответила я. Только сейчас я осознала, насколько напугана. Мой голос дрожал, его едва было слышно. Клодин обняла меня за плечи.
Рядом с пожарным грузовиком припарковалась полицейская машина. Из нее вышли шериф Бад Диаборн и Энди Бельфлер.
– Фу ты, ну ты, – фыркнула Клодин.
– Да уж, – согласилась я.
Рядом со мной вновь нарисовался Чарльз. За ним из леса примчался Билл. Оба вампира при-няли активное участие в ликвидации пожара. Они наконец-то заметили Клодин.
Крошечная женщина, вновь нахлобучив шлем, закричала:
– Шериф, сделайте одолжение, вызовите скорую, нужно увезти отсюда тело.
Бад Диаборн переглянулся с Энди, тот взял в руки рацию.
– Сьюки, гляжу, тебе мало одного покойника? – ухмыльнулся шериф.
Билл зарычал. Пожарники выбили окно, использовав для этой цели стол моей прапрабабуш-ки. В ночное небо взметнулось облако искр и обжигающего жара. Загудел пожарный насос, рух-нула оловянная крыша над кухней и крыльцом.
Мой дом скрылся в языках пламени и клубах дыма.

Глава 9

Увидев меня, мой меланхоличный брат обрадовался. Он понимал, что новая «семья» ему не доверяет, и это угнетало Джейсона. Даже его подружка-пантера, Кристал, старалась с ним не ви-деться. Когда Джейсон пришел к ней, она отправила его обратно. Узнав, что брат ездил к Хотшот, я взорвалась. Я в самых нелицеприятных выражениях объявила брату, что поскольку он, видимо, ищет приключений на свою задницу, я больше не собираюсь отвечать за его поступки. Джейсон ответил, что я никогда за его действия и не отвечала. Он совершенно не понимал, с чего я вдруг завелась.
Перепалка продолжалась несколько минут.
После того, как мы решили держаться подальше от общества двусущих, я отнесла сумку в гостевую комнату. Здесь стоял компьютер Джейсона, бейсбольные и футбольные награды школьных времен и старинный раскладной диван, предназначавшийся, видимо, для пьяных гос-тей, не способных самостоятельно добраться домой. Диван разбирать я не стала, просто постелила одно старое одеяло на блестящую обивку, а другим накрылась.
Помолившись, я стала вспоминать события дня. Но их было так много, что я вскоре оставила эту затею. Через три минуты мое сознание затуманилось. Ночью мне снились рычащие звери, они окружили меня. Повсюду стоял туман. Я ощущала страх. Где-то кричал Джейсон, но мне никак не удавалось его найти.
Иногда, чтобы истолковать сон, совсем не обязательно обращаться за помощью к психологу, верно?
Я проснулась сразу же после того, как брат ушел на работу. Наверное, меня разбудил скрип двери. Я позволила себе подремать еще часок, а затем вновь открыла глаза. Ко мне домой должен прийти Терри; сегодня он начнет сносить сгоревшую часть кухни. Я просто обязана убедиться в том, что ничего уже нельзя спасти.
Поскольку работать предстояло среди обгоревших стен, я позаимствовала у Джейсона спор-тивный голубой костюм – он его всегда надевает, когда ремонтирует машину. Заглянув в шкаф, я обнаружила в нем старую кожаную куртку, предназначенную для грязной работы. Затем я нашла несколько мешков для мусора. Заведя машину, я задумалась, как мне отблагодарить Тару, и тут же напомнила себе забрать из химчистки ее костюм. Поэтому по пути домой я заехала в прачечную.
К моему облегчению, Терри находился в отличном расположении духа. Он с улыбкой на лице при помощи гвоздодера отдирал от крыльца обугленные доски. Несмотря на прохладную погоду, Бельфлер был одет в футболку, заправленную в джинсы. Она скрывала почти все шрамы на его теле. Поздоровавшись и заметив, что Терри не намерен болтать, я вошла в дом через фа-садную дверь и направилась в кухню, дабы в очередной раз оценить масштабы пожара.
По словам пожарников, с полом все в порядке. Меня передернуло, когда я наступила на ис-кореженный линолеум, но через несколько секунд ко мне вернулось самообладание. Натянув пер-чатки, я приступила к работе, освобождая ящички и полки от вещей. Некоторые из них расплави-лись и потеряли форму. Другие, например, пластмассовый дуршлаг, я вообще с трудом опознала.
Испорченные вещи я выкидывала через окно, расположенное на восточной стороне кухни.
С продуктами, лежащими в ящиках, я поступала так же. Мука, рис, сахар – все это я хранила в контейнерах фирмы «Тупервэер». Ящики не пострадали, но я совершенно не хотела использо-вать их содержимое. То же касалось и консервов; не знаю почему, но я не испытывала ни малей-шего желания готовить что-то из нагревшихся жестянок.
К счастью, керамическая посуда и прекрасный фарфор, принадлежавший прабабушке, не пострадали – они стояли в ящике, до которого огонь не добрался. Со столовым серебром тоже ни-чего не случилось. А вот любимая тефлоновая скатерть расплавилась. Некоторые кастрюли и ско-вородки вполне могли еще сослужить неплохую службу.
Часа два или три я только тем и занималась, что отсортировывала кухонную утварь, выбра-сывала пришедшие в негодность вещи, складывала уцелевшее барахло в мусорные мешки. Терри тоже работал, не покладая рук. Изредка он делал короткие перерывы, во время которых пил воду из бутылки, сидя на откидном борте своего пикапа. Температура поднялась до шестидесяти девяти градусов. В воздухе уже чувствовалось приближение весны, хотя синоптики обещали заморозки и даже снегопад.
Утро выдалось неплохим. Я знала, что приближаю возвращение своего дома в нормальное состояние. Терри оказался отличным компаньоном: молчаливый, с помощью тяжелой работы он усмирял своих демонов. Ему вот-вот стукнет пятьдесят. Волоски на груди, выглядывающие из выреза футболки, были седыми. Некогда золотисто-каштановая шевелюра теперь потеряла блеск и выцвела.
Но, несмотря на это, Терри настоящий силач; он энергично работал кувалдой и загружал доски в кузов грузовика, не выказывая ни капли усталости.
Бельфлер отправился на городскую свалку. В его отсутствие я отправилась в спальню и за-правила кровать – глупый и бессмысленный поступок с моей стороны. Мне бы следовало снять простыни и постирать их; вообще мне предстояло выстирать все матерчатые вещи, чтобы изба-виться от запаха гари. А еще нужно помыть мебель и заново покрасить стены в коридоре – в ос-тальном доме они вроде бы чистые.
Отдыхая во дворе, я услышала гул мотора. Из-за деревьев, растущих вдоль шоссе, выезжал пикап. Я с удивлением узнала его владельца, Элсида. Меня захлестнула волна отчаяния. Я же го-ворила ему держаться от меня подальше.
Казалось, он чем-то рассержен. Я грелась на солнышке, сидя на алюминиевом стульчике, и гадала, который час, и когда же, наконец, подъедет подрядчик. После беспокойной ночи в доме Джейсона я планировала подыскать на время ремонта кухни комнату. Без нее дом казался непри-годным для проживания.
Строительные работы могут продлиться несколько месяцев. Джейсон так долго меня не вы-держит. Он, конечно, смирится, если я захочу остаться у него – в конце концов, он мой брат – но я не собиралась надоедать ему. Задумавшись, я поняла, что не знаю ни одного  человека, у кого бы мне захотелось прожить столь долгое время.
– Почему ты мне ничего не сообщила? – пророкотал Элсид, выйдя из машины.
Я вздохнула. Еще один рассерженный тип.
– Вообще-то на данный момент мы с тобой в ссоре, – напомнила я. – Поздно или рано ты бы все равно узнал. После пожара прошло всего лишь два дня.
– Могла мне первому позвонить, – упрекнул Элсид. Он обошел дом, дабы выявить размеры ущерба, а потом остановился напротив меня. – Ты могла погибнуть, – сообщил он, словно я этого не знала.
– Да, – ответила я. – Я в курсе.
– Тебя спас вампир. – В голосе Элсида сквозило презрение. Вампиры и вервольфы не выно-сят друг друга.
– Да, – кивнула я. На самом деле меня спасла Клодин. Но поджигателя убил Чарльз. – А ты хотел, чтобы я сгорела?
– Нет, конечно же, нет! – Обернувшись, Элсид посмотрел на искореженное крыльцо. – Кто-то уже разбирает сгоревшую часть?
– Да.
– Я бы мог предоставить тебе хороших рабочих.
– Этим уже занимается Терри.
– Я могу составить ремонтную смету.
– Я уже договорилась с подрядчиком.
– Я могу одолжить тебе денег.
– Спасибо за предложение, но у меня есть.
Элсид удивился.
– Правда? Откуда… – Элсид прикусил язык, чтобы не ляпнуть чего-нибудь обидного. – Я и не знал, что бабушка оставила тебе большое наследство, – вымолвил он, но лучше бы продолжал молчать.
– Деньги я заработала сама, – огрызнулась я.
– Тебе их заплатил Эрик? – Элсид попал в самую точку. Его зеленые глаза налились кровью. На минуту показалось, что он устроит мне хорошую взбучку.
– Элсид Хервекс, успокойся, – рявкнула я. – Каким образом я заработала эти деньги, тебя не касается. Я рада, что они у меня есть. Если ты засунешь свой сарказм куда-нибудь подальше, я поблагодарю тебя за заботу и предложение помочь. Но не надо обращаться со мной как с полоум-ной пятиклашкой. Элсид не сводил с меня глаз.
– Извини. Я считал, ты… мы достаточно близки, чтобы ты мне первому сообщила. Думал… тебе нужна моя помощь.
Он так и намекал на то, что я задела его чувства.
– Когда мне требуется помощь, я прошу о ней. Я не настолько горда, – вздохнула я. – И я рада тебя видеть (здесь пришлось приврать). Но не думай, что я не в состоянии сделать что-либо самостоятельно. Это не так.
– Вампиры заплатили тебе за то, что ты поселила у себя Эрика, пока ведьмы находились в Шривпорте?
– Да, – подтвердила я. – Это придумал брат. Его идея мне сначала не понравилась. Но, слава богу, я согласилась. Теперь мне не надо ни у кого одалживать, чтобы отремонтировать дом.
После возвращения Терри я познакомила двух мужчин. Они друг другу не понравились. Не-брежно пожав руку Элсиду, Терри приступил к работе. А Хервекс-младший смерил Бельфлера недоверчивым взглядом.
– Где собираешься жить? – Фу! Хорошо, что Элсид не стал расспрашивать о происхождении шрамов Терри.
– У Джейсона, – выпалила я, утаив, что пребывание в доме брата явление временное.
– А насколько затянется ремонт?
А вот и тот, кто ответит на этот вопрос, – сказала я. У дома припарковался пикап Ренделла Шартлиффа. Вместе с ним приехала его жена и деловой партнер. Красивая, как картинка, Делия Шартлифф была гораздо моложе мужа. Но она обладала жестким волевым характером. Ренделл женат во второй раз. Когда он развелся с первой женой, которая родила ему трех детей и драила дом в течение двенадцати лет, Делия уже работала в его конторе. Дела она вела куда лучше самого Шартлиффа. Ренделл выплачивал экс-супруге отличные алименты, наработанные второй женой. Женись подрядчик на ком-нибудь другом, вряд ли бы отступные были такими же хорошими.
Ни для кого в городе не секрет, что Делия с самого начала планировала занять место Мэри Хоген. Теперь же она с нетерпением ждала, когда сыновья Ренделла закончат колледж.
Твердо, решив не отвлекаться на чужие мысли, я отгородилась от сигналов, поступающих от Делии. При виде Элсида Ренделл расплылся в улыбке. Узнав, что Хервекс мой друг, подрядчик пообещал управиться с ремонтом в кратчайшие сроки. Семейство Хервексов имело огромный вес в строительном деле. Меня взбесило, что Ренделл разговаривает на тему ремонта не со мной, а с Элсидом. Последнего странное поведение подрядчика нисколько не смутило.
Я посмотрела на Делию, а она на меня. Мы с ней совершенно разные люди, но в данный мо-мент между нами промелькнула искра понимания.
– Делия, как тебе это? – спросила я. – Сколько продлится ремонт?
– Пока он раскочегарится, – протянула она. Белокурые волосы на тон светлее моих, ухожен-ность, достигнутая частыми посещениями салонов красоты, очерченные черным карандашом гла-за, резко контрастировали с одеждой Делии: хаки и футболка с надписью «Строй Шартлифф». – Нам еще надо закончить особняк на Робин Эгг. Хотя сначала Ренделл может отремонтировать твою кухню, а уж потом заняться домом в Клэрсе. Думаю, кухня будет готова через три-четыре месяца.
– Спасибо, Делия. Мне нужно подписать какие-нибудь бумаги?
– Мы составим смету. Я занесу ее тебе в бар. Мы туда внесем стоимость новой техники – так мы получим скидку на расходные материалы. У меня с собой есть одна смета, можешь взглянуть. У тебя выйдет приблизительно такая же сумма.
Делия протянула мне счет за ремонт кухни, сделанный три месяца назад.
– Потянем, – спокойно изрекла я, хотя внутри все сжалось. Мне придется истратить всю страховку и значительную часть хранящихся в банке средств.
Я еще раз мысленно поблагодарила Эрика за его щедрость. У меня теперь есть, что тратить. Не нужно брать кредит, продавать землю или идти на другой рискованный шаг. Мне стоит начать воспринимать деньги как нечто переходящее – не вечно же им лежать на банковском счете. Да я их даже в руках ни разу не держала. Пятьдесят тысяч долларов просто перевели на мой счет.
– Вы с Элсидом друзья? – поинтересовалась Делия, резко сменив тему.
Я задумалась.
– Иногда, – признала я.
Далия резко и хрипло рассмеялась, в смехе ее было что-то завораживающее. Мужчины раз-вернулись и посмотрели на нас, Ренделл с улыбкой на лице, Элсид с недоумением. Из нашей бе-седы они не слышали ни слова – слишком далеко стояли.
– Я тебе кое-что скажу, – прошептала Делия. – Но это только между нами и этим почтовым ящиком. Секретарша Джексона Хервекса, Конни Бэбкок – ты ее знаешь?
Я кивнула. Я не только встречала ее, но и успела поболтать.
Этим утром ее арестовали за кражу из конторы «Хервекс и сын».
– И что же она стащила? – навострила я уши.
– Вот этого я и не понимаю. Ее поймали, когда она выходила из офиса Джексона с кипой бумаг. К бизнесу они не имели никакого отношения. Насколько мне известно, какие-то личные записи. Ей заплатили.
– Кто?
– Какой-то парень, владелец магазина мотоциклов. Как, по-твоему, в этой истории есть ка-кой-либо смысл?
Еще какой, если учесть, что Конни Бэбкок не только работала на Джексона, но и спала с ним. Просто огромный смысл, если вспомнить, что на похороны Хервекс-старший взял не ее, обычную девушку, а Кристин Ларраби, чистокровную вервольфиху и влиятельную личность.
Пока Делия пересказывала детали истории, я погрузилась в собственные размышления. Джексон Хервекс, без сомнения, очень умный бизнесмен, но как политик очень глуп. Зачем ему понадобилось привлекать полицию? Теперь сообщество вервольфов находилось под пристальным вниманием, и их в любую минуту могли раскрыть. Столь скрытные существа не позволят стать лидером тому, кому не удалось решить проблему без шума и пыли.
Судя по Элсиду, который обсуждал ремонт моей кухни без меня, недальновидностью отли-чались все члены семейства Хервексов.
Я нахмурилась. Мне вдруг в голову пришла одна мысль: что если Патрик Фурнан настолько умен и хитер, что подстроил все случившееся? Вынудил отвергнутую Конни украсть у Джексона его личные бумаги и тем самым обеспечить ее арест – все члены сообщества знали о горячности Хервекса-старшего. Вполне вероятно, Патрик Фурнан гораздо умнее, чем кажется на первый взгляд, а Джексон гораздо глупее, по крайней мере, там, где дело касается борьбы за статус лидера стаи. Я постаралась отрешиться от мрачных мыслей. Элсид и словом не обмолвился об аресте Конни, наверное, решил, что меня это не касается. Ну и ладно. Может, он подумал (и правильно подумал), что у меня и так забот полон рот. Я вновь вернулась в реальность.
– Как думаешь, они заметят, если мы уйдем? – спросила я Делию.
