1.

– Дианочка, у меня есть для тебя небольшой сюрприз, – промолвила Фэй.
В изумрудных глазах златовласки появились дурные предчувствия и угрюмое непонима-ние. Она еще не вполне отошла от печальных событий минувшей ночи, поэтому настороженно посмотрела на Фэй.
А настоящая печаль между тем ждала ее впереди.
«Ну вот, сейчас это произойдет», – подумала Кэсси, как ни странно, почувствовала облег-чение. Больше не придется прятать глаза, врать, притворяться. Кошмарнее, чем было, уже не бу-дет.
– Конечно, как сестра и подруга я должна была сказать тебе раньше, но я жалела тебя, – продолжала Фэй. Глаза ее так и сыпали бешеными золотыми искрами.
Адам со свойственной ему сообразительностью перевел глаза с Кэсси на Фэй, потом об-ратно на Кэсси и пришел к молниеносному и весьма удручающему выводу. Он спешно приобнял Диану.
– Что бы там ни было, оно подождет, – отчеканил парень. – Нужно поскорее отпустить Кэсси к матери.
– Нет, не подождет, Адам Конант, – прервала его Фэй. – Пора открыть кузине глаза на то, кого она пригрела у себя на груди. – Она резко переметнула очи на Диану. Бледная кожа брю-нетки на фоне копны полночно-темных волос сияла какой-то перехлестывающей через край ян-тарной экзальтацией, казалось, она вот-вот вспыхнет. – А ведь ты сама их выбрала, Дианочка, – продолжала Фэй. – Вот они – твоя лучшая подруга и неподкупный сэр Адам. Хочешь знать, по-чему тебя не избрали главой шабаша? Хочешь знать, до чего ты наивна?
Круг завороженно смыкался, ведьмы непонимающе смотрели на обвиненных. Одни лица выражали обескураженность, другие догадку. Полная луна, взирающая на них с запада, будто специально светила так ярко, что фигуры отбрасывали тени, и все было видно до мельчайших подробностей.
Кэсси вгляделась в каждого: жесткая Дебора, красивая Сюзан с идеальным лицом, омра-ченным лишь морщинкой недоумения, сдержанная Мелани и эльфоподобная Лорел. Она по-смотрела на бешеных близнецов, Дага и Криса, расположившихся рядом со скользеньким Шо-ном, и на холодного красавчика Ника.
И, наконец, перевела взор на Адама.
Он все еще держал руку Дианы, но в гордом гипнотическом лице появились напряжение и тревога. Его взгляд встретился со взглядом Кэсси; в глазах обоих читалось понимание. Девушка отвернулась, устыдившись секундного порыва: сейчас она в особенности не имела права на под-держку Адама. Она должна была в одиночку предстать перед лицом грядущего разоблачения: одна перед всем Кругом.
– Я все надеялась, что они возьмутся за ум и поумерят свой пыл, – продолжала Фэй, – ра-зумеется, для их же пользы, о твоей тут речи не идет. Но похоже…
– Фэй, ты о чем? – перебила рассказчицу Диана; ее терпению настал конец.
– О чем я? Естественно, о Кэсси и Адаме, – промурлыкала Фэй, плавно раскрывая свои зо-лотистые очи. – О том, как они шалят за твоей спиной.
Ее слова упали, как камни, брошенные в безмятежную гладь пруда. За ними последовала долгая пауза, а затем Даг Хендерсон запрокинул назад белобрысую голову и дико загоготал.
– Ой, уморила, еще скажи, что моя мамочка стиптизерша, – съязвил он.
– А мать Тереза – Женщина-Кошка, – добавил Крис.
– Хватит, Фэй, – резко произнесла Лорел. – Довольно ломать комедию.
Фэй улыбнулась.
– Я не виню вас за то, что вы не верите, – спокойно продолжила она прерванное выступле-ние. – Я тоже сначала обалдела – как, откуда! Но, видите ли, это началось еще до того, как Кэсси переехала в Нью-Салем. Это началось на Кейп-Коде.
Тишина, воцарившаяся на сей раз, носила иной характер. Кэсси заметила, как Лорел быст-ро переглянулась с Мелани. Все знали, что до приезда в Нью-Салем Кэсси несколько недель провела на Кейп-Коде; а также, что Адам мотался где-то в тех же краях в поисках Инструментов Мастера. Кэсси видела, что на лицах медленно, но верно проступает осознание.
– Итак, дело было на пляже, – развивала мысль Фэй. Она откровенно тащилась от происхо-дящего, что, собственно, происходило всякий раз, когда она попадала в центр внимания. Черно-гривая красотка чувственно облизнула губы и продолжила глубоким контральто, обращаясь ко всему Кругу, хотя, разумеется, основным адресатом являлась Диана. – Я так понимаю, между ними произошла любовь с первого взгляда, а я-то в этом понимаю; ну, так или иначе, оторваться они друг от друга не могли. По приезде к нам Кэсси даже стихотворение написала. Как там у нее? – Брюнетка чуть-чуть склонила голову и процитировала:
– «Не сплю ночами, думаю о нем, о том, кто разбудил во мне желанье, а дни мои все вы-жжены огнем, попыткой оживить воспоминанье».
– Да, я помню это стихотворение, – заговорила Сюзан. – Конечно, помню. Мы тогда еще заперлись в старом корпусе, а она не хотела, чтобы мы его читали.
Кивнула и Дебора, ее тонкое лицо перекосилось:
– И я помню стихотворение.
– Возможно, вы также вспомните, как странно они оба вели себя во время церемонии по-священия Кэсси, – вернулась к своей обвинительной речи Фэй. – А еще то, как быстро Радж воспылал к ней любовью, как он сразу подскочил к ней, облизал ее с головы до ног и прочее. И ничего странного в этом нет, все элементарно. Просто наши голубки уже знали друг друга. Конечно же, они не хотели этого афишировать; прятались, таились. Но в конце концов были пойманы с поличным. И случилось это точнехонько в ту ночь, когда мы впервые использовали кристаллический череп в гараже у Дианы. Видимо, Адам провожал Кэсси домой; я просто пора-жаюсь, как людям удается так удобно устраиваться.
Теперь настал черед просветления Лорел и Мелани: они прекрасно помнили тот вечер, ко-гда Диана попросила Адама проводить Кэсси до дома, и Адам после недолгой заминки согласился.
– Они-то думали, что, кроме них, на утесе никого – ан нет, кое-кто за ними присматривал. Два малюсеньких существа, два моих маленьких дружочка, – рассказчица лениво пошевелила пальцами с алыми ноготками, будто погладила кого-то по шерстке. И тут до Кэсси дошло.
Котята. Чертовы маленькие кровопийцы из спальни Фэй! Да, помнится, черноволосая го-ворила, что дает им шпионские поручения; говорила, что умеет с ними общаться.
Кэсси посмотрела на статную богиню темной красоты, и внутри у нее все сжалось; госпо-ди, сколько чудовищной, вероломной силы таится за волооким взором! А она-то, дурочка, вечно недоумевала, что за удивительные «друзья» есть у Фэй: высоко сидят, далеко глядят, а потом доносят ей о том, что видели. Но котят Кэсси никогда бы не заподозрила в шпионстве. Фэй на-градила героиню ослепительной улыбкой, полной коварной радости, и удовлетворенно кив-нула.
– Мне известно много секретов, – сказала она исключительно для Кэсси. – И это лишь один из них. В общем, – продолжила она, снова обращаясь ко всей компании, – той ночью их поймали. Поймали за, скажем так, поцелуями. Это если очень мягко выразиться. Знаете, бывают такие поцелуи… обжигающие. Думаю, они просто больше не могли сопротивляться страсти ро-ковой, – она вздохнула и закатила глаза.
Диана смотрела на Адама, ждала, что он скажет «нет». Но он, стиснув зубы, хмуро смотрел на Фэй. Губы Дианы раскрылись; она задыхалась.
– И, я боюсь, это случилось не раз и не два. – Фэй вставила нож в рану и теперь поворачи-вала его в ней со злорадным опьянением, не забывая при этом поглядывать на собственные ног-ти с выражением пуританского сожаления. – С тех пор они шалили постоянно, улучая моменты, когда ты, дорогая, отворачивалась. Вот, например, на дискотеке в честь встречи выпускников – эээх, жаль, ты не видела. Они начали целоваться прямо посреди танцпола. Даже не знаю, может, потом они уединились в каком-нибудь месте поукромнее…
– Неправда, – вырвалось у Кэсси. Слово не воробей: своим возгласом она фактически при-знала правоту всего, сказанного Фэй до этого.
Все взгляды переметнулись на Кэсси; даже Хендерсоны угомонились, их раскосые сине-зеленые глаза сосредоточенно следили за происходящим.
– Я, разумеется, хотела тебе сразу же обо всем рассказать, но Кэсси умоляла меня не делать этого. Она так истерила, так плакала, говорила, что не переживет, если ты узнаешь, обещала вы-полнить любое мое желание. И предложила, – Фэй вздохнула и посмотрела куда-то в сторону, – достать мне череп.
– Что?! – воскликнул Ник, и на его обычно невозмутимом лице выразилось недоверие.
– То, что ты слышал, дорогой. – Глаза Фэй опять вернулись к самым лучшим ногтям на свете; чувствовалось, что ее распирает от желания улыбнуться, но, будучи натурой сильной, она терпела. – Кэсси знала, что я мечтаю осмотреть череп, и сказала, что добудет его, если я пообе-щаю держать язык за зубами. И что я должна была делать? Она вела себя как одержимая. У меня просто не хватило духа отказать ей.
Кэсси прокусила нижнюю губу. Она хотела кричать, протестовать, убеждать друзей, что все не так… но разве в этом теперь был хоть какой-нибудь смысл?!
Слово взяла Мелани:
– Я полагаю, отказаться от осмотра черепа у тебя тоже духа не хватило? – проговорила она, буравя Фэй источающими презрение серыми умными глазами.
– Хм… – неприятно ухмыльнулась Фэй. – Видишь ли, подобный шанс выпадает не так уж часто. Ты считаешь, я должна была поломаться для приличия?
– Это не смешно! – сокрушенно воскликнула Лорел; она выглядела абсолютно подавлен-ной. – Я все равно не верю…
– Раз не веришь, ответь, откуда, по-твоему, она знала, где искать череп, когда сегодня от-правилась за ним? – спокойно спросила Фэй. – Молчишь? Тогда отвечу я: она осталась ночевать у тебя, Диана, той ночью, когда мы по следу темной сущности пришли на кладбище. Пока ты спала, твоя любимая подруга прошерстила весь дом и в итоге отыскала ответ в твоей же Книге Теней. А перед этим милая девушка выкрала у тебя ключ от орехового шкафа и на всякий случай порылась там. – Глаза Фэй сияли радостью безоговорочного триумфа; она больше не могла скрывать своего ликования.
Последняя серия откровений рассеяла всяческие сомнения. Кэсси действительно знала, где искать череп: с этим трудно было поспорить. Обвиняемая следила за тем, как менялось выраже-ния на лицах друзей: слепая убежденность в невиновности ушла, уступая место хмурому упреку. «Господи, я чувствую себя героиней из „Алой Буквы" », – с ужасом подумала девушка: она стояла чуть поодаль, и все взгляды были-прикованы к ней. С таким же успехом она могла бы сейчас стоять на эшафоте с буквой «А» на груди. Не в силах что-то изменить, Кэсси решила хотя бы держаться достойно: она выпрямилась, постаралась приподнять подбородок и заставила себя не отводить взгляд. «Я не буду плакать, – сказала себе девушка, – и отворачиваться не буду». Потом она увидела Диану.
Златоволосая сестра пребывала в состоянии близком к обморочному: ее словно парализо-вало, зеленые глаза распахнулись до невозможности широко, рассыпались мелкими изумрудны-ми осколками и больше ничего не выражали.
– Она поклялась хранить верность Кругу, а также всем его членам и никогда не причинять им вреда, – хрипло продолжила Фэй. – Но клятву свою она нарушила. Меня это не удивляет: что взять с полукровки! Просто, по-моему, хватит. Они с Адамом вдоволь порезвились, пора и честь знать. Теперь вам известна вся правда. А сейчас, – Фэй закруглялась и взирала на уничтоженную аудиторию, а в особенности – на свою мертвенно-бледную кузину, с видом глубокомысленного удовлетворения, – сейчас пришло время разойтись. Ночь что-то получилась длинная, – и она пошла, лениво и томно повиливая бедрами, с легкой улыбкой на устах.
– Нет.
Одно коротенькое словечко Адама – и Фэй остановилась, а все взгляды устремились в его сторону.
В сине-серых океанах глаз блеснула серебряная молния. Без резких движений и лишних слов парень догнал Фэй и взял ее за руку; он сделал это чуть ли не деликатно, но, судя по всему, хватка оказалась железной, поскольку высвободиться Фэй не удалось. Девушка посмотрела на сжавшие ее руку пальцы с обидой и удивлением.
– Ты все сказала, – изрек Адам. Речь его лилась так же размеренно и плавно, как лава из кратера ожившего вулкана. – Теперь пришла моя очередь говорить. А ты послушай. И все вы, – он развернулся к остальным, моментально их загипнотизировав, – тоже послушайте.

3.