– О, да, – ответила она. – Ренделл может на минуту отвлечься, но потом он бросится на мои поиски. А если не найдет, сойдет с ума.
Передо мной стояла женщина, знающая себе цену. Я вздохнула. Мне почему-то очень захо-телось сесть в машину Тары и уехать отсюда за тридевять земель. Заметив выражение моего лица, Элсид тут же прекратил беседовать с подрядчиком и виновато потупил глаза.
– Извини, – крикнул он. – Привычка.
Ренделл немедленно оказался рядом со мной, к Элсиду он подходил не спеша.
– Прошу прощения. Мы обсуждали магазин. У тебя есть какие-нибудь пожелания по ремон-ту, Сьюки?
– Размеры кухни должны остаться прежними, – ответила я; вид просторной кухни померк, как только мне показали приблизительную стоимость ремонта. – Вместо крыльца я хочу возвести террасу с поручнями по всей ширине кухни.
Ренделл извлек блокнот, и я сделала набросок.
– А раковины? Их оставить на прежнем месте? Ничего менять не надо?
Через несколько минут я нарисовала все, что хотела; Ренделл пообещал позвонить, как только займется покупкой ящиков, раковин и иной бытовой техники.
– Сделай одолжение. Сегодня или завтра поставь на кухне дверь, – попросила я. – Не хочу, чтобы в дом мог зайти любой желающий.
Ренделл несколько минут возился в кузове пикапа и, наконец, достал новую дверную ручку с замком.
– От настоящих воров она не спасет, – сказал он, извиняясь, – но это лучше, чем ничего. – Через пятнадцать минут он закончил установку ручки. Теперь я могу закрыть дверь, ведущую в сгоревшую кухню. Несмотря на то, что замок никуда не годился, мне стало легче. Надо будет приделать к внутренней стороне двери засов, тогда я совсем успокоюсь. Вряд ли я смогу сама справиться с этой задачей. Придется обтесывать дверную раму, а я, знаете ли, не плотник. Навер-няка найдется человек, который поможет мне.
Ренделл и Делия уехали, заверив меня, что в первую очередь они займутся ремонтом моей кухни. Терри вновь принялся за работу.
– Тебе есть на кого рассчитывать, – устало проговорил Элсид.
– О чем ты хотел поговорить? Терри нас не услышит. – Я подошла к дереву, у которого сто-ял алюминиевый стул. Второй был прислонен к стволу дуба; разложив его, Элсид сел. Под весом Хервекса стул заскрипел. Наверное, Элсид собирался рассказать мне об аресте Конни Бэбкок.
– В прошлый раз я тебя сильно обидел, – вздохнул он.
Мне пришлось изменить ход мыслей, поскольку я никак не ожидала такого начала. Всегда уважала тех, кто не боится признавать свои ошибки.
– Да уж.
– Ты не хотела, чтобы я знал, как погибла Дэбби?
– Меня выводит из себя одно упоминание ее имени.
Я не понимаю, почему ее родители никак не угомонятся.
Конечно, они страдают, находясь в полном неведении. Но я рада, что осталась в живых. И не собираюсь садиться в тюрьму только потому, что защищалась.
– Если тебе станет от этого легче, Дэбби никогда не была близка с родителями. Они всегда больше любили младшую дочь, хотя она не унаследовала от них способностей оборотней. Сандра – зеница их ока. Единственная причина, по которой Пелты пытаются выяснить, куда пропала Дэбби, заключается в том, что этого хочет Сандра.
– Они когда-нибудь оставят попытки найти Дэбби?
– Ее родители полагают, что исчезновение Дэбби моих рук дело, – вымолвил Элсид. – Они считают, что я убил ее из ревности – Дэбби ведь обручилась с другим. В ответ на мой вопрос о частных детективах Сандра прислала мне е-мэйл.
Я тупо смотрела на Элсида. У меня появилось тяжелое чувство, что в скором времени, спа-сая Элсида, я окажусь в полицейском участке, где признаюсь в совершении убийства. Ужасно знать, что тебя подозревают в преступлении, которого ты не совершал. Я не могла так подло по-ступить с Элсидом. Мне и в голову не приходило, что в убийстве Дэбби заподозрят кого-то, кроме меня.
– Но, – продолжил Элсид, – у меня есть алиби. Четверо членов стаи подтвердили, что после ухода Дэбби, я остался в доме Пэм. А одна девушка готова поклясться, что провела со мной всю ночь.
В ту ночь Элсид, действительно, был с членами стаи, правда, не у Пэм. С моих плеч, словно груз свалился. Как ни странно, при упоминании другой женщины меня не перекосило. Проведи Элсид действительно с ней ночь, он бы никогда мне об этом не сказал.
– В общем, Пелтам придется найти другого подозреваемого. Но, честно говоря, я пришел сюда не затем, чтобы говорить о Дэбби.
Элсид взял меня за руку. Его большие и крепкие ладони сжимали мои, словно какого-то ди-кого зверька, который в любую секунду мог вырваться на свободу.
– Я хочу, чтобы ты начала воспринимать меня как парня, – проговорил Элсид. – Как обыч-ного парня.
Мир вновь пошатнулся.
– Г-м? – промычала я.
– Ты мне очень нравишься, – объяснил он. – И, по-моему, я тебе тоже. Мы нужны друг дру-гу. – Элсид наклонился и поцеловал меня сначала в щеку, а затем, поскольку я не оказывала ему сопротивления, и в губы. Я этого никак не ожидала и понятия не имела, хотела ли, чтобы Хервекс меня целовал. Нечасто телепата застают врасплох, однако, Элсиду это удалось.
Глубоко вздохнув, он продолжил:
– Нам приятно находиться в обществе друг друга. Я хочу тебя так сильно, что схожу с ума. Я бы не стал говорить о своих чувствах, но ведь тебе надо где-то жить. У меня в Шривпорте есть квартира. Подумай над моим предложением.
Переверни он меня вверх тормашками, я бы и то меньше удивилась. Мне нужно перестать отгораживаться от чужих мыслей и вновь начать сканировать головы окружающих меня людей. Я хотела возразить, но никак не могла подобрать нужные слова. Тепло Элсида и притяжение, исхо-дящее от его могучего тела, не давали мне сосредоточиться на мыслях.
– Элсид, – наконец произнесла я. Неподалеку раздавался стук молотка – это Терри разбирал кухню. – Ты прав: ты мне нравишься. Даже больше, чем нравишься. – Я боялась посмотреть ему в лицо. Вместо этого я разглядывала темные волоски на тыльной стороне его больших рук. Я видела его мускулистые бедра и… лучше смотреть на руки. – Но ты выбрал не самый подходящий момент. Мне кажется, тебе необходимо время, чтобы полностью забыть Дэбби – ты слишком от нее зависел. Может, ты и правда считаешь, что произнесся слова «Я отрекаюсь от тебя», потерял к ней все чувства. Но лично я в этом сомневаюсь.
– У нас эти слова являются обрядом с мощной энергетикой, – процедил Элсид сквозь зубы; я нашла в себе силы посмотреть ему в лицо.
– Я и не собираюсь спорить, что это могущественный ритуал, воздействующий на людей, – заверила я. – Но мне не верится, что после этих слов ты полностью вычеркнул Дэбби из своей жизни. У нас, у людей, все несколько иначе.
– А у вервольфов все только так и происходит. – Да, упрямства ему не занимать. Как и ре-шимости осуществить задуманное.
Я напряженно думала, что бы ему ответить.
– Я бы с радостью согласилась, если бы кто-нибудь вмешался в мою жизнь и решил все мои проблемы, – изрекла я. – Однако я не хочу принимать твое предложение только потому, что мне негде жить и не к кому обратиться. Давай поговорим об этом позже, когда закончится ремонт. Ес-ли ты, конечно, не передумаешь к тому времени.
– Но я необходим тебе именно сейчас, – настаивал Элсид. – Я нужен тебе сейчас: ты мне нужна сейчас; мы подходим друг другу. И ты это прекрасно знаешь.
– Здесь ты не прав. У тебя сейчас тоже много проблем. Ты потерял возлюбленную, неважно, как это случилось. По-моему, ты еще не понял до конца, что больше никогда ее не увидишь.
Элсид вздрогнул.
– Элсид, я застрелила ее. Из ружья.
Его лицо исказилось в гримасе ужаса.
– Видишь ли, Элсид, я видела, как ты в волчьем обличии вгрызаешься в человеческую плоть. Но после этого я не стала относиться к тебе хуже. Потому что я на твоей стороне.  А ты любил Дэбби. У меня такое ощущение, что ты винишь меня в ее смерти.
Элсид открыл рот, чтобы возразить, но я подняла руку. Я хотела закончить.
– Кроме того, твой отец участвует в предвыборной борьбе. И он хочет победить. Может, ес-ли ты начнешь встречаться со мной, это каким-то образом поможет ему. Я не знаю. Но я не соби-раюсь влезать в ваши дела. Мне не понравилось, когда ты потащил меня на похороны. Тебе сле-довало поинтересоваться, хочу ли я этого.
– Я просто хотел, чтобы остальные привыкли видеть нас вместе, – обиженно объяснил Эл-сид.
– Я, может быть, и сумела бы оценить твои старания, если бы знала об их цели, – отрезала я. Услышав, как к дому подъезжает машина, я облегченно вздохнула. Выйдя из «форда» Энди Бельфлер уставился на работающего кузена. Впервые за долгие месяцы я обрадовалась, увидев детектива.
Я представила Энди Элсиду. Они оценивающе посмотрели друг на друга. Мне нравятся мужчины, особенно некоторые из них, но, увидев, как они нюхают друг другу задницы – ох, про-стите, обмениваются приветствиями – я только и сделала, что покачала головой. Элсид выше Энди на целых четыре дюйма, но детектив занимался в колледже борьбой и до сих пор являл собой груду мускулов. И Энди и Элсид примерно одного возраста. Я даже поставила бы на них в какой-нибудь драке, при условии, что Хервекс не станет превращаться в волка.
– Сьюки, я кое-что узнал о погибшем, – сказал Энди.
Я, конечно, просила его держать меня в курсе дел, но никогда бы не подумала, что он от-кликнется на мою просьбу. Энди вообще-то не очень высокого мнения обо мне, но его восторгала моя пятая точка. Иногда телепатом быть просто здорово, а?
– Он ни разу не привлекался к суду, – сообщил Энди, глядя в маленький блокнот. – И он ни-как не связан с «Солнечным Братством».
– Не может быть, – выдохнула я, нарушив повисшее молчание. – Зачем он тогда поджог дом?
– Я надеялся, ты мне скажешь, – признался Энди, встретившись со мной взглядом.
Ну, все, сейчас он у меня получит. За годы нашего с ним знакомства, Энди постоянно цеп-лялся ко мне. Теперь же чаша моего терпения была переполнена.
– Послушай, Энди, – грозно начала я, глядя прямо в его серые глаза. – Насколько мне из-вестно, я тебе никогда ничего плохого не делала. Меня никогда не арестовывали. Я ни разу не нарушала правил дорожного движения, своевременно оплачивала все счета, не продавала алкоголь юношам, не достигшим совершеннолетия. Меня даже никогда не штрафовали за превышение скорости. А совсем недавно кто-то пытался поджарить меня в собственном доме. Зачем ты пытаешься заставить меня чувствовать себя так, словно я нарушила закон? – Если не считать убийства Дэбби,  – прошептал чей-то голос. Это заговорила моя совесть.
– Просто в прошлом этого парня нет ничего, что могло толкнуть его на подобные действия.
– Прекрасно! Тогда найди того, кто это сделал! Кто-то поджог мой дом, и этот кто-то точно не я! – Я перешла на крик. Я чуть не охрипла. Моим единственным желанием было развернуться и уйти куда-нибудь подальше, только бы не видеть Энди. Так я и сделала.
Терри искоса посмотрел на меня, но работу не прекратил.
Через минуту меня нагнал Элсид.
– Он уехал, – сообщил Хервекс. – Полагаю, ты не хочешь возвращаться к нашему разговору.
– Именно.
– Тогда я поеду в Шривпорт. Позвони, если понадоблюсь.
– Хорошо, – я постаралась быть вежливой. – Спасибо за предложение помочь.
– Помочь? Я предложил тебе жить со мной!
– Ну, тогда спасибо за предложение жить с тобой, – съязвила я. Пусть моя благодарность и прозвучала неискренне, но я правильно поступила. И вдруг я услышала голос бабушки, которая говорила мне, что я веду себя как семилетняя девчонка. Я смутилась.
– Я ценю твою… привязанность, – пробормотала я, глядя в глаза Элсида. Несмотря на зиму, кожа его была загорелой. Через несколько недель она из оливковой превратится в тем-но-коричневую. – Я ценю… – Я замолчала, не зная, как передать словами то, что чувствую. Я бы-ла благодарна Элсиду за то, что он рассматривал меня как женщину, подходящую на роль хоро-шей жены и союзника. Большинство мужчин видят в женщине нечто иное. Именно так можно облечь в слова то, что я ощущала.
– Но ты не подпускаешь меня к себе. – Зеленые глаза пристально смотрели на меня.
– Дело не в этом. – Я вздохнула. – Просто сейчас не время начинать отношения. – «Хотя я не прочь поразвлечься с тобой», – мысленно добавила я.
Впрочем, я не собиралась подчиняться мимолетному желанию, тем более, когда речь идет об Элсиде. Новая, изменившаяся Сьюки не станет дважды наступать на одни и те же грабли. Я уже не раз совершала одну и ту же глупость (если у вас двое мужчин, разве вы останетесь девственницей? Научат ли вас прежние ошибки чему-нибудь?) Обняв и поцеловав меня в щеку, Элсид уехал. А я все еще думала о прежних ошибках. Вскоре ушел и Терри. На сегодня он свое уже отработал. Я сменила костюм на форму официантки. Похолодало, поэтому я надела позаимствованную у Джейсона куртку. Она все еще пахла им.
По дороге на работу я заехала к Таре, чтобы вернуть костюм. Ее машины во дворе не оказа-лось. Я решила, что подруга еще в своем магазине. Войдя в дом, я направилась в спальню, дабы повесить костюм в шкаф. В доме было темно, шторы на окнах глухо задернуты. На улице смерка-лось. Внезапно кто-то внутри меня забил тревогу. Мне не следует здесь находиться. Развернув-шись, я осмотрела комнату. На пороге спальни возник чей-то стройный силуэт. Я не сдержалась и охнула. Человеческий страх на вампиров действует так же, как; на быков красная тряпка.
Выражения лица Микки я не видела.
– Где ты откопала нового бармена? – спросил он.
Чего-чего, а такого начала разговора я не ожидала.
– Когда Сэма ранили, нам срочно понадобился новый бармен. Он из Шривпорта, – пробор-мотала я. – Из вампирского бара.
– И долго он там работал?
– Да нет, – ответила я. Несмотря на дрожь в коленях, удивления сдержать я не смогла. – Со-всем недолго.
Микки кивнул, словно мои слова подтвердили его подозрения.
– Убирайся, – спокойным голосом приказал он. – Ты плохо влияешь на Тару. Ей, кроме меня, никто не нужен. Она будет со мной, пока не надоест мне. Не вздумай возвращаться.
Единственный выход из спальни загородил вампир. Я не отважилась попросить его освобо-дить проход. Уверенной, насколько было возможно, поступью я подошла к нему. Интересно, он отойдет или так и останется стоять в дверях? Обогнув кровать, я подошла к туалетному столику. Шаг я не замедлила, вампир освободил дверной проем. Проходя мимо, я посмотрела ему в лицо. Микки оскалился. Мне стало так страшно за Тару, что я задрожала. По спине забегали мурашки. Как она оказалась в такой ситуации?
Увидев мою реакцию, Микки заулыбался.
Я выкинула мысли о Таре из головы. Подумаю об этом позже. Может, и соображу, как ей помочь. Но пока она намерена встречаться с этим чудовищем, вряд ли мне удастся решить ее проблему.
Припарковав машину на служебной стоянке, я увидела Свити Дэс Артс. Она стояла на улице и курила. Повариха выглядела на все сто, несмотря на перепачканный передник. Уличные фонари освещали каждую морщинку на ее лице. Видимо, Свити старше, чем я предполагала. Но для того, кто целый день проводит у плиты, она все равно выглядела очень привлекательно. Если не обращать внимания на белый передник и аромат подсолнечного масла, ее вполне можно назвать сексапильной женщиной. Повадки Свити свидетельствовали о том, что она привыкла к вниманию мужчин.
Повара у Мерлотта менялись так часто, что я даже не удосужилась узнать новую повариху поближе. Рано или поздно – скорее рано – она тоже уволится. Однако Свити помахала мне рукой и, судя по выражению ее лица, хотела о чем-то со мной поговорить. Я остановилась.
– Мне жаль, что с твоим домом так вышло, – начала она. Ее глаза поблескивали при искус-ственном свете. Свити вела себя так, словно находилась на пляже в Акапулько.
– Спасибо, – произнесла я. Мне совершенно не хотелось разговаривать на эту тему. – А как у тебя дела?
– Нормально, спасибо. – Рукой, держащей сигарету, она обвела зону стоянки. – Вот, наслаж-даюсь видом. Эй, у тебя что-то на куртке. – Отведя руку с сигаретой в сторону, чтобы ненароком не обжечь меня, Свити вторглась в мое личное пространство и принялась что-то соскабливать с плеча. Затем она принюхалась. Наверно, несмотря на все мои усилия, ко мне все-таки пристал за-пах горелой древесины.
– Мне нужно идти. Пора приступать к работе, – напомнила я.
– Ага. Мне тоже. Дел по горло. – Однако Свити продолжала стоять на месте. – Знаешь, Сэм от тебя с ума сходит.
– Я уже давно работаю у него.
– Нет, здесь что-то еще.
– Да брось, Свити. Вряд ли. – Я понятия не имела, как еще могу завершить разговор, став-ший слишком личным.
– Ты же была с ним, когда в него стреляли, так?
– Да, он шел к себе, а я – к машине. – Я акцентировала внимание поварихи, что мы направ-лялись в противоположные стороны.
– Ты ничего не заметила? – Свити прислонилась к стене и запрокинула голову, закрыв глаза, точно она и в самом деле загорала.
– Нет. А жаль. Надеюсь, полиция поймает того, кто это сделал.
– А ты не думаешь, что все жертвы как-то связаны между собой?
– Нет, – не моргнув и глазом, солгала я. – У Сэма, Кельвина и Хитэр нет ничего общего.
Свити открыла один карий глаз и, прищурившись, посмотрела на меня.
– Может, их связывает общая тайна. Они могли стать свидетелями преступления. Ну, или полиции стало известно, что они ходили в одну и ту же прачечную. – Свити стряхнула с сигареты пепел.
Я немного расслабилась.
– Я поняла, куда ты клонишь. Но, по-моему, в жизни несколько иначе, чем в бульварных де-тективах. Думаю, они просто оказались не в то время и не в том месте, – сказала я.
Свити пожала плечами.
– Возможно, ты и права. – В кармане ее фартука лежал детективный роман Талли Хога. Свити постучала по книге накрашенным ногтем. – Просто вымысел делает жизнь разнообразнее, а то она такая скучная.
– Только не в моем случае, – ответила я.

Глава 11

Я открыла дверь ключами, которые мне дал Сэм. Я заняла правую часть дюплекса, в левой проживала Халли Робинсон, молодая учительница и подруга Энди Бельфлера. Он, наверное, к ней частенько заходит. Впрочем, учитывая мой график работы, видеть его я буду крайне редко, да и то по вечерам, поскольку днем Халли и сама работала.
В маленькой гостиной стоял цветастый диван, низкий кофейный столик и кресло. На кро-шечной кухне уместились холодильник, плита и микроволновка. Никакой посудомоечной маши-ны, но ее у меня никогда и не было. Под небольшим столом я обнаружила два пластмассовых та-бурета.
Осмотрев кухню, я прошла в коридор. Он отделял более просторную (но все равно малень-кую) спальню от совсем крошечной, неподалеку от которой располагалась ванная. В конце кори-дора имелась дверь, ведущая на компактное заднее крыльцо.
Ничем не примечательное жилище, хотя вполне чистое. С центральным отоплением, конди-ционером и ровными полами. Я провела рукой по оконным рамам. Щелей нет. Очень хорошо. Поскольку у меня есть соседка, жалюзи придется не открывать.
Я постелила двухместную кровать в большой спальне, разложила одежду по ящикам свеже-выкрашенного комода и стала составлять список необходимых мне вещей: швабра, веник, ведро, моющие средства – все это имеется на заднем крыльце. Надо будет забрать из дома пылесос. Он хранился в чулане в гостиной, так что вряд ли пострадал от пожара. Я привезла с собой телефон, но его еще нужно подключить, придется обратиться в телефонную компанию. Про телевизор я тоже не забыла, однако необходимо протянуть кабель. Позвоню от Мерлотта. После пожара моя жизнь превратилась в хаос. Усевшись на жесткий диванчик, я уставилась в одну точку и попыта-лась найти что-нибудь, что скрасило бы мое безрадостное существование. Через два месяца нач-нется пляжный сезон. Я улыбнулась. Обожаю нежиться на солнце в маленьком бикини и покры-ваться ровным загаром. А лучше запаха кокосового масла вообще нет ничего. Я получаю огромное удовольствие, сбривая волоски с ног и других частей тела. После моя кожа становится гладкой, как у младенца. И, пожалуйста, не надо читать мне нотаций о вреде загара. У каждого свои слабости. Я не могу устоять перед солнечными ваннами.
А вообще мне еще в библиотеку надо – за новым набором книг; прочитанную литературу я разложила на заднем крыльце, чтобы выветрить запах гари. Поход в библиотеку точно вызовет у меня массу положительных эмоций.
Перед работой я решила приготовить что-нибудь на новой кухне. Пришлось идти в магазин. На это у меня ушло больше времени, чем я предполагала. Каждый раз, направляясь к кассе, я вспоминала, что опять что-то забыла. Когда раскладывала продукты по ящичкам, мне показалось, что я и в самом деле проживаю в дюплексе. Я подрумянила на сковороде парочку свиных отбив-ных, а затем отправила их в духовку, в микроволновке разогрела горошек и картофель. Когда мне выпадает работать в ночную смену, я выхожу из дома примерно в пять часов, так что стараюсь плотно поесть.
Покончив с едой и помыв посуду, я решила навестить Кельвина.
Близнецов в холле больницы не оказалось; может, их вообще сняли с дежурства. Доусон по-прежнему охранял палату Кельвина. Увидев меня, он кивнул и попросил подождать, затем просунул голову в дверной проем. Когда вервольф широко распахнул дверь и разрешил войти, я облегченно вздохнула. Он даже похлопал меня по плечу.
Кельвин сидел в больничном кресле. Как только я вошла, он немедленно выключил телеви-зор. Судя по цвету лица, Норрис шел на поправку, волосы на голове и бороде были чистые и под-стриженные. Наконец-то Кельвин возвращался в прежнюю форму. Одет он был в голубую сво-бодного покроя пижаму. Я заметила, что из его тела торчит несколько трубок. Увидев меня, Кельвин попытался встать с кресла.
– Нет, даже не думай подниматься! – Придвинув стул, я села напротив него. – Рассказывай, как твои дела.
– Рад тебя видеть, – вымолвил он. Казалось, даже его голос окреп. – Доусон сказал, что тебе не нужна помощь. Кто поджог дом?
– Вот в этом-то вся загвоздка, Кельвин. Ума не приложу, зачем ему понадобилось это делать. Ко мне приходила его семья… – Я заколебалась. Кельвин только начал поправляться, а тут я со своими проблемами.
– Ну, давай, выкладывай, – потребовал Кельвин. Он проявил такой неподдельный интерес, что я рассказала оборотню все до мельчайших подробностей: о моем искреннем непонимании мо-тивов поджигателя, об облегчении, которое испытала, узнав, что дом можно отремонтировать, о натянутых отношениях Эрика и сэра Чарльза Твининга. Я также упомянула о том, что полиции стали известны и другие случаи атак снайпера.
– А это значит, что Джейсон чист, – заметила я, и Кельвин кивнул. Я на него не давила.
– По крайней мере, больше ни в кого не стреляли, – вздохнула я, пытаясь настроиться на по-зитивный лад. Хватит с меня уныния.
– Не факт, – возразил Кельвин.
– Что?
– Не факт. Может, и стреляли, только тела не нашли.
Слова Кельвина меня сильно поразили, но в них был смысл.
– Как тебе такое в голову пришло?
– Целыми днями я только и делаю, что думаю, – едва заметно улыбнулся Кельвин. – Читать я не люблю. Да и телевизор не смотрю, за исключением спортивных программ. – Кто бы сомневался. Когда я вошла, Кельвин как раз смотрел спортивный канал «И-эс-пи-эн».
– А чем ты занимаешься в свободное время? – спросила я из чистого любопытства.
Кельвину польстило, что я задала ему вопрос личного характера.
– В Норкроссе я работаю, чуть ли не допоздна, – начал он. – Мне нравится охотиться, хотя обычно я это делаю в полнолуние. – В облике пантеры. Это я еще могла понять. – Люблю рыба-чить. Нет ничего лучше, чем покачиваться в лодке и ни о чем не волноваться.
– Так-так, – подбодрила я его. – А еще что?
– Люблю готовить. Иногда мы варим, креветки или уху, а затем все вместе едим на открытом воздухе: похлебку из сома, салат из нашинкованной капусты, кукурузные клецки, дыню.
У меня потекли слюнки.
– Зимой я работаю на улице. Рублю дрова тем, кто этого делать не может. Я никогда не сижу без дела.
Теперь я знала о Кельвине гораздо больше.
– Как здоровье? – осведомилась я.
– Видишь, по-прежнему эти дурацкие капельницы, – проворчал Кельвин, взмахнув рукой. – Но мне гораздо лучше. Ты же знаешь, мы быстро выздоравливаем.
– А как ты объясняешь присутствие Доусона коллегам по работе? – В палате стояла ваза с цветами, блюдо с фруктами и даже чучело кошки.
– Представляю его как своего кузена. Говорю, что он просто спасает меня от назойливых посетителей.
Не сомневаюсь, ни у кого из обычных людей не возникало желания обращаться с расспро-сами к вервольфу.
– Мне пора на работу, – сказала я, взглянув на настенные часы. Мне ужасно не хотелось уходить. Приятно поговорить с кем-нибудь о простых вещах. Такое в моей жизни случается до-вольно редко.
– Ты все еще переживаешь за брата? – поинтересовался Кельвин.
– Да. – Но я не собиралась умолять Норриса защитить Джейсона. Кельвин и так все знал. Незачем повторять свою просьбу.
– Мы приглядываем за ним.
Интересно: сообщили ли Кельвину, что Кристал провела с Джейсоном ночь? А вдруг именно его племянница и следит за братом? Если так, то надо отдать ей должное: она подошла к заданию ответственно. Никто, кроме нее, не мог бы настолько близко подобраться к Джейсону.
– Хорошо, – изрекла я. – Это лучший способ снять с него все обвинения. – Слова Кельвина меня успокоили. Чем больше я размышляла над ними, тем сильнее хотела сама найти убийцу.
– Береги себя, Кельвин. – Я поднялась, а он подставил мне свою щеку. Нехотя я ее поцело-вала.
Мои губы казались ему мягкими, а аромат тела – пленительным. Уходя, я не выдержала и улыбнулась.
Осознание того, что кто-то находит тебя привлекательной, неизменно повышает настроение.
Я вернулась в Бон Темпс. По пути на работу я заехала в библиотеку. Библиотекой на Ренард Пэриш называется уродливое, воздвигнутое в тридцатых годах здание из коричневого кирпича. Библиотекари постоянно жаловались на проблемы с отоплением, а электропроводку следовало уже давно заменить на новую. Стоянка находилась в ужасном состоянии, а вход в построенную рядом клинику, открывшуюся в тысяча девятьсот восемнадцатом году, был заколочен – гнетущее зрелище. Заброшенная и заросшая травой стоянка больницы напоминала скорее джунгли, нежели часть города.
На обмен книг я рассчитывала потратить минут десять. Справилась за восемь. Машин на стоянке практически не было, оно и понятно: скоро пять. Люди в это время отовариваются в «Уол-Марте» или готовят дома ужин.
Смеркалось. Я ни о чем не думала. Наверно, это и спасло мне жизнь. Внезапно я ощутила напряжение, пульсирующее в чужом мозгу, и присела. Плечо пробила пуля. Я почувствовала об-жигающую боль. На рукаве расползалось кровавое пятно. Раздался оглушительный шум. Все слу-чилось так быстро, что позже, пытаясь восстановить события, я не смогла с точностью опреде-лить, в какой последовательности они произошли.
Позади меня раздался крик, затем еще один. Я совершенно не понимала, как очутилась на коленях у машины. Красное пятно на белой футболке продолжало расползаться.
Странно, но первое, о чем я подумала, было: «Как хорошо, что я не надела новое пальто».
Как выяснилось, кричала Порция Бельфлер. Она растеряла всю свою манерность, покуда, осторожно петляя между машинами, ползла ко мне. Адвокат, не переставая, крутила головой, пы-таясь сообразить, откуда исходит опасность.
– Не двигайся, – резко приказала она. Можно подумать, я намеревалась пробежать марафон. Я все еще сидела на коленях, хотя очень хотелось завалиться на землю. По руке бежала струйка крови. – Сьюки, в тебя стреляли. О Боже, Боже.
– Возьми книги, – попросила я. – Еще не хватало испачкать их кровью. Потом с меня еще штраф возьмут.
Порция пропустила мои слова мимо ушей. Она разговаривала по мобильнику. И почему лю-ди всегда треплются по телефону в неподходящий момент! В библиотеке, больнице, баре. Бла-бла-бла. Такое ощущение, что их болтовня не может подождать. В результате я самостоя-тельно положила книги на землю.
Внезапно я обнаружила, что сижу, прислонившись спиной к машине.
Затем словно кто-то вырвал из моей памяти отдельные фрагменты, я оказалась на асфальте рядом со старым масляным пятном. Кому-то срочно нужно отремонтировать свой автомобиль.
Я отключилась.
– Очнись, – говорил мне чей-то голос. Я находилась не на стоянке, а в кровати. Я решила, что мой дом вновь горит, и меня опять будит Клодин. Не понимаю, почему меня постоянно так и норовят вытащить из постели. Впрочем, голос принадлежал вовсе не Клодин; скорее уж…
– Джейсон? – Я попыталась открыть глаза и сквозь слипшиеся ресницы увидела брата. Я ле-жала в комнате с голубыми обоями и тусклым освещением. Рана причиняла такую жуткую боль, что хотелось плакать.
– Тебя ранили, – пробормотал Джейсон. – Тебя ранили, а я был у Мерлотта.
– Ты вроде бы… рад, – прошептала я невероятно набухшими и потрескавшимися губами. Я в больнице.
– Я не делал этого! Меня видели! После работы я поехал в бар, все это время со мной был Хойт. Его грузовик сейчас в мастерской. У меня алиби.
– Ну и замечательно. Тогда я рада, что меня подстрелили. Главное, что с тобой все нормаль-но. – Мне нелегко дались эти слова, и я обрадовалась, когда Джейсон решил подъюморить.
– Ладно, слушай, мне действительно жаль. По крайней мере, рана не серьезная.
– Правда?
– Я забыл тебе сказать. Пуля лишь слегка задела плечо. Оно немного поболит. Если что, на-жми кнопку. Получишь обезболивающее. Клево, да? Слушай, за дверью Энди.
Я задумалась, но в конечном итоге сообразила, что Энди Бельфлер выполнял свои обязанно-сти.
– Хорошо, – прошептала я. – Пусть заходит. – Я осторожно нажала на кнопку.
Я моргнула и, наверное, на какое-то время отключилась. Открыв глаза, я обнаружила, что Джейсон ушел, а на его месте стоит Энди. В руках он держал блокнот и ручку. Я хотела ему что-то сказать, но никак не могла понять, что именно. В конце концов, я все-таки сообразила.
– Передай Порции спасибо, – пробормотала я.
– Обязательно, – серьезно проговорил детектив. – Она и сама напугана до смерти. Ей еще ни разу не доводилось так близко видеть проявление жестокости. Порция думала, что ты погибнешь.
Я не нашлась, что ответить. Я ждала, когда Энди начнет задавать свои вопросы. Его губы шевельнулись. Наверное, я ему что-то сказала.
– …сказала, что ты в последнюю секунду увернулась?
По-моему, я что-то услышала, – прошептала я. И это чистая, правда. Просто я слушала не ушами. Впрочем, Энди и так понял, что я имела в виду. Он верил в мои необыкновенные способ-ности. Его глаза встретились с моими и расширились.