«Джейсинтия! Ты там? Джейсинтия?»
Кэсси слепило глаза от яркого солнца. Это помещение она уже видела, конечно, это же кухня бабушки, только какая-то не такая. Бабушкины стены давно покорежились и изрядно при-пачкались, а эти казались ровнехонькими и сияли чистотой. В бабушкином очаге скопилась вековая ржавчина, этот же выглядел почти новехоньким и немного отличался по форме. Чугунный крюк для котелков сиял, как рождественская елка.
Опять эта комната из сна. Того самого сна, который она уже один раз видела, оставшись у Дианы. Опять Кэсси сидела в том же кресле, и, похоже, сон начался на том же самом месте, на котором в прошлый раз закончился.
– Джейсинтия, ты что, заснула с открытыми глазами? Смотри, к нам Кейт в гости зашла.
Девушку охватила радость предвкушения. Кейт – что за Кейт? Не понимая логики собственных действий, она встала с кресла и обнаружила, что подол ее длинного платья касается носков аккуратных парчовых туфелек. Книга Теней в красном кожаном переплете соскользнула с коленей и упала на пол.
Кэсси или та, кем она являлась во сне, обернулась на голос, доносящийся со стороны бабушкиного бокового входа. Здесь этот вход, похоже, являлся главным. Сквозь открытую дверь в дом струились потоки солнечного света, и в этих потоках стояли две женщины. Одна – высокая, силуэтом напоминающая гравюры пуританок из учебников истории, а вторая – пониже, с сияющими волосами.
Кэсси не видела лиц, но та, что пониже, протянула к ней руки, жаждущие объятий. В ответном порыве Кэсси подалась вперед и…
…и сон вдруг изменился. Ее обступила чернота, вокруг раздавался лишь жалобный скрип крошащихся досок. Лицо ей жалила морская соль, а глаза тщетно пытались разглядеть хоть что-нибудь в кромешной темноте.
Корабль тонул. Потеряно, все было потеряно. Включая Инструменты Мастера, – но это до поры до времени.
Только до поры до времени – им не уйти от нее. Дикая решимость наполнила сердце девушки, она почувствовала, как ко рту подступает горечь. И в тот момент, когда ледяная вода уже достигла коленей, она почувствовала, что сон рассеивается. Кэсси пыталась удержать его, но он таял и таял, таял и таял, растворялся, пока темнота неистовой грозовой ночи не сменилась уютной темнотой комнаты Дианы.
Девушка проснулась.
Чтобы обрести неземную радость от того, что жива и здорова.
Не так уж здесь и темно. Свет зари тронул занавески, и комната из черной превратилась в серую. Диана мирно посапывала рядом. Как она может оставаться такой спокойной после всего, что случилось? После того, как она узнала о романе лучшей подруги и любимого парня, после того, как потеряла титул лидера шабаша… как она вообще могла после этого спать?! Но темные ресницы Дианы безмятежно отдыхали на щеках, а на лице девушки не наблюдалось и следа пе-чали.
«Господи, до чего же она хорошая. Мне никогда такой не стать, сколько ни старайся», – размышляла Кэсси. И все же просто от присутствия подруги ей становилось легче.
Кэсси понимала, что вряд ли теперь заснет. Она села, опершись о спинку кровати, и заду-малась.
Какое счастье, что с Дианой все опять по-старому. И с Адамом: Кэсси боялась даже думать о нем, заранее предчувствуя боль. И, хотя боль никуда не делась, невыносимой она больше не казалась, и, самое главное, выдохся яд ревности и злости, отравлявший все ее существование. Кэсси искренне желала им обоим счастья. Она переродилась: новая Кэсси сильно отличалась от бедолаги, сжигавшей себя все эти адовы шесть недель в горниле невозможности обладания лю-бимым.
Да, за последние шесть недель она наделала делов. Да таких, что с трудом узнавала себя в совершенно посторонней девушке. «Просто не верится», – думала она, вспоминая, как с близне-цами воровала в Салеме тыквы, как отогнала от Криса собаку; никто в здравом уме не мог бы признать в этой хулиганке Кэсси. Как играла с Фэй в «человека-пиццу», как гоняла с Деборой на мотоцикле; хотя вот этот эпизод она бы, пожалуй, повторила.
Кое-что из того, что произошло за последний месяц, казалось не таким уж неприятным. Вранье, предательство, вина – все это, конечно, было мерзко, но отдельные перемены радовали. Она сблизилась с Деборой и Сюзан, поняла, что цепляет в этой жизни братцев Хендерсонов. Она, кажется, начинала понимать даже Ника. И в себе, в себе она обнаружила такую смелость, о существовании которой не догадывалась. Смелость, с которой она гналась за сумрачной тенью по кладбищу после гибели Джеффри (неужели это действительно был Черный Джон?); смелость, с которой дерзнула пригласить парня на танцы (вот это действительно подвиг!). Наконец, смелость, позволившую ей выстоять в суровом поединке с Фэй.
Оставалось лишь надеяться, что запаса смелости хватит, чтобы выстоять в суровом по-единке с тем, что ждало ее впереди.
Кэсси ни разу не заходила в старый научный корпус с того ужасного дня, когда Фэй обма-ном заманила ее туда. Здесь ничего не изменилось: было так же темно и нервно, как в прошлый раз, который героине ой как хорошо запомнился! Она, хоть убей, не понимала, зачем Фэй пона-добилось проводить собрание именно здесь, за исключением разве что предположения, что это была территория черногривой бестии, в то время как пляж всю жизнь являлся вотчиной Дианы.
На месте Дианы Фэй смотрелась очень непривычно; казалось невероятным, что она руко-водит Кругом, что все глаза устремлены на нее. Сегодня брюнетка надела повседневные шмотки: черные леггинсы и свитер в красно-черную полоску, но какая-то загадочная аура лидерства все равно витала вокруг нее. Когда она ступала, звездчатые рубины на шее вспыхивали, подсвеченные солнечными лучами, пробивавшимися сквозь заколоченные окна.
– Если я не ошибаюсь, это Кэсси попросила нас собраться. Ты сказала, что многое должна с нами обсудить. Я ничего не путаю?
– Да, я должна передать вам то, что рассказала мне бабушка перед смертью, – твердо про-изнесла Кэсси, глядя Фэй прямо в глаза, – перед тем как уйти в мир иной по вине Черного Джо-на.
Если Кэсси ожидала, что Фэй ошеломленно отпрянет, то она просчиталась. Золотые глаза остались, как были, спокойными и презрительными. Стало ясно, что Фэй абсолютно не угнетает тот факт, что именно она освободила Черного Джона.
– А ты уверена, что это в самом деле был Черный Джон? – с сомнением произнесла Сюзан, прижав идеально наманикюренный пальчик к умопомрачительному рту и сделав такое лицо, будто размышление вошло в ее новый сложный комплекс упражнений. – Это вправду был он?
– Да, это вправду был он, был и есть. И будет теперь тут, – с горечью проговорила Кэсси. Сюзан не была такой идиоткой, какой пыталась казаться, а иногда ее так и вовсе посещали уни-кальные прозрения. Кэсси хотела бы, чтобы она была на их стороне. – Он вышел из кургана – ну, того, который на кладбище. Его, видимо, похоронили в кургане. Когда мы притащили череп на кладбище и выпустили черную энергию, то подпитали его силы настолько что он смог материализоваться и восстать из мертвых.
– Восстать из мертвых? – нервно переспросил Шон.
Вдруг, перебив Кэсси, в разговор вмешалась Мелани:
– Черного Джона не могли похоронить в кургане. Прости, Кэсси, при всем уважении, но не могли. Курган сравнительно молодой.
– Я знаю, что он недавний. Я и не говорю, что это его первая могила. Я вовсе не уверена, что в семнадцатом веке его похоронили. Да и как его могли похоронить, если он утонул… – Кэсси не обратила внимания на недоумевающие взгляды, которыми обменялись присутствую-щие. – Так или иначе, это не могила тех времен, этот курган стал его пристанищем в 1976 году.
Лорел, которая как раз наливала травяной настой из термоса в чашку, пролила кипяток на пол; Фэй оцепенела и рявкнула: «Что?!» – даже Диана с Адамом озадаченно переглянулись. Поддержка подоспела вовремя и с неожиданной стороны.
– Дайте человеку все по порядку рассказать, – вступилась Дебора. Руки в боки, она пере-шла туда, где на перевернутом ящике сидела Кэсси, и встала рядом.
Кэсси глубоко вздохнула:
– Когда я впервые увидела могилы ваших родителей, разом умерших в 1976 году, то сразу почувствовала что-то неладное. Диана сказала, что они погибли от урагана, но мне все равно это показалось странным. Посудите сами, почему ураган сгубил только ваших родителей? Я особенно насторожилась, когда узнала, что вы все родились всего за несколько месяцев до их смерти. То есть во время урагана вы были совсем крохами; раз погибли родители, должен был погибнуть и кто-то из вас. Я уже не говорю о том мистическом совпадении, что все вы родились в течение одного месяца.
Кэсси постепенно расслаблялась. Вообще-то ораторство не являлось ее коньком: очень сложно говорить, когда на тебя все смотрят. Но сегодня глаза членов Круга хотя бы не излучали враждебность и подозрение. Негатив шел только от Фэй: она сложила руки на груди и смотрела с кошачьим прищуром.
– Но оказалось, что всему есть объяснение, и не бог весть какое сложное, – продолжила Кэссси. – Черный Джон вернулся в прошлом поколении, в поколении наших родителей. Никому, конечно, и в голову не пришло, что это он, и бабушка говорила, что никто так и не понял, как ему это удалось, но факт остается фактом: он вернулся. Чтобы сколотить шабаш из наших родителей, когда им было чуть больше нашего.
– Из наших родителей? – фыркнул Даг. – Кэсси, окстись.
По рядам пробежали смешки; выражения лиц присутствующих варьировались от равно-душно-скептического до взбудораженного или откровенно насмешливого.
– Подождите-ка, – произнес Адам. Что-то в этой новости его задело. – А ведь в этом есть своя логика. Вы знаете, что моя бабушка любит иногда бессвязно побормотать, так вот она гово-рила пару раз что-то про родителей и про то, что теперь мы, как они когда-то, хотим создать ша-баш, и, видимо, тогда она не бредила. – Его сине-серые глаза разрывались от внутреннего на-пряжения.
– И это еще не все, – сказала Дебора, украдкой глядя на Ника. – Бабушка Кэсси сказала, что моя мама собиралась замуж за папу Ника, а Черный Джон иставил ее выйти замуж за моего па-пу. Может, поэтому при любом упоминании о магии мою маму просто выворачивает, а когда говорят, что Ник с возрастом все больше напоминает своего отца, она выглядит так, будто ее в воду опустили. Теперь все становится на свои места.
Кэсси заметила, что Ник, как всегда, стоит в сторонке в темном углу. Он так усиленно вглядывался в пол, что, казалось, сейчас просверлит в нем дыру.
– Да, пожалуй. – Он прокомментировал реплику Деборы так тихо, что Кэсси еле расслы-шала и толком не поняла, что он имеет в виду.
– И тогда ясно, почему они так орут друг на друга все время, я имею в виду моих роди-чей, – добавила Дебора.
– Все родичи все время орут, – пожал плечами Крис.
– Все имеющиеся в наличии родители выжили после встречи с Черным Джоном, – произ-несла Кэсси. – А выжили они потому, что не стали с ним бороться. Бабушка сказала, что после того, как в течение месяца родились одиннадцать младенцев, ваши родители поняли замысел Черного Джона. Он хотел создать шабаш, которым мог бы полновластно управлять, шабаш, со-стоящий из деток, которых он сам бы и взрастил. Так что, ребятки, – Кэсси окинула взглядом членов Круга, – вы родились, чтобы стать его шабашем.
Члены клуба молча переглядывались.
– А ты-то тогда как, Кэсси? – задала Лорел волновавший всех вопрос.
– Я родилась позже. Как, впрочем, и Кори. Мы не входили в его планы: так, обыкновенные младенцы. Но вы, друзья, должны были стать его командой. Он все предусмотрел.
– А родители, которые все поняли и не заторчали от идеи Черного Джона, решили оказать сопротивление, – вставила Дебора. – Они убили Джона: сожгли его вместе с чертовым домом номер тринадцать, но сами при этом погибли. Те, кто выжил, – трусы, оставшиеся дома у ка-мелька.
– Типа моего папочки, – резко заявила Сюзан, оторвав взгляд от своих ногтей. – Он сразу начинает так нервничать, как только речь заходит о ветеранах Вьетнама, гибели «Титаника» или о чем угодно, где люди умирают во имя спасения других. И никогда ни слова о маме.
Кэсси видела, что ребята начинают понимать.
– А мой, – как бы рассуждала про себя Диана, – все время твердит, что мама была жутко смелая, и хоть бы раз объяснил, почему. Теперь-то понятно. Как он мог: не пойти с ней, отпус-тить ее одну! – Она кусала губы от унижения. – До чего противно узнать такое о собственном отце!
– Да ладно, у меня еще круче, – хмуро произнесла Дебора. – У меня оба не пошли. И у вас тоже, – добавила она, включая в круг позора братьев Хендерсонов, которые переглянулись и на-супились.
– Ты хочешь сказать, что те из нас, кто остался без родителей, счастливчики? – с горьким сарказмом переспросила Мелани.
– Не совсем, но вы хотя бы знаете, что ваши предки были людьми, – отрезала Дебора. – Те-бе, Адаму, Лорел и Нику есть чем гордиться. Я бы предпочла, чтобы меня воспитала бабушка или тетка, чем родичи, которые только и делают, что орут друг на друга, потому что им за себя стыдно.
Кэсси снова посмотрела на Ника и заметила, что нечто вдруг покинуло его душу; напряже-ние, которое всегда там присутствовало, испарилось. Он изменился, стал деликатнее, ранимее, что ли. В эту секунду юноша приподнял глаза и увидел, что Кэсси на него смотрит. Взгляд получился долгим: ей хотелось отвернуться, но не вышло, и, к своему удивлению, она не обнаружила враждебности в его глазах. Рот парня слегка изогнулся в кривоватой, но расслабленной улыбке, и Кэсси поняла, что улыбается ему в ответ.
Затем она почувствовала, что за ними наблюдают. Пара золотистых глаз – Фэй, кому еще это может понадобиться! И, отвернувшись от Ника, девушка быстро-быстро заговорила, обра-щаясь ко всем сразу:
– Ваши родители погибли, потому что были разобщены. Так, во всяком случае, сказала ба-бушка. Еще она сказала, что мы в опасности, потому что Черный Джон вернулся за нами. Он не расстался с идеей собственного шабаша; вдобавок он ожил и теперь гуляет себе живее всех жи-вых. Бабушка сказала, что, когда он снова появится, то будет гладенький и новенький: никаких тебе ожогов или шрамов, так что, скорее всего, мы его не сможем узнать, поэтому нужно быть все время начеку.
– Но почему? – спросил Адам, и его ровный голос, как гонг, прозвучал в неожиданно на-ступившей тишине. – Что она говорила по поводу его намерений?
Кэсси развела руками. Их больше не связывала преступная тайна, но каждый раз, когда она смотрела на Адама, она чувствовала… связь. Связь нового порядка, общность двоих людей, которые прошли огонь и воду и вышли из них закаленными. Теперь между ними всегда будет присутствовать взаимопонимание.
– Ничего, – ответила она Адаму. – Она о них ничего толком не знала; сказала только, что он хочет обвести нас вокруг пальца и заставить последовать за ним так же, как это сделали наши родители. Но как именно это произойдет, она не знала.
– Я не праздно интересуюсь: фишка в том, что ему могут понадобиться не все, – опять за-говорил Адам тем же ровным тоном. – С твоих слов, он устроил все так, чтобы нас родилось одиннадцать, с ним двенадцатым в качестве лидера шабаш стал бы полным. Но ты не входила в это число, и Кори не входил. Так что выходит, Кори он убрал не случайно.
Диана замерла.
– Боже мой, Кэсси, тебе нужно срочно уезжать, уезжать из Нью-Салема в Калифорнию… куда угодно… – Она замолчала, потому что Кэсси только отрицательно мотала головой.
– Не могу, – последовал краткий ответ. – Бабушка завещала мне остаться и сразиться. Она сказала, что мама затем и привезла меня сюда, чтобы я выступила против него. Может, то, что я наполовину чужачка и выбиваюсь из его планов, дает мне какое-то преимущество…
– Не скромничай, – быстро среагировала Дебора. – Старушка сказала все потому, что ваша семья всегда была сильнейшей. И что ты лучше всех предвидишь и больше всех можешь: это до-словно.
– И представляете, теперь у меня есть собственная Книга Теней, – робко, но гордо произ-несла Кэсси, потом несколько сконфуженно склонилась к рюкзаку и достала из него книгу в красном кожаном переплете. – Бабушка хранила ее в тайнике за выдвижным кирпичом. Черный Джон приходил за книгой; наверное, в ней кроется что-то такое, чего он боится. Я ее до дыр за-читаю, но найду его слабое место.
– Чем мы можем помочь? – спросила как всегда отзывчивая Лорел. Кэсси поняла, что во-прос адресован ей; сейчас все, кроме неласково хмурившейся Фэй, смотрели на нее с надеждой. Разволновавшись от такого внимания, девушка опять развела руками и покачала головой.
– Во-первых, можно поговорить с оставшимися в живых старушенциями, – предложила Дебора. – Такая у меня, во всяком случае, возникла идея. Бабушка Кэсси сказала, что наши ро-дители предали колдовство забвению, заставили себя забыть о нем, чтобы выжить. Но мне ка-жется, старушки все помнят. Давайте посоветуемся с ними. Поговорим с Лорелиной бабулей Квинси или с бабушкой Адама, миссис Франклин. Да даже с твоей двоюродной бабкой, Мел. Мелани не разделяла оптимизма Деборы:
– Тетя Констанс вообще против копания в прошлом. Она в этом смысле как-то… совсем несговорчива.
– Бабуля Квинси еле дышит, – сказала Лорел. – А миссис Франклин вообще часто витает в каких-то других галактиках.
– Это если очень мягко выражаться, – произнес Адам. – Реально, моя бабуля просто час-тенько с катушек съезжает. Но все равно я согласен с Деборой: других вариантов у нас нет, так что надо попробовать. Мы можем, правда, и отдельных родителей попытаться на разговорчик развести… а что нам, собственно, терять?
– Если разводить моего папочку, то можно потерять руку вместе с глазом, – пробормотала Сюзан, поднося пальцы к свету, чтобы в очередной раз оцепить качество маникюра. Но Крис и Даг дико загоготали и сообщили, что с удовольствием возьмут на себя опрос родителей.
– Мы придем к ним и скажем: «Не помните, часом, чувака, которого вы поджарили, как Фредди Крюгера, шестнадцать лет тому назад? Прикиньте, он вернулся, так что с опознанием не поможете?» – с наслаждением просмаковал Даг.
– А твоя бабушка не упоминала никаких примет, по которым мы могли бы его узнать? – спросила Лорел.
– Вроде нет… хотя… подожди-ка. – Кэсси встрепенулась, почувствовав неожиданный прилив адреналина. – Она сказала, что останки Черного Джона опознали на пепелище по кольцу, по перстню из магнитного железняка. – Она посмотрела на Мелани. – Ты у нас эксперт по кристаллам; что это за нечисть такая – магнитный железняк?
– Это магнетит, оксид железа, – проговорила Мелани и прищурила умные серые глаза. – Похож на гематит – тот же оксид железа, только, если их распилить, гематит внутри окажется кроваво-красным, а магнетит останется черным и сохранит свои магнитные свойства.
«Успокойся», – уговаривала себя Кэсси. А уговаривать было уже поздно – она вляпалась по полной: нашла свой гематит не где-нибудь, а прямо на месте пожарища тринадцатого дома. Ежу понятно, что камень мог легко оказаться одним из кристаллов Черного Джона. Ей стало не по себе: нужно поскорее выкинуть эту гадость. Сейчас камень лежал в шкатулке на столике в ее спальне: Кэсси положила его туда, когда Диана по дороге в школу на минутку забросила ее до-мой.
– Отлично, вот и будем высматривать эту фигню везде, где только можно, – вступил Адам, спасая Кэсси от необходимости говорить. – Можем со старыми леди завтра пообщаться; или да-вайте лучше после похорон Кэссиной бабушки.
– Давайте, – пробормотала Кэсси.
– Не слишком ли много предложений, Адам? – проронила Фэй, наконец-то получившая слово. Руки ее все так же были сложены на груди, а бледная медовая кожа вся накалилась от ярости.
Адам посмотрел на нее до безобразия сухо:
– Знаешь, я ведь еще одно предложение собирался внести, – проговорил он. – Мне кажется, надо переизбрать главу шабаша.
Фэй моментально изогнулась, как пантера; в золотых глазах засверкали молнии:
– Этого нельзя делать!
– Почему нет? Если все согласны, то можно, – спокойно произнес Адам.
– Потому что нет такой традиции, – зашипела Фэй. – Открой любую Книгу Теней и уви-дишь! Голосование есть голосование, и баста; я выиграла, и все – отныне это неизменно. Я во-жак шабаша.
Адам обернулся к старейшинам в поисках поддержки, но Мелани глядела неуверенно, а Диана отрицательно покачала головой.
– Она права, Адам, – мягко начала златовласка. – Голосование было честным на тот мо-мент. Нет никаких причин проводить повторное.
Мелани кивнула в унылом согласии.
– И мне не нравится, что вы тут понастроили планов громадье, не посоветовавшись со мной, – заявила Фэй, опять вернувшись к своему хождению взад-вперед, подобно пантере в клетке. Она вся сверкала и искрилась: глаза, рубины, ногти разом вспыхивали, когда на них па-дал случайный солнечный луч.
– Хорошо, мы слушаем твои предложения! – с вызовом произнесла Лорел, взмахнув коп-ной светло-каштановых волос. – Ведь это ты хотела выпустить Черного Джона. Ты сказала, что он поможет нам, ты сказала, он даст нам силу. И что теперь? Что ты теперь предлагаешь, когда он разгуливает по близлежащим окрестностям?
Фэй тяжело вздохнула:
– Может, он проверяет нас.
– Убивая наших родственников? – вскипела Дебора. – Не будь дурой, Фэй. Я была там, я все видела. Тому, кто убивает стариков, нет оправдания.
Фэй взглянула на своего переметнувшегося экс-адъютанта:
– Я не знаю, зачем он это сделал. Может, у него были на этот счет свои планы.
– Никогда не была с тобой так единодушна, как сейчас, – прервала ее Мелани. – У него действительно имеются свои планы: он хочет подчинить нас. Четверых он уже прикончил, и, если мы станем бесить его, он с удовольствием разделается и с нами, даже не сомневайся.
Фэй сделала паузу, победоносно улыбнулась и огрызнулась:
– Спорим, что нет! Если Кэсси права, хотя я этого не утверждаю, но, если она права, тогда мы нужны ему для шабаша. А это значит, что убивать он нас не станет!
– Всех он нас, конечно, не убьет, – сухо произнес Адам. – Только одного выберет.
Над собранием нависла тишина. Члены Круга зябко поежились.
– Что ж, предлагаю каждому из нас приложить максимум усилий для того, чтобы уберечь себя, любимого. И пусть этим одним окажется кто-то другой, – подвела итог Фэй, в очередной раз улыбнувшись. И на сей раз не вечной своей томной улыбочкой, а жестко, с демонстрацией зубов: пантера показывала оскал. И, не дав никому возможности высказаться, она раз-нернулась и выплыла из комнаты, как ялик из тихой гавани. Вот она сбежала по лестнице, вот хлопнула входная дверь.
Кэсси и Адам с Дианой, как по команде, переглянулись. Адам покачал головой.
– У нас проблемы, – резюмировал юноша.
– Значит, вот к какому блестящему умозаключению пришли мы под конец собрания?! – заявила Дебора.
Диана устало приложила руку ко лбу и произнесла:
– Нам без нее никак. Она ведь лидер, нужно, чтобы она была с нами, не с ним. Необходимо отговорить ее.
Они медленно вышли на улицу. После мрачного помещения день казался слишком ярким, и Кэсси поневоле сощурилась. Только что закончился седьмой урок, и школьники валом валили из здания. Кэсси пробежала глазами по толпе, но Фэй в ней не обнаружила.
– Наверное, ушла домой, – предположила Диана. – Пошли к ней…
Остальное Кэсси не уловила. Среди сотен школьников, рассыпавшихся по парковке, она заметила лицо. Такое… странно знакомое, совсем не отсюда, лицо из другой жизни; ей при-шлось изрядно порыться в мозгу, чтобы вспомнить, где она видела этот вздернутый нос, эти желтые волосы, эти холодные карие глаза. А ведь она знала этого человека весьма неплохо, на-блюдала за ним день ото дня и, похоже, быстро и радостно забыла о нем по прибытии в Нью-Салем.
Ее охватило забытое ощущение жары и ущербности. Вспомнился песок под ногами, пот под мышками, солнцезащитный крем на носу. Звук шлепающих волн, запах перегретых тел и чувство неизбывной тоски.
Кейп-Код.
Порция.

5.

Кэсси снова приоткрыла рот, но Ник опять не дал ей возможности высказаться.
– Знаешь, я не сильно впечатлился, когда впервые тебя увидел, – продолжил он. – Потом стал примечать всякие детали: волосы, губы, как ты сражаешься, даже когда боишься. Той но-чью, когда убили Лавджоя, ты испугалась до смерти, но именно ты предложила нам пойти по следу черной энергии, а на кладбище не отставала от Деборы, – парень сделал паузу и безрадостно ухмыльнулся. – Да, собственно, ты и от нас не отставала, – добавил он.
Девушка почувствовала, как улыбка уже дергает уголки ее губ, но сдержалась.
– Ник, я…
– Подожди, не отвечай: еще рано. Я хочу, чтобы ты знала, что я… я переживал после того, как послал тебя, когда ты пришла пригласить меня на танцы, – он напрягся и уставился в одну точку, которая оказалась цветком с диванной обивки. – Не знаю, какой черт меня дернул: наверное, у меня просто паршивый характер. Я с ним уже так сжился, что даже его не замечаю, – парень глубоко вдохнул, прежде чем продолжить. – Видишь ли, меня всегда бесило, что я живу с родителями Деби; мне постоянно казалось, что я им чем-то обязан. И из-за этого, вероятно, я постоянно пребывал в жутком настроении. Я думал, что мои собственные мамочка с папочкой просто лажанулись и ненароком угодили в ураган, оставив своего ребенка одного в мире на попечении чужих людей. Поэтому я возненавидел их… и дядю с тетей заодно.
Ник сделал передышку и задумчиво покачал головой.
– Да, тетушку Грейс в особенности. Она беспрестанно треплется о моем отце, о том, каким он был безрассудным, и как ему было наплевать на тех, кто остался, – в общем, несет полную пургу. Меня каждый раз тошнило. Ведь я даже подумать не мог, что она так причитает, потому что тоскует по нему.
Кэсси завороженно смотрела на Ника.
– Так вот почему ты недолюбливаешь магию? – Она просто предположила, но, судя по вы-ражению лица Ника, угадала.
– Не знаю, но, наверное, это связано. Я злился на остальных членов шабаша, потому что считал, что всем по-любому лучше, чем мне. У других хотя бы бабушки остались, а у меня – только мертвые облажавшиеся родичи. И все еще так, блин, бодрились по этому поводу, типа Конанта. Он… – Ник посмотрел на Кэсси с кривоватой ухмылкой и оборвал сам себя: – Ладно, думаю, чем меньше мы будем упоминать его, тем лучше. Как бы там ни было, теперь я знаю правду. Родители мои не облажались, и, если это сделаю я, винить мне будет некого. Винить я смогу только одного человека – самого себя. Поэтому прости меня за то, что я повел себя как свинья.
– Ник, ну что ты! В конце концов ты ведь пошел со мной на дискотеку.
– Да, но только после того, как ты вернулась и попросила меня еще раз. А это жесть. И по-том, после этой несчастной вечеринки мы оказались у дома номер тринадцать, где тебя ранило, – уголки губ Ника опустились. – И я ничем не смог помочь. Спас тебя Конант.
В голове девушки промелькнуло воспоминание о дымящейся штуковине, о черном силу-эте, поднявшемся из глубин самайнского пламени в ночь на Хеллоуин. Она отмахнулась от кар-тинки, почувствовав, что паника начинает сковывать сознание. Нет, не хочет она сейчас думать о Черном Джоне: он испугал ее и в виде неясной дымящейся фигуры, что ж говорить о том ужасе, который он наводит на нее теперь, став человеком… Его глаза…
– Кэсси, – крепкие пальцы Ника обхватили девичье запястье. – Все хорошо. Ты только не волнуйся.
Кэсси сделала глубокий вдох и кивнула; она возвращалась обратно в укутанную сумраком гостиную Дианы.
– Спасибо, – прошептала она. Рука Ника так приятно касалась ее кисти; его теплые, креп-кие пальцы так успокаивали. И, видит Бог, ей давно хотелось к кому-нибудь прижаться, так дав-но… Она вспомнила, как сидела в машине у Адама и умирала от желания обнять его. И знала, что этому не бывать, и не бывать НИКОГДА. И сейчас, по прошествии времени, сейчас, когда Адам был для нее безнадежно потерян, она чувствовала все ту же боль. Сколько еще ей пред-стояло жить с этой обездоленностью?
– Я знаю, – тихо продолжил Ник, – что ты в меня не влюблена. И что я, конечно, не он. Но ты мне нравишься, Кэсси. Ты мне очень нравишься, мне так ни одна девушка никогда не нрави-лась. Ты поступаешь порядочно по отношению к людям, ты не жесткая, но внутри так же креп-ка, как Деб. Как и я, наверное, – он усмехнулся. – Ты ни на кого не держишь зла, независимо от того, как люди относились к тебе в прошлом. На Деб это произвело сильное впечатление. Что говорить, ты заслужила всеобщее уважение. Братья Хендерсон вообще еще ни разу в жизни не влюблялись, а теперь они просто не знают куда себя деть. Боюсь, к Рождеству они преподнесут тебе самодельное взрывное устройство.
Кэсси не выдержала и рассмеялась:
– Чем не способ решения проблемы!
– Даже Фэй тебя уважает, – сказал Ник, – иначе не стала бы так стараться, чтобы тебя уничтожить. Послушай, Кэсси, мне сложно объяснить, просто в тебе есть что-то такое… ты и хорошая, и жесткая одновременно. Ты держишь удар. И я никогда не видел глаз красивее, чем у тебя.
Кэсси стала пунцовой. Она чувствовала, что Ник смотрит на нее, поэтому на сей раз сама принялась за подробное изучение обивки дивана. Радостное волнение росло в ней с каждой се-кундой.
Она вспомнила, как в первую неделю учебы в новой школе Дебора с близнецами глуми-лись над ней, играя в картошку ее рюкзаком, и как вдруг словно из ниоткуда явилась смуглая рука, поймала рюкзак и спасла ее. Ник. И еще вспомнила, как чудесно он повел себя в котель-ной, когда она обнаружила там тело повешенного Джеффри, как он крепко держал ее и успокаи-вал. Тогда его руки показались ей такими мягкими и надежными. Он не боялся. Он ей нравился.
Но разве этого достаточно?
Девушка почувствовала, как мотает головой:
– Ник, прости, я не могу вводить тебя в…
– Я же сказал, что понимаю, что ты в меня не влюблена. Но если ты готова хотя бы попро-бовать, я просто буду рядом, когда тебе захочется к кому-нибудь прижаться. Может, нам понра-вится, – добавил он с невыразимой нежностью. – Может, мы захотим продолжения.
Кэсси вдруг вспомнила, как полчаса тому назад расстроилась, узнав, что Адама нет рядом. Она не имела на него никаких прав, включая право мечтать о нем. «Я буду рядом, когда тебе захочется к кому-нибудь прижаться». Откуда Ник знал, что ей это сейчас так необходимо?!
Она посмотрела на юношу и еле слышно произнесла:
– Хорошо.
Глаза цвета красного дерева слегка раскрылись от неожиданности, что по шкале стандарт-ной никовской бесстрастности могло трактоваться как выражение крайнего изумления. Губы его сложились в едва заметную блаженную улыбку. Он излучал такое счастье, что Кэсси даже почувствовала, как невольно втягивается в его эмоцию. И почему она всегда улыбается ему в ответ?
– Я не надеялся, что ты согласишься, – проронил парень, все еще не веря собственному счастью.
Кэсси засмеялась и стала еще пунцовее:
– Зачем тогда спрашивал?
– Я подумал, что стоит спросить, даже если ты пошлешь меня к черту.
– Ник, – Кэсси ощутила что-то новое. – Я бы никогда не послала тебя к черту. Ты… ты же необыкновенный, понимаешь? – Она не знала, как лучше выразиться, да и голос вдруг стал про-падать, а зрение, в свою очередь, начало расплываться. Девушка заморгала, чтобы вернуть яс-ность, если не мысли, то хотя бы изображения, но тут хлынули слезы. А потом Ник придвинулся поближе, и, даже не сообразив, как это произошло, через мгновение она уже рыдала в его объятиях, на его плече. И ничто и никогда не приносило ей такого утешения, как это плечо под серой шерстяной тканью.
Потом он прижался щекой к ее волосам, и девушка всхлипнула.
– Давай хотя бы попытаемся, – нежно проговорил он.
Кэсси кивнула и позволила себе отдохнуть в его объятиях.