Я вновь отключилась. Доктор не поскупился на болеутоляющее. Мне стало любопытно, в каком я госпитале. От библиотеки до больницы в Клэрсе рукой подать, зато в Грэнгере высоко-квалифицированный персонал. И почему меня не подстрелили на больничной стоянке, когда я, покинув Кельвина, собиралась вернуться в Бон Темпс и зайти в библиотеку. Так я хотя бы на бен-зине сэкономила.
– Сьюки, – тихо позвал меня чей-то знакомый и родной голос, прохладный и мрачный, словно поток воды в безлунную ночь.
– Билл, – счастливо протянула я, почувствовав себя в полной безопасности. – Не уходи.
– Не уйду.
Он действительно остался. Проснувшись около трех ночи, я увидела, что Билл сидит рядом с кроватью и листает какой-то журнал. В головах остальных пациентов царил безмятежный сон. А вот мысли сидящего рядом со мной вампира навсегда останутся для меня тайной. Хотя все нападения произошли ночью, преступления совершал точно не кровосос. За секунду до выстрела я почувствовала сигнал, исходящий от снайпера, и это спасло мне жизнь.
Как только я шевельнулась, Билл тотчас посмотрел на меня.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
Я нажала на кнопку, чтобы приподнять изголовье больничной койки.
– Так, словно меня в кипяток опустили, – призналась я, осмотрев плечо. – Действие боле-утоляющего закончилось. У меня такое ощущение, что плечо вот-вот отвалится. Во рту, будто це-лая армия прошлась. К тому же мне надо в туалет.
– Я тебе помогу, – изрек Билл. Не успела я смутиться, он передвинул капельницу и помог мне подняться. Я осторожно встала на ноги, пытаясь определить, насколько они устойчивы.
– Я не дам тебе упасть, – заверил меня Билл.
– Знаю, – кивнула я. Мы двинулись в сторону ванной комнаты. Усадив меня на унитаз, Билл тактично вышел, однако дверь прикрыл не до конца. Я крайне неуклюже сделала свои дела. Слава богу, меня ранили в левое, а не правое плечо. Снайпер вообще целился в сердце.
Билл уложил меня на кровать так аккуратно, словно он всю свою жизнь только и занимался уходом за больными. Вампир разгладил простыни и взбил подушки так, что ощущала я себя более комфортно. Однако плечо все еще ныло, пришлось вновь прибегнуть к кнопке. Во рту все пересо-хло, поэтому я попросила Билла посмотреть – есть ли в кувшине вода. Комптон связался с сани-таркой. Когда из микрофона раздался писклявый голосок, Билл сказал:
– Принесите мисс Стакхаус воды. – Голос заверил, что скоро все доставят. Так оно и случи-лось. Наверное, на скорость медсестры повлияло присутствие Билла. Может, люди и смирились с существованием вампиров, но это вовсе не означало, что они полюбили нежить. Большинство смертных, принадлежавших к среднему классу, с опаской относились к кровососам. И, по-моему, правильно делали.
– А мы вообще где? – спросила я.
– В Грэнгере, – сообщил Билл. – На сей раз, я стерегу твой покой в другой больнице. – До этого я поправлялась на больничной койке в Клэрсе.
– Можешь навестить Кельвина.
– Пока не хочется.
Билл присел на краешек кровати. Поздний час и необычная ночь развязали мне язык. А, мо-жет, все дело в болеутоляющем.
– Пока не встретила тебя, я ни разу не попадала в больницу, – заметила я.
– Ты меня винишь в этом?
– Иногда. – В темноте лицо Билла светилось. Не понимаю почему, многие люди не могут отличить вампира от простого человека.
– Встретив тебя впервые у Мерлотта, я не знал, что и думать о тебе, – вздохнул Билл. – Ты была такая хорошенькая, такая живая. Но ты чем-то отличалась от остальных людей. Ты была ин-тересной.
– Мое проклятие, – пробормотала я.
– Или божий дар. – Холодной рукой Билл дотронулся до моей щеки. – Жара нет, – сам себе сказал он. – Ты поправишься. – Внезапно вампир выпрямился. – Ты спала с Эриком, когда он жил у тебя.
– Ты все прекрасно знаешь, так зачем спрашиваешь? – Есть такая вещь, как излишняя от-кровенность.
– А я и не спрашиваю. Я все понял, когда увидел вас вдвоем. На тебе его запах; я знаю, как ты к нему относишься. Мы ведь с тобой пили кровь друг друга. Эрику сложно сопротивляться. – Билл пустился в пространные размышления. – Он, как и ты, полон сил. У вас одинаковая тяга к жизни. Но ты и сама это знаешь… – Билл замолчал. Казалось, он пытается выразить словами то, что чувствовал.
– А ты, наверное, был бы счастлив, если бы я, кроме тебя, ни с кем больше не спала, – про-говорила вместо него я.
– А что ты ко мне чувствуешь?
– То же самое. Нет, погоди, ты тоже переспал с какой-то девицей. А ведь мы тогда еще не расстались. – Билл отвел глаза в сторону; я видела, как напряглись желваки на его шее. – Ладно, незачем ворошить прошлое. Нет, я не желаю, чтобы ты встречался с Шейлой или кем-нибудь другим. Но я понимаю, что это очень глупо.
– Как думаешь, глупо надеяться на то, что мы с тобой вновь сойдемся?
Я прокрутила все, что способствовало нашему разрыву. Билл изменил мне с Лореной, но он находился у нее в подчинении и был обязан выполнять все ее прихоти. Остальные вампиры под-твердили слова Билла об истинной сущности их с Лореной отношений. Затем я вспомнила, как Комптон чуть было не изнасиловал меня; но его мучили и морили голодом – он не соображал, что делает. Опомнившись, он тут же остановился.
А ведь когда-то его любовь делала меня счастливой. Только с ним я ощущала себя в полной безопасности. Но все пошло насмарку: Билл стал работать на королеву Луизианы, и я отошла на второй план.
Из всех вампиров, заходящих в наш бар, мне достался трудоголик.
– Я не знаю, удастся ли нам когда-нибудь вернуть прежние отношения, – вздохнула я. – Возможно, у нас и получится. Но это произойдет только тогда, когда я отойду от прежних обид. И все же я рада, что ты сегодня здесь. Если ты не против, полежи со мной. – Я перевернулась на правый бок, чтобы раненое плечо смотрело в потолок. Билл лег сзади и обнял меня. Теперь меня точно никто не потревожит. Я ощущала себя в полной безопасности, затем пришло чувство уми-ротворения.
– Я так рада, что ты здесь, – пробормотала я, засыпая под действием медицинских препара-тов. Погружаясь в объятия Морфея, я вспомнила данное себе под Новый год обещание: никогда не участвовать в драках. В следующий раз обязательно внесу дополнение – никогда не участвовать в перестрелках.

* * *

Выписали меня на следующее утро. Когда я подошла в регистратуру, служащая по имени Бисон сказала:
– За все уже заплатили.
– Кто? – удивилась я.
– Этот человек пожелал остаться неизвестным, – объяснила служащая. Ее круглое, загорелое лицо так и говорило: «Не смотри дареному коню в зубы».
Мне стало не по себе, ужасно не по себе. Вообще-то у меня есть деньги, чтобы оплатить счет сразу, а не посылать ежемесячно чек. Никто в этом мире просто так ничего не делает. Есть не-сколько людей, которым бы мне не хотелось быть обязанной. Оправившись от шока при виде стоимости оказанных мне медицинских услуг, я тут же ужаснулась: незнакомый доброжелатель еще припомнит мне этот должок.
Наверное, мне стоило остаться в регистратуре и разобраться с этой мисс Бисон. Но на это у меня не было никаких сил. Я хотела принять душ или ванну – обтирание влажным полотенцем (медленное и аккуратное) не принесло мне ощущение чистоты. Я хотела нормально поесть. Хоте-ла тишины и спокойствия. После того, как я села в кресло-каталку, медсестра повезла меня к больничному выходу. Вот идиотка! Мне же не на чем вернуться домой. Моя машина по-прежнему стоит на стоянке перед библиотекой. Да к тому же я вряд ли смогу сесть за руль в ближайшие не-сколько дней.
Я собиралась попросить медсестру отвезти меня обратно; я намеревалась зайти к Кельвину (может, Доусон согласится подбросить меня домой). Но тут у обочины затормозила ярко-красная машина «индала». Клод, брат Клодин, распахнул передо мной пассажирскую дверь. Я не шелох-нулась, во все глаза, таращась на эльфа.
– Ну, так ты собираешься ехать или нет? – раздраженно спросил он.
– Ух ты, – прошептала медсестра. – Ух ты. – Мне показалось, что пуговицы на ее блузке вот-вот разорвутся, так глубоко она дышала.
Клода я видела лишь во второй раз. И совсем позабыла, какое впечатление он производит на людей. Брат Клодин просто сногсшибательный парень. Настолько красивый, что в его присутст-вии я напрягалась, словно электропровод. А вы попробуйте расслабиться, когда рядом с вами, к примеру, Брэд Питт.
Раньше Клод работал в стрипклубе «Хулиган» в Монро, теперь он стал его управляющим. Кроме того, эльф занялся модельным бизнесом. Если честно, пробиться на молельный подиум не так-то просто, особенно в северной Луизиане, поэтому Клод, по словам его сестры, решил для на-чала попытать счастья в конкурсе «Мистер Обольститель». Он даже прибегнул к помощи пласти-ческой хирургии и изменил заостренную форму ушей. Победитель конкурса получал возможность сняться для обложки популярного женского романа. Вообще-то я ничего не смыслю в конкурсах красоты, но при виде Клода у меня всегда перехватывало дыхание. Уверена, именно его судьи единодушно признают победителем.
Клодин как-то обмолвилась, что Клод недавно расстался со своим парнем, значит он свобо-ден: шести футовый красавец с волнистыми черными волосами, с накачанными мускулами и рельефным прессом, достойными попасть на обложку «Эбс Викли» (спортивного еженедельного журнала). Добавьте ко всему прочему пару темных карих глаз, точеный подбородок и чувствен-ный рот с пухлой нижней губой.
Вот вам и Клод. Не подумайте, что я обращала на него особое внимание.
Я самостоятельно поднялась с кресла-каталки и села в машину. Медсестра все продолжала повторять «Ух ты, ух ты, ух ты».
– Спасибо, – поблагодарила я Клода, пытаясь скрыть удивление.
– У Клодин появились на работе какие-то срочные дела, поэтому она попросила меня отвез-ти тебя домой. Она разбудила меня, – сказал Клод. По его тону я поняла, что причиняю ему массу неудобств.
– Спасибо, что согласился подбросить меня домой, – проговорила я, предварительно пере-брав в голове несколько вариантов ответа.
Клод не поинтересовался, как проехать в Бон Темпс. Не помню, чтобы видела его в городе – такого мачо трудно не заметить.
– Как твое плечо? – неожиданно спросил Клод, словно вспомнив о правилах этикета.
– Получше, – ответила я. – Мне выписали рецепт на болеутоляющее.
– Значит, тебя и в аптеку завезти надо?
– М-м, ну я сяду за руль только через два дня, так что это было бы очень мило с твоей сто-роны.
Приехав в Бон Темпс, Клод припарковался у аптеки. С трудом, выбравшись из машины, я пошла за таблетками. Клод мне не помог.
Естественно, аптекарь уже знал, что случилось, и поинтересовался у меня, куда же катится этот мир. Я понятия не имела.
Пока аптекарь искал необходимое болеутоляющее, я размышляла над тем, есть ли возмож-ность того, что Клод бисексуал – ну хотя бы самую чуточку. В аптеку заходили женщины с зату-маненными глазами. Они, конечно, не говорили с Клодом, поэтому понятия не имели о его нетра-диционной ориентации.
– Не прошло и полгода, – проворчал Клод, когда я села в машину.
– Да, мистер Сама Вежливость, – огрызнулась я. – Отныне обещаю быть порасторопнее. Ума не приложу, с чего вдруг пулевое ранение должно повлиять на скорость моих действий? Прошу прощения.
Краешком глаза я заметила, как щеки Клода покрылись румянцем.
– Извини, – процедил он. – Я был резок. Все говорит, что я ужасный грубиян.
– Да ты что? Правда?
– Да, – подтвердил он, а потом сообразил, что я съехидничала. Клод смерил меня гневным взглядом. – Слушай, ты должна кое-что сделать для меня.
– Замечательное начало. Ты растопил лед в моем сердце.
– Да прекратишь ты или нет? Знаю, я не… не…
– Вежлив? Недостаточно учтив? Галантен? Ты это хотел сказать?
– Сьюки! – заорал Клод. – Замолчи!
Мне явно требовалось принять таблетку.
– И что же тебе надо, Клод? – тихо и спокойно поинтересовалась я.
– Организаторам конкурса нужно портфолио. Я собираюсь сфотографироваться в студии Растона. Но мне кажется, было бы неплохо сделать еще пару снимков с чекушками. Как на об-ложках книг, которые Клодин вечно читает. Она говорит, что мне нужна блондинка – я ведь брю-нет. Я сразу подумал о тебе.
Я бы, наверное, больше удивилась, если бы Клод предложил мне стать матерью его детей. Он, конечно, жуткий грубиян, но Клодин спасла мне жизнь, и я хотела как-то ее отблагодарить.
– Мне понадобиться, э-э, какой-нибудь костюм?
– Да. Но фотограф также занимается театральными постановками. У него найдется пара костюмчиков для Хэллоуина. Наверняка, он что-нибудь подберет. Какой у тебя размер?
– Восьмой. – Иногда и десятый. Впрочем, я могу влезть и в шестой, правда, очень редко.
– Так, и когда ты сможешь позировать?
– Ну, для начала плечо должно зажить, – мягко напомнила я. – Вряд ли повязка украсит фо-тографии.
– Ну, да. Ты мне позвонишь?
– Да.
– Не забудешь?
– Нет. Мне и самой не терпится попозировать. – На самом деле мне хотелось побыть наедине с собой, выпить баночку диетической колы и проглотить таблетку. А еще бы не мешало вздремнуть перед душем.
– А я уже встречал вашу повариху, – разговорившись, заметил Клод.
– Гм-м. Свити?
– Теперь ее так зовут? Она раньше работала в «Сексапильных девицах».
– Она была стриптизершей?
– Ага, до несчастного случая.
– Свити что, попала в аварию? – Внезапно я почувствовала невероятную усталость.
– Ага. У нее остались шрамы, так что она больше не могла танцевать. Чтобы скрыть их, по-надобились бы тонны тонального крема. К тому же она уже была не так молода.
– Бедняжка, – вымолвила я. Я попыталась представить Свити на высоких каблуках и в перь-ях. И тут же смутилась.
– Лучше не говори ей, что знаешь об этом, – посоветовал Клод.
Машина затормозила у дюплекса. Кто-то успел пригнать мой автомобиль со стоянки перед библиотекой. На противоположной стороне дюплекса открылась дверь. На пороге с ключами в руках появилась Халли Робинсон. На мне были черные шорты – я ведь собиралась на работу, ко-гда в меня стреляли – и белый спортивный свитер, который мне выдали в больнице взамен разо-рванной в клочья форменной футболки. Свитер на мне болтался. Но Халли не из-за него стояла как вкопанная, открыв рот. Из машины мне помогал выйти Клод, именно его вид так ошеломил молодую учительницу.
Клод осторожно обнял меня за плечи, восхищенно заглянул мне в глаза и подмигнул.
Чувство юмора у него первоклассное. Приятно сознавать, что Клод все-таки не законченный хам.
– Спасибо, что принесла ключи, – крикнула я, и Халли вдруг вспомнила, что умеет ходить.
– М-м, – промямлила она, – да. – Халли, не глядя на меня, протянула ключи.
– Халли, это мой друг Клод, – с ехидной улыбкой проговорила я.
Клод обнял меня за талию и, не отрывая взгляда от моего лица, рассеянно улыбнулся. О, Боже.
– Привет, Халли, – раздался его бархатистый баритон.
– Хорошо, что тебя привезли домой, – заметила Халли. – Очень мило с твоей стороны, э-э, Клод.
– Ради Сьюки я готов на что угодно, – промурлыкал красавец.
– Серьезно? – Халли встряхнулась. – Очень мило. Сьюки, Энди пригнал твою машину и по-просил меня отдать тебе ключи. Хорошо, что мы пересеклись. Я лишь заехала домой пообедать. Мне, гм-м, пора возвращаться… – Перед тем, как сесть в компактную «мазду» и отправиться в начальную школу, Халли еще раз пристально посмотрела на Клода.
Неуклюже открыв дверь, я вошла в крохотную гостиную.
– Вот здесь я и поживу, пока не отремонтируют мой дом, – сообщила я Клоду. Маленькая чистая комната смутила меня. – Я въехала сюда в тот день, когда меня ранили. То есть вчера, – произнесла я растерянно.
Как только Халли скрылась из виду, выражение восхищения тут же сошло с красивого лица Клода. Он посмотрел на меня с некоторым презрением.
– Какая-то ты невезучая, – заметил эльф.
– Иногда бываю, – согласилась я. И подумала о своих друзьях, о той помощи, которую они мне оказали, о том, как здорово было лежать с Биллом на одной кровати. – Но в моей жизни есть и счастливые моменты, – добавила я, скорее сама себе.
Клода моя философия совершенно не интересовала.
Еще раз, поблагодарив Клода и попросив обнять за меня Клодин, я заверила его, что непре-менно позвоню, как только заживет рана.
Плечо начинало болеть. Закрыв за Клодом дверь, я проглотила таблетку. Вчера днем я по-звонила в телефонную компанию; сняв трубку, я с удивлением услышала гудки. Я позвонила Джейсону на мобильник, хотела сообщить, что меня уже выписали из больницы, но он не ответил. Пришлось оставить ему сообщение на голосовой почте. Затем я набрала номер бара и сообщила Сэму, что завтра выйду на работу. У Мерлотта я не появлялась двое суток, терять чаевые и зарплату мне больше не хотелось.
Растянувшись на кровати, я заснула.
Когда я открыла глаза, небо в преддверии дождя затянулось тучами. Высокий клен во дворе соседнего дома гнулся под резкими порывами ветра. Я подумала о столь любимой бабушкой оло-вянной крыше, вспомнила, как по твердой поверхности барабанил дождь. Дожди в городе никогда не сравнятся с теми, что проливаются на окраине – здесь они не такие сильные.
Из окна я смотрела на стену соседнего дома. Мне стало любопытно, кто там живет. Тут в мою дверь постучали. На пороге стояла запыхавшаяся Арлена, дождь застал ее врасплох. В руках она держала пакет от «Вэнди»;  вдохнув аромат еды, мой желудок проснулся и заурчал.
– У меня не было времени, чтобы приготовить тебе что-нибудь вкусненькое, – извинилась Арлена, заходя в дом. – Но, если мне не изменяет память, уныние ты обычно заедала двойным гамбургером с беконом. По-моему, сейчас тебе точно не весело.
– Верно, подмечено, – кивнула я, правда, по сравнению с утренним состоянием, сейчас я чувствовала себя гораздо лучше. Я отправилась на кухню за тарелкой. Арлена, заглядывая в каж-дый угол, последовала за мной.
– Эй, а здесь мило! – воскликнула она. Сама Арлена с двумя детишками жила в трейлере. Может, мне мой новый дом и казался пустым, но Арлена находила это привлекательным.
– Ну и на что это похоже? – спросила она, намекая на мое ранение. Я постаралась отгоро-диться от ее мыслей. С точки зрения Арлены, мне ужасно не повезло. – Ты, наверное, до смерти напугалась!
– Да. – Я говорила серьезно, о том же свидетельствовал и тон моего голоса. – Ужасно пере-пугалась.
– Весь город только об этом и говорит, – простодушно заметила Арлена. Не хватало мне еще стать предметом всеобщего обсуждения. – Эй, ты помнишь Дэнниса Пэттибона?
– Пожарного инспектора? – уточнила я. – Ну да.
– Мы с ним завтра встречаемся.
– Так держать, Арлена. Чем планируете заняться?
– Поедем с ребятами на каток в Грэнгере. У него есть дочь, Кэти. Ей тринадцать.
– Похоже, вы повеселитесь.
– Кстати, он сегодня участвует в слежке, – похвасталась подруга.
Я моргнула.
– Ну и кого же он выслеживает?
– Собирают всех полицейских. Они установят наблюдение за стоянками и попытаются пой-мать снайпера.
Похоже, стражи порядка не учли одного факта.
– А вдруг снайпер их заметит?
– Сьюки, они же профессионалы. По-моему, полицейские знают, как справиться с этой про-блемой. – Мои слова обидели Арлену. Внезапно она превратилась в мисс Законопорядочная Гра-жданка.
– Остынь, – проговорила я. – Просто я волнуюсь. Стражам порядка вообще-то ничего не грозит, если, конечно, среди них нет оборотня. Однако в меня все-таки стреляли. А я ведь не вер-вольфиха и не двусущая. Не понимаю, с какой стати снайперу понадобилось меня убивать.
– А где зеркало? – поинтересовалась Арлена. Я оглянулась.
По-моему, в ванной, – неуверенно сказала я. Странно, что в собственном жилище я совер-шенно не знаю, где, находятся те или иные предметы. Пока Арлена поправляла прическу, я выло-жила еду на тарелку. Надеюсь, я успею ее съесть, покуда она не остыла. Затем я вдруг обнаружи-ла, что стою, словно набитая дура, с пустым пакетом в руках и пытаюсь определить местоположение мусорного ведра. А, ну да. Его еще нет, нужно сходить и купить. Последние де-вятнадцать лет я жила исключительно в доме бабушки. Мне ни разу не приходилось вести до-машнее хозяйство с самого начала.
– Сэм все еще не может водить машину, поэтому не придет к тебе, но он очень за тебя пере-живает, – раздался голос Арлены. – Ты завтра выйдешь на работу?
– Надеюсь.
– Хорошо. У меня выходной, внучка Чарлси лежит в больнице с пневмонией, поэтому ее то-же завтра не будет, и Холли даже в свою смену не всегда появляется на работе. Даниэль собира-ется на день уехать из города. В любом случае, это новая девушка, Джада, гораздо лучше Даниэль.
– Ты действительно так считаешь?
– Ага, – фыркнула Арлена. – Не знаю, заметила ли ты, но Даниэль, по-моему, на все напле-вать. Посетителям нужна выпивка, они подзывают ее, а ей, кажется, все равно. Она часами тре-плется со своим бой-френдом и не обращает никакого внимания на крики клиентов.
С тех пор, как Даниэль познакомилась с парнем из Аркадии, она действительно перестала выполнять свои прямые обязанности.
– Думаешь, она уволится? – поинтересовалась я. Несмотря на то, что Арлена куда-то спеши-ла, мы потратили пять минут на обсуждение этой темы. Подруга посоветовала мне съесть еду, по-ка та еще теплая. Так что, в основном, говорила Арлена, а я активно работала челюстями. Ничего нового мы с ней для себя не открыли, но время все равно провели здорово. Арлена явно наслаж-далась посиделками и ничегонеделаньем.
Минус моих телепатических способностей заключается в том, что я видела, когда меня слу-шают, а когда нет.
Не успела Арлена сесть в машину, как приехал Энди Бельфлер.
Хорошо, что я засунула пакет от еды в ящик, а то с ним выглядела сейчас как полная идиот-ка.
– Значит, ты все-таки застала Халли, – сказал Энди – очевидная попытка завязать разговор.
– Спасибо, что отдал ей ключи и пригнал мою машину, – поблагодарила я. Энди умел заста-вить слушать себя
– Халли сказала, тебя из больницы привез какой-то парень. Говорит, он очень, гм-м, занят-ный. – Энди пытался выудить из меня информацию. Я улыбнулась. Чтобы там ему ни наговорила Халли, это его явно заинтриговало и вызвало ревность.
– Это точно, – согласилась я.
Энди надеялся, что я все-таки расколюсь. Подождав немного и поняв, что я ему ничего не скажу, он перешел непосредственно к делу.
– Я вот зачем приехал. Ты не вспомнила какие-нибудь детали вчерашнего происшествия?
– Энди, я ничего не знаю.
– Но ведь ты увернулась.
– Ох, Энди, – вздохнула я раздраженно. Ему же известно о моем нынешнем состоянии. – Ты же прекрасно знаешь, почему я увернулась.
Бельфлер медленно покраснел. Румянец ему совершенно не шел. Энди – крепкий мужчина и умный полицейский, но в то же время он склонен верить в то, что для многих людей остается за гранью понимания.
– Здесь, кроме нас, никого нет, – заметила я. – А стены такие толстые, что я даже не слышу, как передвигается твоя девушка.
– А есть кто-нибудь еще? – внезапно спросил Энди, его глаза загорелись от любопытства. – Сьюки, есть кто-нибудь еще?
Я поняла, что он имел в виду. Энди никогда не признается, но ему страшно хотелось знать, есть ли в этом мире, помимо вампиров, людей и телепатов, еще какие-нибудь существа.
– Есть, и очень много, – тихо проговорила я. – Другой мир.
Глаза Энди встретились с моими. Его подозрения подтвердились, детектив был заинтриго-ван. У него так и чесался язык спросить меня о сущности тех, кто стал жертвой снайпера – слова уже почти слетели с его губ – однако в последнюю минуту он передумал.
– Может, ты видела или слышала что-нибудь? Ничего подозрительного не заметила?
– Нет, – ответила я. – Ничего. А что?
Энди промолчал, но я его мысли читала, словно книгу. Пуля, извлеченная из ноги Сэма, не совпадала с остальными.
После ухода Бельфлера я попыталась расшифровать мимолетное ощущение, которое выну-дило меня увернуться. Слава богу, вчера вечером на стоянке не было ни одной живой души. Иначе я бы ничего не услышала: снайпер находился слишком далеко от меня и излучал очень слабый сигнал. Я почувствовала его злость и решимость, а, прежде всего отвращение. Стрелявший не сомневался в том, что я омерзительное, не имеющее никакого отношения к людям существо. Глупо, конечно, но я обиделась – не очень-то приятно, что кто-то считает тебя мерзкой тварью. Странно, что пуля из ноги Сэма не совпала с остальными. Ничего не понимаю. Нет, объяснений я могу найти сколько угодно, но все они очень надуманные.
Пошел дождь, на окнах на северной стороне дома появились капли. Мне захотелось ко-му-нибудь позвонить. Предстоящая ночь не внушала мне никакого доверия. А, дождь все сильнее и сильнее барабанил по крыше, я все больше и больше нервничала; скоро совсем стемнеет.
Не понимаю, почему я дергаюсь. Я привыкла жить одна и до сих пор, меня это не смущало. Сейчас я физически ближе к людям, чем когда обитала на Хамминг-берд-роуд, однако ощущаю тоскливое одиночество.
Садиться за руль мне еще нельзя, но необходимо купить для дома кое-какие вещи. Я бы, не-смотря на дождь сходила в «Уол-Март», но медсестра настояла, чтобы я не перенапрягала плечо.
Я беспокойно бродила по дому, пока не услышала звук подъезжающей машины. Да, жизнь в нашем городке никогда не угаснет.
Открыв дверь, я увидела Тару в леопардовом плаще. Естественно, я пригласила ее в дом. Тара хорошенько вытрясла мокрый плащ, но я все-таки повесила его на кухне – с линолеума лужи легче вытирать.
Осторожно обняв меня, Тара спросила:
– Как дела?
Я рассказала ей обо всем, что произошло со мной.
– Я волновалась. На работе дел по горло, но я просто была обязана тебя навестить. Я видела костюм в шкафу. Ты ко мне заходила?
– Да, – кивнула я. – Позавчера. А разве Микки тебе не сказал?
– Он что, был дома? Я же тебя предупреждала, – с дрожью в голосе проговорила Тара. – Он тебе ничего не сделал? Это он стрелял в тебя?
– Насколько мне известно, нет. Я, действительно, пришла к тебе вечером, несмотря на все твои запреты. Знаю, очень глупо с моей стороны. Микки действительно пытался меня напугать. Лучше не говори ему, что приходила ко мне. Как он тебя вообще одну отпустил?
Лицо Тары окаменело. Большие темные глаза остекленели. Подруга замкнулась в себе.
– Микки сегодня куда-то уехал, – процедила она сквозь зубы.
– Тара, ну объясни мне, наконец, зачем ты с ним связалась? Что случилось с Франклином? – Я пыталась не давить на нее, поскольку затронула опасную тему.
Глаза подруги наполнились слезами. Тара хотела мне все рассказать, но сгорала от стыда.
– Сьюки, – выдавила она, наконец. – Мне казалось, что я, действительно, дорога Франклину, понимаешь? Я считала, что он меня уважает как личность.
Пристально глядя ей в лицо, я кивнула. Теперь, когда подруга начала говорить, я ужасно боялась прервать ее.
– Но он… он просто передал меня другому вампиру, когда я ему наскучила.
– О, нет, Тара! Он… Он же объяснил тебе причину разрыва? Может, вы поругались? – Я от-казывалась верить, что вампиры передавали Тару, словно бокал с кровью.
– Он сказал: «Тара, ты милая девушка, нам было хорошо вместе, но я задолжал крупную сумму боссу Микки, а последнему ты пришлась по душе».
Я знала, что стою с открытым ртом; но кому до этого есть дело? Я не могла поверить словам Тары. Она была унижена, из-за чего еще больше презирала себя.
– Неужели ты ничего не могла сделать? – спросила я, стараясь скрыть удивление.
– Поверь, я пыталась, – всхлипнула подруга. Она не упрекнула меня за глупый вопрос, при-несший ей, как ни странно, облегчение. – Я отказывалась. Говорила, что не какая-нибудь там шлюха. Что встречаюсь с ним, поскольку он мне, действительно, нравится. – Тара сгорбилась. – Понимаешь, Сьюки, я была с Франклином не до конца честна. Он это знал. Я принимала его не-вероятно щедрые подарки. Но ведь Франклин дарил их просто так, безо всяких обязательств. Я никогда у него ничего не просила.
– То есть тебя передали другому вампиру из-за этих подарков?
Франклин сказал… – Тара разрыдалась. Ее речь прерывалась безудержными всхлипами. – Он сказал, я вела себя как содержанка; сказал, что обеспечивал меня, а теперь хочет получить от меня хоть какую-то пользу. Я возражала, обещала ему все вернуть. Как я поняла из его слов, он был должен Микки кругленькую сумму, а тот хотел получить меня.
– Но ведь мы в Америке, – вскрикнула я. – Как они могут так поступать?
– Вампиры отвратительные существа, – угрюмо пробормотала Тара. – Не понимаю, как ты можешь с ними общаться. Мне казалось, встречаться с вампиром одно удовольствие. Хотя Франклина я, наверное, воспринимала исключительно как богатого дядюшку, – призналась Тара и облегченно вздохнула. – Но ведь это так приятно, когда с тобой обращаются как с королевой. Раньше я и понятия не имела, что это такое. Но Франклин мне, действительно, нравился. Я встре-чалась с ним не только из меркантильных соображений.
– Он пил твою кровь? – осведомилась я.
– По-моему, во время секса, вампиры ее всегда пьют, а разве нет? – удивилась Тара.
– Ну, в общем, да, – кивнула я. – Да. Вкусив твою кровь, вампир узнает, какие чувства ты к нему испытываешь.
– Серьезно?
– Да. – Уверена, Таре Франклин нравился не так уж и сильно. Ее скорее пленяли его щедрые подарки и учтивое обхождение. Естественно, вампир все это знал. Франклину, может, и было на-плевать, что чувствует подруга по отношению к нему, однако именно ее равнодушие подтолкнуло вампира избавиться от нее. – Так как же все случилось?
Ну, все происходило постепенно, – вздохнула Тара, потупив глаза. – Сначала Франклин не смог пойти со мной на концерт, поэтому предложил мне сходить с Микки. Я решила, что он про-сто не хочет разочаровывать меня – я ведь так этого хотела. Поэтому я не придала этому значения. Микки в тот вечер вел себя как настоящий джентльмен. Когда провожал меня домой, даже не по-пытался напроситься в гости.
Огромным усилием воли я подавила в себе удивление. Как змееподобный Микки, у которого на лбу написано «Я мерзавец», убедил Тару в том, что он джентльмен?
– Понятно. А дальше?
– Потом Франклину срочно понадобилось уехать из города. Микки пришел узнать, не надо ли мне чего. Он принес подарок. Я решила, что его передал Франклин.
Тара лгала не только мне, но и себе. Она прекрасно знала, что подарок, браслет, был от Микки. Ей, наверное, казалось, что таким образом он выказывает почтение женщине его повели-теля.
– Я приняла браслет, и мы пошли в клуб. Вернувшись, вампир начал приставать ко мне. Я его отшила. – Тара повернула ко мне спокойное и царственное лицо.
Возможно, она и отвергла его предложение, но сделана это недостаточно убедительно.