Когда дверь за Ником закрылась, на улице уже стемнело. Диана сидела наверху, Крис с Да-гом давно ушли. Кэсси смущенно и неуверенно постучалась в дверь подруги.
– Входи, – услышала она; Кэсси вспомнила, как впервые постучалась в эту дверь и вошла в эту комнату в тот прекрасный день, когда Диана, как добрая фея, появилась в старом научном корпусе и спасла ее от расправы Фэй. Она вспомнила и то, как златокудрая красавица сидела тогда на диванчике у окна, а вокруг нее порхали мириады радуг. Теперь все выглядело куда менее романтично: Диана сидела за столом, а перед нею возвышалась гора бумаги.
– Ну, рассказывай – сказала она, оборачиваясь. Кэсси почувствовала, как щеки уже не пер-вый раз за этот день покрываются румянцем девичьей стыдливости.
– Я… мы… мы с Ником решили попробовать. Посмотреть… ну, понимаешь, что получит-ся… если мы будем вместе.
Диана выглядела пораженной. Она очень пристально посмотрела Кэсси в глаза, будто ис-кала в них что-то.
– Будете что? – переспросила златовласка и осеклась, еще раз внимательно взглянув на подругу. – Понимаю, – задумчиво произнесла она.
– Ты не злишься? – Кэсси пыталась разобраться, что творится в глубине изумрудных глаз.
– Злюсь? Как я могу на тебя злиться? Я просто… удивлена, вот и все. Но не обращай вни-мания. Ник хороший парень, и я уверена, что ты не причинишь ему боли. Ты же знаешь, какой он… необыкновенный.
Кэсси кивнула, но про себя отметила, что не ожидала услышать свои же слова из уст под-руги. Она и не подозревала, что Диана того же мнения.
– В общем, по-моему, это дело хорошее, – решительно произнесла Диана, отодвигая бума-ги в сторону.
Кэсси с облегчением вздохнула и с любопытством посмотрела на документы, над которы-ми корпела Диана. Старые желтоватые страницы были исписаны черными жирными колонками текста. В сих письменах прослеживалось большое количество неясных закорючек и малое коли-чество знаков препинания, но, похоже, они были читабельны.
– Что это у тебя?
– Личные бумаги Черного Джона. Письма, вещи – мы собрали их, когда занялись поиском Инструментов Мастера. Решила просмотреть, подумала, вдруг найдется упоминание о его сла-бом месте, тогда будет понятнее, куда метить. Эти документы сослужили нам хорошую службу: из них мы, например, узнали о местонахождении кристаллического черепа. Джон указал его в письме, адресованном одному из предков Шона, а мы нашли это письмо у Шона на чердаке. Ко-нечно, точного места он не назвал, но дал ключи к разгадке.
– Трудно поверить, чтобы он доверял кому-то настолько, чтоб дарить ключи к местонахо-ждению Инструмента Мастера.
– Он и не доверял. Он собирался вернуться и забрать череп: то ли планировал его исполь-зовать, то ли хотел перепрятать понадежнее, но неожиданно умер и не смог осуществить заду-манного.
– Он утонул, – прошептала Кэсси, вертя между пальцев прямоугольный лоскуток бумаги, на котором печатными буквами значилось: «Колония Массачусетского Залива. 8 долларов». Ми-лостивый Боже, у нее в руках были деньги, деньги семнадцатого века.
– Постой, ты уже это говорила, – произнесла Диана, задумчиво вглядываясь в подругу. – Я тогда еще удивилась, подумала, откуда ты знаешь.
– Как откуда?! Наверное, услышала от кого-нибудь, – Кэсси силилась вспомнить. – Может, от Мелани?
– Ты не могла этого услышать от Мелани. И ни от кого другого, милая, потому что никому из нас это не известно. Ты первая предположила, что Черный Джон погиб в океане.
– Но… – В полной растерянности Кэсси исследовала уголки собственного мозга, пытаясь установить, откуда же взялась эта версия. – Но откуда же… – И вдруг ее осенило: – Из снов, – пролепетала она, в ужасе отползая к спинке кровати. – Боже мой, Диана, он мне снится! Мне снилось, что я тону, что я на корабле, который идет под воду. Но это была не я, это был он – Черный Джон.
– Кэсси, – Диана подошла и села рядом, – ты уверена, что это был он?
– Да. Потому что сегодня это случилось опять, и именно когда я увидела его на кладбище. Я заглянула в его глаза… и сразу же начала падать. Тонуть. Я с головой ушла в соленую ледя-ную воду: я даже вкус ее запомнила.
Диана положила руку на тяжело вздымающиеся плечи подруги:
– Обещай мне больше об этом не думать, договорились?
– Ты не волнуйся, я в порядке, – прошептала Кэсси. – Я просто не понимаю, зачем ему это? Зачем он входит в мои сны? Зачем внедряется в мой мозг? Он хочет меня убить таким изощрен-ным способом?
– Не знаю, – ответила Диана неуверенно. – Кэсси, я тебе уже говорила, ты не обязана оста-ваться в Нью-Салеме…
– В том-то и дело, что обязана. – Кэсси вспомнила о последних словах бабушки; они эхом отозвались в ее голове: «В темноте нет ничего пугающего, если смотреть на нее без страха».
Океан ее сна был темен, темен, как подводное царство в полночный час, и холоден, как ге-матит. «Но я не стану пугаться его, – решила Кэсси. – Я отказываюсь от страха. Отказываюсь». Она отбросила страх и тут же ощутила, как внутренняя дрожь стала медленно стихать.
«По моей линии идет ясновидение и сила, – вспомнила девушка. – Я хочу использовать эту силу, чтобы противостоять Черному Джону. Чтобы взглянуть ему прямо в лицо».
Кэсси отстранилась от Дианы.
– Я думаю, ты на верном пути, – резюмировала она, указывая на разбросанные по столу бумаги. – Тогда штудируй эти документы и свою Книгу Теней, а я займусь своей, – и она броси-ла взгляд на диванчик у окна, где рядом с книгой в красной кожаной обложке лежали фломасте-ры, маркеры и блок разноцветной бумаги для заметок с клейким краем.
– Что-нибудь интересненькое нашла? – через некоторое время спросила Диана у Кэсси, ко-торая теперь сидела на приоконном диване с Книгой на коленях.
– Ничего, что имело бы отношение к Черному Джону. Вначале идут заклинания, очень по-хожие на те, с которых начинается твоя книга. Но в общем-то тут все интересно, и, кто знает, что из этого может нам в итоге пригодиться, – ответила Кэсси. Она твердо решила ознакомиться со всеми описанными заклинаниями и оберегами, узнать все, что было в Книге, и хотя бы примерно понять, где искать остальное. Но данный проект грозил растянуться на годы, а где им было взять столько времени?! – Диана, по-моему, нам все же стоит поговорить со старушками, и сделать это нужно поскорее. Пока… в общем, пока не произойдет что-нибудь, после чего говорить уже будет не с кем, – она мрачно посмотрела на златовласку.
Диана моргнула, пытаясь смириться с только что выраженным подругой опасением, и за-тем кивнула:
– Да, ты права. Четверых он уже убил, а может, и больше. Если он сочтет, что старушки представляют угрозу… – Златовласка запнулась. – Давай завтра с ними поговорим. Я скажу Адаму, когда он будет звонить… он обещал позвонить, как только они с Деб закончат со слеж-кой.
– Надеюсь, Черный Джон не догадывается, что за ним следят, – проговорила Кэсси.
– И я на это надеюсь, – спокойно отозвалась Диана и снова склонилась над бумагами.

На следующий день на пляже состоялось собрание. Фэй не смогла опротестовать место сбора, поскольку не явилась.
– Она с ним, – резко объявила Дебора. – Я проследила за ней сегодня утром; мы с Адамом уже вчера от этого зрелища офигели. Она встретилась с ним в той же кофейне, что и вчера…
– Постой-ка, погоди, – произнесла Лорел. – Ты забегаешь вперед. Что за кофейня?
– Дай я расскажу, – вступил Адам, повинуясь взгляду Дианы. – Вчера, уйдя с кладбища, мы поехали за… мистером Брунсвиком. Кстати, он шутник. – Диана одобрительно кивнула, и Адам продолжил: – Я одно время увлекался живописью, так вот «брунсвик» – это вид краски. Черной краски, – сообщил он Кэсси и всем остальным.
– Да уж, обхохочешься, – произнесла Кэсси. Она сидела рядом с Ником, на новом месте и в новом положении, которое ее слегка смущало. И все же она чувствовала его присутствие, чувст-вовала сильную теплую руку. Стоило ей лишь чуть-чуть отклониться вправо, и она касалась его; это успокаивало. – Боюсь представить себе, что он сделал с тем несчастным, который должен был стать нашим директором, – добавила она.
– Этого я не знаю. – Адам, конечно, не мог не заметить ее нового соседства, равно как и нового выражения, появившегося на лице Ника: последний теперь оберегал Кэсси. Девушка ви-дела, что сине-серые глаза посылают целые снопы искр в сторону ее нового друга и рассматри-вают его с плохо скрываемой враждебностью. – Не знаю, как ему удалось занять этот пост. И также не знаю, зачем ему это понадобилось. – Он опять недружелюбно зыркнул на Ника, открыл было рот, но тут, на счастье, вмешалась Диана:
– Продолжай, пожалуйста, Адам. Расскажи все по порядку. Расскажи, что произошло, ко-гда вы проследовали за ним.
– Что? Ах, да. Короче, он уехал один на сером «кадиллаке», а мы поехали за ним: Деб на байке, я на джипе. Он въехал в город и зашел в кофейню Перко, и догадайтесь с трех раз, кто подъехал туда буквально через пару минут?
– В черном кружевном мини-платье и во всеоружии? – любезно подсказала Дебора.
– Фэй, – пролепетала Диана; выглядела она так, будто ее сейчас вырвет от ужаса. – Но как она могла?!
– Не знаю уж как, но могла, – сказала Дебора. – Мы наблюдали через окно, как она подва-лила к его столику. Он же живой человек – с желаниями там, потребностями – сидел, пил кофе. Они проговорили около часа. Фэй гарцевала и мотала головой, как молодая кобылка на арене. А ему, похоже, нравилось, во всяком случае, он улыбался.
– Мы подождали, пока они уйдут, и тогда Деб поехала за ней, а я за ним, – продолжил Адам. – Он доехал до летнего домика на материке, думаю, арендованного, и остался там на ночь. Во всяком случае, до часа ночи он не выходил. А потом я уехал.
– А что Фэй? – спросила у Деборы Мелани. – Она куда направилась?
Дебора скорчила рожу:
– Не знаю.
– Интересно узнать, почему?
– Потому что она оторвалась, если тебя устраивает такой ответ. Довольно сложно оста-ваться незамеченной на «харлее»: не пыталась об этом поразмышлять своей светлой головой? Она вдруг рванула на красный, потом развернулась и в итоге сбросила меня с хвоста. Хочешь расследование провести?
– Деб, – примирительно произнесла Кэсси.
Дебора огрызнулась, потом закатила глаза и пожала плечами:
– Короче, с утра я ждала у ее дома, она вышла и поехала к нему. Они встретились там же, но на этот раз засели не у окна, а в конце зала. Пришлось зайти в кофейню, но я все равно не смогла толком ничего рассмотреть. Но, по-моему, она что-то дала ему, а вот, что именно, я не разобрала.
– Чудесно, – прокомментировала Сюзан, чем заслужила недобрый взгляд Деборы.
– Это просто чудесно, что она… как это называется? Вступила с ним в альянс. Кто-нибудь претендует на этот пончик? – Сюзан изысканно сдула с шероховатой поверхности сахарную пудру и надкусила вкусняшку.
Лорел, как обычно, пробурчала что-то в том духе, что белый сахар вреднее крысиного яда, но на большее ее сейчас не хватило.
– Вкусный, – еле слышно отрецензировала Сюзан. – Жаль только, без крема.
– Думаю, нужно поговорить со старушками, – взяла слово Кэсси. – Я имею в виду бабушку Адама, бабушку Лорел и двоюродную бабушку Мелани.
– Сегодня как раз удачный день, – откликнулась Мелани. – По воскресеньям они всегда встречаются у нас на ланч: пьют чай с бутербродами и пирожными.
– Точно, – согласилась Кэсси, – моя бабушка тоже раньше с ними встречалась.
– Там дают пирожные? – заинтересовалась Сюзан. – Почему ты раньше не сказала? Идем.
– Хорошо… нет, подождите, – заговорила Диана. Она окинула взглядом лица собравших-ся. – Послушайте, я уверена, что спрашивать бессмысленно, но все же спрошу: кто-нибудь из вас случайно не брал гематит из Кэссиной спальни?
Все уставились сначала на Диану, а потом друг на друга. Все, кроме Кэсси и Лорел. Все головы как одна замотались из стороны в сторону в жестком отрицании, и на всех лицах появи-лось выражение крайней обескураженности.
– Кто-то хапнул гематит? – понимающе спросила Дебора. – Тот, что ты нашла на месте тринадцатого дома? – Кэсси кивнула, а сама тем временем незаметно изучала реакцию членов Круга.
Адам хмурился, Хендерсоны думали о своем, Шон нервничал – но Шон всегда нервни-чал, – Мелани разволновалась, Ник медленно качал головой, а Сюзан подергивало.
– Я и не рассчитывала, что кто-то из вас признается, – сказала Диана. – И, надеюсь, это по-тому, что тот, кто взял камень, сейчас не с нами. Потому что этот кто-то, я предполагаю, нахо-дится сейчас в кофейне Перко, – вздохнула Диана. – Что ж, пошли к старушкам.
С тех пор как маму перевезли к тете Констанс, Кэсси стала частым гостем в доме номер че-тыре. Он был выдержан в федеративном стиле и в целом напоминал допотопные хоромы Кэсси-ной бабушки, отличаясь от них только недавним и безупречным ремонтом, а также почти немецкой дотошностью и очевидной приверженностью к порядку. Тетя Констанс восседала в центральной гостиной со старой миссис Франклин, бабушкой Адама, и с миссис Квинси, бабушкой Лорел. Она не выказала энтузиазма при виде одиннадцати человек, столпившихся у нее в коридоре.
– Тетя Констанс? Можно нам с вами поговорить?
Старая женщина одарила внучку прохладным неодобрительным взглядом. В ее худой фи-гуре сохранилась царственная стать, а лицо с высокими скулами носило следы классической красоты Мелани. Каким-то чудом ее волосы до сих пор сохранили естественную черноту, но, может, никакого чуда и не было, может, она просто красилась.
– Ты пришла маму проведать? – спросила она, вычленив Кэсси в толпе незваных гостей. – Она почти уснула, лучше ее сейчас не беспокоить.
– На самом деле, тетя Констанс, мы пришли поговорить с вами, – произнесла Мелани. Она посмотрела сразу на всех трех женщин, собравшихся в гостиной. – С вами тремя.
Тетя Констанс мрачно нахмурила бровь, но маленькая пухляшка, сидящая на диване, не-ожиданно вступила в дискуссию:
– Конни, давай поговорим. Ну что ты! Адам, дорогой, и ты здесь. Где, кстати, тебя носило допоздна вчера вечером?
– Ба, я не думал, что ты заметила, – проговорил Адам.
– Знаешь ли, я замечаю больше, чем люди думают. – Миссис Франклин хихикнула, дотя-нулась до печеньица и засунула его себе в рот. Седые волосы лохмами свисали с ее неопрятной головки, и все в ней казалось каким-то хаотичным. Это особенно бросалось в глаза на фоне строгой бело-золотой гостиной тети Констанс. Пухляшка понравилась Кэсси.
– Лорел, что происходит? – раздался дребезжащий голосок, и Кэсси перевела взгляд на ба-булю Квинси, миниатюрную женщину с лицом, напоминающим сушеное яблоко. На самом деле она приходилась Лорел прабабкой, да к тому же была такой крохотной, что, казалось, достаточ-но малюсенького порыва ветра, чтобы ее сдуло.
– В общем, – Лорел с надеждой посмотрела на взявшего слово Адама.
– В общем, то, о чем мы хотели с вами поговорить, связано с тем, о чем спросила меня моя бабушка. То есть с тем, чем я занимался вчера вечером. А также с тем, что случилось давно, примерно в то время, когда мы все, – он указал на членов Круга, – появились на свет.
Тетя Констанс теперь уж хмурилась всерьез, а бабуля Квинси поджала губки. Только миссис Франклин продолжала хихикать, оглядывая комнату с таким прекраснодушным видом, что Кэсси задумалась, а слышала ли старушка вымученную тираду собственного внука.
– Что ж, – резко произнесла тетя Констанс, – тогда извольте объяснить по сути.
Адам обернулся к друзьям за моральной поддержкой, получил ее в полном объеме, набрал в легкие воздуха и с всеобщего негласного одобрения заговорил:
– Я вчера задержался допоздна, потому что шпионил за новым директором нашей школы, мистером Джеком Брунсвиком, – начал он. Имя не произвело никакого фуррора. – Думаю, вам он известен под другим именем, – полнейшая тишина. – Имя, которое всем нам известно гораздо лучше, Черный Джон, – произнес Адам.
Тишина разбилась вдребезги вместе с одной из чашек тончайшего фарфора, когда тетя Констанс резко поднялась из кресла.
– Убирайся из моего дома! Вон! – скомандовала она, глядя на Адама.

7.