Даже Тара забыла о моих телепатических способностях.
– В ту ночь он ушел, – продолжила подруга, глубоко вздохнув. – Но на следующий раз ос-тался.
Да, Микки постарался на славу.
Я посмотрела на Тару. Она смутилась.
– Знаю, – всхлипнула она. – Я поступила скверно!
– Микки живет у тебя?
– У него есть укрытие неподалеку от моего дома, – пролепетала Тара, понурив голову. – Он приходит вечером и проводит со мной всю ночь. Водит меня на всякие встречи, по клубам и…
Ладно, ладно. – Я погладила Тару по руке. Это не возымело на нее никакого действия, по-этому я обняла подругу. Вышло не очень ободряюще – Тара гораздо выше меня. Все, чего я хоте-ла, так это взбодрить бедняжку.
– Микки такой грубый, – тихо сказала Тара. – Когда-нибудь он меня убьет.
– Сначала его убьем мы.
– Вряд ли.
– Думаешь, он слишком силен?
– Да нет. Просто я не способна на убийство.
– О!.. – А мне-то казалось, что ужасное детство ожесточило подругу. – Ну, тогда надо при-думать, как заставить Микки бросить тебя.
– А как насчет твоего друга?
– Какого?
– Эрика. Все говорят, ты ему не безразлична.
– Кто это «все»?
– Местные вампиры. А Билл тебя случайно не передал тебя ему, как Франклин меня Микки?
Комптон как-то обмолвился, что в случае неприятностей мне следует обращаться к Эрику, но вряд ли он планировал передать меня своему начальнику. Признаю, мы с Эриком переспали, но я сама этого хотела, меня никто не вынуждал.
– Нет, – четко произнесла я. – Дай мне подумать. – Я погрузилась в размышления, жутко нервничая из-за пристального внимания Тары. – Кто начальник Микки? – спросила я. – Его мас-тер?
– По-моему, женщина, – пробормотала Тара. – Микки пару раз брал меня в Батон Руж, в ка-зино. Там он встречался с вампиршей. Ее звали Саломея.
– Как в библии?
– Ага. Можешь себе представить, чтобы кто-нибудь назвал так свою дочь?
– Значит, Саломея – шериф.
– Кто?
– Начальница округа Батон Руж?
– Не знаю. Микки и Франклин никогда не упоминали ее должность.
Я попыталась скрыть раздражение.
– Как называется казино?
– «Семь покровов».
– Гм-м. Ладно, Микки с ней вел себя как-то по-особенному? – С этой фразы начиналась одна из статей в моем настенном календаре. Кстати, он пропал во время пожара.
– Ну, он ей вроде бы поклонился.
– Просто кивнул головой или поклонился?
– Поклонился.
– Понятно. А как он к ней обращался?
– «Госпожа».
– Ясно. – На минуту я задумалась, а потом спросила: – А ты уверена, что мы не сможем его убить?
– Ну, может, тебе и удастся, – проворчала Тара. – Однажды, когда Микки заснул, я минут пятнадцать стояла над ним с осиновым колом в руках. Но я слишком боялась. Если ему станет из-вестно, что я тебя навещала, он придет в бешенство. Ему кажется, что ты оказываешь на меня дурное влияние.
– Попал в самое яблочко, – уверенно проговорила я, хотя вовсе так не считала. – Я подумаю, что можно предпринять.
На прощание я еще раз обняла Тару. Она даже улыбнулась. Не знаю, сумею ли я оправдать ее ожидания.
Ничего другого мне в голову не пришло.
Завтра ночью я буду работать. За окнами сгустились сумерки; он уже проснулся.
Я собиралась позвонить Эрику.

Глава 13

Казалось, я спала целую вечность.
Проснувшись, я обнаружила, что Тары в гостиной нет.
Сначала я запаниковала, однако вскоре успокоилась: подруга аккуратно сложила одеяло, помыла лицо (при помощи мокрой губки) и надела туфли. Она оставила записку, использовав старый конверт, на котором я начинала составлять список необходимых покупок. В записке гово-рилось: «Позвоню позже. Т.». Немногословно и ни единого намека на благодарность.
Мне немножко взгрустнулось. Наверное, какое-то время Тара будет меня избегать. Ей пред-стояло разобраться в себе, чего она, конечно, никогда не делала.
Есть дни, когда необходимо включать мозги, но иногда им нужно давать передышку. Плечо беспокоило меня значительно меньше, так что я отважилась наведаться в «Уол-Март», что в Клэрсе. По крайней мере, там я не встречу знакомых, которым обязательно захочется узнать, как меня ранили.
Так здорово бродить по магазину в окружении совершенно незнакомых людей. Я медленно шла мимо полок, разглядывая товары. Наконец-то я могу не спеша выбрать шторы для ванной. Постепенно моя тележка заполнилась различными коробочками и баночками. Складывая покупки в машину, я старалась не беспокоить левое плечо. По дороге домой я улыбалась, меня прямо-таки распирало от ликования. Рядом с дюплексом стоял фургон из цветочного магазина. При виде его каждая женщина лелеяла надежду получить букетик. Я не стала исключением.
– У меня для тебя сногсшибательный сюрприз, – сказала Грэта, жена Бада Диаборна. Внешне она очень похожа на мужа: такое же приплюснутое лицо и крепкое телосложение. Но, в отличие от шерифа, Грэта обладала веселым характером и не подозревала всех и каждого в преступлени-ях. – Сьюки, ты счастливица.
– Да уж, – сказала я с иронией в голосе. Грэта помогла мне занести покупки в дом. Затем на-стала очередь цветов.
Тара прислала мне корзинку маргариток и гвоздик. Я обожаю маргаритки. Желтые и белые цветы очень мило смотрелись на моей маленькой кухоньке. На карточке было написано: «От Та-ры».
От Кельвина я получила маленький куст гортензии, завернутый в бумагу, с шикарным бан-том. Как только потеплеет, я обязательно посажу его во дворе. Лучшего подарка и не придумаешь: гортензия в течение многих лет будет наполнять мой двор благоухающим ароматом. На открытке я прочитала: «Думаю о тебе. Кельвин». Ничего особенного, всего лишь дежурная фраза.
Пэм прислала мне букет, состоящий из различных цветов. Надпись на карточке гласила: «Больше не попадай под пули. Свора „Клыкочущего веселья“». Я усмехнулась. Надо бы отослать всем благодарственные открытки, но ведь у меня нет ни одной. Съезжу попозже в аптеку и куплю парочку. В центре города аптекарский магазинчик, где продают открытки и принимают почтовые отправления. Продавцам в Бон Темпсе, чтобы как-то выжить в мире конкуренции, приходилось торговать различными, никак не связанными друг с другом товарами.
Разобрав покупки и кое-как повесив штору в ванной, я стала собираться на работу. Первой, кого я увидела, пройдя через служебный вход, была Свити Дэс Артс. Одной рукой повариха дер-жала стопку кухонных полотенец, а другой завязывала фартук.
– А тебя не так-то просто убить, – заметила она. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – ответила я. По-моему, Свити поджидала меня. Что ж, очень приятно.
– Говорят, ты увернулась, – пробормотала она. – Как так? Ты что-то услышала?
– Не совсем, – уклончиво ответила я. Тут из кабинета, опираясь на костыль, вышел Сэм и сердито посмотрел на меня. Я не собиралась тратить время на объяснения. – Простое предчувст-вие, – пожала я плечами. По-моему, удачное завершение разговора.
Свити, взглянув на Мерлотта, покачала головой и направилась на кухню.
Сэм кивком указал мне на кабинет, и я с упавшим сердцем проследовала за ним. Когда мы вошли, Сэм закрыл дверь.
– Что ты делала, когда в тебя стреляли? – спросил он. Его глаза гневно поблескивали.
Я не виновата в том, что со мной случилось. Я стояла напротив Сэма и бесстрашно смотрела на него.
– Была в библиотеке, – стиснув зубы, процедила я.
– Почему стрелявший решил, что ты оборотень?
– Ума не приложу.
– С кем ты встречалась?
– С Кельвином и… – Я замолчала, сообразив, что совершаю глупость. – А кто может по за-паху определить, что ты оборотень? – спросила я. – Только другой оборотень, не так ли? Или тот, у кого в жилах течет кровь двусущего. Или вампир. В общем, сверхъестественное существо.
– Но в последнее время к нам в Бон Темпс не заходили посторонние оборотни.
– А ты случайно не был там, откуда стрелял снайпер? Чтобы определить запах?
– Нет. Последний раз, когда я был на месте преступления, то визжал от боли, валяясь на земле, а из ноги хлестала кровь.
– Может, ты сейчас почувствуешь что-нибудь?
Сэм неуверенно покосился на свою ногу.
– Вообще-то шел дождь, но попытка не пытка, – заключил он. – И как я сам не подумал об этом. Ладно, давай займемся этим после работы.
– М-м, ты мне назначаешь свидание, – дерзко проговорила я. Сэм опустился на стул, тот за-скрипел. Положив сумочку в пустой шкафчик, я отправилась работать.
Чарльз уже вовсю трудился за стойкой бара. Наливая в бокал пиво, он кивнул мне и улыб-нулся. У стойки сидела одна из неисправимых пьяниц, Джейн Бодехаус, и сверлила Твининга взглядом. По-моему, вампиров невозможно чем-либо смутить. Жизнь в баре вернулась в прежнее, размеренное русло; ажиотажа вокруг нового бармена заметно поубавилось.
Через час в баре рука об руку с Кристал появился Джейсон. Я еще ни разу не видела его та-ким счастливым. Он был в восторге от нового образа жизни и своей подруги. Мне стало любо-пытно, как долго они будут встречаться. Впрочем, Кристал вроде бы не собиралась бросать Джейсона.
От нее я узнала, что Кельвина выписывают из больницы. Я вскользь упомянула о цветах и пообещала приготовить главе сообщества людей-пантер что-нибудь вкусненькое, дабы отметить его возвращение домой.
Кристал была уверена, что беременна. Хотя мысли двусущих представляют собой спутанный клубок, я с легкостью раскрыла ее тайну. Раньше с Джейсоном встречалась одна девушка, которая нисколько не сомневалась, что скоро мой братец станет папашей. Надеюсь, Кристал, как и бывшая пассия Джейсона, ошибается в своих подозрениях. Нет, я ничего не имею против нее… Ну, хорошо, я себя обманываю. Кристал мне ни капельки не нравится. Она – часть Хотшота и никогда оттуда не уедет. А меня совершенно не радует идея, что мой племянник или племянница будет расти в этом странном сообществе, среди пульсирующей магии перекрестков, образующих центр Хотшота.
Кристал не сообщила Джейсону о своих догадках. Она хотела выяснить все до конца. Я одобрила ее решение. Кристал никак не могла расправиться со своим пивом, в то время как Джейсон прикончил второй бокал. Затем влюбленные поехали в кинотеатр, который находился в Клэрсе. Перед уходом Джейсон, улучив момент, обнял меня, затем я продолжила разносить на-питки. В углу бара, сдвинув два столика, сидела группа полицейских, куда входили Элси Бек, Бад Диаборн, Энди Бельфлер, Кевин Приор, Кения Джонс и новый возлюбленный Арлены, Дэннис Пэттибон. Двух остальных я не знала, но нисколько не сомневалась, что они тоже копы.
Наверное, Арлена была бы не прочь обслужить их, но они сидели в моем секторе и при этом разговаривали о чем-то очень важном. Когда я подошла принять заказ, полицейские сразу же за-молчали, но после моего ухода тут же возобновили дискуссию. Впрочем, меня это нисколько не расстроило, ведь я в любой момент могу прочитать их мысли.
И им об этом хорошо известно; но почему-то сегодня они и не вспомнили о моем даре. Элси, к примеру, боялся меня до смерти, но даже он забыл о том, что я телепат. То же можно было сказать и о Энди.
– Ну и что нужно тем копам? – спросил Чарльз. Джейн удалилась в туалет, так что нас никто не слушал.
– Сейчас узнаем, – сказала я, закрывая глаза, чтобы сосредоточиться. – Они собираются ус-тановить наблюдение над другой стоянкой. Полицейские уверены, что поджог, пальба по людям и смерть Джеффа Мэриота как-то связаны. Им даже кажется, что снайпер убил и Дэбби Пелт, так как в последний раз ее видели на заправочной станции неподалеку от Бон Темпса. А несколько недель назад на некоторое время пропал и мой брат; по их мнению, его кратковременное исчезно-вение тоже является частью одной большой головоломки. – Покачав головой, я открыла глаза и тут же отшатнулась. Лицо Чарльза находилось всего в нескольких дюймах от моего. Его единст-венный глаз уставился в мой левый зрачок.
– А у вас, юная леди, необычайный талант, – изрек он после непродолжительной паузы. – Мой последний работодатель любил коллекционировать все необычное.
– А на кого ты раньше работал? – полюбопытствовала я. Чарльз развернулся, чтобы достать с полки бутылку «Джека Дэниэлса».
– На короля Миссисипи, – ответил он.
Я почувствовала, как у меня из-под ног уходит земля.
– А почему ты уехал оттуда? – спросила я, не обращая внимания на оклики посетителей.
Король Миссисипи, Рассел Эддингтон, считал меня подружкой Элсида и понятия не имел, что я обладаю телепатическим даром и работаю на вампиров. Вполне вероятно, он затаил на меня обиду. Одно время Билла держали в конюшнях за особняком Эддингтона. Лорена, существо, пре-вратившее Билла в вампира сто сорок лет тому назад, подвергала его различным пыткам. Биллу удалось сбежать. Лорена погибла. Вряд ли Рассел знал, кого именно следует винить в смерти вампирши и побеге Билла. Хотя и не исключено, что был в курсе событий.
– Я устал от методов Рассела, – признался сэр Чарльз. – Устал от его постоянных домога-тельств и извращений.
Да, Эддингтон действительно предпочитал общество мужчин. Его особняк был заполнен ими до предела. Хотя у Рассела имелся и постоянный бой-френд, человек по имени Талбот.
Вполне вероятно, во время моего визита в обитель разврата сэр Чарльз находился среди многочисленных любовников короля Миссисипи. Но лично я его не заметила. В усадьбу меня доставили с серьезным ранением. Я не видела всех ее обитателей, а тех, кого видела, не запомни-ла.
Мы с пиратом продолжали сверлить друг друга глазами. На протяжении нескольких веков своего существования вампиры научились неплохо разбираться в человеческих эмоциях. Мне стало любопытно, что Чарльз узнал, глядя на мое лицо. Я впервые пожалела о том, что не могу читать мысли вампиров. Интересно, известно ли Эрику о прошлом Чарльза? Не мог же он взять пирата на работу, не наведя о нем дополнительных справок? Кто-кто, а Эрик всегда славился сво-ей осторожностью. Он однажды попал в такую передрягу, что и представить себе сложно; ему удалось выжить лишь благодаря своей чрезмерной предусмотрительности.
Я, наконец, соизволила обратить внимание на крики посетителей, которые уже отчаялись получить свои напитки.
Весь оставшийся вечер я старательно избегала Чарльза. И почему он раньше не рассказал, что служил у Рассела Эддингтона? Либо пират хотел сообщить мне, что следит за мной, либо он действительно не знал, что я недавно побывала в Миссисипи.
Да, мне предстояло многое обдумать.
Наконец моя смена подошла к концу. Джейн в хлам напилась, поэтому нам пришлось по-звонить ее сыну и попросить забрать нерадивую мамашу домой. Такое у Мерлотта случается поч-ти каждый день. Чарльз был в ударе: банка, куда мы отправляли свои чаевые, была наполнена до краев.
Когда мы закрывались, за барменом приехал Билл. Я хотела отвести его в сторону и погово-рить, но мне помешал моментально подскочивший к Комптону Чарльз. Билл как-то странно по-смотрел на меня, а затем, не сказав ни слова, сел в машину и уехал. Ну и ладно; все равно я не знала, что ему сообщить. Вряд ли вампир-англичанин представлял опасность. Билл помнил всех, кто мучил его у Эддингтона. И если он до сих пор не узнал Твининга, значит, тот не участвовал в грязных делишках Рассела.
Сэм собирался поехать со мной к библиотеке. Ночь выдалась ясная, на темном небе мерцали яркие звезды. Мерлотт натянул куртку, а я красное пальто. Мне бы сейчас очень пригодились од-нотонные перчатки и шляпа, но я оставила их дома. С каждым днем становилось все теплее, од-нако зима не спешила уходить.

Кроме нас двоих, в баре не осталось ни единой живой души. Стоянка опустела. На ней оди-ноко стояла лишь машина Джейн. Из-за включенных фар ночь мне казалась еще темнее. Где-то вдалеке залаяла собака. Сэм осторожно ступал по неровному асфальту. Внезапно он сказал: – Я собираюсь сменить шкуру. – Если вы подумали, будто он имеет в виду одежду, то глубоко заблу-ждаетесь.
– А что будет с твоей ногой?
– Ну, вот заодно и выясним.
Все в роду Сэма были двусущими. Он мог менять обличие, когда ему вздумается, и превра-щаться, в кого угодно. По словам Сэма, ему больше нравилось принимать облик собаки, особенно колли.
Сэм остановился перед своим жилищем и, прислонившись к забору, принялся стаскивать с себя одежду. Даже в темноте я различила, как вокруг него задрожал воздух, сигнализируя о начале волшебства. Внезапно Сэм упал на колени и тяжело задышал, а потом вдруг исчез за кустами. Через минуту моему взору предстала рыжая ищейка с болтающимися ушами. Раньше я всегда видела Сэма в облике колли, поэтому немного опешила, увидев начальника в новом амплуа. Но как только пес посмотрел на меня, все мои сомнения развеялись.
– Ко мне, Дин, – позвала я. Я всегда так называю Сэма, когда он превращается в собаку. Раньше я вообще не знала, что Дин и Сэм одно и то же лицо. Миновав меня, ищейка пересекла стоянку и скрылась в лесу – именно оттуда в Мерлотта стрелял снайпер. Я обратила внимание на то, как собака передвигается. Пес прихрамывал, но несильно.
Переплетающиеся кроны деревьев скрывали ночное небо. Я включила фонарик, однако де-ревья почему-то стали выглядеть еще страшнее. Ищейка – Сэм – уже достигла того места, где, по мнению полицейских, затаился снайпер. Мотнув головой, пес пригнул морду к земле и начал об-нюхивать территорию. Я стояла в стороне, ощущая собственную бесполезность. Затем Дин по-смотрел на меня, гавкнул и побежал на стоянку. Наверное, он узнал все, что хотел.
Вернувшись к бару, я погрузила Дина в машину и отправилась к следующему месту престу-пления – к «Соннику». В ночь, когда Хитэр Кинман решила попить молочный коктейль, убийца притаился за зданием, расположенным напротив кафе. Свернув на автомобильную площадку за старыми магазинами, я припарковалась за мойкой «Пэтси», которая вот уже пятнадцать лет функционировала по другому адресу, в более новом и удобном районе Бон Темпса. Между авто-мойкой и полуразвалившимся магазином «Корма и семена Луизианы» имелось узкое пространст-во, откуда на «Сонник» открывался отличный вид. Автомобильная кафешка была закрыта, но свет в помещении еще горел. «Сонник» располагался на главной дороге города, поэтому улицу ярко освещали фонари. Я прекрасно видела прилегающие к кафе здания; к сожалению, там, куда свет не проникал, стояла непроглядная темень.
Ищейка вновь обследовала место, уделяя особое внимание заросшему травой участку. Про-ход между зданиями был настолько узкий, что туда мог поместиться только один человек. На-ткнувшись, на какой-то запах, Дин заметно повеселел. Надеюсь, он нашел то, что мы искали.
Вдруг Дин зарычал и посмотрел в мою сторону. Видимо, за мной кто-то стоял. Я нехотя раз-вернулась и увидела голову и торс Энди Бельфлера.
– Черт возьми! Энди, ты меня до смерти перепугал. – Я бы непременно почувствовала при-ближение детектива, если бы не была столь занята действиями собаки. Слежка, черт бы его по-брал. Я совсем забыла о ней.
– Сьюки, что ты здесь делаешь? Откуда у тебя собака?
Я судорожно пыталась придумать хотя бы одно правдоподобное объяснение.
– Я подумала, что к расследованию стоит привлечь собаку. Может, ей удастся что-нибудь найти, – ответила я. Дин, рыча, жался к моим ногам.
– Ну, и когда же ты успела уволиться? – поинтересовался Энди, улыбнувшись. – Я и не знал, что ты теперь следователь.
Все складывалось не так удачно, как я предполагала.
– Энди, давай мы с собакой сядем в машину и уедем. Я больше не буду мозолить тебе глаза и раздражать. – Бельфлер был вне себя от ярости и явно намеревался разобраться со мной, несмотря на ожидающие его последствия.
Энди хотел переделать весь мир, хотел, чтобы он соответствовал его мышлению. И для меня в мире Энди места не было. Мои способности не давали детективу покоя. Я читала его мысли, и они мне не нравились.
Слишком поздно я поняла, что сегодня детектив переборщил с выпивкой. Он вел себя слишком раскрепощено.
– Сьюки, ты не должна жить в нашем городе, – проговорил детектив.
– Я имею такое же право жить здесь, как и ты, Энди Бельфлер.
– Ты – ошибка природы. Твоя бабушка была хорошей женщиной, то же говорят и о твоих родителях. Почему же ты и твой братец совершенно на них не похожи?
– По-моему, со мной и Джейсоном все в порядке, – спокойно произнесла я, но слова Энди глубоко задели меня. – Мы такие же, как все, не хуже и не лучше тебя или Порции.
Энди фыркнул.
Внезапно Дин еще сильнее прижался к моим ногам. Воздух вновь завибрировал. Ищейка тихо зарычала, но на этот раз не на Энди. Пес смотрел в противоположную сторону, вглубь тем-ной аллеи. Я ощутила присутствие еще одного человека. Не вполне обычного человека.
– Энди, – тихо позвала я. Мой шепот вывел Бельфлера из сонного состояния. – У тебя есть оружие?
Энди вытащил из кобуры пистолет, однако лучше мне не стало.
– Брось пушку, Бельфлер, – приказал чей-то до боли знакомый голос.
– Щас, – фыркнул Энди. – Зачем мне это?
– Затем, что у меня ружье побольше, – ехидно и холодно заметил голос. Из темноты на свет с винтовкой в руках вышла Свити Дэс Артс. Она наставила ружье на детектива. Одно неосторожное движение, и повариха немедленно нажмет на курок. Мне показалось, что от страха мои внутренности превратились в желе.
– Энди Бельфлер, почему бы тебе просто не убраться отсюда? – спросила Свити. На ней был комбинезон автомеханика, куртка и перчатки. На повариху в данный момент она совершенно не походила. – Ты мне не нужен. Ты обычный человек.
– Энди мотал головой, пытаясь протрезветь. Однако пистолет он по-прежнему держал наго-тове.
– Ты же работаешь у Мерлотта поварихой, так? Зачем ты делаешь это?
– Бельфлер, тебе-то мои мотивы должны быть понятны. Я подслушала ваш с оборотнем раз-говор. Впрочем, может оборотень и не Сьюки, а вот эта собака. Может, этот пес твой друг. – Сви-ти не дала Энди раскрыть и рта. – А Хитэр Кинман вообще в лису превращалась. Омерзительно. А парень, который работает в Норкроссе, Кельвин Норрис, ведь его так зовут? Он принимал обличие пантеры.
– Так в них стреляла ты? И в меня тоже? – Я очень надеялась, что Энди фиксирует каждое мое слово. – Но только знаешь, Свити, я не оборотень. И здесь ты совершила ошибку.
– А пахнешь ты как одна из них, – сказала Свити, уверенная в своей правоте.
– У меня полно друзей среди оборотней; в тот день я обняла нескольких из них. Но я не оборотень.
– Ты общаешься с ними, а значит, заслуживаешь смерти, – ухмыльнулась Свити. – Готова поспорить на что угодно, ты прекрасно с ними ладишь.
– А как насчет тебя? – спросила я. Вторую пулю я получать не собиралась. Свити не назо-вешь метким стрелком: Сэма, Кельвина и меня она только ранила. Ночью, конечно, прицелиться довольно сложно, но лжеповариха все равно могла бы лучше справиться со своей задачей. – По-чему ты мстишь?
– Я лишь жалкое подобие оборотня, – прорычала она. – Меня укусили во время аварии. Этот получеловек-полуволк… эта тварь выбежала из леса и направилась к тому месту, где я лежала. Видимо, его привлек запах моей крови. Эта гребаная тварь укусила меня. А потом, испугавшись шума подъезжающей машины, сбежала. В первое же полнолуние у меня изменились руки! Моих родителей рвало несколько дней.
– А как же бой-френд? У тебя ведь есть парень? – Я продолжала задавать вопросы, пытаясь выиграть время. Энди осторожно и незаметно отодвинулся от меня. Бывшей стриптезерше не удастся застрелить нас одним выстрелом. Конечно же, первой она прикончит меня. Я молилась, чтобы пес убежал, но он преданно стоял у моих ног. Свити не знала точно, является ли собака оборотнем. Странно и то, что, упомянув Хитэр и Кельвина, она напрочь забыла о Сэме.
– Когда я танцевала стриптиз, то встречалась с одним потрясающим парнем, – изрекла Сви-та, задыхаясь от гнева. – Он не выносил вида моих рук, покрытых шерстью. И каждый раз в пол-нолуние находил предлог, чтобы уйти из дома. Он ездил в командировки, играл ночью в гольф со своими приятелями, задерживался на совещаниях.
– И сколько ты занимаешься отстрелом двусущих?
– Три года, – гордо ответила Свити. – Двадцать два убитых и сорок один раненый.
– Ужас, – выдохнула я.
– А я горжусь этим, – рявкнула она. – Я отчищаю мир от паразитов.
– И ты всегда устраиваешься в бары?
– Так мне легче определить, кто принадлежит вашему сообществу, – ухмыльнулась Свити. – Но я также работала в церквях, ресторанах и даже больницах.
– О, нет! – К моему горлу подкатила тошнота.
Мои чувства обострились, поэтому я знала, что к Свити крадется какое-то существо. Я ощу-щала гнев, кипящий в душе приближающегося оборотня. Всеми силами я пыталась сосредоточить внимание поварихи на себе. Однако ей хватило едва слышимого шелеста бумаги; она моментально развернулась, приложила винтовку к плечу и выстрелила. Из темноты раздался визг, а потом душераздирающий вой.
Энди, воспользовавшись моментом, застрелил Свити Дэс Артс. Я вжалась в шероховатую кирпичную стену магазина «Корма и семена» и увидела, как изо рта поварихи пошла кровь. При свете звезд она мне показалась совсем черной. Свити упала на землю.
Пока Энди стоял над ее телом, покачивая пистолетом, я решила выяснить, кто собирался нам помочь. Включив фонарик, я увидела раненого вервольфа. Пуля угодила ему в грудь.
– Вызови скорую – закричала я Энди и зажала рану оборотня, надеясь, что это поможет. Края раны зашевелились: вервольф превращался в человека. Энди все еще пытался совладать с тем, что натворил.
– Укуси его, – попросила я Дина. Пес неуклюже подбежал к детективу и цапнул его за руку.
От неожиданности Энди вскрикнул и наставил пистолет на ищейку.
– Нет! – закричала я, вскочив на ноги. – Ты, идот, вызови скорую.
Энди перевел пистолет на меня.
Я мысленно простилась с жизнью. Кто совладает с желанием убить сверхъестественное су-щество, прикончить то, что нас пугает? А я у Энди вызывала дикий ужас.
Однако он опустил оружие. На его широком лице появились первые проблески сознания. Он вытащил из кармана мобильник. К моему огромному облегчению, Энди набрал номер и убрал пистолет в кобуру.
Я вернулась к вервольфу, который уже превратился в человека. Теперь он, абсолютно обна-женный, лежал на земле.
– В переулке между старыми зданиями «Корма и семена» и «Автомойка Пэтси» напротив «Сонника», что на Магнолия Стрит, произошла перестрелка. Пришлите две скорые. У нас тут ра-неный и убитый. Нет, со мной все в порядке.
– Раненым вервольфом оказался Доусон. Его глаза были открыты, он тяжело дышал.
– Кельвин, – пробормотал он.
– Успокойся. Скорая вот-вот приедет, – сказала я. Мой фонарик лежал на земле и освещал огромные мускулы и волосатую грудь Доусона. Его кожа покрылась мурашками. Мне стало лю-бопытно, где вервольф оставил одежду. Его рубашка очень бы мне сейчас пригодилась – я бы ей заткнула рану, из которой шла кровь. Я тщетно пыталась остановить ее.
– Он приказал мне следить за тобой. Сегодня последний день моей службы у него, – про-шептал Доусон. Он задрожал. Вервольф попытался улыбнуться. – Я ответил ему, что это плевое дело. – Доусон замолчал: он потерял сознание.
– Перед моими глазами возникли черные ботинки Энди. Я решила, что Доусон умирает. А ведь я даже не знаю его имени. Ума не приложу, как объяснить полицейским, почему на нем нет одежды. Погодите-ка… разве это моя проблема? По-моему, объяснить все должен Энди, разве не так?
– Словно прочитав мои мысли – забавно, не правда ли? – Энди спросил:
– Ты знаешь этого парня, верно?
– Немного.
– Если хочешь объяснить, почему он голый, тебе придется сказать, что вы с ним очень близ-кие друзья.
– Я охнула.
– Ладно, – согласилась я после короткой, почти зловещей паузы.
– Вы двое отправились на поиски его собаки. Ты, – обратился детектив к Дину. – Я тебя не знаю, но не вздумай превращаться в человека, понял? – Энди брезгливо отодвинулся от ищейки. – А я просто следил за подозрительной женщиной, поэтому и оказался здесь.
Я кивнула и прислушалась: из горла Доусона раздался клокочущий звук. Если бы я только могла дать ему выпить мою кровь, как давала Эрику, если бы обладала хоть какими-то познания-ми в медицине… Невдалеке послышался вой сирен. Бон Темпс – маленький городок, стоит между двумя крупными. Наверняка, Доусона отвезут в госпиталь в Грэнгере.
– Свити во всем призналась, – внезапно сказала я. – Она созналась, что стреляла в людей.
– Сьюки, ответь мне на один вопрос, – торопливо проговорил Энди. – Пока мы еще здесь одни. Халли, она же обычная девушка?
Пораженная тем, что в такой момент Энди может думать о своей девушке, я пристально по-смотрела на него.
– За исключением странной манеры как-то по-особенному произносить собственное имя, в ней нет ничего необычного. – Успокойся, Сьюки. Будь повежливей, ведь именно Энди пристрелил сучку, которая теперь лежала на земле в пяти футах от меня. – Халли нормальная девушка во всех смыслах, – заверила я детектива.
– Слава богу, – вздохнул Энди.
В переулке появился Элси Бек; он резко остановился, пытаясь переварить представшее его взору зрелище. За ним шел Кевин Приор. Его напарница, Кения, держа пистолет наготове, кралась вдоль стены. Врачи убедились, что им ничего не угрожает, и подошли к нам. Прежде чем я успела сообразить, что происходит, меня прижали к кирпичной стене. Кения без конца повторяла «Извини, Сьюки» и «Я должна это сделать», пока, наконец, я ей не сказала:
– Просто закончи побыстрей. А где моя собака?
– Убежала, – ответила Кения. – Наверное, ее испугали фары. Ищейка, да? Твоя псина непре-менно найдет дорогу домой. – Закончив обыск, Кения спросила: – Сьюки, а почему этот парень голый?
Ну, вот и началось. Мое объяснение никого не убедило. На лицах копов я читала недоверие. Погода совершенно не подходила для занятий любовью на улице, к тому же я была полностью одета. Однако Энди подтвердил мои слова, поэтому никто не рискнул обвинить меням во лжи.
Через два часа мне позволили уехать. Вернувшись в дюплекс, я первым делом позвонила в больницу, узнать, в каком состоянии Доусон. Не знаю почему, но трубку снял Кельвин.
– Он жив, – коротко сказал он.
– Благослови тебя Бог за то, что приказал ему следить за мной, – проговорила я. Мой голос дрожал, словно занавеска летним днем. – Если бы не он, меня бы сейчас не было в живых.
– Говорят, ее застрелил коп.
– Ага.
– Ходят и другие слухи.
– Все сразу и не объяснишь.
– Увидимся на неделе.
– Да, конечно.
– А теперь ложись спать.
– Кельвин, еще раз огромное тебе спасибо.
Мой долг человеку-пантере рос с устрашающей меня скоростью. Позже мне придется ока-зать ему ответную услугу. Я устала как собака, все тело ныло. Вспомнив грустную историю Сви-ти, я почувствовала себя еще более отвратительно. Вся моя одежда была заляпана кровью Доусо-на. Раздевшись и надев на раненое плечо специальный медицинский чепец, я залезла в душ.