Раздались вялые и быстро заглохшие аплодисменты. Вся атмосфера казалась какой-то про-кисшей и настороженной. Обычное перешептывание, болтовня и ерзанье угасли, как задутая свеча, после чего в огромном зале воцарилась мертвая тишина. Все глаза устремились на сцену.
«А он симпатичный», – подумала Кэсси, пытаясь заглушить бьющие набат удары внутреннего гонга, приказывающие бежать, бежать немедленно, бежать куда глаза глядят. Почему она так дико на него реагирует? Она испытала точно такие же эмоции в ночь посвящения, когда Адам вынул из мешка кварцевый череп. Тогда одного взгляда на череп оказалось достаточно, чтобы ужас пополз по спине девушки, как по отвесной скале. Тогда ей показалось, что череп окружен ореолом тьмы. И лишь позже она узнала, что не все члены шабаша разглядели это.
Теперь же, оглядывая школьников, рассевшихся в конференц-зале, она могла с уверенностью сказать, что никакой тьмы, идущей от нового директора, они и близко не чувствовали. Она видела тень, накрывшую темным крылом весь зал; они же видели просто влиятельного и харизматичного мужчину.
– Насколько я слышал, в последнее время в Нью-Салем-Хай имели место некоторые бес-порядки, – говорил новый директор, внимательно осматривая ряды школьников. Кэсси показа-лось, он пытается запомнить каждое лицо. – Но хочу вас обрадовать, этому пришел конец. Не-счастные случаи, пугавшие всю округу, остались в прошлом. Начнем все с чистого листа.
«Под „беспорядками" он подразумевает двух мертвых школьников и директора, – думала Кэсси. – Ну, поскольку всех троих убил ты, то тебе и решать, когда объявлять конец „беспоряд-кам"». И все же она никак не могла взять в толк, как Черному Джону удалось устроить убийства, находясь в могиле. «Неужели темная энергия сотворила это без него?» – недоумевала Кэсси. Она хотела было поделиться волнующим ее вопросом с Сюзан, Ником или… «с Шоном», – подсказал неугомонный мозг, но просто не смогла отвлечься от человека на сцене.
– Есть мнение, что отношение предыдущей администрации школы к дисциплине было слишком мягким. Политика, скажем так, вседозволенности, которая, разумеется, была направле-на лишь на благо учеников. – Директор посмотрел в сторону учителей, выстроившихся вдоль стены, будто намекая, что знает, как бы они скорее всего охарактеризовали эту политику, но не собирается плохо говорить о мертвых. – В школе допускались некоторые вещи, которые наноси-ли ущерб не только отдельным ученикам, но и всей системе образования в целом. Некоторые группы школьников находились в привилегированном положении.
«О чем он? – недоумевала Кэсси. – Говорит как политик: много красивых слов, начисто лишенных смысла». Но внутри нее что-то сжималось от страха.
– Что ж, политика изменилась, и я надеюсь, что, в конце концов, большинству из вас пере-мены придутся по сердцу. Теперь у этой лодки новый рулевой, – и он одарил аудиторию легкой улыбкой самоуверенного скромника, преуменьшающего свою реальную значимость.
Потом он вновь заговорил. Впоследствии Кэсси неоднократно пыталась восстановить предмет его выступления, но не могла, зато его голос – глубокий, властный, приказывающий – она запомнила навсегда. Его речь пестрила громкими словами, типа:
«строгая, но справедливая любовь», «дисциплина, как в добрые старые времена», «наказа-ние под стать преступлению» и т. д. Она чувствовала меняющуюся реакцию зала: темненькая – темная – непроглядная; среди школьников что-то росло и набухало. Это пугало Кэсси едва ли не больше, чем сам мэтр на сцене; казалось, он подкармливает и культивирует в учениках какую-то жуткую энергию. Им бы возненавидеть его, а они, наоборот, слушали нового директора, раскрыв рты.
Правила, нужно соблюдать правила; ученики, не соблюдающие правил, будут иметь дело с директором.
– А теперь, мне кажется, настал подходящий момент для того, чтобы снабдить вас кое-какой информацией, – добавил мистер Брунсвик, после чего Фэй и еще несколько девушек спустились со сцены и стали раздавать бумажки. Кэсси наблюдала, как он следит за залом, как без малейших усилий контролирует аудиторию, просто стоя в сторонке и не произнося ни слова. «Да, симпатичный», – опять решила она. Он напоминал ей юного Шерлока Холмса: глубоко посаженные глаза, ястребиный нос, волевой рот. В голосе его даже прослеживались нотки британского акцента. «Интеллигентный, – подумала Кэсси. – Интеллигентный и решительный».
Скорее охотник за ведьмами, чем ведьма.
Фэй в этот момент дошла до Кэссиного ряда и сунула ей в руки пачку бумаг. Кэсси шепо-том окликнула ее по имени, за что была вознаграждена быстрой золотистой вспышкой. Недо-умевая, что они там на-придумывали, Кэсси взяла один экземпляр, а остальное отдала Сюзан. Распечатка представляла собой три страницы текста мелким шрифтом.
«Запрещенные действия типа А. Запрещенные действия типа Б. Запрещенные действия ти-па В».
На листках были напечатаны правила. Но, боже, как много! Правило за правилом и прави-лом погоняет. Кэсси ухватывала отдельные фрагменты фраз, и, чем дальше, тем круче обстояло дело.
«Носить одежду, не соответствующую серьезным и достойным целям, которые преследует официальное образование… использовать шкафчик или находиться в коридорах в любое иное время, кроме как во время перемен между уроками… хранить или использовать водяные писто-леты… сорить… бегать по коридорам… жевать жевательную резинку… не подчиняться поряд-ку, установленному учителем или дежурным…»
«Дежурным? – наморщила лоб Кэсси. – У нас их отродясь не бывало». А глаза ее уже скользили дальше по документу.
«Выражать свои чувства на публике… не убирать со столов подносы в ящик для грязной посуды… ставить ноги на сиденья или на спинки стульев…»
– Полный бред, – прошептала Сюзан. Со стороны Ника послышался слабый присвист.
– У вас еще будет достаточно времени ознакомиться со всеми правилами, – произнес но-вый директор.
Уголком глаза Кэсси уловила, как ряды голов оторвались от улекательного чтения. Шур-шание бумаги стихло.
– Сейчас я хотел бы узнать, есть ли среди вас желающие стать дежурными. Это очень от-ветственная должность, поэтому, пожалуйста, прежде чем поднять руку, серьезно подумайте.
По всему залу вверх одновременно взлетели сотни рук. Ничто и никогда не вызывало у учеников Нью-Салем-Хай такого энтузиазма. Кэсси увидела, как Порция вытянулась в струнку и дрожит, словно борзая, а рука ее воткнута в воздух, как игла. Сидящая рядом с ней Салли размахивала своей дланью так рьяно, как первоклашка, мечтающая, чтобы ее вызвали к доске. Зал напоминал гигантскую нацистскую демонстрацию.
Черный Джон переводил взгляд от человека к человеку, сканируя каждое лицо, выверяя каждую эмоцию.
Потом Кэсси оглянулась и увидела, что рука Шона тоже поднята.
«Шон», – цыкнула она на парнишку: в зале было так тихо, что говорить громче она не ре-шалась. Сюзан посмотрела на Шона и отшатнулась; Нику было просто до него не дотянуться. «Шон!» – еще раз позвала Кэсси.
Похоже, коротышка ее не слышал: сияющий взгляд и все его ликующее существо обитало где-то в районе сцены. Он казался взбудораженным и напряженным.
От отчаяния Кэсси хотелось ему врезать. Она перегнулась через Сюзан, схватила его за ру-ку и, вложив всю силу, которая только нашлась в запасниках, мысленно приказала парню: «Шон!»
Девушка почувствовала поток силы; он вышел из нее, как тепловой удар, такой же мощ-ный, как тогда, когда она нежданно вызволила ногу Криса из клыков собаки. Удар чистой силы. Голова Шона рванула в сторону Кэсси, а на лице его появилось непритворное удивление.
– Опусти руку, – прошептала Кэсси, чувствуя себя абсолютно обессиленной и выпотро-шенной. Шон взглянул на свою руку так, будто впервые увидел, и поспешно опустил ее вниз. Он судорожно вцепился в края стула, искоса поглядывая на девушку.
На этот раз Сюзан отшатнулась от Кэсси. Оба: и рыженькая, и Шон – выглядели сильно напуганными. Кэсси перевела взгляд на сцену и обнаружила, что новый директор внимательно следит за ней, изогнув губы в полуулыбке.
«Отлично! Ему я доставила удовольствие, а своих собственных друзей напугала».
Еще секунду Черный Джон пристально смотрел на девушку, а потом переключил свою по-луулыбку на весь остальной зал.
– Прекрасно. Те, кого отобрали, пожалуйста, задержитесь по окончании собрания, чтобы ознакомиться с вашими новыми обязанностями. Все остальные могут идти. Хорошего дня.
У Кэсси волосы встали дыбом.
– Кого отобрали?! – прошептала она, оглядываясь по сторонам. Никто же никого не отби-рал. И все же некоторые из прежде поднявших руки учеников ровным строем потянулись к сце-не; среди них были Салли с Порцией.
«Неужели вы не видите? Неужели это не кажется вам странным?» – недоумевала Кэсси, повернувшись в сторону мистера Хамфриса, стоявшего в проходе. Но мистер Хамфрис, похоже, ничего странного в происходящем не видел. Наоборот, выводя свой класс из зала, он выглядел таким… спокойным и даже как будто бы радостным. «Усмиренным, – содрогаясь, подумала Кэсси. – Загипнотизированным».
Черный Джон остался на кафедре. Выходя из зала, девушка физически ощутила, как его глаза буравят ей спину.
Кэсси замедлила шаг и отстала от своего класса, чтобы поговорить с Ником, Сюзан и Шо-ном. Последние смотрели на нее диковато, но Ник приобнял подругу.
– Ничего себе, да? – нежно произнес он. В его присутствии Кэсси стало полегче, но вдруг она заметила, что в его руках нет распечатки.
– Я на стуле ее оставил, – ответил Ник, и сердце девушки ушло в пятки.
– Это же значит «мусорить», – произнесла она. – А «мусорить» относится к проступкам типа А. Ник, нам нужно вести себя поаккуратнее. Ты разве не видишь – он в нас целится!
– Именно, – произнес только что подошедший Адам. Его серо-синие глаза метнулись по руке Ника, обнимающей плечи Кэсси, но в целом выражение лица не изменилось. – А «Запре-щенные действия типа В» никто не читал?
Кэсси, во всяком случае, не успела. Она перелист-нула брошюру на последнюю страницу и прочитала следующее: «Кататься на скейтбордах, роликах или на мотоциклах… иметь при себе или включать музыку в звуковоспроизводящих устройствах на территории школы… курить или использовать иным способом табачные изделия… они хотят сказать, что это хуже, чем проступки типа Б, – драться и употреблять наркотики?!»
– Они хотят сказать, что просто тип В немножко узко ориентирован, – мрачно отозвался Адам.
И тут Кэсси поняла. Она вспомнила, как в первый день в Нью-Салем-Хай прикольные братцы Хендерсоны чуть не сбили ее с ног, – только в тот момент она и понятия не имела, что это братцы Хендерсоны. Она просто видела двух растрепанных белобрысых психов в футболках с названиями хеви-метал-групп на роликах и с плеерами в ушах.
Девушка вздохнула.
– Да, пришел и наш черед, – прошептала она.
Адам посмотрел ей в глаза и кивнул.
– Тут сказано «курить», – вспомнила Кэсси. Она вцепилась в руку Ника и повернулась к нему лицом. – Ник, умоляю, осторожно. Он пришел по нашу душу, а мы пока не готовы, не го-товы бороться… Ник! – У нее появилось какое-то жуткое чувство. Ник ненавидел авторитеты, любое правило воспринимал как вызов. Вот и сейчас на его лице не дрогнул ни один мускул, оно ничего не выражало. – Ник!
– За проступок типа Б наказывают разговором с директором, – произнес Адам. – Ник, он пытается разделаться с нами, ведет свою игру.
– Ник, я хочу, чтобы ты пообещал мне, что постараешься не нарываться на неприятности, – попросила Кэсси. – Пожалуйста, Ник, ты должен мне пообещать.
Ник плавно перевел на нее взгляд. Кэсси еще крепче сжала его руку, отвечая ему тем же пристальным взглядом. «Умоляю тебя, – мысленно просила она. – Ради меня».
Между бровями парня пролегла глубокая морщинка, и он отвернулся.
– Ладно, – согласился он, слегка кивнув, и уставился в потолок. – Ладно, я постараюсь не нарываться на неприятности.
Кэсси облегченно вздохнула.
– Благодарю тебя, – шепнула она ему, и в этот момент к ним присоединились Диана с Ло-рел и Мелани. Лица подруг выглядели унылыми.
– Как вам понравился этот прогон в начале про то, что прежняя администрация закрывала глаза на определенные моменты? – спросила Мелани. – Он же о нас говорил: о клубе и об осо-бых привилегиях. Сказал, что все, конец, теперь все изменится.
Кэсси ненавязчиво включилась в обсуждение:
– Он говорил с ними, говорил им, что мы здесь больше не хозяева. Он милостиво дал им разрешение на…
Голос ее стих. Все члены клуба молча переглянулись.
–..ношение оружия. Похоже, сезон охоты на ведьм можно считать открытым, – подытожил Ник. Он снова приобнял девушку.
– Пошли отсюда, да поскорее, – предложила Сюзан.
– А как? – откликнулась Лорел. – Уйти с территории школы без разрешения считается на-рушением.
– Теперь все считается нарушением, – парировала Сюзан.
– Где Крис и Даг? – неожиданно спросила Кэсси. – А Дебора?
Все молча оглянулись. Помимо Ника, братья Хендерсоны с Деборой были главными пре-тендентами на звание самых злостных нарушителей новых правил.
– У них вроде первым уроком история, но, по-моему, все возвращались в класс без них. Они, наверное, еще в зале.
– Пошли, – быстро произнес Адам.
Дага с Крисом они обнаружили прямо на входе. Парни стояли в кольце чужаков и готови-лись к драке.
–…все, атас, теперь вам не будет спуску, – заливал один из чужаков с выражением пол-нейшего триумфа.
– Да что ты говоришь?! – отвечал ему Крис.
– То, что слышал! Закончились ваши денечки, чувак! Отправят куда надо.
– Да, недолго они продержались, – шепнул Ник на ухо Кэсси.
– Вас всех сейчас куда надо отправят, – сказал Адам, врезаясь в пространство между чужа-ками и близнецами. Он смотрел на всю ораву, держа в поднятой руке брошюру, словно волшеб-ный талисман. – Драка расценивается как нарушение типа Б. За него вы все кучей и загремите.
Наступила секундная пауза, потом чужаки отступили, пялясь друг на друга.
– Ничего, скоро увидимся, – наконец пробормотал кто-то из них, и они всей толпой пошли прочь по коридору. Даг рванул было за ними с криком:
– Всегда к вашим услугам, – но почувствовал крепкую хватку Ника и рявкнул: – Отвянь от меня!
– Мы пока не можем вступать в противоборство, – объяснила белобрысому Диана. – Здо-рово у тебя получилось, – добавила она, теперь уже обращаясь к Адаму.
– Сработало… на этот раз, – произнес Адам. – Но если я правильно понимаю его замысел, скоро они врубятся, что правила направлены, в основном, против нас. Может, их и не накажут за драку, зато нас накажут без вопросов.
У Кэсси как камень с души свалился, когда из-за угла вдруг появилась Дебора.
– Деб, ты где пропадала?
– Смотрела, как инструктируют дежурных. Им выдают значки, как эсэсовцам.
– Вообще все это смахивает на нацистский режим, – согласилась Кэсси.
– Он готовит охоту на ведьм, – резюмировал Адам.
– Я вот думаю, а впервые ли? – спросила Сюзан.
Кэсси хотела спросить, что она имеет в виду, но вдруг опешила и уставилась на подругу: Сюзан, которая всегда выглядела так… легкомысленно, так безмозгло, которая даже теперь ры-лась в сумке в поисках пудры, опять сразила ее наповал.
– И наша Фэй с ним, – грустно продолжила Диана. Но Кэсси прервала ее:
– Постой, вы слышали, что Сюзан только что сказала? Вы разве не понимаете? «Я вот ду-маю, а впервые ли?» Конечно, не впервые, я чем угодно поклянусь.
– Он уже делал это в 1692-м, – медленно проговорил Адам. – В Салеме. Как же можно быть такими остолопами?!
– Что-то я не понимаю, – произнес Крис.
– Мне кажется, ребята имеют в виду, что охоту на ведьм в Салеме устроил Черный Джон, – объясняла Диана. – Но…
– Может, и не устроил, но пестовал и взращивал, – рассуждала вслух Кэсси. – Делал так, чтобы намерение не погибло на корню из-за отсутствия мотивов, поддерживал общественную истерию. Ну, в общем, делал все то, что он с успехом продемонстрировал нам сегодня.
– Но зачем ему это понадобилось? – спросила добрая Лорел.
Наступила тишина, потом Адам поднял голову и произнес хрипло и хмуро:
– Ему нужно было, чтобы шабаш снялся, чтобы шабаш ушел из Салема. Они больше не могли оставаться в столь напряженной обстановке, поэтому последовали за Черным Джоном в Нью-Салем со всеми Инструментами, в том числе, с Инструментами Мастера.
– Вы рассказывали мне, что он был вожаком первого шабаша, – продолжала рассуждать Кэсси. – Но вот что меня интересует: он руководил ими до отъезда в Нью-Салем? Или только после?
На лицах ребят читалась усиленная мыслительная деятельность.
– Думаю, он пытается действовать по той же схеме, – сказал Адам. – Настроить всех про-тив нас, чтобы нам не к кому больше было обратиться, кроме как к нему. Потому что в опреде-ленный момент он останется единственным человеком, способным обеспечить нам защиту.
– Пусть катится к дьяволу, – сказала Дебора так, будто послала его в магазин за хлебом.
– М-да, думаю, он и не рассчитывает, что мы приползем к нему сейчас, – пробормотал Ник. – Но через пару недель все может принять чуток другой оборот.
– Я считаю, нам надо поговорить с Фэй, – предложила Диана.
Они засели у заднего выхода из зала, откуда, по прикидкам Деборы, скорее всего должна была появиться черногривая бестия. Именно оттуда она и вышла с планшетом в руках.
– Наконец-то ты одна, – томно произнес Ник, и все одиннадцать членов клуба окружили девушку плотным кольцом. Вглядываясь в лица друзей, Кэсси вспомнила о том, какими ей представились Фэй, Дебора и Сюзан в тот жуткий денек, когда они застукали ее на холме за камнем. Они ей показались красивыми, сосредоточенными и страшными. И очень опасными.
Фэй посмотрела на них и тряхнула головой. Приемчик не сработал, учитывая, что с кичкой на голове особо гривой не помашешь.
– Прочь с дороги. Я должна работать, – заявила она.
– На него? – жестко спросил Адам.
Диана прикоснулась к его кисти и взяла слово:
– Фэй, мы знаем, что тебе сейчас не до разговоров. Но вечером мы хотели провести обряд, потому что сегодня ночь Гекаты…
– И наш день рождения, – оскорбившись до глубины души, вставил Крис.
– И мы хотим, чтобы ты присоединилась к нам.
– Вы устраиваете ритуал? – спросила Фэй, все меньше напоминая верного Пятницу богатого белого мужчины и все больше – обычную себя – черную пантеру. – Как, интересно? Я же лидер шабаша.
– Как ты можешь быть лидером, если тебя никогда нет с твоим шабашем? Фэй, мы прово-дим сегодня вечером обряд на перекрестке Вороньей Слободки и Болотной. С тобой или без те-бя. Если придешь, то мы с радостью предоставим тебе твое законное право вести церемонию.
Фэй поискала поддержки в глазах Деборы и Сюзан, проверенных временем единомышлен-ниц. Но изящное лицо байкерши скривилось в злобном оскале, а бирюзовые глаза Сюзан были совершенно пусты. Отсюда помощи не дождешься.
– Предатели, – с презрением проронила Фэй. Поджав свой красивый чувственный рот, она процедила: – Я приду и проведу ритуал. А сейчас вам лучше убраться, пока дежурный не засту-кал.
Она развернулась и продефилировала прочь.

В целом, всем удалось продержаться до конца дня без особых проблем, только Сюзан схлопотала за то, что не выкинула в мусорный бачок упаковку из-под кексов. Она не то чтобы оставила ее на столе или сотворила нечто столь же позорное, нет – она просто не выкинула му-сор немедленно после того, как только закончила есть. Это нарушение относилось к типу А.
В этот вечер они спокойно отметили день рождения близнецов дома у Адама. Крис с Дагом были дико разочарованы. Они мечтали о пляжной вечеринке с обнаженкой.
– Со всякими бешеными историями, – объявил их сдвоенную волю Крис. Но Адам сказал, что либо будут домашние посиделки, либо вообще ничего не будет.
Фэй заявилась около десяти в черной шелковой тунике, которая была на ней во время вы-боров вожака.
– В мое время в этот день надевали белое, – прохихикала миссис Франклин, провожая Фэй в неприбранную гостиную с обветшалой, но удобной мебелью, – но времена меняются.
Фэй не удостоила ее ответа. Она лишь проронила:
– Я пришла, – и, высокомерно оглядевшись, приказала: – Пошли.
Кэсси присмотрелась к серебряной диадеме, покоящейся на полночного цвета кудрях Фэй, к серебряному браслету на округлом запястье, к подвязке из зеленой кожи с голубой шелковой каемкой, надетой на бедро красавицы. И задумалась о том, как выглядели настоящие, истинные Инструменты Мастера, те, что использовались первым шабашем.
Нельзя сказать, что путь семи девушек от дома Адама до перекрестка сопровождался оживленной беседой. Диана с Фэй шли впереди, и Кэсси слышала, как Диана что-то тихо гово-рит кузине. Она несла белую холщовую сумку со всем необходимым для создания круга и про-ведения ритуала.
Наконец, они дошли до выбранного места.
– Этот обряд проводится на перекрестке трех дорог, – произнесла Диана. – Они символизируют три стадии женственности: деву, мать и каргу. – В этом месте Болотная улица как раз пересекалась с улицей Вороньей Слободки, идущей на север и на юг.
– Нам обязательно делать это прямо посреди проезжей части? – спросила Сюзан. – Вдруг кто-нибудь решит покататься на машине?
– Тогда мы быстренько уберемся с дороги, – предположила Лорел.
– Думаю, не стоит этого опасаться, – сказала Диана. – В такой час здесь мало машин. Давайте, девчонки, а то так и замерзнуть недолго.
– Это мой обряд, – напомнила ей Фэй, доставая ритуальный нож с черной рукояткой.
– А я никогда этого и не оспаривала, – спокойно отреагировала Диана. Она отступила назад и молча смотрела, как Фэй создает круг.
Кэсси стояла за спиной у подруги и чувствовала невыразимую боль: Фэй проводила сейчас все действия, которые всегда были прерогативой Дианы и продолжали бы быть ею… если бы не Кэсси. Она хотела шепнуть Диане что-нибудь ласковое и ободряющее, но вместо этого просто дала себе клятву.
«Я как-нибудь все исправлю. Фэй не останется лидером. Чего бы мне это ни стоило, я восстановлю справедливость, – обещала себе Кэсси. И почти бессознательно добавила: – Клянусь землей, водой, огнем и воздухом».

9.