Когда следующим утром в дверь позвонили, я разразилась проклятиями в адрес неугомон-ного города. Как выяснилось, меня побеспокоил не какой-нибудь сосед, пришедший одолжить чашку муки. На пороге стоял Элсид. В руках он держал конверт.
Я посмотрела на него сквозь слипшиеся ото сна ресницы. Не сказав ни слова, я вернулась в спальню и вновь легла в кровать. Мое поведение Элсида не отпугнуло, он следовал за мной по пятам.
– Теперь ты стала для стаи не просто другом, а настоящим героем, – вымолвил он, будто ме-ня это волновало. Я повернулась на бок, спиной к Элсиду, и зарылась в одеяло.
– Доусон говорит, ты спасла ему жизнь.
– Если он может говорить, значит, поправится. Я рада, – пробормотала я, закрыв глаза. «Хоть бы ты побыстрей убрался», – мелькнуло у меня в голове. – Доусон попал в больницу по моей вине, так что твои собратья мне ничего не должны.
Я почувствовал, как Элсид опустился на корточки.
– Это не тебе решать, – возразил он. – Ты приглашена на выборы лидера стаи.
– Чего? И что мне надо будет делать?
– Просто смотреть, а в конце поздравить победителя, неважно, кто им окажется.
Для Элсида в данный момент не было ничего важнее, чем борьба за пост лидера. Ему сложно понять, что я не разделяю его убеждений. Еще немного и я окончательно запутаюсь, кто кому должен в этом мире.
Шривпортское сообщество оборотней должно мне. Энди Бельфлер обязан Доусону, мне и Сэму: мы распутали его дело. Я в долгу перед Кельвином и Энди, последний спас мне жизнь. Может, мы с Элсидом квиты, я ведь рассеяла его подозрения относительно необычности Халли.
Свити Дэс Артс намеревалась отомстить двусущим.
По-моему, мы с Эриком тоже в долгу друг перед другом.
А еще есть Билл.
И Сэм.
Элсид мне тоже должен. Я появилась на похоронах полковника Флода и следовала всем правилам, чтобы поддержать Хервекса.
В мире, в котором я жила, в мире людей, существуют связи, обязательства, последствия и хорошие дела. Все это связывало людей с обществом, а может, даже и составляло это общество. И я старалась жить в своей крохотной нише так хорошо, как могла.
После того, как я стала частью тайного клана двусущих и общества вампиров, моя жизнь в обществе людей сильно изменилась.
Однако в ней появилось много интересного.
Иногда случались и забавные вещи.
Пока Элсид говорил, я думала о своем, поэтому практически все прослушала. Хервекс заме-тил мою отрешенность.
– Извини, если докучаю тебе, Сьюки, – натянуто сказал он.
Повернувшись к нему лицом, я встретилась взглядом с полными боли зелеными глазами.
– Да нет. Ты мне не надоел. Просто мне надо о многом подумать, оставь приглашение на столике, хорошо? Я согласна поехать с тобой. – Интересно, что обычно надевают на соревнования, где главный призом оказывается пост лидера? Мне стало любопытно, действительно ли Хервекс-старший и пухлый владелец магазина мотоциклов станут кататься по земле, вцепившись, друг в друга зубами.
В зеленых глазах Элсида промелькнуло удивление.
– Сьюки, ты так странно ведешь себя. Раньше рядом с тобой я чувствовал себя спокойно. Теперь же мне кажется, что я совсем не знаю тебя. – На прошлой неделе я вычитала из календаря еще одно забавное слово – «Ценность».
– Ценное наблюдение, – сказала я, пытаясь говорить непринужденно. – Когда мы только по-знакомились, я думала, что хорошо тебя знаю. А потом стали выясняться странные подробности твоей жизни: связь с Дэбби, политика двусущих, оборотни, служащие вампирам.
– В каждом обществе свои недостатки, – мягко заметил Элсид. – А что касается Дэбби, я больше не желаю слышать ее имя.
– Отлично, – кивнула я. Одному Богу известно, что я ощущала при упоминании имени его бывшей подружки.
Положив кремовый конверт на туалетный столик, Элсид поцеловал мою руку. У оборотней этот жест что-то означал, но я и понятия не имела, что именно. Только я собралась попросить Эл-сида расшифровать жест, его и след простыл.
– Закрой за собой дверь, – крикнула я. – Просто поверни маленькую кнопочку на дверной ручке. – Мне показалось, Элсид выполнил мою просьбу. Я заснула. Больше меня никто не трево-жил. Открыв глаза, я поняла, что пришло время собираться на работу. На двери висела записка: «Линда Т. Тебя заменит. Отдыхай. Сэм». Я вернулась в спальню, сняла форму официантки и на-тянула джинсы. Я совершенно не знала чем заняться в неожиданный выходной.
Вспомнив обещание, данное Кристал, я заметно повеселела. Мне понадобится кухня.
Провозившись у плиты с небольшим набором посуды, я поехала в Хотшот к Кельвину. Ря-дом со мной на переднем сидении лежало блюдо с запеченным рисом и куриными грудками под сметанным соусом и корзинка домашних булочек. Я предупредила Кельвина о своем приезде. Я планировала отдать еду и тут же вернуться домой. Однако, подъехав к перекрестку, я увидела не-сколько машин, припаркованных у аккуратного домика Кельвина.
– Черт! – выругалась я. Мне совершенно не хотелось влезать в дела местных обитателей. Новая сущность брата и ухаживание Кельвина и так уже завели меня черт знает куда.
Настроение сразу упало. Припарковавшись, я взяла корзинку с булочками и блюдо с горя-чими грудками, сжала зубы и с высоко поднятой головой направилась к дому Норриса. Стакхаусы не сдаются.
Дверь открыла Кристал. Ее удивление и радость смутили меня.
– Я так рада, что ты пришла, – вежливо произнесла она, улыбаясь. – Заходи. – Я прошла внутрь. В маленькой гостиной было полно народу. Я заметила брата. В основном, конечно же, к Кельвину пришли люди-пантеры. Вервольфы из Шривпорта прислали своего представителя. Им оказался Патрик Фурнан, претендент на пост предводителя и продавец «Харлеев».
Кристал представила меня женщине по имени Мэри Элизабет Норрис, которая исполняла роль хозяйки дома. Она обладала необыкновенной пластичностью. Готова поспорить на что угод-но, эта женщина никогда не покидала пределов Хотшота. Кристал не спеша, знакомила меня с гостями, разъясняя, в каких отношениях они состоят с Кельвином. Через какое-то время я совер-шенно запуталась в непростых связях двусущих. Впрочем, за исключением нескольких индиви-дуумов, обитателей Хотшота можно было разделить на две группы: к первой относились невысо-кие, темноволосые и шустрые, как Кристал, оборотни, а ко второй – похожие на Кельвина, плотные, светловолосые с зелеными или светлыми глазами. Фамилии, в основном, тоже делились на две группы: Норрисы и Харты.
Последним Кристал представила мне Патрика Фурнана.
– А я вас знаю, – радостно заметил он, широко улыбнувшись. – Вы ведь подруга Элсида, – громко сказал вервольф, чтобы всем было слышно. – А Элсид сын моего соперника.
Последовала тишина, которую я бы охарактеризовала как «неодобрительную».
– Вы ошибаетесь, – спокойно проговорила я. – Мы с Элсидом просто друзья. – Я одарила Патрика зловещей улыбкой, намекая на то, что лучше бы он оставил меня в покое.
– Значит, я ошибся, – ни капельки не смутившись, изрек он.
К возвращению Кельвина в его доме навели порядок. Начищенную до блеска гостиную ук-рашали шарики, плакаты и цветы. Кухонные столы ломились от разнообразных яств. Внезапно, закрыв спиной Фурнана, передо мной возникла Мэри Элизабет.
– Милая, пойдемте со мной. Кельвин ждет вас. – Будь у нее в руках труба, она бы непремен-но ей воспользовалась. Мэри Элизабет трудно назвать привлекательной женщиной, однако благо-даря огромным золотистым глазам казалось, что ее окружает облако таинственности.
Хорошо, что меня еще не заставили пройтись по раскаленным углям.
Мэри Элизабет проводила меня в комнату Кельвина. Мебель в его спальне была чистая с мягкой обивкой в скандинавском стиле, хотя, если честно, я в этом ничего не понимаю. Кельвин лежал на огромной, высокой кровати, на простынях с изображением охотящихся леопардов (а у кого-то здесь неплохое чувство юмора). На фоне яркой простыни и темно-оранжевого покрывала Кельвин выглядел ужасно бледным. На нем была коричневая пижама. В общем, по нему сразу видно, что его только что выписали из больницы. Увидев меня, Кельвин улыбнулся. Мне вдруг стало его жалко.
– Присаживайся, – проговорил он, указывая на кровать. Кельвин немного отодвинулся, ос-вобождая мне место. Наверное, Кельвин сделал какой-то знак, потому что мужчина и женщина, находившиеся в комнате – Дикси и Диксон, – сразу же вышли.
Я смущенно присела на кровать. Рядом с Кельвином стоял столик – такие можно увидеть в любой больнице; на нем стояли стакан холодного чая, и тарелка с чем-то горячим. Я показала на еду, намекая на то, что ему необходимо поесть. Кельвин кивнул и, помолившись, приступил к трапезе. Я молча наблюдала за ним. Интересно, кому предназначались его молитвы.
– Расскажи, как все произошло, – попросил Кельвин, разворачивая салфетку. Я расслабилась. Пока Норрис поглощал еду, я поведала ему о том, что случилось в переулке. Трапеза Кельвина состояла из куриной запеканки с рисом, овощного салата и двух моих булочек. Я чуть не прослезилась. В подкорке головного мозга тут же сработал предупредительный механизм.
– Если бы не Доусон, я бы сейчас здесь не сидела, – промолвила я. – Спасибо, что прислал его. Как он?
– Держится, – ответил Кельвин. – Из Грэнгера его на вертолете перевезли в Батон Руж. Он бы умер, если бы не его необычная сущность. Думаю, Доусон поправится.
Я чувствовала себя ужасно.
– Только не вини себя за то, что случилось, – просипел Кельвин. – Это полностью его вина.
«Ха?» прозвучало бы очень грубо, поэтому я спросила:
– Как это?
– Он сам выбрал такую профессию, такой вид деятельности. Может, ему следовало прыгнуть на повариху чуть раньше. Я не знаю, почему он медлил. Ума не приложу, как Свити удалось попасть в него ночью. Определенный выбор ведет к определенным последствиям. – Кельвин пытался сказать что-то еще. Особым красноречием он никогда не обладал, а сейчас ему жуть как хотелось выразить очень важную и в то же время абстрактную мысль. – Некого здесь винить, – наконец изрек он.
– Хотела бы я поверить тебе; надеюсь, когда-нибудь это все-таки произойдет. Может, я уже на полпути. – Мне действительно надоело во всем сомневаться и постоянно винить себя.
– Я так полагаю, вервольфы пригласят тебя на выборы лидера, – заметил Кельвин, взяв меня за руку. Его ладонь была сухой и теплой.
Я кивнула.
– Уверен, ты пойдешь туда, – пробормотал он.
– Я должна, – сказала я, совершенно не понимая, куда клонит Кельвин.
– Я не собираюсь читать тебе нотации, – изрек Норрис. – Ты мне не принадлежишь. – Кель-вин поморщился. – Но поскольку ты туда пойдешь, будь осторожна. Не ради меня – я пока для тебя ничего не значу. Ради себя.
– Обещаю, – заверила я его после недолгих раздумий. Кельвин – серьезный человек. С ним лучше держать ухо востро.
Кельвин улыбнулся, что случалось довольно редко.
– А ты отлично готовишь, – заметил он. Я улыбнулась.
– Спасибо, сэр, – поблагодарила я и поднялась с кровати. Кельвин сжал мою руку и притянул меня к себе. Сопротивляться человеку, только что выписавшемуся из больницы, не очень красиво, поэтому я наклонилась и подставила Кельвину щеку.
– Нет, – возразил он. Я повернулась к нему лицом, чтобы выяснить, в чем дело, и тут его губы соприкоснулись с моими.
Честно говоря, я не думала, что почувствую что-нибудь. Но губы Кельвина оказались такими же теплыми и сухими, как его руки. От Норриса пахло моей стряпней – такой домашний и знакомый запах. Неожиданный и на удивление приятный поцелуй. Я немного отстранилась от Кельвина. Скорее всего, на моем лице отразилось недоумение. Человек-пантера улыбнулся и отпустил мою руку.
– Единственным плюсом моего пребывания в больнице было то, что ты меня навещала, – сказал Кельвин. – Не отстраняйся от меня теперь, когда я вернулся домой.
– Конечно, – пообещала я, торопливо выходя из комнаты. Мне следует успокоиться и сде-лать вид, будто ничего не случилось.
Пока я разговаривала с Кельвином, большинство двусущих, включая Джейсона и Кристал, разошлись по домам. Мэри Элизабет собирала грязную посуду. Ей помогала юная девушка.
– Это Терри, – сказала женщина, кивнув в сторону девушки. – Моя дочь. Мы живем в доме по соседству.
Я поприветствовала новую знакомую. Она, в свою очередь, вызывающе посмотрела на меня, а потом вновь занялась грязными тарелками.
Я ей явно не понравилась. Терри принадлежала к группе светловолосых оборотней и при этом отличалась острым умом.
– Ты хочешь выйти замуж за моего отца? – спросила она.
– Не собираюсь я ни за кого выходить замуж, – осторожно сказала я. – А кто твой отец?
Мэри Элизабет искоса посмотрела на дочь. Ее взгляд свидетельствовал о том, что позже Терри здорово достанется.
– Кельвин, – ответила женщина.
Секунду или две я пыталась вникнуть в значение ее слов; внезапно все встало на свои места: косые взгляды, которые на меня бросали женщины, их странное поведение, ощущение в доме ую-та.
Я промолчала. Однако мои чувства, видимо, отразились на моем лице, поскольку Мэри Эли-забет вдруг всполошилась, а потом разгневалась.
– У вас нет никакого права осуждать нас, – рявкнула она. – Вы не такая, как мы.
– Это точно, – согласилась я, пытаясь скрыть отвращение. Я натянуто улыбнулась. – Спаси-бо, что представили меня гостям. Я вам очень признательна. Могу я вам чем-нибудь помочь?
– Мы справимся сами, – выпалила Терри. Ее взгляд был полон враждебности и уважения.
– Не следовало нам посылать тебя в школу, – покачала головой Мэри Элизабет. В ее золоти-стых глазах светились любовь и горечь.
– Прощайте, – вымолвила я и, надев пальто, не спеша, вышла на улицу. К моему недоволь-ству, у машины меня поджидал Патрик Фурнан. Под мышкой он держал мотоциклетный шлем. У обочины стоял новенький «Харлей».
– Хочешь узнать, что я намерен тебе сказать? – спросил бородатый вервольф.
– Нет. Не хочу, – ответила я.
– Не рассчитывай, что он за свою помощь ничего не потребует от тебя, – ухмыльнулся Фур-нан. Мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
– О чем это вы?
– Словами благодарности и простым поцелуем, ты от него не отвертишься. Рано или поздно он припомнит тебе должок. Просто не сможет устоять перед такой возможностью.
– По-моему, я не просила у вас совета, – рявкнула я. Фурнан приблизился. – И держитесь от меня подальше. – Я посмотрела на близлежащие дома. За нами наблюдали все обитатели Хотшота; я ощущала на себе тяжесть их внимания.
– Рано или поздно, – повторил Фурнан и внезапно оскалился. – Надеюсь, что все-таки «ра-но». Ты не можешь обманывать вервольфа. Или пантеру. Они тебя в клочья разорвут.
– Я никого  не обманываю, – отрезала я, придя в ужас от того, что Патрик знал о моей лич-ной жизни больше меня самой. – Я ни с кем из них не встречаюсь.
– Тогда тебя никто больше не защитит, – ликующе произнес вервольф.
Я не смогла ему возразить.
– Иди к черту, – огрызнулась я, ощущая собственное бессилие. Я села в машину и уехала, стараясь не обращать внимания на вервольфа (этот неприятный инцидент может мне потом при-годиться). В зеркало заднего вида я видела, как Фурнан, надевая шлем, провожает мою машину взглядом.
Если раньше меня совершенно не волновало, кто победит на выборах, то теперь отношение к противостоянию двух вервольфов изменилось.