Кэсси достался довольно большой аметист. Его придерживала когтями серебряная сова с раскинутыми крыльями, которая теперь свисала с шеи девушки и охлаждала ее пыл под сине-белым свитером. Смотрясь в Дианино зеркало, Кэсси проверила, не выпирает ли кулон, и нервно потрогала камень. К этому моменту ее личная кристальная история насчитывала три камня: халцедон, подаренный Адамом, ожерелье из кварца, одолженное у Мелани для дискотеки в честь встречи выпускников, и злосчастный гематит, найденный ею на месте тринадцатого дома. Ни один из них не задержался. Халцедон она вернула хозяину, ожерелье Мелани потеряла в ту же ночь на кладбище, а гематит у нее украли. Оставалось только надеяться, что аметисту уготована лучшая доля.
С утра небо затянулось и приобрело асфальтовый оттенок. Атмосфера в школе очень на-поминала погоду за окном. Дежурные, обремененные беджиками и непроницаемыми физиономиями, подпирали каждый столб в каждом коридоре, выжидая, как охотники, пока кто-нибудь из учеников нарушит очередное правило. Ждать им приходилось обычно недолго, поскольку правил набралось так много, что, если ты жил, то по-любому что-нибудь нарушал.
– Нас чуть к директору не отправили за то, что мы ходили по школе со звуковоспроизводящим устройством, – рассказывал Крис по пути на ланч.
Кэсси насторожилась.
– И как вам удалось этого избежать?
– С помощью подкупа, – произнес Даг со злорадной ухмылочкой. – Пришлось отдать уроду плеер.
– Мой плеер, – безрадостно уточнил Крис.
– Интересно, а чем грозит подкуп дежурного? – размышляла Лорел, когда они подошли к столовой.
Кэсси открыла было рот, но слова замерли у нее на губах. Через стеклянные окна столовой она увидела такое, что мозговая активность сразу приостановилась.
– О господи! – воскликнула Лорел.
– Я не верю собственным глазам, – прошептала Диана.
– А я верю, – произнес Адам.
В центре столовой стояла деревянная конструкция, которую Кэсси видела на страницах учебников истории. Она состояла из двух частей, которые, если их соединить, удерживали кисти и шею человека в фиксированном положении; достигалось это благодаря тому, что данные части тела просовывались в отверстие второй половины агрегата и зажимались первой.
В центре столовой стояли колодки. И они не пустовали.
Они зажали здорового детину, с которым Кэсси ходила на алгебру. Он танцевал с ней на встрече выпускников и в целом любил подраспустить руки. К тому же частенько грубил учите-лям. Все так. Но ничего, заслуживающего такого наказания, этот парень в жизни не совершал.
– Ему это с рук не сойдет, – произнесла Диана, сверкнув глазами с невообразимой силой.
– Кому? Директору?! – якобы не понимая, переспросила Дебора, вместе с Сюзан и Ником ожидавшая остальных у входа в столовую. – Уже сошло. Несколько минут назад он провел экс-курсию для группы родителей; они все вместе радостно прошествовали прямо в столовую… и он им все показал, господи боже мой. Сказал, что это является частью программы «строгой, но справедливой любви»; сказал, что в других школах провинившихся ставят на стол, чтобы все могли их лицезреть, но он решил, что колодки будут гуманнее, поскольку ребенок может в них сидеть. В его устах это прозвучало почти логично. А эти просто кивали и улыбались: они все схавали.
Кэсси стало дурно. Она вспомнила о тюрьме ведьм в Салеме, вспомнила, как они с близне-цами крались по тесным коридорам, утыканным крошечными темными камерами. При виде ко-лодок она испытала тот же приступ тошноты. «Как можно так ненавидеть себе подобных?» – негодовала девушка.
– Выдавая это за часть исторического наследия, – проронил Ник, скривив рот в гримасе отвращения. Кэсси знала, что он испытывает те же чувства.
– Мы не можем это за едой обсудить? – спросила Сюзан, переминаясь с ноги на ногу. – Я сейчас сдохну от голода.
Но путь к задней комнате – частным владениям клуба в течение вот уже четырех лет – ока-зался перекрыт невысокой фигурой с ржавыми волосиками.
– Простите, – смаковала грядущую новость Салли Уолтмен. – В эту комнату допускаются только дежурные… с сегодняшнего дня.
– Что ты говоришь?! – не сильно удивилась Дебора.
Вдруг словно из-под земли выросли два парня с беджиками и встали по бокам от Салли.
– Что слышала! – огрызнулся один из них.
Через стеклянное окно Кэсси окинула взором заднюю комнату – благо ничто не мешало обзору: толпы зевак почему-то не обивали пороги комнаты – и углядела темно-желтую головку Порции. Та сидела в окружении девочек и мальчиков, с восхищением взирающих на нее. Естественно, все как один были с беджиками. Представители новой власти.
– Присядьте где-нибудь в другом месте. Но, поскольку ни за одним из столов не найдется достаточно мест, чтобы усадить вас всех, придется вам раздробить вашу чудесную компанию. Ах, какая жалость!
– Мы поедим на улице, – кратко ответил Ник, беря Кэсси за руку.
Салли рассмеялась:
– Боюсь, что нет. Поскольку есть на улице теперь тоже не разрешается. Так что, если не найдете, где присесть, придется постоять.
Кэсси почувствовала, как напрягся Ник, и крепче сжала его руку. Диана тоже вцепилась в ладонь Адама, чьи сине-серые глаза успели превратиться в бруски металла, нацеленные на пар-ней, прикрывающих тылы Салли.
– Бросьте, – ровно произнесла Диана, пытаясь всеми силами сохранять спокойствие. – Он только и ждет, что мы проколемся. Пошли вон там встанем.
Салли заметно разочаровалась, убедившись, что все члены клуба до единого двигаются в сторону стены. Затем в ее глаза вернулся триумф.
– А вот и нарушение, – сказала она, указывая на Дага. – У него плеер.
– Он не включен, – ответил Даг.
– А это и неважно. Иметь при себе плеер является нарушением типа А. Пройдем, пожалуй-ста, со мной.
Двое парней ретиво рванулись вперед, чтобы помочь Дагу «пройти».
– Ник, стой. Подожди, – только и успела выдохнуть Кэсси, преградив путь парню. Драка в столовой сейчас пришлась бы как нельзя кстати.
Даг взирал на происходящее ошалело. Его безумства хватило бы даже на то, чтобы ударить Салли, не говоря уже о двух парнях, сопровождавших ржавово-лосую девушку.
– Ведите его, – произнесла дежурная голосом, полным нездоровой экзальтации. Парни по-пытались дотронуться до Дага: кулак последнего уже взлетел в воздух. И вдруг весь этот бедлам прорезал гортанный голос.
– Что здесь происходит? – спросила Фэй. В ее янтарных глазах тлели угольки пламени. На ней был очередной элегантненький деловой костюм, на этот раз – черный с желтым.
Салли уставилась на нее и проговорила:
– Они отказываются подчиняться приказам дежурного. А у этого плеер.
Фэй протянула руку и отцепила плеер от ремня Дага.
– Уже нет плеера, – спокойно сказала она. – И я разрешаю им поесть в другом месте, на-пример на улице. Под мою ответственность.
Салли от злости брызгала слюной. Фэй, хихикая, вывела членов клуба из столовой.
– Спасибо, – поблагодарила ее Диана, и на секунду глаза девушек встретились. Кэсси вдруг подумала о круге свечей, горящих на дороге. Новая фаза жизни: может, Фэй входила в но-вую фазу жизненного цикла – возвращалась в свой шабаш?
Но вместе со следующей фразой новоявленной спасительницы пришло и отрезвление.
– На самом деле, вы можете преспокойненько есть в задней комнате, – произнесла черно-гривая колдунья. – Станьте дежурными: он хочет этого.
– Он хочет подчинить нас, – презрительно перебила ее Дебора.
– Он хочет присоединиться к нам. Он один из нас.
– Нет, Фэй, нет, – вступила Кэсси, вспомнив о тени, выползшей из-под камня на пляже. – У нас с ним нет ничего общего.
Фэй странно посмотрела на нее, но сказала лишь:
– В аудитории С-207 на последней перемене пройдет собрание дежурных. Подумайте о моем предложении. Чем быстрее вы начнете сотрудничать, тем легче будет ваша жизнь, – небрежным жестом она засунула плеер обратно за пояс Дага и ушла.
Ланч не порадовал: на улице было очень холодно, и никто, кроме Сюзан, особого аппетита не чувствовал. Шон пришел позже, когда все эмоции уже улеглись. Члены Круга обсуждали, как лучше бороться с Черным Джоном, но, как всегда, обсуждения свелись к единственному существенному вопросу – вопросу силы. Чтобы удар вышел действенным, требовалась сила. Требовались Инструменты Мастера.
У каждого была, естественно, собственная точка зрения на то, где их искать. Адам предло-жил пляж, особенно участок рядом с Бухтой Дьявола, где закончил свой путь под нежданно ска-тившимся камнем бывший директор школы, мистер Фогл. Дебора возлагала надежды на старое кладбище:
– Оно же тут с XVII века, – рассуждала девушка. – Первый шабаш вполне мог запрятать вещицы там.
Мелани с Дианой обсуждали возможность изготовления из кристаллов маятника, который бы улавливал эманации «светлой энергии», возможно, посылаемые Инструментами.
Кэсси тихо сидела рядом с Ником, особо не встревая в дискуссии. Ей отчаянно хотелось лишь одного – поглубже зарыться в его тепло. По сравнению с остальными, она вообще не знала Нью-Салема. Откуда ей было знать, где искать Инструменты?! И потом, она прямо чувствовала, что вот-вот, совсем скоро, начнут происходить ужасные, страшные события.
«Мы проиграем, – думала девушка, прислушиваясь к взволнованным голосам друзей. – Мы всего лишь дети, а за ним стоит вековой опыт. Мы проиграем».
И по мере того, как день клонился к закату, чувство тревоги росло. Она столкнулась с Ни-ком по дороге на последний урок; увидев ее, он остановился.
– Ты ужасно выглядишь, – произнес парень.
– Спасибо за комплимент, – Кэсси попыталась вяло улыбнуться.
– Нет, ты меня не поняла, просто ты очень бледная. Как ты себя чувствуешь? Не хочешь домой поехать?
– Покидать территории школы без разрешения… – автоматически процитировала страшно уставшая Кэсси и вдруг оказалась в его объятиях.
– Они могут засунуть свое разрешение себе… – прокомментировал это Ник.
Кэсси прижалась к нему. Он так о ней заботился, она хотела любить его. Она заставит себя полюбить его – так она решила. Может, им стоит поехать домой в Воронью Слободку, залезть куда-нибудь, где они смогут остаться вдвоем? Ник не любил афишировать эти вещи.
– Обними меня, – попросила она. Он обнял ее, потом поцеловал.
«Да, просто отдайся этому, стань частью Ника. Он любит тебя. Он позаботится о тебе». Те-перь можно было расслабиться.
– Так-так-так… кажется, у нас тут нарушение типа А, – произнес официозный голосочек. – Публичные проявления привязанности, несовместимые с серьезной и достойной целью офици-ального образования. Что скажешь, Порция?
Застигнутые врасплох парень с девушкой разомкнули объятия; Кэсси покраснела.
– По-моему, все это просто омерзительно, – произнесла Порция.
За ней стояло целое стадо дежурных, они как раз шли на свое долбаное собрание. Всего че-ловек тридцать. Неожиданно сердце Кэсси ушло в пятки.
– И виновата, конечно, она, – продолжала Порция, задрав свой аристократический нос вы-ше некуда. – Я слышала, как она его подначивала. Возьмем, пожалуй, ее.
– Правильно, за легкий флирт, – предложила Салли. Кэсси вспомнила голос Салли в туалете: в нем было тогда столько злости и зависти. Она рассказывала Порции, что все парни на дискотеке таскались за Кэсси с высунутыми языками: все, включая ее собственного. Случайно подслушанное мнение Салли сильно изменило представление Кэсси о самой себе.
Ник взирал на сборище дежурных с непроницаемым выражением – выражением, ушедшим в прошлое, несущим эмоцию Ника, которого больше не существовало. Холод, лед обитали в этом лице.
– И куда вы ее возьмете? За провинность типа А положено наказание в виде задержки по-сле уроков. Или вы не удосуживаетесь читать вами же написанные правила? – спросил он.
– Мы сами решаем, какое наказание применить, – начала было Порция, но Салли прервала ее:
– Она отказалась идти на сотрудничество с дежурным во время ланча, – произнесла Сал-ли. – За это мы ее и берем. Мы получили на этот счет особые распоряжения мистера Брунсвика. Вот отведем ее в офис, там они и пообщаются.
– Тогда ведите нас обоих, – сказал Ник и крепче сжал руку подруги.
Их было слишком много: Кэсси пробежалась взглядом по лицам и не заметила ни одного дружелюбного выражения. Тут собрались ученики старших классов, те, кого ведьмы давно дос-тали. И Фэй, как назло, рядом не оказалось.
– Ник, – заботливо и нежно произнесла Кэсси, пытаясь унять бешеный стук сердца, – я ду-маю, мне лучше пойти с ними. – Она опять посмотрела на Салли. – Я могу с ним попрощаться?
Одарив девушку скептической ухмылкой, Салли кивнула. Кэсси обняла Ника за шею.
– Собери всех, – прошептала она ему прямо в ухо. – Дежурные уйдут на собрание; вы должны меня как-то оттуда вытащить.
Ник ответил понимающим взглядом и отпустил девушку, а затем, скользнув по Салли не-видящим взором, пошел прочь.
Дежурные как по команде окружили Кэсси и повели ее по коридору; выглядели они при этом так, будто взяли серийного убийцу. Ей страшно захотелось рассмеяться, но, когда они дош-ли до кабинета директора, желание улетучилось, сменившись ужасом и страхом неизвестности.
«Он все спланировал, – думала она. – Возможно, не до мельчайших подробностей, но, так или иначе, он знал, что получит нас – одного за другим». Она старалась не обращать внимания на тихохонький внутренний голос, нашептывающий: «Он знал, что получит тебя. Он за тобою пришел».
Потому что она чужак. Или просто не вписывается в его планы. Картинка из прошлого пронзила ее, как вспышка: мертвая Кори лежит у подножия холма со сломанной шеей. Она-то видела, что происходит с людьми, которые не вписываются в планы Черного Джона.
– Может, если глазенки свои вылупишь, он тебя и отпустит, – презрительно прошептала ей Салли и втолкнула бедняжку в кабинет.
Кэсси ничего не ответила. Что тут ответишь?
Она не была в кабинете директора с тех пор, как ходила жаловаться мистеру Фоглу на дос-тающую ее Фэй. Все здесь выглядело по-прежнему, только в камине трещал огонь. А у стола стоял другой человек.
С еле различимым звуком директор положил на стол тонкую позолоченную ручку.
– Кассандра, – произнес он.
У Кэсси внутри все похолодело.
Этим голосом говорила тень. Темным тягучим голосом. Таким спокойным и таким веро-ломным. Голосом зла. Под взглядом этих гематитовых глаз девушка чувствовала себя так, будто она полностью обнажена и всецело находится в его власти. Ей казалось, будто он смотрит прямо ей в мозг, ищет трещину, пытается проникнуть внутрь.
– Мистер Брунсвик, – произнесла она. Собственный голос показался ей чужим: вежливым, но очень далеким.
Он улыбнулся.
На нем была черная водолазка и черный пиджак. Он стоял, оперевшись кончиками пальцев о стол.
– Ты такая смелая, – произнес директор. – Я горжусь тобой.
Вот уж чего она никак не ожидала услышать. Кэсси просто вылупилась на страшного гос-подина. Пальцы ее автоматически взлетели к аметисту, спрятанному под свитером.
Он отследил движение взглядом и сказал:
– Не стоит, – а потом едва улыбнулся и добавил: – Он слишком мелкий – не подействует.
Рука Кэсси медленно опустилась. Откуда он знает?! Она совершенно запуталась, почувст-вовала себя полностью выбитой из колеи. Просто уставилась на мужчину напротив, пытаясь со-единить его образ с обгоревшим существом, нависшим над умирающей бабушкой, и с магом из семнадцатого века, который увел перепуганный шабаш в Нью-Салем. «Как он вообще здесь ока-зался? – так звучал основной вопрос. – Что за безумная сила его питает?»
– А потом, аметист – слабый камень, это камень сердца, – тихо продолжал он. – Чистота помыслов, Кэсси, вот в чем ключ. Чистота и ясность. Никогда не забывай о своих помыслах.
У нее появилось странное ощущение, будто он отвечает на ее вопрос. Боже, почему Ник не идет? Сердце билось так сильно… Господи, ей было очень страшно.
– Позволь, я покажу, – произнес темный. – Не дашь мне свой кулон? Хотя бы на секун-ду? – добавил он, видя, что девушка даже не шелохнулась.
Кэсси медленно протянула руки к затылку; негнущимися пальцами она расстегнула и сняла с себя цепочку; что делать дальше, она не знала.
Он так же медленно принял кулон.
Неожиданно в голову ей пришла дикая мысль: сейчас фокусник продемонстрирует фокус. В рукавах у него пусто, ничего, кроме плоти, которая тоже непонятно откуда там взялась, если разобраться.
Продолжая держать цепочку на весу, директор отвернулся от девушки. Огонь в камине рвался и метался, и так же рвалось и металось ее несчастное сердце. «Долго я так не выдержу, – дрожала Кэсси. – Ник, где же ты?»
– Понимаешь, – пояснял свою позицию директор странно изменившимся голосом, – аме-тист – не камень, а сплошное недоразумение. Для силы, например, я всегда использую кварц, – сказал он и начал разворачиваться обратно.
«Нет», – подумала девушка. Неожиданно все замедлилось, будто она смотрела фильм на медленной перемотке, кадр за кадром. И притом этот фильм показывали в отличном разреше-нии: каждый кадр выходил таким четким и ярким, таким резким – никаких тебе размытостей. Кэсси не поняла, откуда явилось это «нет»; один лишь голос внутри нее заходился в отчаянном крике, старался предупредить: «Не смотри, не смей смотреть».
Кэсси хотела нажать на стоп-кадр, остановить кино. Но оно продолжалось. И длилось це-лую вечность. Вот темный человек еще стоит вполоборота; вот он уже повернулся к ней лицом.
Внизу ничего нового: все тот же элегантный черный пиджак и черная водолазка. Но над водолазкой царил такой ужас, от которого из глаз девушки хлынули слезы, а горло сжал спазм. У этого человека не было лица.
Волос, бровей, носа, глаз – ничего не было. Рта тоже недоставало, сохранился лишь абрис усмешки и стиснутые зубы. И даже они, даже кости, взирающие на нее, были прозрачны, как вода.
Кэсси не могла ни кричать, ни дышать. Ее ум больше ей не подчинялся.
«Господи, господи боже мой, череп не пропал; и неудивительно, что мы не нашли его, он вообще не взрывался, он вообще у него в голове. Боже, Диана, Адам, родные мои, он вообще у него в голове…»
– Видишь ли, Кассандра, – из-за жутких стиснутых зубов до нее донесся нечеловеческий голос, – вместе взятые чистота и ясность рождают силу. И силы у меня больше, чем в ваших са-мых смелых юношеских мечтах.
«Боже, я не хочу, не хочу в это верить, я не хочу больше этого видеть…»
– Мой дух не привязан к телу, – продолжал вещать ужасный вязкий голос. – Он может пе-ретекать, как вода, туда, куда я пожелаю. Я могу направить его силу на что угодно.
Пустые впадины глаз опустились к аметистовому кулону, свисающему с обыкновенной человеческой руки. Кристалл отражал бьющееся в камине пламя. Потом Кэсси почувствовала выброс силы, похожий на то, что она когда-то проделала с несчастной собакой, схватившей Криса за ногу, с офигевшим Шоном и с незажженной свечой. Только его выброс был намного мощнее, намного концентрированнее, чем ее жалкие взрывчики. Он был почти видимым, напо-минающим яркую вспышку света.
Аметист разбился вдребезги.
Сова все так же свисала с серебряной цепочки, все так же пыталась что-то держать, но держать теперь было нечего – кристалл исчез.
Девушка уловила легкое потренькивание осколков об пол, но уловила как-то неосознанно: от паники она ослепла и оглохла.
– А теперь, Кассандра, – опять произнес зловещий голос, неожиданно прерванный шумом такой силы, что его услышала даже оглохшая Кэсси. Грохот шел со стороны двора; ощущение создавалось такое, будто там проходит марш несогласных, только уж очень несогласных. Поверх громкого голоса раздавались пронзительные визги.
Директор обронил серебряную цепочку и подошел к окну, выходящему на школьный двор.
А Кэсси неожиданно проснулась; ее сознание пылало лишь одним помыслом – чистым и ярким – выбраться отсюда. Поскольку темный отвлекся, девушка рванулась к двери.
Она промчалась через приемную, даже не взглянув на секретарей. На втором этаже царил хаос, ученики валом валили из классов. «Там драка! – орал какой-то парень с лестницы. – Пом-чали».
Да это настоящая забастовка! «Полный контроль над ситуацией невозможен», – мрачно констатировала Кэсси на бегу. Ведомая инстинктом в гущу потасовки, она сбежала со ступенек, пронеслась по коридору…
– Кэсси, стой!
Голос был уже не мужской, но все так же пугающий. Фэй. Кэсси на секунду остановилась, затравленно оглянувшись в безнадежных поисках Ника или Дианы с Адамом.
– Стой, Кэсси, черт возьми. Никто не собирается трогать тебя. Я гонюсь за тобой из самой приемной.
Устало Кэсси попятилась назад. Коридор опустел: все вышли на улицу.
– Кэсси, послушай. Он не хочет тебя убивать, верь мне. Он хочет помочь тебе. Ты ему нра-вишься.
– Фэй, да ты рехнулась! – Вся Кэссина сдержанность полетела в тартарары, и она заорала: – Ты не понимаешь, с кем имеешь дело! Все, что ты видишь, мираж. Он чудовище!
– Не смеши меня! Он один из нас…
– Боже, боже мой, господи, где твои глаза, – запричитала Кэсси. Только сейчас до нее по-настоящему дошел весь кошмар увиденного: если бы она не привалилась к стене, то точно бы упала. Она соскользнула на пол, спиной разорвав плакат, анонсирующий футбольный матч на День благодарения. – Ты не видела его. Ты не знаешь.
– Зато я знаю, что ты ведешь себя как ребенок. Ты даже не удосужилась выслушать то, что он собирался тебе сказать. Он собирался тебе все объяснить…
– Фэй, опомнись! – еще громче закричала Кэсси. – Ради бога, очнись и посмотри на него. Он совсем не такой, каким ты его себе представляешь. Ты просто ослепла.
– А ты думаешь, тебе очень много о нем известно? – Фэй отступила, скрестив на груди руки, приподняла подбородок и взглянула на Кэсси с выражением необъяснимого ликования. Алые губы изогнулись в улыбке. – Мисс Всезнайка, а ты ведь даже не знаешь, как его звали в прошлый раз, в 1976-м, когда он пришел к нашим родителям и жил в доме номер тринадцать.
Липкий ужас, терзавший Кэсси несколькими мгновениями раньше, неожиданно покинул ее, зато пространство почему-то сдвинулось. На всякий случай девушка оперлась рукой об пол. Янтарные глаза продолжали смотреть на нее тем же необъяснимо победоносным взглядом.
– Нет, – прошептала Кэсси.
– «Нет», ты не знаешь? Или «нет», ты не хочешь, чтобы я тебе говорила? Но я все равно скажу тебе, Кэсси, потому что считаю, что пора. В прошлый раз его звали Джон Блейк.

11.

С самого начала этот сон показался ей яснее предыдущих. Или, может, сама Кэсси стала спокойнее и осознаннее. Ледяная соленая вода обжигала лицо; она ее порядком наглоталась. От холода у нее отнялись все чувства.
Ее тянуло вниз. Она тонула… но не умирала. Собрав последние остатки воли, она послала дух в заранее подготовленное место – в череп из кристаллов кварца, зарытый на острове. Часть ее силы уже хранилась в нем, ожидая хозяйку; теперь и она сама войдет в свое временное пристанище.
И однажды в означенный срок, когда ее тело разольется по океану и выхлестнется на ост-ров, она опять оживет.
«Добрые сны! Я же просила добрые сны», – рвала и метала Кэсси, наблюдая, как море смыкает над ее головой свои бесчувственные воды.
Смена кадра…
Слепящий луч солнца – прямо в лицо.
– Почему бы вам с Кейт не погулять в саду, – произнес доброжелательный голос.
Ура! Получилось! Она здесь. Сад располагался за домом. Кэсси обернулась в сторону двери.
– Джейсинтия! Ты ничего не забыла?
Кэсси в замешательстве остановилась: она и понятия не имела, о чем идет речь. Высокая женщина в пуританском платье смотрела вниз на пол. А на нем, на выдраенных до блеска сосновых досках, лежала Книга Теней в красной кожаной обложке. Теперь Кэсси вспомнила. Конечно, ведь Книга упала с коленей, когда она вставала с кресла.
– Простите, матушка, – слова совершенно естественно выскакивали изо рта. И глаза уже привыкли. Единственное, что ее теперь заботило, – куда положить книгу. Наверное, в какое-то укромное местечко… но куда? Вдруг ее взгляд упал на один незакрепленный кирпич в кладке очага.
– То-то же, – прокомментировала высокая женщина после того, как Кэсси просунула кни-гу в отверстие и задвинула кирпич. – Всегда помни, Джейсинтия: рассеянность для нас непозволительна. Даже здесь, в Нью-Салеме, где все соседи такие же, как мы. А. теперь можешь бежать в сад.
Кейт ждала ее на улице. В солнечных лучах волосы подруги из прошлого сверкали точно так же, как Дианины: не золотом, а немного бледнее, чистым светом. И глаза у нее тоже искри-лись золотом, как солнечное сияние. Она была настоящей золотой девочкой.
– Небо и море, храни меня от горя, – смеялась Кейт, порхая среди трав, любуясь синью океана, раскинувшегося внизу. В то время ничто не мешало жителям дома наслаждаться живо-писным видом: забор еще не возвели. Потом девушка метнулась вперед, чтобы сорвать что-то.
– Ты только понюхай, это лаванда, – сказала она, протягивая Кэсси пучок ароматных цве-тов. – Правда, сладкая?
Но Кэсси застыла у открытой двери. Два человека, вероятно, ее отец с матерью, только что вошли в кухню. Говорили они тихо и озабоченно.
– Только что сообщили – корабль утонул, – произнес мужчина.
На лице матери вспыхнули радость и изумление:
– Значит, он умер!
Но мужчина покачал головой, и следующие несколько слов девушка не расслышала. Она опасалась, что они заметят ее и отошлют в сад.
–…череп, – услышала она знакомое слово, а дальше: –…Никогда нельзя быть уверенным… вернуться…
– А это жасмин, – восхищалась Кейт. – Правда, прелестный? – Больше всего Кэсси хоте-лось, чтобы подруга заткнулась.
Потом Кэсси услышала слова, от которых недлинные волоски на ее девичьих руках встали дыбом, это в такую-то жару!
–…их спрятать, – говорила мать Джейсинтии. – Но где?
Вот оно! Где, где, миленькие? Если этот сон вообще был послан для чего-то, то только для этого. Кейт пыталась приобнять ее за талию, всовывала ей под нос жасмин, но Кэсси только схватила ее руку, чтобы девушка не мельтешила, и вся превратилась в слух.
Взрослые слегка препирались: до ушей девушки доносились восклицания, выражающие волнение и несогласие:
– Почему мы не можем?..
– Нет, не там…
– Но тогда где?
– Ах, боже милостивый, у меня хлеб горит!
А потом послышался радостный спокойный смех:
– Ну конечно! Как мы раньше не догадались!
Где? Отпихнув золотую девочку, Кэсси вся изогнулась, чтобы увидеть происходящее на кухне.
– Джейсинтия, да что с тобой? – воскликнула Кейт. – Ты же меня совсем не слушаешь. Джейсинтия, посмотри на меня!
В отчаянии Кэсси вперила взгляд в черную дыру кухни. Слишком темно: ничего не видно. Сон развеивался.
Нет. Нужно держаться, нужно досмотреть до конца. «Бабушка, помоги, – взмолилась де-вушка. – Сделай так, чтоб я увидела…»
– Джейсинтия!
Все темнее и темнее…
Хруст длинных юбок; их хозяйка отходит в сторону. И лишь мимолетом…
– Старый добрый тайник, – удовлетворенно произнесла мать Джейсинтии. – Пусть хранят-ся, пока не придет их час.
Темнота забрала Кэсси у солнечного света.
Она проснулась в полном недоумении.
Сначала она даже не вспомнила, что искала во сне, хотя сам сон помнила отчетливо. Кто такая Джейсинтия? Оставшаяся в далеком столетии родственница? Какая-то Кэссина прапра-прапрапрапрабабка? А Кейт?
Но потом она, наконец, вспомнила цель.
Инструменты Мастера. Члены первого шабаша спрятали их от Черного Джона, опасаясь, что он может вернуться. Кэсси заснула, чтобы узнать, куда они спрятали Инструменты, и у нее получилось.
Так вот почему Черный Джон сразу направился к бабушке в ночь своего возвращения. Он пришел не только за Книгой Теней – теперь-то она хорошо понимала это, – не только потому, что общался с мамой и бабушкой в прошлой жизни. Он хотел добиться от бабушки ответа. Он хотел найти Инструменты Мастера.
Но бабушка не знала, где они. Кэсси была уверена, что, знай бабушка, она бы ей рассказа-ла. Миссис Ховард знала лишь то, что ей в свое время поведала ее собственная бабушка, а имен-но, что очаг хорош для тайников. И действительно, во сне Кэсси увидела, что за вынимающимся кирпичом прятали вещи уже во времена ее далекой предшественницы Джейсинтии.
Но Кэсси видела лишь один вынимающийся кирпич на бабушкиной кухне, и за ним, кроме Книги Теней, ничего не хранилось. Она знала это доподлинно, знала так же четко, как то, что первый шабаш не искал временного решения: они прятали на века, прятали туда, где Инструменты Мастера могли бы спокойно дождаться «своего часа», прятали для будущих поколений. И, конечно, они не доверили бы бесценные реликвии вынимающемуся кирпичу. Кэсси вспомнила последний фрагмент сна – мимолетный взгляд на кухню из-за пышной женской юбки. И вдруг осознала, что очаг в те дни выглядел слегка по-другому.
Несколько секунд она провела в бархатной темноте. Потом перевернулась на другой бок и мягко потрепала Диану за плечо:
– Дианочка, вставай. Я знаю, где спрятаны Инструменты Мастера.

Они разбудили Адама, бросив в его окно пару камушков, и, вооружившись киркой, кувал-дой, парочкой молотков, отвертками, ломиком и Раджем, втроем поехали к дому номер двена-дцать. Пес довольно семенил рядом с Кэсси и всем своим видом показывал, что прогулки в предрассветные часы являются его любимым времяпрепровождением.
Когда они дошли до дома Кэссиной бабушки, убывающая луна высоко стояла в небе. Внутри оказалось еще холоднее, чем снаружи; в доме веяло таким замогильным спокойствием, что энтузиазма у Кэсси заметно поубавилось.
– Вот, – прошептала она, указывая на левую часть камина, в которой со времен ее сна за-метно прибавилось кирпичей. – Эта сторона выглядела тогда по-другому. Здесь они, наверное, и замуровали Инструменты.
– Эх, жаль, отбойного молотка не взяли, – бодренько произнес Адам, поднимая с пола лом. Казалось, его не смущают ни холод, ни мертвецкий покой. При отвратительном искусственном освещении его волосы переливались цветами гранатов из Дианиного мешочка. Радж сидел рядом с Кэсси, его черный с палевым хвост так и мелькал по кухонному полу. От взгляда на эту парочку настроение девушки улучшалось.
Дело оказалось нескорым. Кэсси все пальцы ободрала, пытаясь отверткой соскоблить древнюю замазку. Но в конце концов они победили, и кирпичи стали один за другим падать в холодный пепел камина. Кирпичи были разноцветные: среди них попадались красные, оранже-вые, даже темно-фиолетовые.
– Здесь однозначно что-то есть, – резюмировал Адам, засовывая руку в отверстие, возник-шее в результате их тяжкого труда. – Но надо выковырять еще парочку кирпичей, прежде чем мы сможем это что-то достать… О! – Он снова просунул в отверстие руку, а затем посмотрел на Кэсси. – Я считаю, эту честь нужно предоставить тебе. Не бойся, там уже давно живых не виде-ли.
Кэсси совершенно не улыбалась перспектива познакомиться с трехсотлетним тараканом, поэтому она благодарно кивнула. Девушка протянула руку и наткнулась на что-то гладкое и хо-лодное. Спрятанное сокровище оказалось увесистым: чтобы его вынуть, ей пришлось взяться за предмет обеими руками.
– Ларец для документов, – завороженно прошептала Диана, когда предмет опустился на пол перед камином. Ларец напомнил Кэсси сундук с сокровищами, маленький такой сундучок из кожи и бронзы. – В семнадцатом веке в таких сундучках хранились важные документы, – рассказывала златовласка. – Письма и личные вещи Черного Джона мы достали из такой же штуки. Ну же, Кэсси, открывай его.
Героиня посмотрела сначала на подругу, потом на живописно разукрашенного сажей Ада-ма, который стоял в стороне, опершись о мотыгу. Когда она взялась за замок ларчика, ее пальцы задрожали.
«А вдруг я ошиблась? Вдруг здесь никакие не Инструменты Мастера, а очередные доисто-рические бумаги? Вдруг…»
В сундучке лежали диадема, браслет и подвязки: свеженькие и нетронутые, будто их спря-тали только вчера.
– С ума сойти! – только и вымолвила Диана. Диадема, которой пользовался Круг, была сделана из серебра. Диадема из ларчика тоже была серебряной, но выглядела как-то изящнее, хотя вроде бы была и тяжелее, и богаче. В ней чувствовалось великолепие. Сразу бросалось в глаза, что и диадема, и браслет сделаны вручную: ни одна машина не прикоснулась к ним. В ка-ждой инкрустации браслета, в каждом причудливом завитке диадемы чувствовалась рука ху-дожника. Подвязка была сделана из мягчайшей кожи, и вместо одной серебряной пряжки имела семь. Она показалась Кэсси довольно увесистой.
В полнейшем безмолвии Диана одним пальчиком обвела полумесяц на диадеме.
– Инструменты Мастера, – спокойно произнес Адам. – Сколько времени мы потратили на поиски, а они всегда хранились у нас прямо под носом.
– И в них ведь столько силы, – прошептала Диана. – Я поражена, что они так спокойно здесь себя вели. Мне, честно говоря, казалось, что они должны своим присутствием до психиче-ского расстройства людей доводить… – Она вдруг остановилась и взглянула на Кэсси. – Пом-нится, ты говорила, что не можешь здесь спать.
– Да, каждую ночь я мучилась от стонов и скрежетов, – ответила Кэсси и, повстречавшись взглядом с Дианиными зелеными глазами, спросила: – То есть ты думаешь…
– Я думаю, причина не в доме, – быстро проговорила Диана. – Рядом с такими мощнейши-ми Инструментами что угодно может происходить.
Кэсси прикрыла глаза от стыда:
– Ну почему я такая дебилка?! Все же так просто! Как я могла не догадаться…
– Задним числом всегда все кажется простым, – сухо откомментировал Адам. – Ни у кого даже догадок на этот счет не возникало, даже у всемогущего Черного Джона. Что, кстати ска-зать, напомнило мне о важной детали: Фэй лучше не сообщать.
Девушки посмотрели на Адама, и Диана медленно кивнула:
– Это она рассказала Черному Джону про аметист; боюсь, сейчас мы не можем ей доверять.
– Я думаю, что вообще никому сообщать не надо, – сказала Кэсси. – Уж точно не сейчас. Сначала давайте решим, как мы с ними поступим. Чем меньше народу будет знать о них, тем спокойнее.
– Правильно, – согласился Адам. Он укладывал кирпичи обратно в камин. – Если мы оста-вим здесь все в пристойном виде и до утра сообразим, куда бы запрятать сундучок, никто и не узнает, что мы их нашли.
– Вот, – Кэсси опустила подвязку в сундучок и передала ларчик Диане. – У Фэй есть те, а эти принадлежат тебе.
– Они принадлежат лидеру шабаша.
– Лидер шабаша – сплошное недоразумение, – решительно произнесла Кэсси. – Они при-надлежат тебе. Я их нашла, и да будет так.
Адам отвлекся от укладки кирпичей, и все трое посмотрели друг на друга. Они сидели на холодной кухне пустынного дома, покрытые с головы до ног сажей: серые угольные пятна кра-совались даже на розовых щечках Дианы. Кэсси все еще чувствовала себя обессилевшей и боль-ной после вчерашнего дня, который стал, наверное, самым длинным и жутким в ее жизни. Но сейчас она ощущала такое единение и тепло, что усталость и боль отступали. Она чувствовала связь между ними троими. Они стали частью друг друга. И сегодня они победили.
«А что, если Диана не простила бы нас, что бы произошло тогда?» – размышляла Кэсси, отведя глаза в сторону очага.
«Я рада, что он твой, я, правда, рада», – решила она. Подняв глаза, она увидела в глазах Дианы слезы, как будто та знала, о чем размышляет ее подруга.
– Ну ладно. Я приму их… на время, до тех пор, пока мы не решим воспользоваться ими, – произнесла златовласка.
– Все, финита, – сказал Адам.
Они собрали инструменты и вышли из дома.

Подъезжая к дому Адама, они заметили у дороги силуэт.
– Черный Джон, – прошептала Кэсси и сразу же напряглась.
– Едва ли, – произнес Адам, притормаживая. – Низковат. По-моему, это Шон.
Действительно, у дороги стоял Шон. Он был в джинсах и пижамной рубахе и выглядел аб-солютно сонным.
– Вы чего в такую рань? – спросил он, сверкнув маленькими черными глазками из-под тя-желых век. – Я увидел свет в доме Кэсси, а потом отъезжающую машину. Подумал, может, Чер-ному Джону не спится.
– Молодец, что осмелился выйти один на улицу, – произнесла Кэсси, вспомнив данное се-бе обещание относиться к Шону подобрее, но испытывая при этом легкий приступ дискомфорта. Пока коротышка переводил глаза с их перемазанных физиономий на гору инструментов, а потом на бугорок, выпирающий из-под куртки водителя, Диана с Адамом безмолвно посовещались.
– Думаю, надо ему рассказать, – предложила златовласка.
Кэсси сомневалась: они же решили никому не сообщать. Но, похоже, выбора не остава-лось.
Она медленно и неохотно кивнула.
Шон забрался на заднее сиденье и поклялся никому не выдавать секрета. Он дико обрадо-вался, услышав про Инструменты Мастера, но Адам запретил ему прикасаться к сокровищам.
– Мы должны их перепрятать, – подытожил он. – Так что иди спать, приятель, завтра уви-димся.
– Хорошо, – Шон выбрался из машины. Он хотел было захлопнуть дверь, но потом остано-вился и взглянул на Кэсси. – Да, слушай, по поводу того, что Черный Джон – твой папочка… блин, я просто хотел сказать, что… мне по барабану. Видела бы ты моего папашу! Вот, – он хлопнул дверью и ретировался.
Кэсси почувствовала, как в горлу снова подступили ненавистные, но уже привычные рыдания, и полились, полились горячие слезы. Она и забыла, что Адам все рассказал членам Круга, а между тем ей предстояло встретиться с ними с утра пораньше. Но Шон, этот невнятный малыш Шон, только что ободрил ее, порадовал и примирил с действительностью.
«Надо бы действительно с ним помягче», – решила она на будущее.
Инструменты они спрятали у Адама на чердаке.
– Пока они нам не понадобятся, никто не должен их касаться, – сказала Диана. – Так мы решили с Мелани. Но, Адам, они опасны; держать их у себя рискованно, – и она заботливо по-смотрела на любимого.
– Если так, то, может, хоть раз кто-то, кроме вас двоих, возьмет на себя риск? – нежно про-изнес он. – Один разочек?
Кэсси отправилась спать уже во второй раз за ночь, уставшая как черт, но довольная. Лун-ный камень она вернула на тумбочку: снов ей на сегодня хватило. Девушка размышляла, увидит ли она еще когда-нибудь Кейт.

– Да мне насрать, даже если она дочь Адольфа Гитлера. – Голос Деборы, и так ни разу не нежный, резко рассек пространство лестницы. Кэсси вот уже второй час набиралась смелости, чтобы выйти из комнаты Дианы, и стояла, держась за ручку двери. – Какое отношение это имеет к Кэсси?
– Да знаем мы, Дебора, но потише нельзя? – Это произнесла уже Мелани, намного спокой-нее, но все равно довольно громко.
– Давайте поднимемся наверх и снимем ее оттуда, – внес конструктивное предложение Дат, а Крис добавил: – Потому что спускаться она, похоже, не собирается.
– Да она до смерти напугана вашей агрессией, – пожурила их Лорел тоном мамаши, пы-тающейся урезонить кучу расшалившихся крох-сорванцов. – Сюзан, вообще-то мы эти булочки для Кэсси купили.
– А ты уверена, что они из овсяных хлопьев? По вкусу не скажешь: по-моему, они сделаны из грязи, – спокойно парировала Сюзан.
– Тебе придется когда-нибудь спуститься, – произнесла Диана за спиной Кэсси.
Кэсси кивнула, на секунду прислонившись лбом к прохладной стене. Она не услышала только одного голоса – из-за него она, в основном, и переживала – она не услышала Ника. Де-вушка распрямила плечи, подняла с пола рюкзак и заставила ноги сдвинуться с места. «Теперь я знаю, что чувствует приговоренный к расстрелу, когда становится к стенке», – подумала она.
Весь Круг – конечно, за исключением Фэй – собрался на первом этаже и смотрел на нее выжидающе. Кэсси вдруг почувствовала себя скорее девицей на выданье, чем арестантом. Она порадовалась, что надела чистые джинсы и позаимствовала у Дианы красивый сине-фиолетовый кашемировый свитер.
– Привет, Кэсси, – начал Крис. – Ну ты даешь! Крутняк! – Он еле успел увернуться от за-трещины Лорел.
– Вот, Кэсси, – деликатно предложила цветочница. – Съешь булочку.
– Не надо, – прошептала Сюзан ей на ухо.
– Смотри, это я для тебя собрал, – сообщил Даг, впихивая девушке в руки охапку влажных цветов, с некоторым сомнением глядя на букет. – Вроде маргаритки. Они, правда, получше вы-глядели, пока не сдохли.
– Хочешь со мной на мотике в школу поехать? – спросила Дебора.
– Нет, она не хочет ехать в школу на мотике, потому что она поедет в школу со мной, – произнес Пик, до этого сидевший на деревянном диванчике в коридоре, а теперь поднявшийся со своего места.
Кэсси боялась даже взглянуть на него, но не смогла удержаться. Он выглядел, как всегда, сдержанно и невозмутимо, но в глубине темно-карих глаз сквозило тепло, предназначенное ей одной. Снимая сильными пальцами рюкзак с ее плеча, он лишь раз сжал ей руку.
И тогда она поняла, что все будет хорошо. Кэсси оглядела всех собравшихся.
– Я… дорогие, я не знаю, что сказать. Спасибо вам. – Она взглянула на Адама, который сумел так рассказать обо всем ребятам, что они все правильно поняли. – Спасибо тебе.
Он пожал плечами и улыбнулся, и только очень хорошо знающие его люди могли бы заме-тить боль, спрятавшуюся в уголках этой улыбки. В его глазах, на сей раз мрачных, как грозовые тучи, таилось чувство затравленности.
– Всегда пожалуйста, – произнес Адам, когда Ник уже вел Кэсси в сторону двери.
Не сбиваясь с курса, девушка обернулась к Дагу:
– А что у нас с лицом?
– Он всегда был таким уродом, – заверил ее Крис.
– Все эта драка дебильная, – ответил Даг, трогая синяк с плохо скрываемой гордостью. – Но ты еще не видела остальных пятьдесят красавчиков! – прокричал он ей вслед.
– У нас могут быть проблемы из-за этой драки? – спросила девушка у Ника, когда они вы-шли на улицу.
– Нет, они же не знают, кто начал. Придется наказывать всю школу.
Именно это, как выяснилось позже, директор и сделал. Он отменил матч в День благодаре-ния, чем породил нездоровые настроения среди школьников. И оставалось лишь надеяться, что ученики не поймут, кому предъявлять претензии.
– Мы можем как-то угомониться до следующей недели – до Дня благодарения? – спросила за ланчем Диана.
Только Кэсси с Адамом поняли истинную причину этой просьбы – нужно было время, чтобы решить, как лучше использовать Инструменты Мастера, – но все члены Круга согласились попробовать. Нельзя сказать, чтобы кто-то, кроме Деборы и Дага, бредил в этот момент драками.
– Я боюсь. Я все равно боюсь, что он до нас доберется. Он может приказать дежурным брать нас без всякой причины, – поделилась Кэсси с Дианой после ланча.
Но опасения ее не оправдались: странное перемирие, аномальное спокойствие по непонят-ной причине нависло над Нью-Салем-Хай. Как будто все ждали, но не знали, чего.

– Одна не ходи, – сказала Диана. – Подожди секундочку, и я схожу с тобой.
– Зачем? Я же точно знаю, где книжка, – ответила Кэсси. – Я всего на минутку, – она уже давно хотела дать Диане почитать одну из своих любимых книг, «Le Morte d'Arthur»1 У бабушки она нашла потрясающее издание 1906 года. – Могу, кстати, взять немножко сухого шалфея для белья, – предложила Кэсси.
– Умоляю, не надо, не делай лишних движений, сразу же возвращайся, – проговорила Диана, убирая со лба взмокшую от напряжения прядь тыльной стороной ладони. Они уже умопомрачительно долго, но довольно увлекательно фаршировали индюшку к праздничному столу на День благодарения.
– Хорошо, – пообещала Кэсси и поехала в дом номер двенадцать. С индюшкой они подзадержались: солнце уже стремительно опускалось к линии горизонта.
«Только зайду и выйду», – сказала себе Кэсси, торопливо подходя к двери. Она сразу же нашла на полке нужную книжку и засунула ее под мышку. На душе у нее было довольно спокойно: неделя прошла на удивление тихо. Круг без всяких вмешательств и происшествий отметил 24 ноября день рождения Сюзан.
«Видишь, я же говорила, – вела она про себя диалог с Дианой, выходя из дома, – а ты вол-нова…»
И тут она увидела серый «БМВ», припаркованный рядом с бабушкиным «кроликом». За долю секунды она приготовилась к действию, сгруппировалась для прыжка назад, в дверь, из которой только что вышла, но не смогла, не успела: крепкая рука резко закрыла ей рот и потянула на себя.

13.

– Луна долгих ночей, – объясняла Диана. – Девятого будет не только полнолуние, девятого будет лунное затмение.
– Полное затмение луны, – добавила Мелани.
– И чем это нам грозит? – спросила Кэсси. Диана подумала:
– Ну, смотри, при свете луны все колдовские чары усиливаются. Некоторые заклинания лучше работают во время затмения, другие – в полнолуние. Но, естественно, раз Черный Джон выбрал именно эту ночь, значит, для его замысла больше всего подходит затмение. И оно же, вероятно, наименее благоприятно для борьбы с тем, что он задумал.
– Так дело обстояло бы, если бы мы ничего не знали, – сказал Адам, – но мы-то знаем, что он готовится к наступлению. И если добрые люди ему не сообщат, что мы об этом знаем, то у нас есть шанс застигнуть его врасплох.
Члены Круга задумчиво кивали. Собрание проходило на следующий день после Дня благодарения, и все участники боевой операции по спасению Кэсси собрались в доме у Адама. Девушка рассказала им обо всем, что происходило на поляне до их прихода, за исключением, разумеется, интереса, проявленного Джорданом к Инструментам Мастера. Об этом она шепотом поведала Диане с Адамом накануне вечером по возвращении домой. Теперь Кэсси вопросительно смотрела на парочку.
Те обвели Круг тоскливыми взглядами.
– Что ж, – произнес Адам. – Согласен, нужно рассказать. Он все равно знает, так что какая разница!
– Все Фэй, – проговорила Диана совершенно несчастным тоном. – Она как-то прознала и донесла Черному Джону.
– Нет, – резко оборвала ее Кэсси. Диана изумленно посмотрела на подругу:
– Но тогда кто…
– Не Фэй, – мрачно и абсолютно уверенно произнесла девушка. – Это Шон.
Адам интеллигентно выругался. Диана уставилась сначала на него, потом на Кэсси, а по-том тихо-тихо пролепетала:
– Боже мой!
– Что там еще с Шоном? Что он натворил? – потребовала разъяснений Дебора.
Ник напрягся и прищуренными глазами внимательно следил за Кэсси.
Получив одобрительный кивок Дианы – златовласка только горестно подперла рукой голову, – Кэсси просто ответила:
– Он рассказал Черному Джону, что мы с Дианой и Адамом нашли Инструменты Мастера.
– Да ладно… да вы чего, люди… вы натурально нашли?.. – Дальше из Деборы полилось нечто нечленораздельное. Другие просто лишились дара речи.
– Кэсси нас к ним привела, – сообщил Адам. – Они хранились в камине в двенадцатом до-ме. А по пути домой мы наткнулись на Шона; он сказал, что увидел свет в окнах. Но ты что, серьезно считаешь?.. – Он вопросительно посмотрел на Кэсси.
Девушка тяжело вздохнула, предвидя трудную задачу:
– Мне кажется, он все время находился под влиянием Черного Джона. И гематит, по-моему, тоже он украл. Меня осенило только этой ночью. Не спалось, и я стала копаться в том, кто мог бы рассказать Черному Джону о нашей находке. Почему-то я не могла отделаться от об-раза Шона, такого, каким я его увидела впервые: у него тогда в джинсы был вдет ремень с ог-ромной бляхой из блестящего камня, на котором было выгравировано его имя. Я потом его сто раз видела в этой жуткой амуниции. Когда стало холодно, все надели свитера, а под ними ничего не видно. Но я готова спорить на что угодно: он продолжает носить свой любимый ремешок. И я готова биться об заклад: он был на Шоне, когда мы встретили его с утра, возвращаясь из бабушкиного дома с Инструментами Мастера. И я уверена, что камень в ремне не что иное, как…
– Гематит, – произнесли в унисон сразу шесть-семь грустных голосов, и все посмотрели на Мелани.
– Гематит или магнетит, – подтвердила Мелани, хотя подтверждения не требовалось. Все было ясно как день. – Да, он самый, я этот ремень тоже сто раз видела. Какая же я идиотка, мне даже в голову не приходило!
Ник подался вперед:
– То есть ты полагаешь, это не Фэй рассказала Черному Джону о наших аметистах-защитниках? Ты думаешь, это сделал Шон?
Кэсси увидела, как губы Ника скривились в жесткой, угрожающей гримасе.
– Ник, он не виноват. Если Черный Джон проник в его мозг… Понимаешь, я сужу только по себе, но, когда он пытался проникнуть в мое сознание, я с трудом выстояла. А Шону бы силе-нок не хватило. Вот он и не справился: мы все на собрании видели, с каким рвением он тянулся к должности дежурного. Мне пришлось заорать, чтобы вывести его из транса.
– Шон… Господи! – отшатнувшись, будто от чего-то страшного, выдохнула Лорел. – Это какой-то кошмар!
– Я боюсь, это хуже, чем кошмар, – продолжила Кэсси. Она бессмысленно уставилась на сервировочный столик миссис Франклин и тяжело оперлась о него рукой. Она не знала, как вы-говорить следующую фразу. – Понимаете, ребята… Я думаю, Черный Джон использовал Шона для совершения убийств.
Круг оглушило. Даже Диана впала в такой ступор, что не могла больше поддерживать под-ругу. Но Адам посмотрел на Кэсси, прикрыл глаза и медленно-медленно кивнул.
– Да, – произнес он.
– Нет! – закричала Сюзан.
– Я думаю, – Кэсси задыхалась от волнения, – он мог черкануть Кори записку, попросив ее встретиться перед школой. Она бы ничего не заподозрила, подумала бы, что это связано с дела-ми Круга. А он потом просто подошел сзади и…
– Я убью его! – взревел Даг, вскакивая и собираясь, видимо, осуществить это немедленно.
Ник и Дебора успели схватить парня, но в это мгновение к крику присоединился Крис, еще резвее рванувший в сторону двери. Применив физическую силу, Адам с Мелани повалили на пол и второго братца.
– Это сделал не он; это сделал не Шон, – пыталась перекричать их Кэсси. – Послушайте меня, чумовые! Это все Черный Джон, это он убил Кори. Если я права, Шон этого даже не вспомнит! Его использовали как внешнюю оболочку для темной энергии.
– Боже, – еле живая, проговорила Лорел. – Боже, вы помните церемонию с черепом в гара-же у Дианы? Помните, когда из черепа вышла черная сущность? Фэй с Шоном начали драться, свеча погасла, и темной сущности удалось вырваться. Шон сказал, что все начала Фэй, и мы ему поверили. А Фэй утверждала, что это Шон пытался разорвать Круг. Вдруг она говорила правду?
– Скорее всего, – ответила Кэсси. – Черный Джон все это время находился среди нас. Все, что видел Шон, видел и он. А когда из черепа вышло достаточно темной энергии, чему Черный Джон, конечно, поспособствовал, он подстроил убийства.
– Да, зазвать мистера Фогла в Бухту Дьявола не составило бы труда, – развивала мысль Сюзан. – Шону нужно было всего лишь притвориться, что он хочет настучать на кого-нибудь из Клуба. Я раньше все время так делала: несла директору какую-нибудь пургу про… – Она огля-нулась на Диану. – Ну, что было, то было. Короче, договориться о встрече с Фоглом под скалами было не сложно, а дальше… вжжжжииххх. В добрый путь, мистер Фогл.
– Мы можем вас, наконец, отпустить? – Адам подозрительно взглянул на Криса.
– Мы можем рассчитывать на то, что вы будете вести себя как здравомыслящие люди? – спросила у Дага Дебора.
Близнецы издали нечленораздельные рыки. Отпущенные на свободу, они поднялись и по-смотрели на друзей. Лица их побагровели; сине-зеленые глаза пылали ярче пламени.
– Мы прикончим ублюдка, – спокойно произнес Даг.
– Даже если сами подохнем, – так же спокойно подтвердил серьезность намерений Крис.
Кэсси оставалось лишь надеяться, что они имеют в виду Черного Джона.
– А Джеффри? – спросила у подруги Диана. Кэсси пожала плечами:
– Не знаю, как Шону удалось бы затащить Джеффри в котельную…
– Он мог сказать Лавджою, что ты там, – предположила Лорел.
– Но, допустим, так он и сделал; потом он мог просто подойти сзади и задушить его верев-кой… хотя Шон ростом маловат. Господи, я не знаю, как он с этим справился…
– Ему нужно было всего-то усадить Лавджоя или сделать так, чтобы тот наклонился, – произнес Ник хриплым тихим голосом. – Я бы поступил именно так, если б пытался задушить кого-то намного выше меня ростом. А потом, если в Шона, как ты говоришь, вселилась темная энергия, он наверняка был в этот момент силен как Геркулес. И, скорее всего, так оно и про-изошло, поскольку иначе не объяснить, как он умудрился, надев петлю на шею Лавджоя, под-нять его к потолку.
Кэсси почувствовала, что ее сейчас вырвет от волнения.
– Действительно, некоторое время их обоих не было в зале, как раз перед убийством. По-том Шон вдруг вернулся и направился ко мне. Я побежала в котельную… и обнаружила там Джеффри…
– Думаю, надо поговорить с Шоном, – произнесла Диана.
– Нет, – отозвался Адам с поразительной горячностью, – как раз этого и не следует делать. Если мы сейчас поговорим с Шоном, Черный Джон поймет, что нам все известно. А если мы ему ничего не скажем и продолжим играть, то сможем слить дезу. Будем пудрить ему мозги вся-кой лабудой, которую он будет передавать Черному Джону.
– Типа того, что мы и понятия не имеем о планах Черного Джона, – подхватила Дебора, и в глазах ее вспыхнули дерзкие огонечки. – Или что мы страшно боимся его; что не знаем, как использовать Инструменты Мастера, и что мы не готовы…
– Или что у нас страшный раздрай в команде, – втянулась в интересную игру Лорел. – Что мы ни в чем не можем прийти к единодушию. Что мы в тупике.
– Именно! А на самом деле в час X мы будем готовы, будем во всеоружии. Мелани, когда начало затмения? – спросил Адам.
– Где-то в восемнадцать сорок. Примерно в это время луна уйдет в тень.
– Луна уйдет в тень, – тихо повторила Кэсси.
«Понятно, почему он выбрал затмение. Он ведь и
сам как тень», – подумала девушка.
– А до этого момента мы должны всем своим видом показывать, что не ладим друг с дру-гом, что страшно напуганы и разобщены, – подытожила Мелани.
– Ну, это не так уж и сложно, – приподняв бровь, прокомментировала Сюзан.
– Думаю, кое с кем нам все же надо поговорить, – сказала Кэсси, – не выдавая, конечно, секретов. Кто-то должен побеседовать с Фэй.
– И думаю, посланником единогласно выбираешься ты, – заявил Ник. – Никто лучше тебя с этим не справится. – Он подмигнул девушке, но подмигивание вышло каким-то грустным.

– Ты нужна нам.
– Естественно, – отреагировала Фэй, разглядывая свое отражение в зеркале. Она тестиро-вала различные прически: толстая перекинутая назад коса, кичка сверху, кичка на затылке. Кэсси не появлялась здесь с той злополучной ночи, когда Фэй поместила череп из кристаллов кварца в кольцо красных камней и выпустила темную энергию, которая в итоге убила ни в чем не повинного Джеффри. В комнате ничего не изменилось: все тот же шик, блеск, красота. Обои в сочных экзотических орхидеях, на кровати гора подушек, стереосистема оттюнингована по самое «не хочу». Вампирские котятки Фэй все так же хитренько и хищненько вились вокруг коленей Кэсси.
Но в атмосфере что-то поменялось. Вместо красных свечей туалетный столик украшали груды бумаги. На покрывале рядом с телефоном валялся пейджер. Перед зеркалом лежал еже-дневник, а небрежно разбросанные по комнате шмотки должны были принадлежать какой-то сексапильной офисной штучке. Не Фэй.
В воздухе пахло… подавленными желаниями. Жизнью в соответствии с правилами категории А. Жизнью в духе Порции. Не Фэй.
– Полагаю, ты знаешь, что Порция Бейнбридж и Салли Уолтмен выкрали меня два дня на-зад и увезли в глушь лесную, – начала Кэсси.
Отражение Фэй послало Кэсси сияющую улыбку.
– А я полагаю, ты знаешь, что нужно было всего-то открыть твой маленький ротик и за-кричать, и папочка сразу бы примчался к тебе на помощь.
Кэсси постаралась сдержать подступившее отвращение.
– Я не хочу его помощи, – стойко произнесла она.
Фэй пожала плечами:
– Может, позже захочешь.
– Нет, Фэй. И позже не захочу. Я мечтаю только об одном – никогда его больше не видеть. Но, раз тебе известно, что меня похитили, тебе, стало быть, известно, почему они это сделали. Да, мы нашли Инструменты Мастера. – Кэсси взглянула на зеркальное отражение и повернулась к Фэй настоящей, чтобы увидеть золотые глаза. – Они по праву принадлежат тебе, – отчеканила девушка. – Ты глава шабаша. Но шабаш будет сражаться с… Черным Джоном.
– Что ж такое, ты не можешь даже имя его вслух нормально произнести! А ведь это совсем не сложно. Папочка. Отец. Папуля. Называй его как хочешь, я уверена, ему все равно…
– Фэй, послушай меня! – почти заорала Кэсси. – Ты сидишь тут, как полная дура…
– О, она еще, оказывается, взрослые слова знает!
–…а вокруг творятся страшные вещи! По-настоящему страшные. Он будет убивать, и только. В нем больше нет ничего, только ненависть и желание убивать. Я знаю, я это в нем чув-ствую. А тебя он берет с собой просто так – для балласта.
Глаза Фэй сузились до щелок. Она слегка погрустнела.
– Фэй, мы знакомы не первый день, и поверь, много раз я едва сдерживалась, чтобы не за-душить тебя. Но никогда, никогда не могла я себе представить, что ты станешь чьей-то стено-графисткой. Ты всегда сама принимала решения и никогда никому не лизала задницу. Помнишь, ты меня как-то спросила, какой я вижу свою эпитафию на могиле. «Здесь погребена Кэсси. Вечная память… доброй девушке»? И что, ты хочешь, чтобы на твоей могиле написали: «Здесь погребена Фэй. Вечная память профессиональной секретарше»?
Одна рука Фэй с длинными ногтями, но уже не алыми, а сиреневыми, вцепилась в туалет-ный столик. Черногривая стиснула зубы и мрачно уставилась на отраженные в зеркале золотые глаза.
Кэсси воодушевлялась:
– Когда я раньше смотрела на тебя, я видела львицу, такую, знаешь… золотую с черными пропалинами львицу. Теперь я вижу перед собой, – девушка опустила глаза на парочку, прикор-нувшую у нее на коленях, – котенка. Домашнего котенка, принадлежащего какому-то богатому кексу.
Она напряженно выжидала. А вдруг… ну вдруг… Вдруг связь, запущенная во время обря-да в честь Гекаты, окажется достаточно мощной, вдруг в Фэй проснется былая гордыня, былая независимость… Вдруг…
Глаза девушек повстречались в Зазеркалье. Потом брюнетка покачала головой; лицо ее замкнулось, губы плотно сжались.
– По-моему, выход тебе показывать не нужно, – проронила она.
Когда Кэсси встала с кресла, котята зацепились за брюки и отказались спрыгивать. Девуш-ка почувствовала, как по коже, словно бритвой, прошлись чем-то микроскопическим. Микро-скопическим и очень острым.
«Даже не надейтесь», – молча посоветовала она котяткам-вампиряткам, после чего злобные малыши замерли, прижав к голове ушки. Не говоря ни слова, девушка сняла их с себя и шлепнула на кровать.
И вышла.

– Надо дать ей время до девятого, – выразила свое мнение Диана. – Может, она передума-ет.
– Может, и передумает, – согласилась Кэсси, но надежды в ее голосе не прозвучало.
– И с Шоном тоже до девятого погодим, – предложил Адам.
Следующие семь дней прошли для Круга без эксцессов; все стычки происходили только внутри команды.
Создавалось ощущение, что ведьмы общаются на людях только с тем, чтобы еще больше рассориться. Этого ощущения они и добивались. Первого декабря они не отметили день рожде-ния Лорел, а третьего декабря – день рождения Шона. По словам абсолютно удрученной Дианы, члены Клуба не могли и двух минут вместе пробыть, чтобы не поругаться, поэтому запланиро-вать праздники не получилось. Кэсси обращала внимание на взгляды и перешептывания, из ко-торых следовало, что их план работает. В ее роль входило снова стать прежней Кэсси: стесни-тельной, зажатой, легко впадающей в испуг или замешательство. Роль давалась ей с трудом, напоминая старую одежку, которая трещит по швам на человеке, давно из нее выросшем. Де-вушке не терпелось отделаться от этой неприятной маскировки. Но нужно было дурить Шона. И Фэй в придачу.
– Слышала, вы с Ником расстались, – встретив как-то Кэсси в коридоре, сказала черново-лосая красотка. Золотые глаза смотрели тепло и радостно.
Кэсси вспыхнула и отвернулась.
– Да и клуб уже словно не клуб без меня; так, во всяком случае, кажется, – продолжала Фэй, уже почти мурлыча от удовольствия.
Кэсси прямо скрючило.
– Может, я как-нибудь к вам загляну; может, на следующий ритуал полнолуния. Если вы, конечно, будете его устраивать.
Кэсси пожала плечами. Типа, «да кто ж его знает!». Фэй выглядела страшно довольной.
– Мы могли бы ужасно повеселиться, – произнесла она. – Поразмысли на досуге.
Когда Фэй пошла своей дорогой, Кэсси увидела Салли Уолтмен, стоявшую на посту и бди-тельно охранявшую подведомственную ей территорию. Она приблизилась к Салли, стараясь не привлекать внимания.
– Благодаря тебе мы готовимся к девятому, – мягко проговорила она. – Но можно попро-сить тебя еще об одном одолжении?
Салли тревожно оглянулась.
– У него все наблюдают за всеми. Все под прицелом…
– Знаю, но не могла бы ты девятого числа сообщить нам, если заметишь что-то странное? Если тебе вдруг покажется, что он начинает? Пожалуйста, Салли. Поверь, все, что я тебе о нем рассказала, правда.
– Хорошо, – ответила ржавоволосая девушка, снова окинув коридор взглядом загнанной в угол жертвы. – Теперь уходи, ладно? Если что-нибудь услышу, постараюсь сразу сообщить.
Кэсси кивнула и поспешно удалилась.

Девятое декабря выдалось серым и холодным: в такой день хотелось свернуться клубочком у камина и никуда не выходить. Вместо этого Кэсси нацепила самую теплую одежду: толстый свитер, перчатки, куртку. Она знать не знала, что произойдет, но на всякий случай оделась так, чтобы быть готовой к любой ситуации. В рюкзак вместе с учебниками она запихнула бабушкину Книгу Теней.
Салли перехватила ее на выходе с урока французского.
– Следуй, пожалуйста, за мной, – хриплым менторским голосом произнесла девушка, и Кэсси прошла за ней в пустующий медицинский кабинет. Официальный тон моментально испа-рился.
– Если меня тут с тобой поймают, мне крышка, – быстро проговорила Салли пронзитель-ным шепотом. Глаза ее приклеились к полупрозрачной стеклянной двери. – Короче: я только что слышала, как Брунсвик разговаривал с твоей подружкой Фэй; может, ты и поймешь, о чем они толковали, потому что я, конечно, не разобрала ни слова. Они обсуждали, что надо устроить на мосту аварию – типа, подогнать туда пустой школьный автобус и машину или несколько. До-словно он произнес следующее: «Вполне хватит, если они попылают около часа; к тому моменту вода поднимется уже достаточно высоко». Ты что-нибудь понимаешь?
– Пожар на мосту отрежет нас от материка, – медленно проговорила Кэсси.
– Это понятно, но зачем ему это? – нетерпеливо допытывалась Салли.
– Не знаю. Но узнаю. Салли, если ты мне понадобишься, я смогу найти тебя в столовой на ланче?
– Да, я там буду, но не смогу с тобой разговаривать. Порция и так с той ночи на поляне ко-со на меня смотрит: похоже, что-то подозревает. Братцы ее удалились в бешенстве; она не пове-рила ни единому слову о Брунсвике. Так что, если меня с тобой застукают, я труп.
– У тебя есть еще больший шанс стать трупом, если мы не сможем поговорить, – отклик-нулась Кэсси. – Давай, выходи, а я выйду через минуту.
Кэсси бегом домчалась до старого научного корпуса. Весь Клуб, кроме Фэй и Шона, кото-рым не сообщили о собрании, собрался там и ждал Кэсси. Они хотели схватить Шона сразу по-сле ланча, даже если бы к тому времени не получили новой информации о планах Черного Джо-на.
– Но кое-какая информация у нас появилась, – запыхавшись, проговорила Кэсси, усажива-ясь на ящик. – Слушайте, – и она рассказала им то, что узнала от Салли.
– Что ж, это многое объясняет, – сказала Дебора, когда Кэсси закончила. – Я только что видела, как они с Фэй выходят из здания, а секретарь сказала, что их не будет до вечера. Значит, они решили шандарахнуть школьный автобус. Круто.
– Но зачем? – спросила Кэсси. – Понятно, что он хочет заблокировать мост, но для чего?
На этот раз заговорил Адам. Он сидел рядом с Да-гом и одним ухом слушал даговский плеер.
– Для того, – ответил он, – чтобы все остались на острове и не смогли уйти. Только что в новостях передали… Никто не слышал об урагане? Сейчас о нем только и разговоров. Он дол-жен был ударить по Флориде, но потом повернул на север, оставаясь в Атлантике…
Головы отрицательно замотались: большинство из членов клуба не имели обыкновения следить за новостями, а в последние дни и подавно. Потом Мелани заметила:
– По-моему, его понизили в категории до тропического шторма.
– Да, потому что решили, что он рассеется над океаном. Но я кое-что читал об ураганах. Этот вроде бы не страшный, потому что, по предположениям, у мыса Хаттерас он свернет на северо-восток. Как правило, все ураганы так и поступают, попадая у этого мыса в зону предельно низкого давления. Но всем нам хорошо известно, что происходит, если вдруг они в нее не попадают, – он мрачно оглядел всех собравшихся; на сей раз кивали все, кроме Кэсси, и Адам продолжил уже конкретно для нее: – Если ураганы не сворачивают у Хаттераса, они прямиком направляются к нам. Так случилось в 1938-м, пару лет назад и… в 1976-м.
Наступила полная тишина. Как всегда, в старом научном корпусе стоял полумрак. Кэсси переводила взгляд с одного лица на другое.
– Боже, – прошептала девушка, и у нее закружилась голова.
– Вот именно, – согласился Адам. – Ветер со скоростью сто пятьдесят миль в час, стена во-ды сорок футов высотой. Пока все они утверждают, что шторм повернет: только что по радио передали, что он пройдет далеко от Атлантического побережья. Но, – он окинул многозначи-тельным взором всю компанию, – на что поспорим?
Лорел подпрыгнула:
– Надо остановить Черного Джона. Если перекрыть мост, все жители острова окажутся в опасности.
– Слишком поздно, – бросила Дебора. – Он уже отчалил. Забыла? Я же видела, как он уе-хал десять минут назад.
– Все не просто окажутся в опасности, все умрут, – добавила Мелани. – Несколько лет на-зад такой же шторм лишь зацепил Нью-Салем, а этот может стереть город с лица земли.
Кэсси взглянула на Адама:
– С какой скоростью он приближается?
– Не знаю. Может, пятьдесят миль в час, может, семьдесят. Если он не свернет у мыса Хат-терас, будет объявлено штормовое предупреждение, но к тому моменту будет уже слишком поздно, особенно если мост окажется блокирован. От Хаттераса ураган доберется до нас за семь, может, за восемь часов. Где-то так.
– Как раз к началу затмения? – спросила Кэсси.
– Пожалуй. Может, чуть позже.
– Но перед тем, как дойти до нас, он ударит по Кейп-Коду и Бостону, – прошептала Диа-на. – Погибнут люди, – эта мысль ее просто ошеломила.
– Тогда нам остается лишь одно, – сказала Кэсси. – Остановить ураган до того, как он достигнет суши. Сделать так, чтобы он рассеялся, вернулся обратно в океан, отправился к чертовой бабушке или куда угодно. Или заставить Черного Джона сделать это. А пока нужно предупредить всех в городе, чтобы они приняли меры… ну, что там делают во время урагана?
– Эвакуируются, – сухо произнес Адам, – как раз это может и не получиться, даже по воде. Слышите, как ветер шумит? – Он остановился, и Кэсси услышала не только шум ветра, но и стук капель по заколоченным окнам. Начинался дождь.
– Кто не сможет выбраться, пусть уходит под землю, – предложил Крис. – Айда на подземную вечеринку в честь урагана?
– Не смешно, – оборвал его Ник.
– Ладно, тогда давайте скажем людям, чтобы собирались, – сказала Кэсси. – Пусть делают все, что в их силах. А нам нужно побыстрее добраться до Вороньей Слободки…
– Только вместе с Шонушкой, – быстро добавил Адам. – Я его прихвачу, и встретимся у меня. За дело, народ.
Они оставили завтраки несъеденными; конечно, все, кроме Сюзан. Она взяла свой пакетик и поспешила за остальными – в сторону школы.

15

Около четырех отключили электричество. В доме стало холодать. Они зажгли свечи и продолжили чтение.
– «Для защиты от Огня и Воды», – прочитала Кэсси. Но Мелани сказала, что знает описанное заклинание, и оно не может побороть ураган.
– Смотрите, тут есть пункт «Как изгнать страх и злые эмоции», – зачитала Диана из своей Книги. – «При свете луны, / Когда солнце сияет, / Пусть темные мысли / Навсегда улетают». Какая свежая идея!
Они продолжали. Заклинание на излечение больного ребенка. Амулет для привлечения Сил. Три заклинания, чтобы привязать любимого. Поднять бурю. «Нет, это нам как раз не требуется», – кисло подумала Кэсси. Потом пошло опять про кристаллы: говорилось о том, что, чем больше кристалл, тем больше в нем скапливалось продуктивной энергии. Заклинание на отвод зла Кэсси прочитала вслух, но так и не поняла: «Разбуди силу, присущую лишь тебе, воззвав к ее элементам или к тем символам природы, которые тебе больше по сердцу. Эти силы проведут тебя через зло: силы солнца, луны, звезд и всего земного».
Она еще раз перечитала абзац:
– Я все равно не понимаю.
– Думаю, имеется в виду, что мы, ведьмы, можем обращаться к природе, к вещам, олице-творяющим добро, для того чтобы сразиться со злом, – предположила Мелани.
– Да, но как к ним обратиться? – спросила Кэсси. – И как они поведут себя, если мы к ним обратимся?
На эти вопросы Мелани затруднялась ответить.
Темнело. Серый дневной свет за окнами становился все тусклее и в конце концов совсем погас. Ветер терзал ставни и дребезжал оконными стеклами. Дождь все усиливался.
– Как думаете, с чего он начнет? – спросила Сюзан.
– С чего-нибудь неприятного, – ответила Лорел. Кэсси гордилась друзьями. Они боялись: она знала их достаточно хорошо, чтобы понимать, что за безбашенностью Деборы и сдержанно-стью Мелани скрывался страх, но никто не бежал и не опускал руки. Даг травил анекдоты, один пошлее другого, а Крис мастерил бумажные самолетики. Ник сидел напряженно и тихо, а Адам не снимал наушников плеера – следил за новостями.
В шесть шторм как выключили.
Кэсси, уже привыкшая к барабанной дроби ливня и завываниям ветра, вдруг ощутила пус-тоту. Она посмотрела на ребят и поняла, что те тоже насторожились.
– Не может быть, чтобы он кончился, – высказалась Сюзан. – Если только, конечно, не прошел мимо.
– Ураган все еще над океаном, – оторвавшись от радио, прокомментировал Адам. – По прогнозам, он ударит по побережью примерно через час. Это просто затишье перед бурей.
– Кэсси? – обратилась к подруге Диана.
– По-моему, он начинает, – произнесла девушка, стараясь сохранять спокойствие. И вдруг все тело свело судорогой; она почувствовала невероятное напряжение.
«Кассандра».
В голове опять звучал его голос. Она взглянула на ребят и поняла, что они тоже услышали.
«Веди шабаш в конец Вороньей Слободки, к дому номер тринадцать. Кассандра, я жду вас».
Героиня вцепилась дрожащими пальцами в лежащее возле нее распакованное белье. Она вошла в контакт с Инструментами Мастера, настроилась на их тепло. Потом толкнула сознание и сформулировала ответ:
«Мы идем. Передай привет Фэй». Девушка перевела дух. Даг умилялся, глядя на нее.
– Крута, – похвалил белобрысый.
Пустая бравада, конечно, но на душе полегчало. Она незаметно вытерла потные ладошки о чистое белье и сказала:
– Пошли.

Диана оказалась права: в символах вожака и в легкой тунике Кэсси совсем не чувствовала холода. Небо прояснилось, и на землю опустился небывалый покой, нарушаемый только шумом волн. «Конечно, затишье перед бурей», – подумала Кэсси. Обманное затишье: в любой момент оно могло разразиться безумием.
Мелани указала на небо.
Кэсси стало страшно.
Луна выглядела как полумесяц, как серебряный диск, часть которого скрылась за облака-ми. Но это был не более чем спецэффект. На самом деле луна была полной, просто ее перекрыло, заслонило чем-то большим. Девушка наблюдала за тем, как весь белый свет погружается во мрак.
Ей показалось, что она уловила движение тени, пытающейся захватить их добрую белую луну.
– Пошли, – повторила девушка, обращаясь к своему шабашу.
И они пошли. Вверх по мокрой улице в сторону утеса. Миновали дом Сюзан с греческими колоннами, серым массивом возвышающийся в угасающем свете луны. Прошли дом Шона, не менее мрачный и темный. Вдоль обочин дороги неслись потоки воды, бурные, словно горные речки.
Наконец они подошли к пустырю, оставшемуся от дома номер тринадцать по улице Во-роньей Слободки.
Тут ничего не изменилось со времени Хеллоуина, когда они так экстравагантно отметили праздник, вызвав дух Черного Джона. Здесь было так же голо, пустынно, заброшенно. И без-людно – их никто не ждал.
– Это что, шутка? – жестко спросил Ник.
Кэсси неуверенно покачала головой. Тонюсенький голосок внутри помалкивал. Она по-смотрела на луну, висящую к востоку от них, и оторопела.
Луна существенно уменьшилась – это было заметно невооруженным глазом. Месяц пре-вратился в полупрозрачный ломтик дыни. Неотвратимо наступающая тень из черно-серой стала уныло-коричневой.
– До полного затмения осталось десять минут, – сказала Мелани.
– А до момента, когда ураган достигнет побережья, полчаса, – сказал Адам.
Начинал поддувать легкий ветерок. Кэссины ноги, обутые в белые Дианины туфли, на-сквозь промокли.
Круг замер в растерянности. Кэсси слушала, как внизу ударяются об утес волны. Ее чувст-ва были напряжены, они ждали сигнала, но он не поступал. Минуты тянулись, как часы, а вместе с ними натягивались Кэссины нервы.
– Смотрите, – прошептала Диана. Кэсси опять взглянула на луну.
Скучная коричневая тень как раз заглатывала последний кусочек света. Кэсси посмотрела, как он исчез, – словно погасла, мигнув на прощание, свечка. Потом девушка ахнула.
Она сделала это непроизвольно и сразу же устыдилась собственной слабости; однако никто ее не осудил – все ахнули вместе с ней. Это случилось из-за того, что луна не просто исчезла в тускло-коричневой темноте, как в новолуние. Нет, спрятавшись за тенью, она налилась красным, глубоким жутковатым бурым цветом, цветом несвежей крови.
И засияла – недобро, по-неземному, затлела, как уголек в камине.
Кто-то поперхнулся, Шон оглушительно взвизгнул.
Кэсси обернулась и обомлела: на пустыре происходило нечто невероятное. Непонятно от-куда появилась прямоугольная конструкция, которая росла с каждой секундой. Девушка уже ви-дела крутой скат крыши, плоскую дранку стен, маленькие, асимметрично разбросанные окна. Дверь из тяжелого бруса. Все как в старом крыле бабушкиного дома. Все как в 1693 году.
От дома шло тусклое сияние, такое же, как от кроваво-красной луны.
– Он что, настоящий? – прошептала Дебора. Кэсси понадобился секундный тайм-аут на об-ретение дара речи.
– Сейчас – да, – ответила она. – На эти несколько минут он настоящий.
– Какой страшный, – прошептала Лорел. Кэсси знала, что переживает подруга; она знала,
что чувствует шабаш. Дом нес то же зло, что и череп. Он выглядел искореженным и иска-женным, пугающе-фантасмагоричным, будто явившимся из ночного кошмара. Всех охватил ин-стинктивный ужас. Кэсси слышала, как тяжело дышали смельчаки Крис с Датой.
– Не подходите близко, – скомандовал Ник. – Держитесь подальше, пока не выйдет хо-зяин.
– Не беспокойся, – заверила его Дебора. – Никто и не собирался.
И тут Кэсси услышала.
Услышала внутренний голос, молчавший еще мгновение назад. Теперь он давал ей четкие указания, что и как делать. Единственное, чего он не сообщил, это где взять храбрость, чтобы совершить указанное.
Девушка оглянулась назад. На клуб. На Круг. На друзей.
С самого начала, с момента инициации, она благодарила Бога за то, что они вместе. Она могла на них положиться; она рыдала на плече Дианы, когда ей было тяжело, и цеплялась за Ни-ка с Адамом, когда нуждалась в них. Но то, что ей предстояло сделать сейчас, она должна была сделать сама. Ни Ник, ни Адам, ни даже Диана не могли ей в этом помочь.
– Я пойду одна, – подумала девушка.
По реакции друзей она поняла, что подумала вслух. Сначала все уставились на нее, а потом запротестовали.
– Не сходи с ума, Кэсси. Это его территория, тебе туда нельзя, – проговорила Дебора.
– Черт знает что там может произойти. Пусть сам выходит, – сказал Ник.
– Слишком опасно. Мы не отпустим тебя одну, – отрезал Адам.
Кэсси посмотрела на него с упреком: ведь это он сказал, что руководство шабашем может обернуться для нее опасностью; раз предвидел, значит, должен понимать, должен верить. Ко-нечно, идти туда опасно, но нужно. Черный Джон – Джон Блейк – Джек Брунсвик вызвал ее и ждет теперь внутри. И ей нужно идти.
– Послушайте, если вы не собирались меня слушать, зачем выбрали вожаком? – резонно спросила девушка. – Я говорю, что он ждет именно этого. Он сам не выйдет. Он хочет, чтобы я вошла к нему.
– Неужели обязательно это делать?! – В голосе Криса звучала почти мольба.
Молчала только Диана. Губы ее дрожали, слезы повисли на ресницах. К ней Кэсси и обра-тилась.
– Обязательно, – сказала она.
И Диана, которая понимала, что значит быть вождем шабаша, кивнула.
Кэсси отвернулась, чтобы не видеть слез подруги.
– Оставайтесь здесь, – наказала она, – и ждите, пока я не выйду. Со мной все будет в по-рядке: на мне Инструменты Мастера, вы забыли, что ли? – и направилась к дому. Деревянная массивная дверь пестрела составленными из гвоздей узорами в виде алмазов и воронок. Они были такие красные краснее, чем дерево вокруг, – что казались раскаленными. Кэсси с опаской взялась за металлическую дверную ручку, но та оказалась на удивление холодной и твердой. Дверь перед ней распахнулась, и она вошла. Внутри все немного плыло и напоминало краснова-тую голограмму, но на поверку оказывалось вполне реальным. Кухня сильно смахивала на ба-бушкину и пустовала. С гостиной такая же история. Из заднего угла наверх шла узкая винтовая лестница.
Поднимаясь по ступенькам, Кэсси неожиданно развеселилась при виде бессмысленно-тусклой настенной лампы. Она давала лишь чуточку больше холодного мертвенно-красного све-та, чем излучал сам дом. Лестница оказалась крутой, и девушка запыхалась, добравшись до вер-ха.
В первой спальне было пусто. Во второй тоже. Осталась только большая комната, распо-ложенная над кухней.
Кэсси без колебаний направилась к ней. Уже с порога она заметила, что красное марево здесь было сильнее, оно могло сравниться по интенсивности с сиянием затемненной луны. Де-вушка вошла в комнату.
В центре стоял он – такой высокий, что голова почти касалась наклонного потолка. Он ис-торгал потоки чистого зла. Его лицо сияло триумфом и жестокостью, и под кожей Кэсси чуди-лись очертания кристаллического черепа.
Кэсси остановилась и посмотрела на него.
– Отец, – произнесла она, – я пришла.
– Со своим шабашем, – сказал он. – Я горжусь тобой, – он протянул ей руку, но она не приняла ее. – Как ты удачно заманила их сюда, – продолжил он. – Я рад, что им хватило ума признать тебя лидером.
– Это всего лишь временно, – сказала Кэсси.
Черный Джон улыбнулся. Глаза его остановились на Инструментах Мастера.
– Тебе они к лицу, – проговорил он.
Кэсси почувствовала первые признаки паники: клубок в животе начинал разрастаться. Все шло по его плану, не нужно было увеличительного стекла, чтобы рассмотреть, что он задумал. Она пришла к нему сама, с Инструментами, которых он так жаждал, пришла на его территорию, в его дом. И она его боялась.
– Не нужно бояться, Кассандра, – сказал он. – Я не хочу причинять тебе боль. Зачем нам ссориться? У нас ведь одна цель – объединить шабаш.
– Цели у нас разные.
– Ты же моя дочь.
– Но я не часть тебя! – закричала Кэсси.
Он играл на ее эмоциях, выискивая слабости. А ураган с каждой минутой приближался к суше. Кэсси отчаянно пыталась отвлечься и вдруг заметила за гигантом чью-то фигуру.
– Фэй, – сказала она, – я не приметила тебя в его тени.
Фэй в негодовании выступила вперед. На ней была черная шелковая туника, контрасти-рующая с белым одеянием Кэсси, и ее собственная диадема, браслет и подвязка. Она гордо вздернула голову и направила на Кэсси тлеющий огонь золотистых глаз.
– Мои королевы, – с любовью произнес Черный Джон и улыбнулся. – Темная и светлая. Вы станете вместе управлять шабашем…
– А ты будешь управлять нами? – резко спросила Кэсси.
Черный Джон опять улыбнулся:
– Мудра та женщина, которая умеет вовремя подчиниться мужчине.
Фэй не улыбнулась. Кэсси исподволь наблюдала за ней.
Черный Джон, похоже, не заметил этого.
– Хочешь, чтобы я остановил ураган? – спросил он у дочери.
– Конечно, – наконец-то они подошли к тому, зачем она пришла: она хотела выслушать его условия. И постараться найти его слабое место. Девушка выжидала.
– Тогда тебе нужно всего лишь дать клятву. На крови, Кассандра, но это для тебя не в но-винку.
Он протянул Фэй руку, не глядя в ее сторону. Черногривая немного поглазела на его ла-донь, потом достала из-за подвязки кинжал. Нож с черной рукояткой, который она использовала для вычерчивания кругов во время церемоний. Черный Джон поднял его и полоснул себя по ла-дони. Темно-красная кровь засочилась из раны.
«Как Адам, – пришла в голову Кэсси дикая мысль, и ее сердце забилось сильнее. – Когда мы с ним клятву давали».
Гигант протянул кинжал Кэсси. Поскольку она даже не шелохнулась, он протянул его Фэй со словами: «Дай ей нож».
Фэй взяла кинжал и передала его Кэсси. Пальцы девушки медленно обхватили рукоятку. Фэй отступила обратно к Черному Джону.
– Всего лишь капелька крови, Кассандра. Поклянись, что будешь мне подчиняться, и я от-пущу ураган, сделаю так, что он, не причинив вреда, вернется к себе домой, в море. А мы с тобой начнем царствовать – ты и я.
Клинок в руках Кэсси предательски дрожал, пульс учащался. Она уже знала, что делать, но ей требовалось время, чтобы решиться на это.
– Как ты убил Джеффри? – спросила она. – И за что?
Исполин на мгновение опешил, но быстро пришел в себя:
– Я сделал так, что он на секунду присел; а убил я его для того, чтобы породить раскол ме-жду ведьмами и чужаками, – произнес он и улыбнулся. – И чтоб неповадно было: мне не понра-вилось, что он уделяет внимание моей дочери. Он был не из наших, Кассандра.
Кэсси мечтала, чтобы «мистера Брунсвика» сейчас увидела Порция.
– Почему ты выбрал Шона? – спросила она.
– Потому что он слабак, который и так носит камни, на которые мне легко воздейство-вать, – ответил он. – К чему столько вопросов? Ты разве не понимаешь…
Здесь он прервался и молниеносно метнулся в сторону. Примерно на середине реплики Черного Джона его кровная дочь бросила в него кинжал. Никогда в жизни Кэсси не кидала но-жей, но, видимо, кто-то из предков, носивших Инструменты Мастера, кидал, потому что браслет будто направлял ее правую руку, а клинок летел чин по чину прямо Черному Джону в сердце. Но папаша оказался очень проворным. Он перехватил кинжал в воздухе, поймал его прямо за лезвие и теперь стоял с ножом в руке, глядя на дочь.
– Кассандра, тебе не пристало так себя вести, – произнес он. – Особенно с отцом. Ты меня разозлила.
Слово «разозлила» не вполне отражало ситуацию; его голос стал холодным, как смерть, и таким же отвратительным. Можно сказать, что до этого Кэсси ничего не знала о страхе. Настоя-щий ужас объял только теперь. У девушки затряслись колени, а от ударов ее сердца затрясся да-же потолок.
Черный Джон швырнул кинжал обратно; нож воткнулся в пол прямо у ног Кэсси и завиб-рировал.
– Ураган уже близко, – напомнил Джон. – У тебя нет выбора и никогда не было. Приноси клятву, Кассандра. Клянись!
«Мне страшно, – подумала Кэсси. – Господи, как страшно…» На ней были Инструменты Мастера, но она не имела ни малейшего понятия, как их использовать.
– Я твой отец. Делай, как я велю тебе.
«Если б только знать, как их использовать».
– У тебя нет сил, чтобы противостоять мне!
– Есть, – прошептала Кэсси. В ее сознании нежданно отворилась дверь, сквозь которую по-лился серебряный свет. Будто луна вышла из тени и озарила все вокруг. Девушка вдруг поняла смысл заклинания на отвод зла. «Пробуди силы, которые присущи только тебе… эти силы побе-дят любое зло».
Она почувствовала, будто за нею выстроился длинный ряд ведьм. Она всего лишь завершала этот ряд, являясь одной из многих, но все их знания принадлежали ей. Их знания и сила. К устам подобрались слова.
– Сила луны есть у меня над тобой, – дрожащим голосом произнесла она.
Черный Джон уставился на нее и слегка отшатнулся.
– Сила луны есть у меня над тобой, – повторила Кэсси, уже более уверенно. – Сила солнца есть у меня над тобой.
Черный Джон отступил.
Кэсси сделала шаг вперед, ожидая появления следующих строк. Они пришли, но не она произнесла их. За нее это сделал голос, прозвучавший из-за спины:
– Сила звезд есть у меня над тобой. Сила планет есть у меня над тобой.
Диана, это была Диана, ее светлые волосы колыхались, будто от легкого ветерка. Она по-дошла и встала за Кэсси, горделивая, тонкая и звонкая, как серебряная шпага. Сердце Кэсси раз-рывалось от счастья: никогда в жизни она не испытывала такой радости от того, что кто-то пре-небрег ее указаниями.
– Сила приливов есть у меня над тобой. Сила дождя есть у меня над тобой, – произнес Адам. Он встал рядом с Дианой; в красном свечении его волосы переливались, как огонь, как драгоценные рубины.
За ним стояла Дебора; ее темные волосы разметались по тонкому лицу, свирепому от страшной сосредоточенности:
– Сила ветра есть у меня над тобой, – провозгласила она.
Вперед выступил Ник, его глаза были наполнены холодом и гневом:
– Сила льда есть у меня над тобой.
И Лорел:
– Сила листка есть у меня над тобой. Сила корней есть у меня над тобой.
Настала очередь Мелани:
– Сила камня есть у меня над тобой.
Они все пришли, все дополнили Кэсси, добавили свои голоса к ее голосу и свои силы к ее силе. Черный Джон сжимался и отступал.
– Сила грома есть у меня над тобой, – обрадовал его Даг.
– Сила молнии есть у меня над тобой, – выкрикнул Крис.
– Сила росы есть у меня над тобой, – сказала Сюзан и пнула стоящего рядом коротышку.
Шона трясло, вероятно, от того, что он лицом к лицу столкнулся с человеком, который долгое время контролировал его сознание. Но он поборол себя и завизжал:
– Сила крови есть у меня над тобой!
Черный Джон прибился к красной стене и весь как будто съежился. Черты его с каждой се-кундой теряли четкость, а красное свечение померкло, оставив его абсолютно черным, каким он и являлся.
Но шабаш Кэсси насчитывал только одиннадцать человек. Без двенадцатого Круг не мог считаться полным, а без полного Круга нельзя было уничтожить Черного Джона.
Как только крик Шона затих, черный выпрямился и сделал шаг вперед. Кэсси затаила ды-хание.
– Сила огня есть у меня над тобой! – раздался хриплый голос, и колдун упал.
В изумлении Кэсси посмотрела на Фэй. Чем ниже становился Черный Джон, тем выше ка-залась черногривая. Она стояла и взирала на него с видом стопроцентной королевы варваров. Затем пантера подошла к Кэсси.
– Сила тьмы есть у меня над тобой, – произнесла она, каждым своим словом, как кинжа-лом, пригвождая его к полу. – Сила ночи есть у меня над тобой!
«Сейчас, – решила Кэсси. Сейчас он жалок и изранен, а они едины. – Пришло время унич-тожить его. Сейчас или никогда».
Но ни Огонь, ни Вода с этим не справились. Черного Джона уже дважды побеждали, его дважды отправляли на тот свет, но он оба раза возвращался. Чтобы разделаться с ним навеки, придется уничтожить не только его тело. Придется уничтожить источник его силы – кристалли-ческий череп.
«Если б у нас был кристалл побольше, чем кварцевый череп», – размышляла Кэсси. Но кристалла побольше у них не было. В отчаянии она даже вспомнила о крупных кусках гранита, торчащих тут и там по всему Нью-Салему, но они не подходили: гранит не являлся кристаллом, а значит, не мог удерживать и направлять энергию. А потом… тут нужен был не просто большой кристалл, тут нужен был огромный. Огроменный… такой большой, что…
«Люблю думать о кристаллах как о пляже, – всплыл в ее голове смеющийся голос Мела-ни. – Кристалл – это просто окаменевшая вода и песок…»
И вместе с этими словами перед взором Кэсси предстала картинка – собственная ладонь, полная песка, в тот далекий день на пляже Кейп-Кода. «Глаза вниз», – шикнула на нее Порция, увидев, что к ним приближается Адам. И Кэсси действительно потупила взор и пристыженно уставилась на собственные пальцы, которым ничего не оставалось, кроме как пересыпать песок. Песок искрился крохотными частичками гранатов, зелеными, золотыми, коричневыми и черны-ми кристаллами. Конечно, пляж. Пляж.
– Со мной! – воскликнула Кэсси. – Все думайте вместе со мной, дайте мне свою силу! Прямо сейчас!
Она представила его себе во всех подробностях: их длинный пляж, протянувшийся вдоль всей Вороньей Слободки. Раскинувшаяся более чем на милю сокровищница кристаллов. Кэсси собрала всю силу шабаша и устремила свои мысли прямо туда. Она сфокусировалась на пляже и через него посмотрела на Черного Джона – на кварцевый череп со злобным оскалом и пустыми глазницами. И потом толкнула свое сознание.
Она почувствовала, как энергия вырвалась из нее подобно мощному потоку тепла, подобно солнечной вспышке, вобравшей в себя все силы Круга. Энергия устремилась через Кэсси на пляж, а сквозь пляж – на Черного Джона, сгруппировалась, усилилась, подпитанная одновременно Землей и Водой. И взорвала череп. И на этот раз он осыпался на пол дождем из кварцевых осколков – так же, как когда-то Кэссин аметистовый кулон.
Раздался крик, который Кэсси не забудет никогда. Потом пол дома номер тринадцать ушел из-под ее ног.